Культура жизнеобеспечения адыгов и балкарцев

§ 1. Поселения и жилища адыгов и балкарцев.

§ 2. Одежда адыгов и балкарцев.

$ 3. Традиционная пища адыгов и балкарцев.

§ 1. Поселения и жилища адыгов и балкарцев

Как было сказано выше, Северный Кавказ является одним из регионов нашей планеты, где люди живут с древнейших времен, а именно с периода палеолита (древ­некаменного века). Его богатая флора и фауна всегда привлекала людей. Особенности рельефа, природно-кли­матических условий и местоположение края на перепу­тье между Европой и Азией, на границе степей, служив­ших в течение тысячелетий торной дорогой кочевников, двигавшихся с востока на запад и с севера на юг, оказа­ли решающее воздействие на формирование этническо­го состава края. Археологические материалы, найденные в различных районах края, свидетельствует о том, что, как и в других регионах планеты Земля, на ранних эта­пах истории Северного Кавказа, т. е. в эпоху палеолита, жилищем древнейшему человеку служили главным об­разом естественные пещеры и скальные навесы. Наря­ду с пещерами и скальными навесами были и прими­тивные, используемые человеком укрытия, типа шалаша и навеса, которых в горах было множество.

Временные стойбища, пещеры и легкие наземные шалаши и навесы были характерны для Северного Кав­каза вплоть до последнего этапа палеолита (верхнего па­леолита - 40-12 тыс. лет до н.э.).

В эпоху неолита, в связи с возникновением земле­делия и скотоводства, у людей появляются первые по­стоянные поселения. Такие поселения были обнаруже­ны в окрестностях Нальчика (Агубековское поселение и Нальчикский могильник). Но следует отметить, что население, жившее в этом регионе в тот период, еще не было знакомо с земледелием. К нему оно переходит поз­же — в эпоху металла. Такое «раннеметаллическое»■ по­селение было обнаружено в районе Долинска. Здесь от­

крыты стоянки с наземными постройками прямоуголь­ной формы, сооруженные из жердей и прутьев, обмазан­ных снаружи глиной (турлучная техника). При этом в Долинске стены были выстроены из двух рядов плетня, засыпанных внутри землей вперемешку с рубленой со­ломой, В каждом жилище имелись очажные ямы и ямы для хранения зерна. Жилища были расположены на не­котором расстоянии одно от другого без какого-либо за­метного порядка.

К периоду неолита относятся во многом еще пред­ставляющие загадку своеобразные; каменные погребаль­ные домики-дольмены, встречающиеся в большом числе в различных районах Северного Кавказа. По своему на­значению дольмены - это действительно специфические культовые погребальные сооружения, по в некоторых,сво­их чертах они отражают форму жилища оставившего их населения. Особенностями жилой архитектуры подска­заны, по-видимому, двухкамерная планировка некоторых дольменов и устройство входных отверстий, образован- ных.выступами боковых стен и нависающей сверху пли­той перекрытия, напоминающей козырек, - все это как бы имитирует устройство цавесов-гадерей перед входом в жилшце, столь характерных для архитектуры юясных районов.

Еще француз Жак-Виктор-Эдуард Тебу де МариНьи (1793-1852), который служил в русской армии н несколь­ко раз посетил западных адыгов, в своем дневнике «Пу­тешествие в Черкесию» цисал, что у нцх «имеется не­сколько строений, которые я осмотрел: их всего шесть, и они показались весьма старинными; каждое из них вы­строено из каменных плит, четыре из которых составля­ют в форме параллелограмма, я пятая сверху, в виде пе­рекрытия, выступающего над вертикальными граня­ми. Эти оригинальные сооружения имеют двенадцать футов[26] в длину и девять в ширину. Л лита, представля­ющая собой фасад, отступает на аршин в глубину, обра­зуя таким образом нечто вроде открытого вестибюля»[27].

В условиях распада патриархально-родовых устоев и постоянных вторжений кочевых скифских, сарматских и иных племен возникла объективная необходимость со­здания укрепленных поселений, которые были обнесены

 

высокими земляными валами и рвами. Поверх валов на некоторых городищах имелись дополнительные укреп­ления, Которые состояли из двух рядов плетня, засыпан­ного внутри землей. Они предназначались для сдержи­вания конницы нападавших. В других случаях вокруг поселений'возводили более надежные стены из камня. Укрепленные городища и турлучные дома с основой из двух или одного ряда плетня либо из связок камыша были обнаружены во многих местах проживания ады­гов. Многие из домов на городищах Таманского полуост­рова были покрыты Обожженной черепицей." Это-говорит о влиянии греческих Городов-колоний Боепорекого цар­ства и существований оживленных торгово-экономиче­ских связей между греческими поселенцами и адыгски­ми племенами. По мнению авторитетных ученых, о гре­ческом влиянии на последних говорит и тот факт, что адыги также использовали в скифо-еарМатский период в качестве кладочного материала сырцовый (саманный) кирпич.

