Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Интересен состав лиц, сидевших в монастырских тюрьмах во второй половине XIX В.Содержание книги
Поиск на нашем сайте
В 1854 г. в Суздальскую монастырскую тюрьму были заключены "пойманные в турецких владениях старообрядцы архиепископ Аркадий, епископ Алимпий и священник Ф. Семенов. В 1859 г. сюда же был заточен старообрядческий епископ Конон. В 1859 г. была сослана в Новгородский Свято-Духов женский монастырь жена известного члена Уральской особой секты "Десного Братства", Будрина, член секты подпоручик корпуса лесничих Лалетин, в том же году был сослан в Свияжский монастырь, где и умер после десятилетнего заточения; Ильин, другой член секты, сослан в Соловки, откуда, в виду особой милости, был переведен в Суздальскую монастырскую тюрьму, где сидел до 1879 г. и, в конце концов, сошел с ума. В 1860 г. в Соловки был заточен: казак Максим Рудометкин, основатель секты прыгунов, потом он переведен в Суздальскую тюрьму "для прекращения ему возможности вести переписку с его единомышленниками". Здесь он и умер в 1877 г. "от апоплексического удара", — как доносил настоятель. В 1863 г. в Суздальскую тюрьму был заточен старообрядческий епископ Геннадий, просидевший здесь до 1881 г. В 1865 г. был заточен сюда же священник П. Золотницкий за уход к раскольникам-беглопоповцам. В 1866 г. сюда заточили сектанта Андриана Пушкина и т. д. При Александре II был сослан в Соловки под строжайший надзор священник Пензенской губ. Федор Померанцев "за непра-вильное толкование манифеста 1861 г., следствием чего произошло кресть-янское возмущение". В конце 1879 г. в Соловецкой тюрьме мы застаем крестьянина Тверской губ. Якова Потапова за участие в политической демонстрации, бывшей в Петербурге на Казанской площади 6 декабря 1876 г. и крестьянина Ярославской губ. Матвея Григорьева, осужденного особым присутствием Сената 18—25 января 1877 г. за государственное преступление. Много ссылалось в монастырские тюрьмы "за произнесение дерзких, неприличных и оскорбительных слов на счет высочайших особ государственной власти". За это были заточены поручик Горожанский, крестьянин Окутин и др. Хорунжий Оренбургского казачьего войска подвергся заключению в Соловках "за нелепые толкования священного писания с дерзновенными выражениями против высо-чайших особ". Священник Васильев за то, что в пьяном виде произносил дерзкие слова о государе, попал сначала в Новосильский монастырь, а потом и в Соловки. Федор Подшивалов был заключен "за мнения его о религии и гражданском устройстве, обнаруживающие превратности идей его о сих пред-метах". Крестьянин Ярославской губ. Никитин подвергся заточению "за непрео-боримое упорство в своих вредных мнениях — о благословенном кресте, духовной песни аллилуйа и других религиозных предметах и дерзкие поли-тические рассуждения". Монастырские тюрьмы были местом заточения "дерзких и буйных лиц". Так, полковник Ганнибал попал сюда за "дерзкие поступки", священник Семё-нов — "за произнесение неприличных слов", губернский секретарь Дыбовский "за богохульство и дерзости". В дополнение к списку ссылаемых надо бы упомянуть некоторый контингент лиц, сосланных за "плохое поведение и буйство" по просьбе родителей. Таким образом очутился в Соловках корнет Спечинский, чтобы пребывать там, "пока не утвердится в доброй нравст-венности и особенно в правилах религии". В последние годы существования тюрьмы чаще стали ссылать сумасшедших; так, один заводский мастеровой был сослан в Соловки на вечное содержание за убийство в припадке сумасшествия"; военный поселянин Псковского округа был сослан "для наказания на всю жизнь за убийство в скрытном сумасшествии". Случайные, нечаянные убийцы ссылались также в монастырские тюрьмы, при чем даже детский возраст не освобождал от монастырского заключения. "Малолетний казачий сын Иван Понасенко" был заключен за убийство девочки, хотя убийце было 10 лет и он совершил это преступление по неосторожности. Чиновник 8 класса Крестинский был сослан в Соловки за "совращение себя, жены и детей в раскольничью ересь". Большую категорию ссылаемых в монастырские тюрьмы составляли лица, отказавшиеся от военной службы, вроде рекрута из крестьян Московской губ., молоканина, Ивана