Нравственно-этическое воспитание

Нравственно-этическое воспитание подрастающего поколения является важнейшей задачей в формирова­нии полноценной личности с высокими морально-эти­ческими, эстетическими качествами. Поэтому народная педагогика адыгов и балкарцев всегда обращала огром­ное внимание на этот аспект формирования личности/ И при оценке личности для нее важна была не только сама связь человека с другими членами общества, а какая эта связь, на каких нравственно-этических принципах она зиждется.^Нравственная культура, чувства чести и долга, толерантность и воспитанность, справедливость, смелость и отвага были первоочередными в деле воспитания под­растающего поколения. Все эти качества человека нахо­дили свое конкретное воплощение в адыгэ хабзэ и тау адет^А как справедливо отмечает Ю. К. Намитлоков, по­нятие «адыгагъэ» означает совокупность лучших нрав­ственных качеств, которые должны быть воспитаны у молодого человека. Когда говорят «Адыгагъи, ц1ыхугъи хэлъкъым»,- это значит «Нет в нем ни адыгства, ни человечности»; такая характеристика является резко осуждающей, отрицательной характеристикой личности. Наоборот, изречение «Щыхугъи, адыгагъи хэлъщ» — ко­торое значит «Есть в нем и человечность, и адыгство»,— является выражением самой высокой похвалы нравствен­ных качеств человека.

«Адыгагъэ, - пишет он, - совокупность лучших нрав­ственных качеств, которые должны быть присущи и при­сущи на самом деле истинному черкесу: человечность, почтительность, гостеприимство, верность данному обя­зательству»[188]. Нравственно-этические качества человека

В период феодализма в социальной структуре адыг­ского общества стал занимать доминирующее положе­ние класс профессиональных воинов-рыцарей - «уэркъ». В некоторых областях Черкесии (в Кабарде, Весланее, Те- миргое, Бжедугии, Хатукае и др.) он составлял едва ли не треть всего населения. Уорки несли службу у киязей (пщы) и первостепенных дворян (л1акъуэл1эш). Прини­мая рыцаря на службу, князь или тлякотлеш одаривал его боевым конем, оружием, земельным участком, раба­ми, крестьянами. Этот дар, или бенефиций, так и назы­вался «уэркъ тын» - дарение рыцарю. Условия несения службы закреплялись присягой: уорк давал клятву слу­жить сеньору верой и правдой, считая его врагов своими врагами. Деревням с подвластным уорку населением присваивалось имя их владельца, что поднимало автори­тет воина, престиж рыцарского звания.

Отношения уорков между собой и с другими сосло­виями определялись и регулировались обычным феодаль­ным правом. Но дополнительно к этому сложились и действовали такие институты, как «уэркъыгъэ» - ры­царская этика (или рыцарский моральный кодекс) и «уэркъ хабзэ» - рыцарско-дворянский этикет. Уэркъы- гъэ строится на тех же заповедях, что и адыгагъэ: чело­вечность, почтительность, мудрость, мужество, честь. Спе­цифический характер рыцарской этики обнаруживается лишь при близком рассмотрении, когда выявляется вес и практическая значимость всего наличия заявленных моральных ценностей [189].

С, Мафедзев справедливо отмечает, что главным в нравственном воспитании были выработка и закрепле­ние у подрастающего поколения таких качеств, как ува­жение к старшим, к родителям, к лицам противополож­ного пола, чувство долга и чести, честность, скромность,чувство собственного достоинства и т. д.[190]. Все это нахо­дило свое отражение и закрепление в общественных и семейных традициях, а также в устном народном твор­честве, которое в воспитательной практике адыгов и бал­карцев составляло важный элемент нравственной куль­туры. Мир личности ребенка был неотделим от семьи и родни, соседей и односельчан, от чувства долга по отно­шению к родителям, но отношению к старшим. И наобо­рот, адыги и балкарцы не в меньшей степени уважали и любили младших по возрасту. Старшие в первую оче­редь показывали младшим пример уважительного отно­шения к личности. Задача нравственного воспитания включала в себя не только формирование в сознании нрав­ственных идей, но и умение осуществлять их на деле, в практике поведения по отношению ко всем окружа­ющим так, чтобы ситуативная реакция не расходилась с принятыми нравственными нормами. Уличенный в без­нравственном поведении человек покрывал позором не только собственное имя, но и честь всей фамилии, на­рода.

