Основные противопоставления на уровне нормы

Структура языка и его стандартная общелитературная нор­ма изучаются в курсах грамматики, лексикологии и фонетики. В этой главе мы остановимся на взаимодействии нормы и струк­туры, на вариациях на уровне нормы и их ограничениях, зави­сящих от структуры, сосредоточив свое внимание прежде всего на функциональных стилях как главном предмете лингвостили­стики. После этого можно будет рассмотреть взаимодействие нормы и индивидуальной речи и ограничения, которые накла­дывает норма на вариации в индивидуальной речи.

Стилевая структура языка тесно связана с конкретной ис­торией и условиями жизни говорящего на нем народа и поэто­му оказывается различной на разных этапах истории.

Границы между стилями не могут, разумеется, быть очень жесткими. Так, ораторский стиль может иметь много общего с публицистическим, а к последнему очень близок стиль гумани­тарных научных текстов. Публицистический газетный стиль иног­да сближается с разговорным. Но если мы установим статисти­ческие характеристики этих стилей, то указанные сближения можно рассматривать как сочетания разных стилей в индиви­дуальной речи. Каждый стиль языка характеризуется определен­ными статистическими параметрами в отношении лексики и синтаксиса (длины слов и предложений, словообразовательных моделей и синтаксических конструкций).

Термин «нейтральный стиль» неудачен, так как в сущности подразумевает материал, где стилевые черты отсутствуют. Но нам придется сохранить его для обозначения дополнительного по отношению к функциональным стилям множества элементов нормы.

Нейтральный стиль есть немаркированный член стилистичес­ких оппозиций и оказывается как бы фоном для восприятия выраженных стилистических особенностей. Основным свойством его является отсутствие положительной стилистической харак­теристики и возможность использования его элементов в лю­бой ситуации. Как все на уровне нормы, нейтральный стиль является абстракцией и в индивидуальной речи, в тексте отсут­ствие стилистически окрашенных элементов может создавать преднамеренную простоту, которая может использоваться со специальным художественным заданием, как это имеет место, например, в творчестве Э. Хемингуэя или Р. Фроста. Если сти­листическая нейтральность выбранной лексики сочетается с потреблением слов в их прямых значениях, прием называется автологией. Прием не исключает образности, но последняя в этом случае опирается на тематику и сюжет всего произведения в целом. Так, во многих произведениях Р. Фроста сцены из фер­мерской жизни или наблюдения природы дают читателю воз­можность широких философских гуманистических обобщений. Нейтральному стилю, т.е. стилю, возможному в речевой си­туации любого характера, противопоставляются две основные группы: первая из них соответствует неподготовленной зара­нее речи бытового общения, а вторая — заранее обдуманной речи общения с широким кругом лиц (public speech). Различ­ные стили первой группы обычно называют разговорными, а второй — книжными. В английской стилистике принята несколь­ко иная терминология, а именно различают спонтанный casual (non-formal):: неспонтанный non-casual (formal); эти терми­ны точнее отражают суть дела. Названия «разговорный» и «книжный» соответствуют происхождению этих стилей: в сво­ей специфике первая группа обусловлена характерными осо­бенностями бытового диалога, а вторая группа — условиями письменного общения. Однако в настоящее время это деление необязательно соответствует делению речи по типам речевой Деятельности на письменную и устную формы. Так называемый разговорный стиль широко используется в художественной литературе, а образцы второй группы могут (хотя и с некоторыми модификациями) использоваться в устных формах об­щения, а для одного из них — ораторского — устная форма является даже основной.

Нельзя, впрочем, считать, что разговорная речь в том виде, как она представлена в художественной литературе, тождествен­на устной разговорной речи, поскольку наличие специфичес­ких задач идейно-художественного порядка (необходимая сжа­тость, сценичность — в драматургии, показ характеров, соци­ально-эстетические принципы литературного направления и многое другое) влияет на обработку устно-разговорного мате­риала. Точное, как на магнитофонной ленте, воспроизведение разговора может попасть в литературное произведение только в порядке исключения. Информация должна подвергнуться ком­прессии: писатель отбирает только типическое и существенное, освобождая свой материал от всего случайного¹.