Шурупова, который "отказался дать присягу, несмотря на всевозможные принуждения", говоря, что по евангелию надо служить лишь богу; гвардейца Николаева и Богданова, отказавшихся служить "по религиозным взглядам". В делах об ссылаемых можно встретить такие "вины". "Егор Иванов из бродяг ссыламся за сокрытие своего звания и непризнавания никаких властей"; или "неиз-вестный бродяга ссылается за непризнавание святых угодников, государя и начальства". Таких бродяг, не признающих власти и религии, было ссылаемо много. Скопцы ссылались в тюрьмы очень часто; много их перебывало в страшных казематах. Крестьянин Антон Дмитриев был сослан за оскопление себя и своего помещика графа Головкина — навсегда. Он пробыл в заточении 65 лет; штабс-капитан Созонович тоже был сослан за скопчество. Монахи и священники сидели за побег к раскольникам, за буйства, за проступки законопротивные, за "лживые и клеветнические" доносы на властей. В монастырских острогах содержались и за безбожие. Так, придворный певчий Ал. Орловский был сослан за то, что доказывал, что бога нет; вахтер Иван Бураков был заключен "за отступление от православия, какого еще не бывало, ничему он не верит, никаких увещаний не приемлет, святыню и самого Христа хулит, верит каким-то явлениям и поныне ожидает изменения в церкви и во всем мире". Рядовой Потанин угодил в тюрьму "за заблуждение в понятии св. Писания". Многие ссылались "за Объявление нелепостей", "за нелепые предсказания", "за крещение двуперстно, за рассказы из нелепостей от религиозного изуверства". Крестьянин Вятской г. Семен Шубин "за богохульные слова на св. дары и церковь" просидел в монастырской тюрьме 63 года, учитель Воскресенский "за дерзкие и богохульные слова был заключен на всю жизнь". Монастырским заключением каралось и оскорбление святыни, когда оно выражалось не только в словах, но и в действиях. В этих случаях "винов-ные" наказывались заточением в тюрьме даже тогда, когда все обстоятельства дела доказывали их невменяемость. Так, "неслужащий дворянин Мандрыка", живши в своем имении в селе Чепчугах Казанской губ., за оскорбление святыни был подвергнут одиночному заключению в Соловках, хотя был явно ненормален. Уже в начале XX в., когда, казалось бы, времена инквизиции миновали, в Соловецкой тюрьме сидели ссыльные монахи, расстриженные архимандриты, вроде Архиепископа Михаила. Очень печальна была судьба заточенца Суздальской монастырской тюрьмы В. О. Рахова, освобожденного в 1902 г. после восьмилетнего одиночного заключения. Сын богатых родителей, он бросает службу, отказывается от карьеры и в глухих деревушках ходит из избы в избу, обучая детей грамоте; по вечерам читая взрослым книги религиозного содержания, Рахов энергично вступает в борьбу с грубостью, пьянством, будит крестьянский ум. По доносу священника Пинежского уезда, Рахов высылается домой. Потом он пешком странствует по монастырям, едет на Афон и в Палестину. Вернувшись в Россию, он в Одессе просвещает рабочих, босяков и нищих. Чтобы обратить внимание публики на тяжелое положение бедняков, Рахов в театре во время антракта выступает с большой речью и призывает помочь голытьбе. За это его арестовывают и по этапу гонят в Архангельск, где судят, но, не найдя никакой вины, выпускают. По отзыву тюремщиков, Рахов имел какое-то особое влияние на бродяг, которые часто от его убежденной речи исправлялись. Выйдя из тюрьмы, Рахов отдается активному служению беднякам; "все для других, ничего — для себя", — вот девиз его; он не ограничился посещением ночлежек и трущоб; на свои последние деньги он нанял квартиру, где кормил до ста и более нуждающихся. Во время трапез читалось евангелие и жития святых. Когда эти столовые были закрыты полицией, Рахов стал ходить из дома в дом для утешения и помощи. Бедным он развозил топливо, питание, одежду. Особенно он помог архангельцам во время страшной голодовки 1892 г. В районе бедняков он устроил мастерские, где бедняки могли получать работу, затем он устроил приют на 40 детей-сирот, ночлежный дом для бесприютных. Часто, в зимнюю вьюгу, он снимал с себя пальто и отдавал озябшему бедняку. Бедняки его обожали, другие считали его помешанным. По доносу духовенства были произведены обыски в домах Рахова, но