Адыгская родо-илеМеННая знать ПОД влиянием гре­ков строила свои дворцы и замки из тесаного и колото­го камня. Были обнаружены дворцы площадью более 458 кв. м, где были полы; выложенные каменными пли­тами, и внутренние дворики с Колодцами; Даже в период средневековья у адыгских племен еще встречались ка­менные укрепления и замки, с помощью которых адыги отстаивали свою независимость.

Жилище из камня в раннем средневековье бытовало во многих регионах проживания адыгов. Один такой дом был раскопан Б. Е. Деген-Ковалевским на городище (къалэжь.- К. У.) VI-VIII вв. у современного селения Заюково Баксанского района КБР. Постройка имела пло­щадь около 60 кв. м, стены его, сложенные насухо из булыжника, снаружи были обмазаны известью, смешан­ной с глиной, пол был выложен галькой и щебпем. Жи­лище состояло из двух или трех ЖИЛЫХ помещений, в большем из которых, у задней стены, Находился углуб­ленный очаг, обложенный керамической плиткой. Дру­гой очаг находился в меньшей комнате. Кроме этого, во дворе неподалеку от жилища обнаружена яма-почь в фор­ме усеченного конуса, обращенного широким основани­ем вниз. Глубина ямы ~ 1,5 м. Б. Е. Деген-Ковалевекий сравнивает ее с закавказским тондыром. Ближайшее жилгаце от этого дома находилось на расстоянии 100 м, что свидетельствует о свободной, разбросанной планиров­ке всего поселения1. Но следует отметить, что некото­рые исследователи (Е. И. Крупнов и JI. И. Лавров) до­пускают существование каменных домов в местах про­живания адыгов еще в эпоху бронзы.

Уровень зодчества не был одинаковым у народов Се­верного Кавказа, даже у самих адыгских племен. Более высокого уровня достигли те адыгские и другие мест­ные племена, которые непосредственно соприкасались с греческими колониями; напротив, предки адыгов, даже их соплеменники, которые проживали в горной полосе, не достигли Такого уровня в строительном деле. Если еще в античную эпоху у многих племен — предков ады­гов, которые проживали в равнинной и предгорной части Северного Кавказа, имелись постоянные постройки и жилища, то в эту же пору, в непосредственной близости от них, в степных районах обитали бесчисленные орды кочевников: скифов, сарматов (в т. ч. алан), булгар, хазар и множество других кочевых племен, у которых бытова­ли совершенно другие формы передвижного жилища. Это имело место до тех пор, пока они не перешли к осед­лому образу жизни и многие из них не смешались с местными племенами. В частности, у скифов и сарматов- алан была распространена в качестве жилища передвиж­ная кибитка на колесах.

Лукиан Самосский писал, что беднейшие из скифов именовались «восьминогими», т. к. владели только од­ной парой быков и одной повозкой. Как отголосок этой далекой эпохи в жизни народа, у осетин до сих пор со­хранилась поговорка: «Беден, но с арбой». Аммиак Мар- целлин (вторая половина IVb.) говорит об аланах, что «у них не видно ни храмов, ни святилищ, нигде не усмот­реть у них даже покрытых соломою хижин», но они «жи­вут в кибитках е изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям... Придя на изобильное травой место, они располагают в виде кру­га свои кибитки, а истребив весь корм для скота, они снова везут свои, так сказать, города, расположенные на повозках»3. Круговое расположение кибиток и повозок переняли позже и кабардинцы.

В период средневековья у адыгов бытовали в каче­стве жилшца круглые хижины с плетеными цилиндриче­скими стенами, обмазанными глиной, с конусообразной, покрытой соломой крышей. Петр Симон Паллас (1741- 1811) в своей работе «Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг. & писал, что черкесы занимают место для поселения сле; дующим образом: когда поблизости нет воды, они про­водят ее к себе из наиболее близкого ручья по каналу, устраивая маленькие плотины, которые строят с таким же искусством, как крымские татары. Они строят свои дома близко один к другому, одним или несколькими кругами или четырехугольниками, таким образом, что внутреннее пространство представляет собой общий скот­ный двор, имеющий лишь одни ворота, а дома, окружаю­щие его, служат как бы для его охраны. Дом узденя (или князя), обычно стоящий особняком, заключает в себе ряд отдельных четырехугольных помещений. В отличие от многих народов, особенно кочевников, адыги большое внимание обращали вопросам личной гигиены. Они стро­или специальные туалеты. Паллас также писал, что они строили уборные, рассеянные в поле, вырытые в земле под глиняными хижинами круглой формы. Он далее пи­шет, что дома представляют собой удлиненные четырех­угольники от 4 до 5 сажен длины и немного более полу­тора сажен ширины, плетеные из ветвей, густо обмазан­ных глиной. Крыши плоские, сделанные из легких стропил и покрытые камышом.

