Совмещение эмоциональной, экспрессивной, оценочной и стилистической коннотаций

Эмоциональные, экспрессивные, оценочные и стилистичес­кие компоненты лексического значения нередко сопутствуют друг другу в речи, поэтому их часто смешивают, а сами эти тер­мины употребляют как синонимы. Но совпадение компонентов далеко не обязательно; присутствие одного из компонентов не влечет за собой обязательного присутствия всех остальных, и они могут встречаться в разных комбинациях.

Рассмотрим сначала пример, где в коннотациях ряда слов действительно присутствуют одновременно все четыре компо­нента. В следующем примере многие слова имеют вульгарно-раз­говорную окраску, эмоциональны, экспрессивны и не оставля­ют никакого сомнения относительно характера чувств Тима Кендала к жене:

Then Tim Kendall lost control of himself. «For God's sake, you damned bitch,» he said, «shut up, can't you? D'you want to get me hanged? Shut up I tell you. Shut that big ugly mouth of yours». (A. Christie. A Caribbean Mystery).

Особенно типично в этом плане shut up — слово грубое, разговорное, выражающее сильную степень раздражения, и в то же время образное. Компонент оценки присутствует, но он сме­щен, так как отрицательное отношение направлено не на то, что человек замолчит, а на то, что он говорит.

Совпадение компонентов можно показать и на отдельных словах. Б. Чарльстон¹ приводит следующий ряд слов с узуальной, не зависящей от контекста эмоциональностью: cad, coward, sneak, snob, prig, tale-bearer, boor, lout, stooge, busy-body, spiv, double-crosser, whipper-snapper, trash, tripe.Этот ряд обличитель­ных эпитетов можно было бы продолжить. Все эти слова имеют различное денотативное значение², но одинаковый эмоциональ-

ный компонент и одинаковую отрицательную оценку, так как выражают возмущение теми или иными недостатками или по­роками. Присущая этим словам образность делает их экспрес­сивными, а привычная ассоциация с фамильярно-разговорным стилем, или сленгом, позволяет установить и наличие четвер­того компонента.

Все четыре компонента коннотаций обязательны и для слов сленга. Сленг принадлежит к числу наиболее изученных, или, во всяком случае, наиболее подробно описанных, и в то же время наиболее спорных слоев лексики. Сленгом называются грубоватые или шуточные сугубо разговорные слова и выраже­ния, претендующие на новизну и оригинальность.

Предложенный выше принцип разграничения типов конно­таций помогает найти и этим словам место в общей лексичес­кой системе языка. Действительно, в словах сленга обязательно присутствуют все типы коннотаций: эмоциональный компонент в большинстве случаев иронический, презрительный и соответ­ственно оценочный. Стилистически сленгизмы четко противо­поставляются литературной норме, и в этом отчасти самый смысл новизны их употребления. Они всегда имеют синонимы в литературной лексике и, таким образом, являются как бы вто­рыми, более экспрессивными, чем обычные, названиями пред­метов, почему-либо вызывающих эмоциональное к себе отно­шение. Экспрессивность их опирается на образность, остроумие, неожиданность, иногда забавное искажение.

Сленг, таким образом, есть лексический слой, состоящий из слов и выражений с полным и притом специфическим на­бором узуальных коннотаций, отличающихся от своих нейтраль­ных синонимов именно этими коннотациями.

Необходимо оговориться, что привычное выражение «сло­ва сленга» не совсем точно, так как наряду с отдельными сло­вами единицами сленга могут быть и очень часто бывают лек-сико-семантические варианты слов, в семантическую структу­ру которых входят и другие, совсем не сленговые варианты.

Однако для несленговых слов полный набор коннотапион-ных компонентов вовсе не обязателен, возможны слова только с тремя, двумя, одним компонентом или вовсе без коннотаций.

Слова good, bad, beautiful, ugly, например, принадлежат к оценочным, но оценка совпадает с их денотативным значени­ем, а в отношении эмотивности, экспрессивности и стилисти­ческой окраски они нейтральны.

Слова morn, oft, e'er, ne'er, forsooth и другие общепризнан­ные поэтизмы имеют только эту коннотацию, но эмоциональ­ности, оценочности, образности в них нет.

