Понижение эмотивной экспрессии

На квантитативном уровне экспрессивный эффект под­линника может понижаться или, наоборот, повышаться. Вна­чале рассмотрим случаи понижения эмотивной экспрессии (toning down).

Необходимость в этом преобразовании возникает в тех случаях, когда использование прямых лексических соответ­ствий и аналогичных стилистических средств ведёт к эмоцио­нальной перегруженности текста перевода. Для того чтобы избежать этого, предпочтение отдаётся более нейтральным языковым единицам, позволяющим сохранить экспрессию, но при этом снизить её уровень.

Примером служат некоторые эмоционально окрашенные английские слова, при переводе которых нельзя воспользо­ваться их прямыми словарными соответствиями, поскольку контекст русского высказывания требует применения более нейтральной лексической единицы:

Tony Benn in his ministerial diaries spoke of a civil service conspiracy to thwart his radical plan of reform.

Тони Бенн описывает в своих дневниках козни чиновников, пытав­шихся сорвать осуществление его радикальных преобразований.

В БАРСе значение английского conspiracy передаётся эмо­ционально окрашенными словами «заговор» и «преступный сговор». Но в контексте приведённого высказывания английское conspiracy приобретает иной смысловой и экспрессивный оттенок. Речь идёт не о заговоре или преступном сговоре, а ма­хинациях чиновников, недовольных радикальным характе­ром проводимых реформ. Поэтому требуется слово с менее высоким уровнем отрицательной оценки, такое, как «козни», «интриги», «крючкотворство».

Слово conspiracy относится к разряду общелитературной лексики. Аналогичная закономерность наблюдается при пере­воде разговорных слов. В БАРСе, наряду с пометой «разговор­ное», такие слова иногда снабжаются пометами «иронически», «пренебрежительно» и т.п. Переводчику не следует торопить­ся с использованием предлагаемых словарных соответствий, так как они могут не совпадать с экспрессивной тональностью оригинала:

Despite all the hoopla, only around half of America's population will vote (compare with 72% in Britain and 95% in Australian elections). Несмотря на все старания, только примерно половина американ­ского населения примет участие в голосовании (по сравнению с 72% на выборах в Англии и 95% в Австралии).

В словаре указывается, что разговорное hoopla может так­же передавать оттенки иронии, граничащие с сарказмом (а great hoopla of propaganda — шумиха, крикливая пропаган­дистская кампания). В переводимом отрывке слово hoopla также выражает иронию. Но переводчик, с опорой на широ­кий контекст, останавливает свой выбор на более умеренном варианте «несмотря на все старания».

Другим побудительным мотивом снижения уровня экс­прессии служат высказывания с так называемыми парными синонимами типа shot and killed, ideas and principles, bits and pieces. В русском тексте использование таких синонимов мо­жет привести к эмоциональной перегруженности повествова­ния, поэтому при переводе один из них обычно опускается:

The fact that English law has functioned without major revolutions and upheavals for upwards of nine hundred years is one of the great stabiliz­ing factors of the English legal and political traditions. Тот факт, что судебная система Великобритании не испытывала сильных потрясений в течение девяти столетий, в значительной сте­пени способствует сохранению английских традиций в области пра­ва и политики.

 

Необходимость в снижении экспрессии возникает при пе­реводе высказываний, содержащих образные обороты. Речь, в частности, идёт о стёртых метафорах, упоминавшихся ранее в главе I. При сохранении в переводе исходного образа рус­ский получатель может воспринять подобную метафору как яркое стилистическое средство, что ведёт к неоправданному увеличению экспрессии и нарушению замысла автора. Поэто­му возможны два способа перевода: либо посредством русской стёртой метафоры, близкой к исходной по смыслу, но основан­ной на другом образе (это позволит избежать увеличения экс­прессии), либо путём отказа от образности и передачи экс­прессивного компонента оригинала с помощью лексических средств, о чём пойдёт речь в следующем разделе. Приведём ещё один пример первого из двух названных вариантов:

A country accustomed for centuries to look to the autocrat for guidance could assimilate set backs and losses, provided it knew that the captain sat firmly at the wheel of the bulldozer of state.

Народ, столетиями привыкший ждать указаний сверху, мог прими­риться с постигшими его бедами и утратами, если знал, что штурвал управления государством находится в твёрдых руках.

В английском высказывании метафора представлена фра­зой the captain sat firmly at the wheel of the bulldozer of state. При переводе сохранение непривычного для русского получа­теля образа государства в виде бульдозера неприемлемо по указанным выше причинам. Кроме того, в современном русском языке слово «бульдозер» имеет отрицательную кон­нотацию, означая проявление агрессивной напористости. Анг­лийская метафора поэтому снимается, а её экспрессивная ус­тановка может быть адекватно передана посредством русской стёртой метафоры «штурвал управления государством нахо­дится в твёрдых руках».

В следующем ниже высказывании переводчик, стремясь избежать эмоциональной перегруженности русского текста, принимает решение о частичном свёртывании английской развёрнутой метафоры:

The nightmare of a pugnatious new Muslim superpower can be seen for

what it is: the sort of a bad dream you wake up from shaking a puzzled

head.