Следует при этом отметить, что адыги и балкарцы всегда строили дома с раздельными комнатами для жен­щин и мужчин. Это обязательное условие. Паллас тоже заметил это и писал, что каждый дом состоит из боль­шой комнаты для женщин и смежной комнаты для ра­бынь и девушек. Одна из дверей комнаты выходит на улицу; другая, расположенная в одном из углов налево от входа, выходит во двор. Внутри, у наружной стены устроен плетеный, но обмазанный глиной очаг с дымохо­дом и короткой трубой. Около камина в том конце ком­наты, где находится выход во двор, устроена широкая скамейка для спанья или диван с резными ручками, по­крытый хорошими коврами и подушками, и около него окно на улицу. Над диваном и по всей стене висит на колышках различная женская одежда, платья и меховые вещи. Он также подчеркивает, что мужчина живет обыч­но в отдельном помещении и не любит при чужих пока­зываться у жены. Они живут в своих селениях и домах очень чистоплотно; они соблюдают чистоплотность так­же в своей одежде и в пр и готов ляемых кушаньях [28]. Од­ной из особенностей жилищного строительства у адыгов является тот факт, что они всегда строили сиедиальные отдельные помещения только для гостей (:«хьзгц1эщ» - кунацкая).

Известный польский путешественник Ян Потоцкий писал, что там (в Черкесии.- К. У.) «имеются отдельные помещения, предназначенные для того, чтобы селить там путешественников»[29]. - v

Утверждение некоторых авторов, что якобы кабардин­цы и другие адьичжне племена были кочевниками и не имели постоянных поселений и жилищ, не соответству­ет действительности. Ни кабардинцы, ни адыгейцы, ни чеченцы, ни ингуши, ни осетины в период средневеко­вья не были кочевыми народами. Все они имели свои четко очерченные пахотные и пастбищные земли, в пре­делах которых они передвигались по необходимости. В этой связи М. Пейсонель писал: «Черкесы кочуют, не выходя, однако, за пределы своего племени». Постоян­ные феодальные междоусобия и внешняя опасность со стороны пришлых кочевых племен явились одной из главных причин исчезновения в позднем средневековье городов, которые были у адыгов еще с периода антич­ности.

Археологическими раскопками, проведенными на тер­ритории Кпбарды и Черкесии, открыто более 120 ранне- средневековых городищ, окруженных в свое время мощ­ными земляными валами и каменными стенами. Боль­шая часть раннесредневоковых городищ была уничтожена в XIII-XIVbb. Они переживают даже короткий период расцвета, но в позднем средневековье жизнь замирает и в них, после того как вместе с падением Золотой Орды в Предкавказье исчезает централизованная власть и воца­ряется хаос феодальной раздробленности и анархии *. Иными путями развивалось жилищное строительство в горах, в т. ч. в Хуламсгсом, Безенгийском, Черекском уще­льях Балкарии. Здесь от внешних врагов начинают спа­саться за стенами своего жилища, которое постепенно приобретает черты укрепления. И в этот период дере­вянное'зодчество постепенно вытесняется каменным. При этом каменные укрепления и башни строились таким образом вдоль по ущелью, чтобыс каждого замка можно было увидеть сигналы. Подобные башни встречались реже в Чегемском и БаксаНском ущельях и Карачае. Исто­рия поселений и жилищ, Как и всей материальной куль­туры народа,— это его история. Значительное влияние на материальную культуру (в т. ч. поселения и жилища) оказывают социально-экономические условия жизни на­рода и географическая среда, где проживает тот или иной народ. В зависимости 6т этих условий и под воздействи­ем внешнего фактора (нападение нрншлых племен) посе­ления и жилища адыгов и балкарцев на протяжении веков претерпевали изменения.

К середине XIX в. Наиболее распространенным ти­пом поселений адыгов было небольшое моногенное (од­нофамильное) поселение, состоявшее из нескольких (не более 1—1,2 десятков) Дворов, все члены которого находи­лись между собой в прямом кровном родстве. Кабардин­ские населённые пункты (къуажэ, жылэ, хьэблэ) в рус­ских источниках XVI-XVII-вв. назывались кабаками, в XVIII в.:i- деревнями, в XIX -i начале XX в. аулами и селениями 1. В условиях дальнейшего развития феодаль­ных отношений за адыгскими Поселениями моногенно- го типа закрепляется термин «хьэблэ» (адыгское - «хьабл»). Это слово происходит от слова «благъэ» - «род­ственник» с добавлением «хэ», обозначающего «простран­ство, место» (в адыгейском языке - «хабль»). Здесь сле­дует отметить; что Л.-Я. Люлье неверно переводил слово «благъэ» как «близко»,«близкий», хотя это слово пере­водится и так. Но в данном случае, на наш взгляд, «благъэ» надо переводить как «родственник», а не Как «близкий», слово, имеющее пространственное значение. Тем более что речь идет о монотонном тине.