Дж. Интериано писал, что черкесы держатся того мнения, что никто не должен считаться благородным, если о нем имеются слухи, что он когда-либо занимался недо­стойным делом, хотя бы то был (человек) из самого древ­него, даже царского рода[191].

Из этого высказывания видно, что общественное мне­ние имело огромное влияние на формирование нравствен­ного поведения человека. Ему не прощался ни один без­нравственный поступок. Поэтому одной из главных про­блем в нравственном воспитании было взаимоотношение личности и общества. Во многих произведениях устного народного творчества проводится мысль о том, что чело­век зависит от общества в образе своих мыслей, в нравах, а поэтому вся его деятельность должна быть направлена на то, чтобы теснейшим образом быть связанным с на­родом, служить ему. Эту мысль мы часто находим в ге­роическом нартеком эпосе, особенно в цикле сказаний о Сосруко. Сосруко - неизменный друг людей. Все свои подвиги он совершает для людей. Он похищает огонь у великана ради блага своих сограждан, он спасает нар­тов от засухи, он первым бросается на врага. В одном из сказаний о Сосруко говорится, что в праздник урожая Тхамада нартов Нэсрэнжьак1э (Насрен Длиннобородый) должен был вручить первую чашу Хасы самому достой­ному из нартов. По решению совета им оказался Сосру­ко. Завистники и враги, будучи не в состоянии одолеть Сосруко силой, хитростью зарывают его живым в землю. Крепко держится плотная земля. Но и скованный ста­рой крепкой землей, Сосруко вечно живет. Он продол­жает думать о людях, о возвращающемся весеннем об­новлении, когда снова и снова цветет земля. В это время он рвется наверх, на землю, но не может вырваться из- под земли. Сосруко задыхается, земля его душит, из глаз льются слезы. Родники, бьющие у подножья Эльбруса,~ это горькие слезы Сосруко. Й он говорит: «Сэ ц1ыхум еэбэп сащыхуэмыхъужыфк1э, си нэпе гуащ1эхэр абыхэм сэбэп яхурехъу» (Раз я уже не в силах помочь людям, то пусть им помогут мои горькие слезы). Личное счастье человека и интересы общества считаются в народном творчестве нераздельными. Честный человек не может быть счастливым, когда окружающие его сограждане стра­дают. Взгляд народа на соотношение личного счастья человека с интересами общества получил отражение во многих пословицах и поговорках. Например, «Хьэндыр- къуакъуэрэ пэт Сызыхэс псыр кууэ щытарэт»,- же1э»* (Лягушка и та говорит: «Была бы глубже вода, в которой я обитаю»). Невольно напрашивается аналогия: у мно­гих наших современников и в помине нет ни совести, ни чести, ни чувства сострадания к своим согражданам. Вос­пользовавшись тем, что сплошь криминализированное го­сударство создало все условия для безнаказанного рас­хищения народного добра, они отгородились от общества и, создав себе земной рай на фоне всеобщего обнищания народа, живут для себя и для своих детей. Но они забы­вают одну простую истину, что отдельно взятый человек не может построить себе счастье вне общества. И самое интересное то, что именно такие люди чаще всего гово­рят с большой трибуны о чести и достоинстве, о нрав­ственности.

С раннего возраста адыги и балкарцы учили своих детей творить добро, быть справедливым, честно и добро­совестно выполнять свой долг перед родителями, близки­ми, друзьями обществом в целом. Воспитывали в детях честь, достоинство, совестливость, приучали ценить в каж­дом человеке эти же качества. Многочисленные пого­ворки и пословицы очень метко характеризуют суще­ственные стороны понятия совести («укГытагъэ»): «Нала зиГэм насып и1эщ» (У.кого есть совесть, у того есть сча­стье). Никогда не уважали того человека, Который всту­пил в сделку со своей совестью. Поэтому в народе гово­рится: «Ук1ытэр ц1ыхугъэм и дамыгъэщ» (Совесть - метка человечности). Важнейшей составной частью нрав­ственного воспитания является интернациональное вос­питание. С ранних лет детям рассказывали о соседних народах, о кунаках, о побратимах его семьи из числа со­племенников, о представителях других народов. Им объясняли, что нет плохих народов, а есть плохие и хоро­шие люди всех народов. И в устном народном творче­стве адыгов и балкарцев сохранилось много примеров таких дружеских отношений между народами. Напри­мер, в кабардинском фольклоре немало песен, посвящен­ных героям - выходцам из соседних народов: «Агурби Гетегежев» (об ингуше), «Зелимхан* (о чеченце), «Тау- кан» (о балкарце).