К перспективе возникновения новой воинствующей мусульманской

сверхдержавы следует относиться как к кошмарному сну.

В переводе снимается авторская добавка you wake up from shaking a puzzled head.

Тенденция к снижению эмотивной экспрессии уравнове­шивается тенденцией к её повышению. Последняя проявляет­ся, в частности, при переводе тех высказываний, где для вы­ражения эмоциональной оценки используются лексические средства. В русском языке при описании той же предметной ситуации предпочтение может отдаваться не лексическим, а образным экспрессивным средствам, таким, как идиомы, ме­тафоры и сравнения. В результате уровень экспрессии повы­шается. Переводческий приём, состоящий в предпочтитель­ном использовании стилистических средств, присущих языку перевода, называется экспрессивной идиоматикой [10. С. 77].

They will increasingly want a richer and freer future than is likely to be provided either by religious puritans or by army-backed dictators. Они будут желать для себя более обеспеченного и свободного бу­дущего, нежели то, которое могут им предоставить религиозные пуритане или опирающиеся на штыки диктаторы.

Экспрессивно окрашенное словосочетание army-backed dictators (опирающиеся на армию диктаторы) в переводе за­меняется метафорой «опирающиеся на штыки диктаторы».

Уровень цели общения

На уровне цели общения экспрессивная эквивалентность устанавливается применительно к тем стилистическим сред­ствам английского языка, которые в русском языке не могут быть переданы с помощью прямых лексических соответствий и аналогичных образных средств. Для сохранения экспрессии применяется способ перевода, именуемый стилистической компенсацией. Суть его заключается в том, что потери, неиз­бежные при дословной передаче стилистических ресурсов ан­глийского языка, компенсируются путём привлечения иных лексических и образных средств. Благодаря этому сохраняет­ся экспрессивный эффект оригинала и обеспечивается адек­ватность перевода.

Аллитерация

Такой подход проявляется наиболее отчётливо при пере­даче стилистических средства, которые широко используют­ся в английской публицистике, а в аналогичных русских текстих применяются реже или вообще отсутствуют. Одним из них является аллитерация — стилистический приём, состоящийв повторе одних и тех же согласных звуков в двух или бо­лее следующих друг за другом словах. Например, to be hard hit, bloody battles, threatening throng.

В средневековых текстах преобладало стихотворное оформление письменной речи. Стихами писались научные трактаты, философские произведения, всевозможные настав­ления и поучения, используемые в образовательных целях. В германских языках, к числу которых относится и англий­ский, широкое распространение получил аллитерационный Стих. Им написаны «Беовульф», «Видсит» и другие произве­дения англосаксонского эпоса.

Влиянием упомянутой письменной традиции, по-видимому, объясняется частое использование аллитерации в современном английском языке. Можно, в частности, упомянуть идиомати­ческие выражения типа safe and sound (цел и невредим), fit as a fiddle (в полном порядке), cold comfort (слабое утешение), заго­ловки газетных и журнальных статей вроде "Bar Barbarism in liars, say MPs", "Shoppers Shamed", "Quips and Quirks" и це­лый ряд свободных аллитерированных словосочетаний.

В русском языке аллитерация также встречается, но го­раздо реже. Её применение ограничено художественной про­мой и поэзией. В публицистических текстах об аллитерации говорить практически не приходится. Поэтому, встретив аллитерацию при переводе газетной статьи, доклада или ме­муарной литературы, необходимо прежде всего уяснить, в чём заключается коммуникативная установка аллитерации — только в передаче денотативного значения или в выражении, наряду с ним, определённой эмоциональной оценки.

В первом случае аллитерация является проявлением упо­мянутой выше письменной традиции и при переводе, как пра­вило, не воспроизводится:

A crude but credible view of the Hispanic world's history is that, after Spain's imperial power peaked, it has been downhill for much of the past 400 years.

Когда речь заходит об истории испаноговорящего мира, может быть, недостаточно разработанной, но весьма правдоподобной вы­глядит теория, согласно которой после достижения своего пика во времена Испанской империи, он вот уже 400 лет пребывает в состо­янии упадка.

Если аллитерированное словосочетание не ограничивает­ся только выражением денотативного значения, а несёт в себе определённую эмотивную окраску, её необходимо сохранить. В русском тексте для тех же целей могут быть использованы эмоционально насыщенные слова, рифма, метафоры, образ­ные фразеологические выражения и другие выразительные средства:

Standard Life has been one of the hardiest hit by the crisis, thanks to its refusal until last year to lower its exposure to equities. К числу компаний, наиболее пострадавших от кризиса, принадле­жит компания «Стандард лайф», руководство которой вплоть до последнего времени отказывалось сократить принадлежавший ей портфель акций.