ничего не было найдено. Тем не менее он был предан суду, который его оправдал. Епархиальное начальство возбудило ходатайство о ссылке Рахова в Суздальский монастырь, куда он и был заточен в 1894 г., при чем ему не было разрешено проститься с родными. Рахов был освобожден лишь в 1902 г., уже психически больным. Не менее интересна "вина" другого узника XX в. Ермолая Федосеева, который был сослан в Суздаль за то, что "жил в пещере и привлекал народ праведностью", как видно из статьи в "Самарских Епархиальных Ведомостях" № 16 за 1901 г. Эти примеры показывают, как легко было в начале XX в. попасть в руки "черного судилища" за самые невинные вещи. Из священников в начале XX в. попадали в тюрьмы по подозрению в штундизме (свящ. Шандровский в 1901 г.), за требование созыва церковного собора и осуждение подчинения церкви царскому обер-прокурору (свящ. Цветков в 1901 г.); и т. д. Режим монастырских тюрем. Освенцим=курорт! В пятой статье "Устава о содержащихся под стражей" сказано: "порядок содержания в монастырях лиц, заключенных туда, определяется постанов-лениями церковными", которые церковное начальство охраняло в непроницаемой тайне. Попытаемся тем не менее восстановить режим монастырских тюрем по документальным данным. Многое унесено страдальцами в могилу; недаром монастырские сады, примыкавшие к тюрьме, обращались в арестантские кладбища, усеянные могилами бывших "колодников". Отсюда "не выходят" — вот надпись для монастырских тюрем. Это вам не Освенцим! И только немногие "счастливцы" ушли. Так как из тюрем только "выносили", то существовал обычай хоронить тайно, без плиты, без всякой отметки или надписи, причем могила обыкновенно засыпалась землей и закладывалась дерном так, чтобы не было никаких признаков погребения. "Заживо погребенные" в монастырских тюрьмах давали большой процент психических заболеваний. И стены тюрьмы оглашались криками и воплями их; из числа просидевших в тюрьме более 10 лет заболевали три четверти, а в тюрьмах высиживали более 60 лет. В грамотах и инструкциях, сопровождавших "заточенных", часто указывается и режим, которому он должен был подвергнут. "Посадить его в земляную тюрьму и быть ему в оной до кончины живота неисходно..." — так писали про узников, заключаемых в монастырь. В наше время трудно даже представить весь ужас колодников, подвергаемых тюремному режиму в земляной тюрьме. Ни один из них не оставил нам описания своего страдания и своих мученичеств; в инструкциях предусмотрительно сообщалось "а бумаги и чернил, и карандаша им, колодникам, отнюдь не давать, чтобы никаких писем они, колодники, ни под каким видом не писали". Измученные разнообразными пытками, дыбами, избитые кнутом нещадно, с вырванными ноздрями и с отрезанными языками, они отвозились подчас с мест пыток прямо в монастыри и запирались в темные холодные погреба, называемые тюрьмами. Тут они были обречены на пожизненное одиночество, а по сути, пыточное заточение. Земляные (точнее подземные) тюрьмы были устроены так (если взять за образец Соловки): были вырыты в земле ямы в три аршина глубины под башнями. Края были обложены кирпичом, крыша состояла из досок, на которые была насыпана земля. Здесь было небольшое отверстие, закрываемое дверью, запиравшейся на замок. Сюда опускали узника: через это отверстие подавали ему пищу. Пол устилался соломой, на которой узник и спал. Там же и испражнялся. Были ли здесь печи — неизвестно. В темном сыром погребе и жил заключенный, часто скованный по рукам и ногам. В подобных тюрьмах в изобилии водились крысы, которые нередко нападали на беззащитного узника. Были случаи, когда они объедали нос и уши у еще живых заключенных. Давать последним что-нибудь для защиты — строго запрещалось. Виновные в нарушении этого строго наказывались. Известен случай, когда один караульщик был "бит плетьми нещадно" за то, что дал палку для обороны от крыс "вору и бунтовщику Ивашке Салтыкову". В виде большой милости некоторым заключенным позволялось посещать церковь. В одном наказе XVII в. предписывается заключенного в земляную тюрьму Мишку Амиреева во время церковных песнопений вынимать оттуда, а по окончании службы снова сажать. Заключение в земляные тюрьмы можно проследить до XX века, при этом более-менее