Иитенсификаторы типа terrific, awful, frightful и т.д. очень ча­сто теряют свою эмотивность и оценочность, как о том свиде­тельствуют оксюморонные сочетания, и сохраняют только экспрессивность и разговорность: Too terribly friendly for words. «I've just said you could come.» — «Yes, dead keen you sounded.» You're looking frightfully well.

Проблема разграничения компонентов коннотаций имеет большое значение для целей стилистического анализа, посколь­ку воздействие, которое коннотации слов оказывают на чита­теля, может быть различным. Поэтому их необходимо не толь­ко определить, как это было сделано выше, но и найти дока­зательные процедуры для проверки их наличия в коннотации слова.

Задача эта очень трудная еще и потому, что одно и то же слово или вариант слова может в одном контексте проявлять только свои узуальные коннотации, а в другом приобрести еще окказиональные, поэтому определение коннотаций целесообраз­но делать в контексте.

Для проверки наличия в коннотации слова указанных ком­понентов удобно пользоваться процедурами типа лексических трансформаций или субституций, которые состоят в том, что в текст подставляются или добавляются диагностирующие сло­ва или фразы, в которых содержится предполагаемый компо­нент, или, напротив, исследуемое слово исключается из кон­текста, после чего проводится оценка неизменности смысла. Так, например, полагая бесспорным интенсификатором слова very, quite или do в утвердительном предложении, подставля­ем их в приведенный выше пример и убеждаемся, что смысл не изменился и, следовательно, слова dead, thing и terribly име­ют экспрессивные компоненты:

Yes, dead keen you sounded ----> Yes, very keen you sounded

---- > Yes, you did sound keen.

She was a thin, frail little thing----> She was very thin, frail and little.

«You look terribly smart,» she said----> «You look very smart,» she

said----> «You do look smart,» she said.

Показать, что в последнем примере отсутствует эмоциональ­ный компонент, удобно, воспользовавшись невозможностью

следующей трансформации: «You look terribly smart,» she said ^->«You look smart,» she said in terror.

Для определения присутствия положительной оценки у прилагательных в разговорном тексте можно пользоваться бес­спорно положительной оценкой слова nice или бесспорно от­рицательной слова horrid:

that's unfair ---- > that's horrid and unfair

that's womanly----> that's nice and womanly.

Подробная разработка такого рода процедур является важ­ной задачей семасиологов, решение которой будет очень полезно для стилистики.

От коннотаций, как уже было сказано в главе I, следует отличать ассоциации, связанные с обозначаемым предметом, или импликационал. Так, например, необходимыми и достаточ­ными компонентами денотативного значения слова woman яв­ляется human + female + adult, но в некоторых культурах пред­полагается, справедливо или нет — несущественно, что женщи­нам свойственны мягкость, изящество, доброта, или болтли­вость, или застенчивость. Эти компоненты входят в имплика­ционал слова woman и проявляются в значениях лексико-семан-тических вариантов или производных слов (ср. womanly).

Всякого рода историзмы ассоциируются с эпохой, когда употреблялись обозначаемые ими предметы: halberd — алебар­да, habergeon — кольчуга без рукавов, gauntlet — латная рука­вица ассоциируются с рыцарскими временами.

Названия экзотических животных вызывают ассоциации с теми странами, в которых они водятся.

В заключение параграфа отметим, что лексические способы выражения в речи эмоции, оценки и экспрессии не только тесно взаимодействуют друг с другом, но и неотделимы от синтак­сических, фонетических и других возможных способов их пере­дачи в акте общения и потому должны изучаться в условиях контекста и ситуации.

§ 4. Экспрессивность на уровне словообразования

Узуальная экспрессивность слова или лексико-семантическо-го варианта слова возникает, как правило, на базе семантичес-

кой или морфологической производности. Исключением из этого правила, естественно, являются первичные междометия, кото­рые вообще не имеют другого значения, кроме экспрессивно-эмоционального (Alas! Oh!).

Примеры семантической производности, т.е. эффекта пере­носного значения, будут в той или иной форме составлять со­держание многих разделов стилистики, и поэтому здесь нет не­обходимости специально на ней останавливаться.