Методы и средства нравственного воспитания были самыми разнообразными. Основными из них были сле­дующие: пример, убеждение, упражнение, испытание, поощрение. В народной педагогике адыгов и балкарцев считается, что пример старших и родителей является глав­ным условием нравственного воспитания. Старшие и родители показывали своим образом жизни, каким дол­жен быть человек, человек высокой нравственности. Жи­вой пример гораздо больше влиял на сознание ребенка. Важным моментом в воспитании подрастающего поко­ления является метод убеждения. Недостаточно одного примера и простого объяснения, что необходимо быть хо­рошим человеком,- необходимо убеждать, и не один раз. Чтобы процесс воспитания проходил успешно, недоста­точно использовать перечисленные методы, но также не­обходимо, чтобы старшие и родители, осуществляющие этот процесс, обладали необходимым авторитетом. Дети должны видеть в воспитателе непререкаемый авторитет в семье и обществе. В деле воспитания детей огромное значение имеют поощрение их добрых и, напротив, пори­цание Плохих поступков. Им далеко небезразлично, как к их поведению относятся старшие и родители. Ни одно их действие нельзя оставлять без внимания. Поощрение всегда вызывает чувство уверенности и удовлетворенно­сти. Оно ценно тем, что помогает закрепить положитель­ные формы поведения, а поощряемые поступки служат образцами поведения для других. Одним из главных видов поощрения были одобрение, похвала.

Поэтому желание прославиться было основной чер­той характера горцев. Отличиться храбростью стреми­лись не только представители княжеско-дворянского со­словия, но и выходцы из простых семей. В этом плане Хан-Гирей приводит любопытный пример. Однажды молодые люди, собравшись над пропастью, разговори­лись между собою и забавлялись играми. Один из этих молодых людей предложил вопрос: существует ли чело­век, который для славы, не боясь смерти, бросится в страш­ную пропасть? В это время некий пастух, слышавший все споры молодежи, вступает в их середину и, произне­ся: «Прошу сказать бжедугцам, что я погиб для их сла­вы», - бросается в пропасть и там погибает. Такое страш­ное понятие черкесов о славе показывает некоторым образом сходство нравов этого народа с правами спар­танцев»1.

Таким образом, народная педагогика адыгов и бал­карцев придавала огромное значение нравственному вос­питанию подрастающего поколения. В этом процессе они использовали различные методы и средства. Детям с ран­них лет прививали такие важные для человека качества, как совесть, честь, долг, патриотизм, интернационализм, честность и др., без которых немыслима полноценная личность.

Эстетическое воспитание

Человек с раннего периода своей истории фантазиро­вал, любовался красотой окружающей его природы. Он наблюдал за природными явлениями, как сменяется зима весной, как пробуждается природа, как жизнь ее снова затихает к зиме. Адыги и балкарцы, окруженные уни­кальной по своей красоте природой, всегда находились среди прекрасного. Они жили в окружении густых ле­сов и величественных гор, бурлящих горных рек, плодо­родных степей с разнообразной растительностью и жи­вотным миром. Все это влияло на настроение и способ­ствовало развитию эстетических чувств. С раннего воз­раста горцы учили своих детей замечать и понимать изу- мительность природы, среди которой они жили. Их учи­ли не только понимать всю ее красоту, но и бережно относиться к ней, не наносить ей вреда.

Поэтому не случайно в народной педагогике адыгов и балкарцев такое важное место занимает эстетическое воспитание подрастающего поколения. Адыги и балкар­цы, как и другие народы, выработали свои эстетические взгляды, эстетическую культуру в целом. Эти взгляды и понятия у бесписьменных народов передавались устно из поколения в поколение и наглядным образом - кра­сотой и опрятностью одежды, функциональностью ору­дий труда, декоративностью предметов обихода и мно­гим другим, сотворенным руками человека. Народная педагогика предполагает через эстетическое воспитание формирование эстетического отношения к жизни: тру­ду, окружающим людям, личному поведению, вещам, при­роде. Воспитывалось сознательное отношение к прекрас­ному, умение понять и оценить его. Детей старались учить различать прекрасное и безобразное, замечать красоту человека и природы. При этом обращали внимание не только на внешнюю сторону, но и на внутреннюю красо­ту вещей самого человека.

Как справедливо отмечает М. Г. Загазежев, народ в эстетическом воспитании детей большое значение при­давал поэтическим произведениям для детей, которые передавались из поколения в поколение. Он видел, что такие произведения глубоко затрагивают эмоциональную жизнь ребенка, который реагирует на окружающий мир больше чувством, нежели умом. С учетом особенностей детской психики народ создавал детский фольклор, отве­чающий эстетическим вкусам ребенка.