известны тюрьмы крупных карательных монастырей, своего рода правосланые Бухенвальды, а что и как творилось в менее известных мы уж не узнаем. В секретных делах Преображенского приказа, канцелярии тайных розыскных дел и др. тому подобных учреждений — содержатся характерные данные о режиме, которому подвергались заключенные. Мы встречаем, напр., такие записи: "за вину его, - колодника, вместо смерти учинить казнь, бить кнутом нещадно, вырезать язык и сослать в ссылку в Соловецкий монастырь в заключение, вечно" и т. д. В указах на имя архимандрита писалось: "а когда оный колодник в Соловецкий монастырь привезен будет и ты бы, богомолец наш, архимандрит (такой-то) с братией, колодника в Соловецкий монастырь приняли и посадили бы в Коротенскую, тюрьму — вечно и держали бы его безвыходно, чтобы оный колодник из оной тюрьмы не ушел, а бумаги ему не давать и ежели он, колодник, сидя в тюрьме, станет кричать и сказывать за собой наше госу-дарево слово и дело и таких приносимых от него слов не слушать". В другом наказе говорится: "и состоять ему, колоднику, в крепкой тюрьме, под смотрением того монастыря архимандрита, а караульным унтер-офицеру и солдатам иметь крепкое и неусыпное за ним, колодником, смотре-ние и осторожность, чтобы при нем пера и чернил и бумаги отнюдь не было и чтобы он ни с кем и ни о чем ни в какие разговоры не вступал и ничего бы непристойного не разглашал и не говорил, чего ради к нему не токмо из посторонних никого, но и из монастырской братии и служителей ни в келью, ниже во время слушания литургии и прочего церковного пения ни для чего не допускать и разговаривать запрещать ("Арханг. Губ. Вед." 1875 г. № 24). В третьем наказе подчеркивается: "чтобы оный, колодник, ни с кем, никогда о вере никаких разговоров к большему вымышленной своей прелести и противных благочестию дерзостей размножению иметь не мог, но прибывал бы в покая-нии, питаясь хлебом слезным". Таким образом, главным тюремщиком, отвечающим за все, был сам архимандрит. Он должен следить и за продовольствием узников, "пищу давать ему — хлеб да воду и подавать (их) в окно капралу". Строго воспрещалось узникам иметь при себе деньги и какие-либо вещи. Некоторых колодников не только запирали под замок, но еще запечатывали двери их тюремных келий особыми печатями, а для наблюдения за этим откомандировывались особые офицеры и солдаты. "Когда он, колодник, посажен будет в тюрьму, тогда к нему приставить караул, а для наблюдения за этим дать бы особых офицеров и солдат и всегда бы с ружьями было по два человека на часах, один от гвардии, один от гарнизонных. Двери бы были за замком и за своею печатью, а у тюрьмы окошко было бы малое, где пищу подавать; да и самому тебе в тюрьму к нему не ходить, нежели других кого допускать и его, колодника, и в церковь не допускать; а когда он, колодник, заболит и будет близок к смерти, то по исповеди приобщить его в тюрьме, где он содержится и для того двери отпереть и распечатать, а по причастии, оные двери запереть и запечатать тебе своею печатью и приказать хранить на крепко" (там же, 1875 г. № 25). Ужасом веет от этих инструкций, сопровождающихся угрозами, что за малейшее неповиновение ей и слабость надзора, — виновные будут подверг-нуты "осуждению и истязанию" по всей строгости военных артикулов... Ког-да заболел один из заключенных, князь Василий Лукич Долгоруков, то никто не решился допустить к нему ни доктора, ни священника, так как в инструкции было сказано "никого из посторонних к нему в келью не допускать". Пришлось обратиться в Архангельскую губернскую канцелярию, которая запросила Сенат. Вот как описывает один из таких узников, свящ. Лавровский, условия своего заточения в 30 годах XIX в.: "Монастырская тюрьма была несносным игом; в каждом чулане, всегда запертом, трех аршин длины, в два аршина ширины находилось два арестанта. Между коек был проход лишь для одного узника, рамы не имели форточек, отчего воздух был стеснительный. В камере стояли и параши — для естественных нужд. Пища давалась убогая; арестанты восхищались от радости, когда им изредка приносили белый хлеб. В продолжении зимней ночи узникам не удавалось поужинать при огне... всех прискорбии тогдашнего жития объявить не можно" ("Русск. Стар." 1887 г. № 10). А эти годы, как мы видели выше, являлись годами особенно большого населения монастырей ссыльными. Инструкции этого времени были очень строгие. Их было две: одна Министерства Внутренних Дел, другая — духовного ведомства. Иногда применялась особая инструкция, напр., об К. Селиванове, основателе скопческой ереси. В последней, составленной и переписанной собственноручно митрополитом С.