При рассмотрении экспрессивности, обусловленной морфо­логической производностью, необходимо отдельно рассмотреть экспрессивность словообразовательных средств, т.е. аффиксов, и моделей и типов словообразования.

Обратимся сначала к аффиксам. Вопрос их экспрессивнос­ти неоднократно привлекал внимание ученых и подробно ос­вещен О. Есперсеном, Г. Марчендом и др.¹

О. Есперсен останавливается на коннотационном потенциале каждого отдельного аффикса. Он показал, например, что суф­фикс -ish при добавлении к основе прилагательного может на­ряду с обычными эмоционально-нейтральными вариантами (brown:: brownish), указывающими на присутствие небольшой степени качества, образовать модальные «тактичные» слова, которые создаются как окказиональные, если говорящий не хочет говорить слишком прямо, резко или категорично и на­зывать вещи своими именами: baldish, biggish, dullish. Добавле­ние этого же суффикса к именным основам образует прилага­тельные с отрицательной оценкой, а иногда и презрительно-раздраженные: bookish, childish, doggish, goatish, sheepish, woma­nish. Отрицательная оценка усиливается, если суффикс -ish присоединяется к сложным основам stand-offish, come-hitherish, honey-moonish.

В качестве исключения можно назвать girlish и boyish, где от­рицательной оценки нет.

Интересно сопоставить сочетание суффиксов с основами имен собственных. Суффикс -ish, присоединяясь к именам собственным, сообщает им пренебрежительную окраску: Dickensish, Mark Twainish; суффикс -ian может создавать неко­торую приподнятость, создавая прилагательные, характерные

для книжной речи: Darwinian, Dickensian, Shakespearian. Обра­зованные от собственных имен прилагательные с суффиксом -esque имеют положительную оценочную коннотацию и ассо­циируются с изысканностью стиля: Dantesque, Turneresque.

Наиболее важными именными суффиксами отрицательной оценки являются -ard, -ster, -aster, -eer и полуаффикс -monger: drunkard, coward, gangster, hipster, oldster, poetaster, profiteer, black-marketeer, scare-monger, war-monger, panic-monger.

В подростковом сленге появился пренебрежительный суф­фикс -о: oldo, kiddo.

В повести О. Хаксли «После фейерверка» героиня называет свою тетушку Гиппо: «I used to call her Hippo, because she was a hypocrite and so fat. Enormous!»

Hippo оказывается, таким образом, сокращением сразу от двух слов: hypocrite и hippopotamus. В дальнейшем повествова­нии поведение этой тетушки характеризуется как hippoish, т.е. неодобрительная оценка выражается дважды: в основе и в суффиксе.

Рассматривая экспрессивность на уровне словообразования, важно обратить внимание на разную природу коннотаций в отрицательных аффиксах и в аффиксах с отрицательной оценоч­ной коннотацией. Аффикс с коннотацией отрицательной оценки имеет прагматический субъективный характер, т.е. показывает, что указанное основой явление существует, но говорящий от­носится к этому неодобрительно. Отрицательные аффиксы име­ют, прежде всего, логико-синтаксическую функцию. Они пока­зывают, что признак или явление, указанные в основе, не су­ществуют в описываемой действительности.

Вместе с тем отрицательные аффиксы связаны с коннотаци­ями, но с коннотациями экспрессивности. Сравнивая такие сло­ва, как unbending unerring, unmask, с их не содержащими отри­цательных аффиксов синонимами rigid, accurate, reveal, можно даже вне контекста обнаружить в них экспрессивность всякого от­рицания, независимо от того, при помощи каких средств — лексических или грамматических — это отрицание осуществля­ется, основана на том, что отрицание показывает, что связь между элементами высказывания возможна, но не существует. Таким образом, отрицание можно рассматривать как сжатую одночленную антитезу.

Следующие примеры иллюстрируют это положение.

Blow, blow thou winter wind Thou art not so unkind As man's ingratitude.

(W. Shakespeare)

The wretch, concentred all in self, Living, shall forfeit fair renown, And doubly dying, shall go down To the vile dust from whence he sprung, Unwept, unhonoured and unsung.