С XIX в. у кабардинцев уже начинают преобладать цолигенные (Мйогофамйльные) селения, принадлежавшие различным княжеским фамилиям, которые были разби­ты поквартально. И слово «хьэблэ» начинает приобре­тать новое значение. Если раньше «хьэблэ» Означало в целом селение, то при полигенном типе селения оно означает «квартал», который назывался по фамилии вла­дельца этого квартала. В середине XIX в. 39 селений Большой Кабарды из 40 населенных пунктов принадле­жали Атажукиным и Мисостовым, 36 признавали власть князей из рода Кайтукиных и Бекмурэиных; 17 мало­кабардинских селений находились под властью потом­ков княжеской фамилии Бековичей-Черкасских. Тип владельческого поселения был и у западных демократи­ческих племен адыгов: абадзехов, шапсугов, натухайцев. Крупные полигенные соседско-территориальные и вла­дельческие поселения назывались у адыгов «къуажэ», «жылэ» (адыгейские «къуаж», «ч1ылэ»). В предгорных районах, прилегающих к степной зоне, всегда существо­вала опасность внезапных нападений со стороны тюрк­ских племен, и это заставляло адыгов селиться в боль­ших селениях с общей оградой.

Крупные полигенные поселения имели место и в бал­карских обществах. Об этом свидетельствует тот факт, что в середине XIX в. в некоторых балкарских селениях насчитывалось в среднем 50-80 дворов. Это подтвержда­ют и народные предания, согласно которым основателя­ми большинства балкарских селений выступают одно­временно несколько фамилий. Так, например, основате­лями селения Эски Безенги (Старое Безенги) считаются четыре фамилии: Холамхановы (две семьи), Чочаевы, Ба­каевы, Боттаевы (последние три ио одной семье); перво­поселенцами в сел. Булунгу в Чегемском ущелье были фамилии Акаевых и Таппасхановых и т. д.1.

В конце XIX в. в большинстве балкарских населен­ных пунктов имелось немногочисленное количество дво­ров. Например, в 1889 г. из 68 балкарских населенных пунктов только в четырех имелось свыше 100 дворов: Кенделене (194), Урусбиеве (104), Чегемском (106) и Ху- ламском(113), в 6 - от 60-93, в 14 - от 31 до 47, в 8 - от 20 до 28, в 21 - от 10 до 20, в 15 от 1 до 10 дворов 3. Населенные пункты Балкарии назывались «эль», «журт». Они были разбросаны по ущельям рек Чегема, Баксана. Большинство из них располагались в горных районах. Правда, сел. Кенделен, Каш-Катау, Хабаз находились в предгорной местности. Они были образованы в 1873- 1875 гг. в результате земельной реформы, проведенной сословно-поземельной комиссией под председательством Д. Кодзокова, на отведенных ею кабардинских землях. Балкарцы, как и кабардинцы, всегда выбирали место для поселения с точки зрения хозяйственной целесообразно­сти и безопасности. Это касается прежде всего наличия питьевой воды, близости пашни, сенокосных угодий, леса, удобств для самозащиты.

Большинство балкарских селений в ущельях распо­ложено террасообразно. Это объясняется недостатком земли. В XIX - начале XX в. в более крупных балкар­ских населенных пунктах, как и в кабардинских, сохра­нялось деление на кварталы (тийре), каждый такой квар­тал имел даже свое кладбище. Одно из отличительных черт названий балкарских населенных пунктов то, что большинство из них, за исключением сел. Жабоево, Гла- шево, Темирхановское и Урусбиево, не носили названия своих владельцев, как это имело место в Кабарде. Это говорит о меньшей степени феодализации Балкарии в конце XIX в., нежели в Кабарде.

В результате Русско-Кавказской войны царское пра­вительство разрушает хозяйственно-территориальное устройство адыгов, в т. ч. Кабарды. Были снесены все укрепления, которые имелись в населенных пунктах, были разрушены усадьбы («щ1ап!э»), которые имели оп­ределенную планировку. Они стали разбросанными. До этого они располагались замкнутым кругом или квад­ратом, имели один общий скотный двор с различными хозяйственными постройками. В отличие от кабардин­цев, которые не испытывали проблем с земельной пло­щадью, балкарцы в условиях чрезвычайной ограничен­ности земель располагали свои жилища вблизи усадеб («юй орды»). Многие из них были безусадебвые и не имели даже двора. Например, в конце XIX в. 25 % хо­зяйств не имели надворных построек, около 50 % имели по одной, остальные, наиболее зажиточные семьи, имели по несколько построек[30].