Огромна роль матери и бабушки в эстетическом вос­питании ребенка. Именно с матерью, а затем с бабушкой сталкивается ребенок с первых дней его жизни. Такие детские жанры, как колыбельные песни, считалки и при­баутки являются первыми методами эстетического вос­питания детей. Колыбельные песни не только успокаи­вали ребенка, но и способствовали накоплению у него чувственных восприятий - ритма и мелодии песни. Че­рез колыбельные песни ребенок учился восхищаться красотой мелодии. Они обогащали духовный мир ребен­ка. Именно первые два-три года в его жизни колыбель­ная песня является одним из действенных инструмен­тов эстетического воспитания. Затем на смену им приходят различные игры, прибаутки. Они оперируют образами, понятными и близкими детям. С помощью при­бауток создавалось доброе, жизнерадостное настроение, воспитывалось чувство юмора, умение мыслить самостоя­тельно. Огромную роль в умственном и эстетическом воспитании детей играли сказки. Сказочники придава­ли своему повествованию драматический характер, выяв­ляя различные оттенки сказки, и тем самым усиливая ее эстетический и эмоциональный колорит.

Адыги и балкарцы учили детей не только восприя­тию всего прекрасного, но также добивались от них жиз­ненной активности, развивали способность самим тво­рить красоту в трудовой деятельности, в быту, в обще­ственной и личной жизни. Через трудовое и физическое воспитание старшие показывали на конкретных приме­рах, что важно не просто создать что-либо, но важно было показать, как необходимо создавать красиво, со вкусом. Это касается одежды, различных предметов обихода. На­пример, девочек обучали не просто золотошвейному делу или другим занятиям, но также стремились развить их эстетические чувства. Создаваемые предметы должны были отличаться не только качеством, но и радовать глаз. Об эстетическом вкусе адыгов можно судить на приме­ре их одежды и других предметов материальной культу­ры, которые с удовольствием перенимали все народы Кав­каза. В эстетическом воспитании подрастающего поко­ления огромную роль играли танцевальное и музыкальное искусство. Молодежь учили танцевать грациозно, с со­блюдением всех правил И тонкостей этого искусства. Юношам и девушкам внушали, что в красивом танце человек преображается, становится одухотвореннее, кра­сивее. Поэтому движения танца способствовали разви­тию эстетики человека. Молодежь, заучивая старинные народные песни, училась слушать и понимать их фило­софию.

Таким обиразом, адыги и балкарцы уделяли огром­ное внимание эстетическому воспитанию подрастающе­го поколения. С ранних лет они учили детей понимать красоту колыбельной песни, танцев, мелодий народных песен. Приучали их не только к трудовой деятельности, но прививали им эстетический вкус при создании тех или иных предметов, видов одежды, орудий труда и т. д. Детей учили видеть красоту природы, восхищаться ею и беречь ее; различать в каждом человеке его внешнюю и внутреннюю красоту. Им внушали, что человек - самое прекрасное создание природы, что подлинной красотой человека является его внутренний мир. Именно при та­ком воспитании можно было рассчитывать на появле­ние в человеке чувства любви к другому человеку. Именно такой человек является высоконравственным и эстети­чески развитым - культурным.

Всему этому обучали на конкретном примере пове­дения старших и родителей, через их практическую дея­тельность.

Трудовое воспитание

Недаром Ф. Энгельс указывал, что труд - источник всякого богатства. Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, кото­рый он превращает в богатство. Но он еще и нечто бес­конечно большее, чем это. Он - первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека[192]. Действительно, вне труда нет челове­чества. Именно умение трудиться отличает человека от животного мира. И каждый народ, ныне существующий и Давно исчезнувший, вырабатывал свои системы трудо­вого воспитания подрастающего поколения. Именно че­рез это воспитание человечество передает богатейший опыт трудовой деятельности, который накоплен за мно­говековую его историю.

Адыги и балкарцы, как и любой другой народ, с ран­него возраста приучали своих детей к трудовой деятель­ности. Им объясняли, что труд - основное условие жиз­ни человека, что он должен постоянно трудиться, что не­обходимо любить труд. Именно трудом человек достигает счастья, в труде проявляет все свои возможности. Дети видели, что трудолюбивый человек - уважаемый человек в обществе, а тунеядца црезирают все, т. е. они убежда­лись, что вне общественного мнения не существует ни один человек и о нем судят по тому, как он трудится, как относится к своим функциональным обязанностям. Старшие всячески старались укреплять в сознании де­тей чувство любви к труду, поднимая сознание молоде­жи до понимания важности и необходимости ежедневно трудиться, воспитывая и развивая в ней чувство глубокой ненависти к людям, которые жили за счет труда других.