-Петербургским и Новгородским Михаилом, кроме общих указаний о том, чтобы арестант ни с кем не имел никаких сношений, кроме тех лиц, которые архимандрит назначит для его увещания и спасительной беседы и чтобы не было доставляемо ему ни писем, ни посылок, ни подаяний и т. д., находилось строгое распоряжение, чтобы всемерно скрыто было место нахождения его в монастыре и чтобы вся переписка по делу сохраня-лась в строгой тайне. Владимирский губернатор в дополнение к этому писал настоятелю Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря: "дабы к отклонению самома-лейших поползновений единомышленников сего арестанта в сообщении с ним, место, где он содержится, охраняемо было караулом внутренней стражи по крайней мере из четырех человек... Вместе с тем архимандрит ежемесячно должен был уведомлять — "в каком будет находиться положении здоровья арестант, об его образе мыслей и жизни, a также, не замечено ли будет со стороны единомышленников его каких-либо происков и покушений на счет отк-рытия местопребывания его или сообщения с ним". Запрещено было употреблять собственное имя Селиванова, называя его в переписке "стариком, начальником скопцов". Архивное дело о Селиванове носило следующее заг-лавие: "секретное дело о старике, начальнике секты скопцов, по имени неизвестном, присланном при отношении графа Кочубея 17 июля 1820 г.". Чтобы понять тяжесть монастырского заточения, надо упомянуть, что при ссылке в монастырь не упоминалось срока заточения. В указах о ссылке предписывалось содержать в тюрьме "впредь до раскаяния", "до исправ-ления", или говорилось: "ссылается для смирения". Бессрочность ссылки ухудшала и без того тяжелое положение узников. В списке, составленном архимандритом Соловецкого монастыря Александром для обер-прокурора Синода А. И. Карасевского, мы видим лиц, сидевших в тюрьме 20, 30, 40 и даже 60 лет и более. Бывший игумен Селенгинского монастыря — Израиль за "основание новой секты" сидел 21 г.; крестьянин О. Сергеев "за крещение себя старооб-рядчески двуперстно и за рассказы нелепостей", — сидел 25 лет, крестья-нин Е. Афанасьев "за неисполнение религиозной эпитимии", — сидел 29 лет, Семен Кононов "за обращение к скопческой ереси", — сидел 33 года, крестьянин А. Дмитриев за то же сидел 37 лет; крестьянин С. Шубин за старообрядчество — 43 года сидел в тюрьме. В момент составления списка (1885 г.) ему было 88 лет. О нем пишет архимандрит: "срок заключения не назначен, от старости большею частью лежит в постели, двигаться едва может, малограмотен и книг не читает, одержим древней грыжей без врачевания ее, по неимению здесь ни медиков, ни лекарств. Понятия от невежества тупого, рассудком здоров: по укоренению в ереси и за старостью должен оставаться в теперешнем своем положении". О крестьянине А. Дмитриеве, просидевшем в тюрьме 37 лет, архимандрит пишет: "от роду 81 год; заключен навсегда, неграмотен и в церковь не ходит, понятий скрытных, рассудком здоров, безнадежен к раскаянию, ведет себя смирно, по его ереси должен оставаться в заключении". Очень редко выходили из монастырских тюрем. Но когда свобода приходила, было поздно: изживши всю жизнь в тюрьме, не имел сил воспользоваться ею. Так случилось с Ан. Дмитриевым, просидевшим в тюрьме 65 лет. Ему было около 90 лет; когда его освободили — ему некуда было итти и он просил "остаться в тюрьме", что и было разрешено. Семен Шубин просидел тоже 65 лет, оставаясь до смерти непоколебимым в своих заблуждениях и умер в 1875 г., имея от роду 89 лет. Последние годы он не мог ходить ("Русск. Стар." 1887 г., № 12). Большинство арестантов, не приспособившись к ужасам тюрьмы,—умирали быстро, выживая менее месяца (Бентыш-Каменский в 1828 г. прожил менее месяца, Ф. Жигарев — озвестный раскольник, прожил 25 дней, декабрист Ф. П. Шаховской, привезенный в тюрьму 3 