Со второй половины XIX в. кабардинцы начинают стро­ительство двухкамерных домов с оконными проемами. Двухкамерные дома различались по своей планировке: одни из них имели один вход и внутреннюю дверь, другие два самостоятельных входа, и, наконец, третьи — два входа и внутренние двери. Пристраивалась к дому от­дельная комната с отдельным входом для молодоженов («лэгъунэ»).

Древнейшими типами балкарских жилищ являлись постройки пещерного типа и ямы с невысоким обрамле­нием из камня, у которых были деревянно-земляные крыши. Они сохранились вплоть до 80-х гг. XX в. в Верх­нем Хуламе, Булунгу и да- населенных пунктах.

Следующим типом («юйде») было однокамерное по­мещение. Оно имело неправильную форму прямоуголь­ника. Две его стены были сложены из камня, а две обра­зованы срезом в уступе скалы. В центре помещения имелся очаг. В; одной небольшой части помещения в зим­нее время содержался скот. Жилое помещение отделя­лось от помещения для скота плетневой или каменной оградой. Вплоть до конца XIX в. в Балкарии сохраня­лись двухкамерные жилища, в которых одно помещение ис­пользовалось для содержания скота [31], Балкарцы наряду с турлучными домами строили и деревянные, и камен­ные жилища. В XX в. жилищное строительство кабар­динцев и балкарцев претерпевает большие изменения. Сейчас в сельской местности строят современные дома западного типа. Это одноэтажные и двухэтажные дома со всеми удобствами. Но с учетом географических усло­вий и традиций по обустройству своего.быта между ка­бардинцами и балкарцами сохраняются определенные различия в жилищном и хозяйственном строительстве.

Кабардинцы и балкарцы уделяли исключительно боль­шое внимание внутреннему убранству своего жилища. Они их содержали в чистоте, каждая вещь в помещении имело свое место. Строш осуждалась старшая женщина семьи, у которой наблюдался беспорядок в доме. Девочек с раннего возраста приучади быть опрятными и чистоп­лотными везде. Многие иностранные и русские авторы с восхищением говорили о том, как кабардинцы и балкар­цы содержали свои жилища и как соблюдали личную гигиену.

Ян Потоцкий (1761-1815), который хорошо знал быт и нравы черкесов, писал, что общий вид жилища черке­сов приятен; они стоят в ряд, окруженные оградами; чув­ствуется стремление содержать их в чистоте А Г. Ю. Клап­рот (1788-1835) писал, что «у черкесов в жилищах, в одеж­де и способах приготовления пищи царит величайшая чистоплотность»[32]. Комнаты в кабардинских и балкар­ских домах делились на.две половины: на «почетную» (жьантХэ; от башы) и «непочетную» (жыхафэ) части.

Таким образом, поселения и жилища занимают важ­ное место в материальной культуре каждого народа, в том числе кабардинцев и балкарцев. Жилище и по­стройки - это; «визитная карточка» каждого народа, это его «лицо». А вопросам приличия и чести нащи предки всегда уделяли особое внимание.

 

Одежда адыгов и балкарцев

Часто слышишь споры между различными людьми по поводу вопроса: «Человек сперва оделся и построил жилище или наоборот?» Одни утверждают, что древней- ший человек сперва начал прикрывать свое тело, а затем догадался, что необходимо строить жилище, другие утверждают, что человек сперва начал строить жилище, затем - одеваться. На наш взгляд, древнейшие люди к необходимости пришли одновременно строить жилище и изготавливать различные виды одежды. Правда, те и другие были самыми примитивными, как и орудия тру­да, которыми пользовались люди.

На протяжении тысячелетий менялся образ жизни, человек шаг за шагом осваивал природу и лучше позна­вал самого себя, совершенствовал орудия труда, обустраи­вал свою жизнь. Словом, совершенствовался сам человек, его интеллект и одновременно совершенствовалось ка­чество его жизни. Одежда как важнейший элемент материальной культуры всегда стояла в центре внима­ния самого человека, ибо она является весомым показа­телем уровня жизни. На протяжении всей истории че­ловечества она постоянно менялась, что всегда зависело от природно-климатических условий жизни того или ино­го народа. Одеяние также должно соответствовать усло­виям его жизни, т. е. образу жизни. Одежда того или иного народа - это его образ жизни, образ мышления, даже, если угодно, его философия. Как не похожи один на другой народы, так же различается их национальная одежда. Но чтобы в одной географической среде у раз­личных народов ~ почти единая форма национальной одежды... (!)