Народные педагогические идеи о роли труда в жиз­ни человека и общества в целом, в формировании полно­ценной личности, во многом близки идеям, высказан­ным многими выдающимися людьми о труде и трудо­вом воспитании. Например, Н. Г. Чернышевский писал, что жизнь имеет своим главным источником труд. При­давая большое значение физическому труду в умствен­ном развитии человека, Л. Н. Толстой писал: «Телесный труд не только не исключает возможность умственной деятельности, не только улучшает ее достоинство, но и поощряет ее»[193]. В. Белинский утверждает, что «...только труд может сделать человека счастливым, приводя его душу в ясность, гармонию и довольство с самим собой»[194]. Как справедливо отмечает М. А. Меретуков, трудолюбие в крестьянских семьях являлось одним из критериев определения воспитанности человека. Труд был самым главным элементом формирования личности, он был не только целью, но и средством воспитания подрастающе­го поколения, а трудолюбие, умение работать хорошо и в свое удовольствие, - это итог, результат трудового воспита­ния. К тем, кто пренебрегал физическим трудом или за­нимался им с неохотой, народ относился неуважительно[195].

Трудолюбие адыгов было подмечено многими ино­странными авторами, которые изучали их быт, нравы, обы­чаи, жизнь в целом. Например, Ф. Дюбуа де Монпере отмечал, что «воспитательницы (аталычки) обучают де­вушек вышивать, делать позументы, шить платья, плести корзинки, соломенные циновки и выполнять другие ра­боты, присущие их полу»[196]. Дж. Белл также писал, что черкесы «очень искусны и трудолюбивы. Мужчины за­нимаются уходом за лошадьми и земледелием: старшие женщины занимаются ежедневными заботами по хозяй­ству, присматривают за садами, обрабатывают шерсть, лен, коноплю для изготовления одежды, молодые девушки занимаются также прилежно шитьем, пряжей, тканьем и другими подобными работами»[197]. О трудолюбии любого народа можно судить по многим показателям, по тому, что он создал в материальной и духовной сферах своей жизни. Адыги и их предки на протяжении своей много­вековой истории создали немало. Например, хатты - древ­нейшие предки абхазо-адыгов - первыми научились вы­плавлять из руды железо, они же впервые применили военную колесницу; есть предположение, что они были первыми мореплавателями на планете. О культуре Древ­ней Синдики - первой государственности синдо-меот- ских племен — можно говорить много. Это знаменитые породы кабардинских лошадей, овец, различные виды холодного оружия и военных доспехов; адыгские чер- кеека и бурка, в целом одежда, перенятая всеми народа­ми Кавказа и казачеством, многое другое. Нетрудолюби­вый народ и его предки не достигли бы таких успехов в материальной и духовной культуре. Ш. Ногмов писал о трудолюбии адыгов: «Древние адыги одарены были бла­городством души и хорошими умственными способно­стями, славились деятельностью и сметливостью, они были известны своим трудолюбием»[198].

В адыгском обществе в воспитании подрастающе­го поколения соблюдался классовый принцип: в вос­питании детей княжеско-дворянского происхождения приоритет отдавался военно-физическому и умственно­нравственному воспитанию, и меньше - трудовому, а в крестьянских семьях приоритет отдавался трудовому вос­питанию. Однако Зто вовсе не означает, что на другие формы воспитания у тех или других сословий не обра­щали внимания. Наоборот, воспитание осуществлялось в целом комплексно, но с приоритетом того или иного на­правления. Народная педагогика адыгов и балкарцев как коллективный опыт воспитания была универсальной си­стемой, опирающейся на живой пример окружающей сре­ды, черпающей из нее свои методы. Народная педагоги­ка отличалась своим, более устойчивым консерватизмом, хотя и она пользовалась самыми различными методами, применяла самые различные средства воздействия на детей, начиная от непосредственного их участия в работе, от показа и разъяснения до просьбы, увещевания, убеж- дения, приказания, принуждения. Поэтому роль народ­ной педагогики и семейного воспитания не снижается и в настоящее время, а наоборот, даже возрастает. Практи­ка показывает, что ни одно государство, ни одна школа, ни один молодежный клуб и т. д. не воспитает высоко­нравственного, трудолюбивого, эстетически развитого че­ловека, если в семье он не получил соответствующего воспитания. Основы нравственности и интеллекта за­кладываются прежде всего в семье. Именно она форми­рует человека как личность, а общество дальше развива­ет эти полученные качества человека.