В приведённом отрывке аллитерация используется для того, чтобы подчеркнуть причинно-следственную связь меж­ду неблагоприятной экономической обстановкой и её отрица­тельным воздействием на те компании, которые не сумели во­время к ней подготовиться. Эта экспрессивная окраска английского hardiest hit передаётся в русском тексте словом «пострадал», имеющим чётко выраженную отрицательную коннотацию, и относящимся к нему усилительным наречием «наиболее».

Рассмотрим ещё один пример:

Civil servants are expected to possess sufficient independence and the ability to be able to advise and assist those who are from time to time set above them.

Государственные служащие должны обладать достаточной само­стоятельностью и способностью помогать словом и делом тем, кто время от времени назначается в качестве их начальника.

В данном высказывании аллитерация имеет позитивную коннотацию и применяется автором для подчёркивания важ­ности института государственной службы. Для достижения аналогичного эффекта переводчик использовал рифму «сло­вом и делом». Это повлекло за собой некоторую модификацию смысла. «Слово» и «дело» имеют более общее значение, чем английские advise и assist. Однако такого рода генерализация не искажает смысла высказывания в целом, поскольку из кон­текста ясно, что работа английского государственного служа­щего состоит не только в том, чтобы давать советы своему начальнику, но и конкретно, на деле, содействовать осуществ­лению принимаемых решений.

К сожалению, даже в опубликованных переводах эти пра­вила передачи аллитерации иногда нарушаются, что ведёт к буквализму и отходу от коммуникативной установки исходно­го текста:

They are advocating a modern-day version of the famous thesis set forth in 1928 by Irvin R. Fisher, a noted Yale economist, that we have reached permanent plateau of prosperity.

Он проповедует современный вариант знаменитого тезиса, выдви­нутого в 1928 году Ирвином Р. Фишером, выдающимся экономис­том из Йельского университета: «Мы достигли плато перманентно­го процветания».

Попытаемся разобраться, к какому из названных выше случаев относится аллитерированное словосочетание в этом высказывании, и прав ли был переводчик, принимая решение о сохранении аллитерации? Анализ контекста высказывания не обнаруживает в нём какого-либо иронического оттенка. Напротив, мысль, выраженная в аллитерированном словосо­четании, получает полную поддержку автора. Между тем, ан­глийское заимствование «перманентный», имеющее в русском.языке узкую сочетаемость, создаёт ощущение иронии и опре­делённой негативной оценки. Кроме того, созвучие «плато пер­манентного процветания», быть может, уместное в художест­венном произведении, в тексте журнальной статьи вызывает ощущение искусственности и претензии на оригинальность. Отсюда следует признать, что аллитерация в данном случае выполняет не экспрессивную, а денотативную функцию, и для её сохранения в тексте перевода нет оснований. По-видимому, более приемлемым было бы русское «мы достигли плато долго­временного экономического процветания».

Экспрессивная конкретизация

В английском языке при описании эмоционально окрашен­ной ситуации нередко используются стилистически нейт­ральные слова, глаголы и существительные, с широким зна­чением. Экспрессивный компонент высказывания в подобных случаях бывает выражен контекстом или создаётся самой си­туацией. Применение в тексте перевода аналогичных стилис­тически нейтральных слов неизбежно приведёт к потере экс­прессивного эффекта английского высказывания, поскольку в русском языке только контекста или ситуации для этого недостаточно. Найти выход позволяет приём экспрессивной кон­кретизации, состоящий в замене нейтральных слов более об­разными и выразительными лексическими единицами:

About one o'clock in the morning the sounds of firing ceased. Около часу ночи грохот выстрелов смолк.

Осмысление предметной ситуации, выраженной англий­ским высказыванием, не позволяет использовать в переводе слово «звуки» для передачи английского sounds. Результатом была бы утрата экспрессии. В русском высказывании поэтому используется экспрессивно окрашенное и более конкретное слово «грохот».

Более конкретного и эмоционально выразительного пере­вода часто требуют широкозначные английские глаголы, та­кие, как close, begin, get, give, go, fall, finish, lead, leave, open, offer, put, take и др. Яркий пример экспрессивной конкретиза­ции подобных глаголов находим в русском переводе романа Чарлза Диккенса «Давид Коперфильд». Одним из действую­щих лиц романа является мать мальчика Деви, от лица кото­рого ведется повествование. В сценке, о которой идёт речь, она сидит одна в полутёмной комнате, глубоко задумавшись. Вне­запно в комнату с шумом врывается её эксцентричная тётуш­ка, напугав своим неожиданным появлением погружённую в раздумье женщину. Вот как это описывается в романе:

My mother had left her chair in agitation and gone behind it in the corner. Взволнованная матушка вскочила со своего кресла и забилась в угол позади него.

Английские глаголы с общим значением движения leave и до не могут быть переведены с помощью соответствующих русских глаголов «оставить» и «пойти». Нельзя сказать: «Матушка оставила кресло и пошла за него в угол». Экспрес­сивный компонент английского высказывания выражен кон­текстом, что нормами русского языка не допускается. Компен­сировать это различие и обеспечить адекватность перевода позволяет преобразование, основанное на экспрессивной кон­кретизации [7. С. 161].