февраля 1829 г., умер в мае 1829 г. Сохранились отзвуки тех впечатлений, какие производила тюрьма. Штабс-капитан Щеголев, сосланный в Соловки в 1826 г. за какое-то "духов-ное преступление", объявил при приходе в каземат, что "если его долго будут держать тут, он разобьет себе голову об стену". Страшно тяжелое впечатление производят эти краткие сведения о душевнобольных, томившихся в казематах тюрьмы в течение долгих лет — без помощи. Условия заточения мало изменялись. В 70-х годах XIX в. епископ Владимирской пустыни пишет архимандриту Спасо-Евфимиевского монастыря Амвросию о заключенных туда старообрядческих архиереях Аркадии и Алимпии: 1) по доставлении к вам через гражданское начальство означенных лиц, — заключить их при арестантском отделении в особые для каждого помещения... 2) иметь строжайший надзор, с прекращением им всякой возможности сношения между собою и с раскольниками и вообще с кем-либо из посторонних лиц, и с принятием со стороны вашей всех мер духовного вразумления к рассеянию их заблуждений и к склонению их к открытию всего им известного касательно заграничных лже-кафедр и сношений с нашими раскольниками, 3) о последствиях вашего вразумления и надзора — доносить мне по прошествии каждого месяца; 4) имен их и мнимых званий не объявлять, а писать в бумагах арестантами под №№ 1 и 2...". В монастырское заключение арестанты присылались с "благонадежными жандармами" или под конвоем полицейских или по этапу. Чтобы иметь представление о строгости, соблюдаемой во время пути, посмотрим инструкцию 1863 г. Пермского губернатора жандармскому штабс-капитану Латухину, сопровождавшему старообрядческого епископа Геннадия: " 1) во время пути неотлучно находиться при арестанте в полном вооружении, не позволяя ему ни с кем разговаривать, 2) вы должны иметь осторожность, чтобы арестант не нанес себе вреда и не бросился бы на имеющееся у вас оружие, 3) квартир нигде не нанимать, а требовать от местных начальников и останавливаться для отдыха в тех местах, где есть воинские команды и просить караул... и, наконец, 6) предваряю вас, что неустройство во время пути, а тем более упуск арестанта подвергнут вас строжайшей ответственности". Режим монастырских тюрем в начале XX в. мало изменился. По доставлении арестанта обыскивали, отбирая все вещи, не давая ему даже евангелия, потом его запирали в одиночную камеру с такими толстыми стенами, что их не прогревало солнце даже летом. В камере одно окно с массивной решеткой, окно выходит к крепостной стене, окружающей тюрьму на расстоянии двух саженей от последней. Камеры всегда на замке; только раз открываются двери для принятия параши. Через "глазок" часовой наблюдает заключенного, "не давая ему молиться". Команда в тюрьме сменялась ежегодно, так как боялись "вредного влияния". В Соловецкой тюрьме условия заточения ухудшались состоянием климата. Постоянные туманы, холодное нелюдимое море, отрезывавшее обитателей в течение большой части года от всего мира до первого весеннего парохода — все это добивало заключен-ных. По сравнению с выдуманным Хрущёвым "Красным террором" статистики умерших в монастырских тюрьмах нет. Нет данных о количестве запытанных, убитых. То, что мы сейчас знаем, что случайные записки людей конца XIX в., которые описывали не обобщая, свои впечатления, да случайные обрывки из переписки чиновников от Церкви. Если же допустить, что в сотнях монастырей столетиями сидели люди и никто не знал, кто это и сколько, то число это будет огромным. Т.е. за сотни лет Русская Православная Церковь просто кастрировала интеллектуальный потенциал России. Да и оставался ли он к XX веку?.. “Россия отставала от Запада на сотни лет. В то время как на Западе, рабства, крепостничество, феодальный строй были ликвидированы сотни лет тому назад и развитие капиталистической цивилизации на основе новой техники началось сотни лет тому назад, в то время когда сам быт и условия даже в сельскохозяйственном производстве носят иной характер и культура быта накапливалась веками совсем иной, у нас в России лучина господтвовала в деревне вплоть до последнего периода, до двадцатого века. Керосина не было, свечей не было. Только богатые имели свечи. Одежда была более примитивной, чем на Западе. Деревня не имела шерсти, и вязаных вещей практически не было ни у кого. За 1901-1983 г. обладателями "Нобель-приза по физике, химии, физиологии, медицине стали По химии Семенов Н.Н. 1956 г. Канторович Л.В. в 1975 г. 666