Воспитание адыгов и балкарцев делилось, таким об­разом, на семейное и общественное. Мальчиков, естествен­но, воспитывали несколько иначе, чем девочек. Однако воспитание как семейное, так общественное, как мальчи­ков, так и девочек, происходило не изолированно друг от друга, а было взаимосвязано.

В процессе воспитания детей в семье особая ответ­ственность ложилась на женщин. Выполняя свои посиль­ные обязанности в семье по уборке дома, двора, уходу за домашним скотом и птицей, Приготовлению пищи, об­работке шерсти, обеспечению членов семьи одеждой, обу­вью, женщины непосредственно прививали детям тру­довые, нравственные и эстетические навыки, честность, трудолюбие, мужество, уважение к людям. Семья пред­ставляла собой маленький коллектив, члены которого были связаны трудовой деятельностью и общими жизненными интересами, где каждый человек имел свои конкретные обязанности. В семье дети познавали систему взаимоот­ношений ее членов, обязанности, обычаи и обряды своего народа. Семейное воспитание было тесно связано с до­полнявшим его общественным. Общество влияло на де­тей через самые различные каналы - кунацкую, инсти­тут аталычества, на различных торжественных и риту­альных мероприятиях, при домашних и полевых работах и т. д. Адыги и балкарцы рассматривали воспитание де- тей не как семейное, а как общественное дело. Все чле­ны фамилии были ответственны за поступки каждого своего сородича. Все они принимали участие в уплате калыма и плате за кровь. Каждое преступление ложи­лось позором на всю семью или фамилию, село или аул.

Огромную роль в трудовом воспитании подрастающего поколения играли пословицы, легенды, сказки, рассказы о труде.

Однако какими бы поучительными и содержатель­ными они ни были, все они лишь подготавливали детей к труду, создавали благоприятные условия для уважи­тельного отношения к труду. Самым же главным, опре­деляющим фактором в трудовом воспитании является сам труд во всем его многообразии, причем труд напря­женный, не допускающий расслабления, не зависящий от настроения, обязательный, ибо, как отмечал В. А- Су- хомлинский: «Труд только тогда воспитывает, когда он нелегок»[199]. Основными требованиями трудового воспита­ния подрастающего поколения в народной педагогике адыгов и балкарцев были:

учет возрастных и индивидуальных особенностей детей;

доступность трудовой деятельности детей;

постепенное усложнение трудовой деятельности детей;

опора на детскую самостоятельность и инициативу;

обеспечение беспрерывности выполнения детьми трудовых поручений;

руководство и контроль со стороны взрослых за трудовой деятельностью детей и подростков;

поощрение или порицание за выполненную ра­боту;

развлекательное и опосредованное приобщение де­тей к физическому труду.

Считалось, что детей необходимо тщательно воспиты­вать с самых ранних лет, так как в более позднем возра­сте трудно будет прививать трудовые и нравственные качества. Мысль эта выражалась в адыгской народной поговорке: «Чы щ1ык1э къыумыгъэшар, баш хъуа нэужьк1э къыпхуэгъэшыжынукъым» (Сгибай прут, пока он молодой). Детей начинали приобщать к труду уже с 2-3 лет. В этом возрасте их учили систематически вы­полнять посильную работу: подать ложку, тарелку, под­нять упавший со стола предмет. С семи лет начинали приобщать к труду более серьезно и целенаправленно. Летом родители и родственники брали с собой мальчи­ков на горные пастбища и учили их ухаживать за ско­том, готовить пищу- Мальчиков 13-14 лет привлекали к участию в ночном выпасе скота- С 15-16 лет мальчик трудился, как взрослый: пахал, косил, ездил один за дро­вами в лес и т. д. Многие подростки постигали основы ремесла, которым занимались их отцы и старшие бра­тья. Они овладевали мастерством кузнеца, ювелира, илот- ника, оружейника, шорника. Во многих семьях эти про­фессии были наследственными.