В этом плане Северный Кавказ является настоящей живой лабораторией. Северный Кавказ не только «страна гор», но и «гора народов», стало быть, «гора культур». Тем не менее у большинства из них, хотя они совершенно разные по своему происхождению и языку, одинаковая национальная форма одежды, или во многом сходная. Многие виды национальной одежды у разных пародов Северного Кавказа имеют одинаковую форму, цвет и т. д.

Таким образом, общность среды обитания, сравнитель­но одинаковый род деятельности, одинаковый историче­ский путь развития, тесные культурные и экономиче­ские связи на протяжении веков способствовали появле­нию общих форм духовной и материальной культуры, в том числе и в одежде. При таком бурном «диалоге» культур народов, в том числе и материальной, как прави­ло, больше элементов остается из культуры того народа, который занимал не одно столетие доминирующее поло­жение на Этом географическом пространстве. Более того, это касается и духовной, и материальной культуры. По­этому не случайно многие элементы адыгской нацио­нальной культуры в т. Ч/и материальной восприняты те­ми народами, даже предки которых являются пришлыми.

Много общего в материальной культуре, в т. ч. и в форме национальной одежды(кабардинцев и балкарцев. Они всегда уделяли большое внимание своему внешне­му виду. Всегда старались выглядеть опрятно, быть чис­то, красиво и удобно одетыми. Каждый народ создавал свою национальную форму одежды в зависимости от рода его трудовой деятельности. Поэтому у горцев Северного Кавказа одежда в основном однотипна. Если взять ады­гов и балкарцев, мужская одежда у них в основном оди­накова. Одним из важнейших компонентов мужской верхней одежды адыгов и балкарцев была бурка. Она защищала человека от холода, снега, ветра и дождя. Во многих случаях служила ночью одеялом/По настоящее время ее носят многие животноводы. Она очень удобна в походных условиях, в горах - легкая и теплая. Словом, незаменимая вещь в; пути, когда человек вне домашних условий. Были бурки для пеших и для всадников. Как правило* для пеших бурка была более короткой, чтобы не мешала ходьбе. Носили ее на левом плече, чтобы разрез приходился на правую сторону и цравая рука могла сво­бодно двигаться. В случая сильного ветра и в пути на коне буркой накрывали обе руки. Бурка получила ши­рокое распространение не только среди адыгов, балкар­цев и остальных горцев Северного Кавказа, но и среди казачества. Бурку е удовольствием носили многие рус­ские генералы и офицеры; многие европейцы, которые бывали на Северном Кавказе, отмечали, что без бурки невозможно представить себе горца-мужчину, Ее наде­вали в любое время. Летом она спасала от жары; Она укрывала не только всадника, но и лошадь. В случае не­обходимости ее свертывали в виде цилиндрического ва­лика и привязывали к задней луке седла с помощью специальных ремешков.

Учитывая, что бурка получила широкое раепростра-

нение и пользовалась широким спросом среди всех сло­ев населения, ее производство в Кабарде и Балкарии было налажено на самом высоком уровне* Кабардинские и балкарские мастера (ими, как правило, были женщины) достигли большого искусства в ее изготовлении. У ка­бардинцев бурочное ремесло занимало одно из важней­ших мест в их жизни и являлось национальным видом деятельности. Кабардинские бурки отличались легко­стью и прочностью. Вот что писал еще в середине XIX в. Т. Г. Баратов по этому поводу:.«Кабардинцы делают бурки превосходные, легкие. непромокаемые». «Одно название т «кабардинская бурка,»- отмечал В. П. Пожидаев,— яв­лялось в значительной степени гарантией прочности и красоты этого своеобразного горского одеяния»,- 1 Бурки изготавливали из первоклассной щерсти осен­ней стрижки \ Были они в основном черного цвета* но состоятельные слои населения носили и белого цвета,/ Пастухи и чабаны носили специальные войлочные бур­ки - «гуэбэн.эч» (каб^), «гепекек» (балк.), которые, в от­личие от обычных бурок,- были короче, имели капюшон, хлястик и застегивались: на несколько пуговиц. Помимо валяных бурок встречались накидки из шкур животных, главным образом, их носили простые крестьяне, пастухи, чабаны. К верхней мужской одежде адыгов и балкарцев относилась шуба. Ее шили чаще всего из овчипы, кото­рую особым образом обрабатывали вручную. Шубу изго­товляли и из шкур диких зверей.;