Характерные особенности разговорной речи, как уже было сказано выше, проистекают из условий устного бытового обще­ния. Речь не обдумана предварительно, наличествует прямой двусторонний контакт, преобладает диалог. Используются допол­нительные выразительные средства (жест, мимика, показ, ин­тонация). Ситуация служит контекстом. Наличие обратной свя­зи позволяет говорящему не стремиться к большой точности и полноте выражения, он знает, что, если его неправильно пой­мут, он сразу это заметит и может дополнить или пояснить ска­занное. Это обстоятельство, а также стереотипность ситуаций позволяет обходиться меньшим по объему словарем, употреб­лять многозначные слова и слова широкой семантики, а также пользоваться клише, а в синтаксисе широко использовать не­полные предложения.

В разговорном стиле принято различать три разновидности: литературно-разговорный, фамильярно-разговорный и просто­речие. Две последние имеют еще региональные особенности, а также особенности, зависящие от пола и возраста говорящего². Некоторые авторы полагают, что просторечие не может рассмат­риваться как функциональный стиль, поскольку стиль предпо­лагает выбор, а пользующийся просторечием выбора не имеет и говорит так потому, что иначе говорить не умеет. В действи­тельности дело обстоит иначе: нередко люди с одними собесед­никами пользуются просторечием, а литературно-разговорным стилем с другими. Таким образом, просторечные формы ain't, he don't они употребляют не потому, что не знают других, а потому, что эти формы употребляют их товарищи по работе или товарищи их игр. В другой обстановке они совершенно правильно пользуются формами isn't, aren't, doesn't¹. Более того, в совре­менной Англии нередки случаи, когда говорящие намеренно употребляют просторечные формы как народные, подчеркивая таким образом свою демократичность, принадлежность к на­роду, а не к правящим классам. Главной особенностью функцио­нальных стилей является все-таки не выбор, а специфичность сферы употребления. Таким образом, основания отрицать существование просторечия как стиля у нас нет.

Группа книжных стилей включает научный, деловой, или официально-документальный, публицистический, или газет­ный, ораторский и возвышенно-поэтический. Последний осо­бенно важен при рассмотрении художественных произведений прошедших эпох. Группа книжных стилей не имеет территори­альных подразделений и является общенародной и более тра­диционной, чем разговорная группа. Для них характерен моно­лог и обращение одного человека к многим. Между кодирова­нием и декодированием сообщения возможен (благодаря пись­менности и другим средствам фиксации речи) значительный разрыв. Мы можем читать статью, письмо, книгу, документ, написанные много лет назад. Высказывание обдумано или в про­цессе его составления, или при устной форме передачи, под­готовлено заранее. Синтаксис и лексика отличаются разнообра­зием и точностью, что необходимо ввиду отсутствия или недо­статочности обратной связи.

Вопрос о том, существует ли особый функциональный стиль художественной литературы, является спорным. Некоторые ав­торы (Р.А. Будагов, И.Р. Гальперин и другие) полагают, что та­кой стиль существует, другие (В.В. Виноградов, А.В. Федоров, Р.Г. Пиотровский, Ю.С. Степанов) отрицают его существование. Более убедительной является последняя точка зрения. Литера­турная норма стилистически нейтральна и используется в художественной литературе в разных сочетаниях с различными функциональными стилями, причем художественный эффект часто зависит именно от столкновения стилей.

Академик В.В. Виноградов писал: «Любое языковое явление может приобрести характер поэтического в определенных твор­чески-функциональных условиях... Вместе с тем поэтические средства не образуют специальной системы, но опираются на системные отношения языка внехудожественных областей»¹.

Следует, однако, сделать одну очень важную оговорку. Норма языка есть категория историческая, поэтому сказанное выше от­носится к современному английскому языку, не имеет харак­тера универсальной истины и не исключает возможности существования специального литературного стиля в других язы­ках на определенных этапах их развития. Языкознание отмеча­ло много таких случаев.

Само собой разумеется, что отрицание литературно-художе­ственного стиля не означает отрицания литературоведческой стилистики со специальными задачами, отличными от задач лингвостилистики. Такая литературная стилистика занимается той частью содержания сообщения, которая касается говоряще­го, его эмоций, его отношения к ситуации, к получателю речи и читателю в их взаимодействии с чисто литературными харак­теристиками произведения, т.е. фабулой, образами героев, те­мой, строем идей и т.д.

Как уже было сказано выше, в данной книге нас интересу­ют только те элементы обеих отраслей стилистики, которые могут быть полезны в подготовке преподавателей иностранных языков, т.е. в разработке стилистики восприятия.