Девочек тоже учили различным ремеслам. Их при­влекали к трудовой деятельности даже раньше мальчи­ков. К 15-16 годам девочка уже могла самостоятельно вести домашнее хозяйство, Ф.-Ф. Торнау писал, что у адыгов основным достоинством девушек считалось, после красоты, умение хорошо работать. Специфика трудового обучения в животноводстве в прошлом обусловливалась особенностями этой хозяйственной отрасли. Мальчиков туда брали с подросткового возраста - 12-15 лет. До это­го они познавали труд пастуха, чабана, табунщика в до­машних условиях, ухаживая за животными. К труду жи­вотноводов дети приобщались, наблюдая за работой взрос­лых, которые иногда привлекали их к работе в качестве помощников. Немаловажное значение имели рассказы о нелегкой, во благородной работе табунщиков, пастухов, чабанов, об особенностях их труда. Немалую роль играли сведения о повадках животных в различных ситуациях, их болезнях, методах кормления, об их охране и т. д. Де­тей с ранних лет приучали к обращению с животными, так, чтобы они их не боялись, но были терпеливы и осто­рожны. Мальчиков с 3-4 лет сажали на коня, давали погладить лошадей, жеребят, телят, ягнят.

Настоящие трудовые навыки подростки получали на кошах, когда их туда брали. Здесь они усваивали не только знания о животных, об их повадках, но и как эко­номнее использовать пастбищные угодья, как ориенти­роваться во времени и на местности. Мальчик обязан был знать, что нельзя быстро гонять маточных живот­ных, пасти там, где сквозит; уметь организовать водопой у теплых источников (родников) с некрутыми подступа­ми. Ребятам объясняли, что лошадей нельзя поить водой перед дальней дорогой и после нее. Нельзя сразу рас­прягать коня после дороги, пока не остынет его тело. Подростки - помощники табунщиков, знали, что нельзя смешивать кровь кобылицы и жеребца, а необходимо об­мениваться жеребцами с другими табунщиками. Такие же требования предъявлялись и к остальным типам животных. В трудовом воспитании большое значение имели народные игры - игровая форма воспитания, яв­ляющаяся промежуточной между идеальными представ­лениями и опосредованными методами воспитания, зак­люченными в пословицах и поговорках. Игра составля­ла один из наиболее ранних и наиболее доступных методов, посредством которых ребенка обучали общению с вне­шним миром, его социализации. Она закладывала пер­вые трудовые навыки, развивала умение, вырабатывала привычки, совершенствовала мастерство. Игра оказыва­ла благотворное влияние на формирование характера ре­бенка, воспитывала в нем самостоятельность, смелость, находчивость, самообладание, терпение, хладнокровие, ак­куратность, развивала дух коллективизма, солидарности. Вообще, у алыгов было много интересных игр, связанных с земледельческим и животноводческим бытом, которые были хорошей школой воспитания подрастающего поко­ления.

С. Мафедзев приводит много примеров таких обря­довых игр. К ним относятся: национальная борьба («ба- нэ»), «дамэкъуэшэс» («дамэкъуэ» - палки, вставляемые в воловье ярмо, «шэсын» - сесть верхом), «зыкъих» (обер­нуться вокруг чего-либо) и др.

Игра «дамэкъуэшэс»- проходила в три тура.

Играющий выбирает ровную площадку. Ноги он ставит вместе, руки вытягивает вперед. В каждой руке по одному «дамэкъуэ» (палка длиной 40-60 см), которые берутся чуть ниже, чем посередине, и вытягиваются в продолжение рук. Теперь играющий наклоняется впе­ред, опираясь на палки, которые ставятся на землю вер­тикально. После этого, передвигая палки вперед, игрок постепенно вытягивает туловище, пока тело его не при­нимает горизонтального положения. Таким образом, иг­рающий становится в стойку человека, отжимающегося от земли, с той лишь разницей, что в «дамэкъуэшэс» опо­рой для рук служат палки. Исходное положение игра­ющий принимает, совершая обратное поочередное пере­движение палок.

Этот тур проходил так же, только когда игрок вы­тягивал туловище, передвигая палки вперед, он должен был оторванной от земли палкой касаться (попеременно) другой палки. Возвращался в исходное положение иг­рок так же, как и в первом туре. Здесь игрок принимал стойку и занимал исходное положение, попеременно касаясь палкой пешки. Бывали случаи, когда все туры не выявляли победителя. Тогда перед игроками, ставшими в стойку, клали шапку, кото­рую они поднимали зубами. Для этого надо было обла­дать очень сильными руками [200].