'Самым распространенным -видом: мужской верхней одежды была черкеска, сшитая из сукна, ее переняли многие народы Кавказа, в том числе и казаки,] Черкески подгоняли по талии, поэтому верхняя часть туловища была плотно обтянута, а от талии к низу силуэт плавно расши­рялся за счет нижней части спинки; имеющей форму клина, и отрезных от талиибоковых клиньев; Черкеску шили без воротника, На груди она имела широкий вы­рез, по обеим сторонам'которого располагались газыр- ницы (каб, «хьэзыр»— готовый, быть готовым. - К. У.) - нагрудные карманы с мелкими отделениями типа пат­ронташа, в которых хранились трубочки с зарядами для оружия - газыри. Черкеска была очень удобной, легкой, из чистой шерсти. Есть предположения, что газырницы, нашитые на груди, появились позднее в связи с широ­ким распространением огнестрельного оружия. Перво­начально же газыри носили в кожаных сумках, укреп­ленных на ремне через плечо, или на поясе. Кроме газы­рей, на поясе крепилось немало других предметов, через плечо на ремнях носили шашку, ружье. Надо полагать, поэтому газырницы стали нашивать на черкеску по обе­им сторонам груди.

Позднее, когда газырницы прочно заняли свое место на груди черкески, их стали делать из той же ткани, что и черкеску. Число гнезд для газырей доходило до 12 шт. с каждой стороны груди. Праздничные черкески в XVHI ~ первой половине XIX в. адыги шили из покуп­ного сукна разных цветов. А обычные черкески - из черного, бурого, серого домотканого сукна с более широ­кими рукавами[33]. Зажиточные слои населения предпо­читали черкески белого цвета, а крестьяне — темного. Длина черкески в основном была ниже колен. Разуме­ется, по своему качеству черкески князей и дворян отли­чались от крестьянских. Еще проще был материал, из которого шили черкески соседние народы.

Название «черкеска» до начала XIX в. упоминалось как искаженная трансдикция адыгского слова. Так, Ф. Дюбуа де Монпере называет ее «циш»,Ю. Клапрот- как верхнюю одежду - «ци» и т.п. В основе этих терми­нов лежит слово «цей», которым до сих пор черкеску называют сами адыги. Карачаево-балкарское (тюркское) название - «чепкен» (черкеска) вошло в русский язык как «чекмень». Черкеску носили застегнутой и под­поясанной поясом, который являлся необходимой принадлежностью мужского костюма как адыгов, так и балкарцев.

Пояс изготавливали из обработанного кожаного ре­мешка черного цвета и металлических бляшек. Эти бляшки уже с XIX - начала XX в. делались из серебра, украшенного позолотой. Пояса были нескольких видов, с разнообразными украшениями и боковыми наконечни­ками. Венгерский ученый Жан-Шарль Де Бесс (1799- 1838), который хорошо знал Кавказ, писал, что «одежда черкесов, перенятая в настоящее время всеми жителями Кавказа, легкая, элегантная и наилучшим образом при­способлена для езды верхом и военных походов. Они (черкесы) носят рубашки из белого полотна или тафты белого, желтого или красного цветов, застегивающиеся на пуговицы на груди. Поверх рубашки они носят куртку из вышитого шелка любого цвета, называемую «каптал», а поверх них - сюртук, длиной чуть повыше колен: у них он называется «циях», у татар - «чекмень», «чиляк» или «бешмет»[34]. Его носили иногда и без черкески. Про­стые крестьяне шили бешметы из холста, полотна, бязи, и часто служили верхней и постельной одеждой. Наде­вали их и на рубашку, которая существовала у богатых людей. Состоятельные люди носили бешметы, сшитые из атласа, шелка, фабричной шерстяной ткани.

/Нательная одежда адыгов и балкарцев была практи­чески одинаковой. Это были рубахи и кальсоны/! Рубаху шили из фабричного белого материала. Она имела туни­кообразный покрой и стоячий воротник. Кальсоны шили широкими и просторными, чтобы они были удобными для верховой езды или быстрой ходьбы.

Верхние штаны шили в основном из домотканого сукна или плотной ткани фабричного производства. Цвет их был темный. Балкарцы часто шили их из овечьей шкуры. Но уже в начале XX в. у зажиточных людей появляются брюки-галифе. В этот же период появляют­ся первые пальто фабричного производства. А солдаты Первой мировой войны привезли первые шинели.

Г Очень распространенной верхней мужской одеждой адыгов и балкарцев являлась шуба из овечьей шкуры/ Шуба, как и черкеска, рубашка, бешмет, застегивалась на 6-6 тесемочных пуговиц и петель, а с XX в. - и с помо­щью металлических крючков и петель. Часто шубы шили с суконным верхом из домотканого или фабричного сук­на. В качестве головного убора в летнее время адыги и балкарцы носили войлочную шляпу с широкими поля­ми и разного цвета,/ Зимой и в осенне-весеннее время надевали шапку - папаху из овчины^В XIX - начале XX в. они имели различную форму. Наиболее распространен­ным цветом мужской шапки был черный, но были и белого, и серого цвета.