(W. Scott. The Lay of the Last Minstrel)

Экспрессивность отрицательных префиксов основана на том, что с их помощью создается сжатый контраст. В первом случае это подчеркивает трагизм судьбы Лира. У В. Скотта антитеза сопоставляет реакцию людей на смерть достойного и недостой­ного человека¹.

Экспрессивность отрицания изучена пока крайне мало. В част­ности, нет фундаментальных исследований по аффиксальному отрицанию. Но отдельные интересные наблюдения в литерату­ре найти можно. Так, Е.И. Клименко пишет, что общая, свой­ственная романтикам, и в частности Дж. Байрону, тенденция к накоплению слов сильной выразительности проявляется в час­том употреблении прилагательных с отрицательными префик­сами и суффиксами.

Такие прилагательные выражают утрату или полное отсут­ствие чего-либо и повышают эмоциональность стиха:

О погибших в море: without a grave, unknelled, uncoffined and unknown. Об Италии:

The Niobe of Nations! There she stands Childless and crownless in her voiceless woe.

(G. Byron. Childe Harold)

Отмечая богатые выразительные возможности отрицательных аффиксов, Е.И. Клименко называет и других авторов, которые широко ими пользовались, и в том числе Мильтона, Свифта и Вордсворта².

Уменьшительный суффикс создает слова с указанием на ма­лый размер и одновременно ласкательные, шутливые или пре­зрительные: -kin (lambkin), -let (chicklet, starlet), -ling (weakling), -y (daddy), -ie (lassie, oldie).

Что касается экспрессивного потенциала моделей и типов словообразования, то здесь следует прежде всего отметить не­которые модели сложных слов, в которых комический эффект основан на необычной валентности. Поскольку in-chief обычно сочетается со словом commander, boy-friend-in-chief характери­зуется необычной валентностью и звучит смешно и неожидан­но, необычность усиливается большим числом элементов в сложном слове, тогда как обычно их только два.

«The art you see is contributed by my room-mate, who's away to­night. Her boy-friend-in-chief — her magic man — is a painter, and he keeps bringing his stuff here. He's one of these Lancashire geniuses we seem to have far too many of now. I can't bear him. But his work is worth looking at.»

(J.B. Priestley. Out of Town)

Заслуживает также внимания экспрессивность экзоцентри-ческих сложных слов, т.е. слов, второй опорный элемент кото­рых не принадлежит к лексико-грамматическому разряду, к которому относится слово в целом, например: blackleg — штрейк­брехер, cutthroat — головорез, sawbones — хирург. Экспрессив­ны также антропонимы, образованные не по моделям слов, а по моделям синтагм: Miss what's-her-name, a might-have-been, an also-ran, a dog-in-the-manger, a die-hard и др., содержат отрица­тельную оценку и звучат презрительно.

Образования с добавлением boy, lad, lass к именам собствен­ным: Johnny-lad, Johnny-boy, Katy-lass — звучат ласково и име­ют фамильярно-разговорную и положительную эмоциональную окраску.

Удвоения или рифмованные комбинации типа helter-skelter, namby-pamby, razzle-dazzle, chit-chat, riff-raff, hoity-toity име­ют шутливо-пренебрежительную окраску. Экспрессивность этих слов базируется на некотором искажении привычной фонети­ческой формы. Процесс можно было бы назвать «словопреоб-разованием».

Тот же принцип действует в шуточном рифмованном слен­ге: ball of lead или loaf of bread вместо head, bread and knife или struggle and strife, carving knife, drum and fife, joy of my life, worry and strife вместо wife.

Шутливое искажение может оставаться понятным благода­ря постоянству контекста, как в I beg your pudding вместо I beg your pardon. Можно, по-видимому, утверждать, что экспрессив-

ность сокращенных слов тоже в какой-то мере опирается на со­знательное изменение привычной формы, как это имеет место в образованиях сленга.

Глаголы с постпозитивами экспрессивны и часто имеют разговорную стилистическую окраску, но не эмоциональны. Образованные от них путем конверсии существительные лица имеют оценочные коннотации: a pin-up, a pick-up.