По своему характеру, целям, задачам, многочислен­ные детские игры можно разделить на несколько групп: трудовые, военно-прикладные, игры-забавы. Примером игр с трудовой направленностью может служить игра- борьба из-за кожи. Это был красочный праздник всех пас- тухов-всадников. Они соревновались в умении применять те основные приемы, которые связаны с их повседневной работой: отбивание от стада бычка и ловля барана или козла, проявление сноровки в забивании и снятии шку­ры без повреждения, езда на необъезженной лошади. Сначала эта игра была командной. В разных местах поля выстраивались команды. Их могло быть несколько, но не больше 10 человек. По сигналу судьи наездники уст­ремлялись к туше козла или барана, каждый старался первым подхватить тушу и унести, но ввиду того, что конкуренты мешали это делать, туша перекидывалась членам команды. Спохватившиеся соперники бросались в погоню за тем, у кого была туша, и отнимали ее, тем временем на помощь приходили товарищи по команде, которые оттесняли конкурентов. Все это проводилось на поляне до тех пор, пока какая-либо из команд не клала тушу в обозначенное для этого место. Были и другие народные игры, которые носили характер трудового вос­питания.

Все вышеизложенное - свидетельство тому, что на­родная педагогика адыгов и балкарцев уделяла особое внимание трудовому воспитанию подрастающего поко­ления. К физическому труду приобщали детей с ранних лет, он носил непринужденный, но посильный характер. Детям объясняли, что именно в труде - основа благопо­лучия человека, общества в целом, что трудолюбивый человек всегда в почете. Современная наука может успешно решать вопросы воспитания подрастающего поколения при широком использовании богатейшего пе­дагогического опыта любого народа, выработанного ве­ками.

АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Бгажноков Б. X. Адыгская этика. Нальчик, 1999.

Белинский В. Г. Письма. М., 1914. Т. 1.

БеллДж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837,1838, 1839 гг.// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Бесс Жан-Шарль де. Путешествие в Крым, на Кавказ, в Гру­зию, Армению, Малую Азию и в Константинополь в 1829-м и 1830 г.

Бетрозов Р. Ж. Происхождение и этнокультурные связи ады­гов. Нальчик, 1991.

Бларамберг И. Ф. Историческое, топографическое, статистиче­ское, этнографическое и военное описание Кавказа// АБКИЕА. Нальчик,1974.

Броневский Мартин. Описание татар// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Джиованни Лукка. Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и Грузии в 1625 г.// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Загазежев М. Г. Очерки по адыгской народной педагогике. Нальчик, 1996.

Интериано Дж. Быт и страна зихов, именуемых черкесами// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Клапрот Генрих-Юлиус. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Кокиев Г. А. Военное воспитание у кабардинцев в прошлом. Ученые записки кабардинского научно-исследовательского инсти­тута. Нальчик, 1946.

Кон И. С. Этнография детства. Традиционные формы воспита­ния детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1983.

Ксенофонт. О быте и воспитании спартанцев. Хрестоматия по истории Древней Греции// Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964. С. 131.

Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции- Владикавказ, 1993.

Мамбетов Г. X. Традиционная культура кабардинцев и бал­карцев. Нальчик,1997.

Мариньи Жак-Виктор-Эдуард Тебу де. Путешествие в Черке­сию// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Мафедзее С. X. Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов. Нальчик, 1991.

Мемуары декабристов. М., 1988.

Меретуков М. А. Семья и семейный быт у адыгских народов. Майкоп, 1987.

Монпере Фредерик Дюбуа де. Путешествие по Кавказу, к чер­кесам и абхазцам, в Колхидню, Грузию, Армению и в Крым// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Намитлоков Ю. К. Адыгская народная педагогика о воспита­нии детей. Сб. ст. кафедры педагогики и психологии Адыгейско­го пединститута. Майкоп, 1957. Вып. 1.

Платон. Диалоги. М., 1986.

Плутарх. Хрестоматия по истории Древней Греции// Под ред. Д. П. Каллистова. М., 1964.

Рейнеггс Якоб. Всеобщее историко-топографическое описание Кавказа// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

Сухомлинский В. А. Избранные педагогические сочинения. М., 1979. Т. 1.

Толстой Л. Н. Соч. М., 1928. Т. 41.

Хам-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978.

Шоров И. А. Адыгская народная педагогика. Майкоп, 1989.

Шоров И. А. Идеи умственного воспитания в адыгском уст­ном народном творчестве. Ростов н/Д, 1987.

Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т, 20.

Глава 8

НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.

§ 1. Становление светского образования.

$ 2, Нальчикская окружная горская школа