Представители зажиточных слоев населения с конца XIX в. стали носить шапки из каракуля. Адыги и бал­карцы носили головной убор в любое время года и фак­тически но снимали его и на работе, и общественных местах. Головной убор у горцев Северного Кавказа, в том числе у адыгов и балкарцев, был символом человеческо­го достоинства. Сорвать шапку с головы, пусть даже шутя, считалось грубейшим оскорблением ее хозяина. Подоб­ные «шутки» нередко заканчивались кровопролитием. Существенным дополнением к > шапке у мужчин был башлык, изготовленный из домотканого сукна, разного по цвету. Башлык носили поверх шапки и бурки. Он состоял из капюшона треугольной формы, который наде­вался на голову, и двух широких концов-лопаток, кото­рыми обвязывалась шея. Когда не было надобности, в зависимости от погоды, его закидывали через плечо на спину, на бурку, и он держался на шее с помощью специ­ального тесемочного шнурка обувь адыгов и балкарцев также была максимально приспособлена к природным условиям и к их образу жизни. Все иностранцы,Жоторые бывали на Северном Кавказе, обращали на это вниманиеJ В частности, они, описывая костюм адыгских народов, всегда отмечали его изяществои красоту, особенности отделки обуви адыгов. Так, Д'Асколи писал: «Башмаки узкие, с одним швом спереди, без всяких украшений; и никоим образом не могут растягиваться, они точно-приклеены к ногам и придают изящество походке»[35]. Обувь адыгов и балкар­цев состояла из двух частей: первая часть - паголенки или ноговицы (разница между ними заключалась в том, что первая была без носка, а вторая с носком), и собствен­но, сама обувь. Паголенки и ноговицы изготавливались из. разной кожи, сафьяна, домотканого сукна. Их цвет был в основном черный. Они.завязьгвалцсь специальны­ми подвязками-ремешками и разнились по качеству и украшен иям.Н ап ример, ремевныетшдвязки состоятель- ных людей украшались серебряными пряжками.

:! В начале XX в. адыги и балкарцы начинают исполь­зовать шерстяные чулки и носкй/На ноги надевали чу­вяки из сыромятной кожи: крупного рогатого скота- В горах Использовали особую форму чувяков. Их носили в основном балкарцы 4«чабыр», «к1эрыхъ»). Эти чувяки имели подошву из сплетенных кожаных шнурков; наде­вали их на босую ногу, а внутренняя часть чувякрв за- поднялась особой мягкой травой (шабий). В качестве па­радной обуви носили сафьяновые чувяки, которые ши­лись из кожи фабричного или кустарного производства. Позже их начали шить с подошвой. Зажиточные люди носили их с сафьяновыми ноговицами и сверх чувяк на­девали резиновые галоши.

I В Балкарии также бытовала обувь из войлока, обши­того кожей или с подшитой подошвой из сыромятной кожи! Позже начали носить сапоги и туфли. Изустные источники XVIII - первой половины XIX в. и полевые материалы более позднего периода свидетельствуют о том, что у адыгов цвет обуви отражал социальное положение ее владельца. Например, Карл Кох (1809-1879) отмечал, что «туфли красного цвета - у князей, желтые - у дво­рян, из простой кожи - у простых черкесов. Шьются точно по ноге, со швом посередине и не имеют подошвы. Они только сзади немного вырезаны»[36].

Таким образом мужская одежда и обувь горцев пол­ностью соответствовали условиям их жизни и роду дея­тельности в мужской одежде адыгов и балкарцев не было особой разницы, но были все-таки некоторые раз­личия в способах их изготовления и подборе цвета на чистоту одежды и обуви горцы обращали особое внима­ние. А Хая-Гирей отмечал, что у черкесов, не было при­нято одеваться пышно, цветасто. «Это, - писал он, - по­читается у них не очень приличным, почему стараются более щеголять вкусом и чистотой, нежели блеском. Одежда адыгов и балкарцев была не только удобной и приспособленной к местным географическим условиям, но она была и красивой». «Кабардинец, - отмечали мно­гие иностранцы, - одевается со вкусом: изящно сидя­щий бешмет, черкеска, чувяки, газыри, шашка, кинжал, папаха, бурка - все это украшает его». Эти качества адыг­ской одежды явились той притягательной силой, кото­рая послужила основной причиной того, что ее переняли многие народы Кавказа.

Е. Вейденбаум в 80-х гг. отмечал, что «все горцы Северного Кавказа, а за ним<