Число заразных больных в Европейской России – 14 039 676. Не заразных – 8 777 197. Душевных заболеваний 204 844 (амбулаторных)175 010.
По докладу ежегодной сессии Минздрава России (было блин и такое!): «из 6–7 млн ежегодно рождаемых детей 43% не доживает до 5 лет. 31% в той или иной форме обнаруживают различные призна; и пищевой недостаточности: рахита. Цинги, пелагры и проч.». На листе отчета за 1912 год против слов: «До 10% крестьянских детей являют признаки умственной недостаточности» рукой царя написано: «Не важно». Кстати, в общую статистику расчетов средней продолжительности жизни не входили: смертность детей до 1 года, убийства, самоубийства. Гибель солдат, смерть заключенных, беспаспортных, старообрядцев, не признававших официальную церковь, смерть инородцев. Дикость российского бытия была неописуемая. По материалам Пироговского общества хирургов (доклад председателя этого общества в Академии Наук, январь 1913 г.): «наблюдается до 80% отказов от необходимых операций, ввиду суеверий, 78% отказов от госпитализации по всякой причине, 74% жертв знахарей – женщины. У 25% женщин регистрируется заболевания половой сферы, из этого до половины случаев – послеродовые осложнения. 18% вызваны надрывами от поднятия тяжестей, более 23% простудами и пр. Смертность рождения от гнойных осложнений – 3%, от кровотечений – 2%, от послеродовой горячки – 4%. Напомню ряд данных по Великой России. Я это привожу в других книгах но тут просто для подтверждения тезиса… Народный доход в России в 1913 году по основным отраслям.
В 1795 – создан национальный банк. До 1862 года в США существовало 1600 банков, которые действовали по законам штатов и имело право выпускать банкноты. В 1863 году учреждены национальные банки, которые действуют на основании федеральных законов с правом эмиссии банкнот, получаемых в казначействе США. стали – 0,4%; углю – 14,8% серебру – 99,8%; поваренной соли – 2,4% по цинку – 48%; по свинцу – 95,7% «Средняя зарплата, приходящаяся в год на семью – 1497 рублей. На главу семьи, как правило, приходится в среднем 1300 рублей. Типичный заработок семьи работника занятого не в механических производствах составляет 1300 рублей в год» (К. Каутский «Русский и американский рабочий»). По Каутскому-зарплата работника в промышленном производстве. Общяя средняя зарплата в Год:- Каутский издавал книгу в Столице и исходил из сводных отчётов из зарплат Санкт-Петербургских рабочих оборонной промышленности. А если знать что Оборонка Питера это фирма Шнейдер(Крезо) она же "Путилвский завод, Фирма Виккерс-Она же Путиловский завод, Вирма Армстронг-Она же Путиловский завод (Путилов владел Территорией и всю свою историю сдавал её в аренду) или Казённый Артиллерийский Завод(Территория Путиловского завода) То его цыфры не корректны Россия. 1912 год. Отраслевая Заработная плата в производствах, не обложенных акцизом (выдержки из годового статистического баланса). В таблице нет разбивки на местную промышленность, женскую и детскую зарплату. На хозяйских харчах, и проживающих в заводских казармах. Без штрафов. В день-0,36: В день-0,43 В день-0,504: В день-0,45: В день-0,53: В день-0,57: В день-:0,57 В день-0,56 В день-0,59: В день-0,46: В день-0,69: В день-0,93 Существовало много теорий о том, как сложилась в США система высоких заработков, но факт оставался как он есть, и в этом, может быть, и заключалась причина развития американской экономики. Если основной покупатель в Европе был средний класс, а в России – узкий круг обеспеченных людей, то в США весь трудовой класс был активным покупателем. Конечно, нельзя упрощать, но вот характерный пример. Горная промышленность США. Средняя зарплата рабочих (кроме забойщиков)* – 551 доллар в год, служащих – 1210 долларов Зарплата забойщиков включала большие выплаты в зависимости от выработки и могла плавать до 3000 долларов и более в год.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-05-12; просмотров: 148; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.137.177.204 (0.015 с.) |