Основные центры внутрикраевых промыслов в Заонежье конца XIX – начала хх вв.

 

Среди многочисленных ремесленных и промысловых занятий крестьян, которыми они занимались, не покидая Заонежья, одни виды были широко распространены по всей его территории, другие получили развитие лишь в отдельных центрах. Некоторые занятия, наряду с сельским хозяйством, рыбной ловлей и охотой, издревле являлись традиционными для населения края, другие появились значительно позднее. Всего в Заонежье было известно около 40 различных видов ремесленной и промысловой деятельности, направленной и на удовлетворение нужд собственного хозяйства, и на пополнение бюджета семьи денежными средствами. В этой статье рассмотрим те из них, что имели наибольшее распространение в указанный период, определим, в каких местностях ими занимались наиболее активно.

Заготовка леса. Значительная часть крестьян Заонежья в зимнее время занималась заготовкой леса [5, с.10–11]. В XVIII в. строевая сосна из Лампилакши шла на изготовление мачт для петровских кораблей. Заонежский лес использовался также при строительстве зданий, судов, каналов и т.д. В XIX – начале ХХ вв. часть заготовленного леса поступала на лесопильные заводы, в частности, на «пильные фабрики» купца Захарьева, располагавшиеся в Повенецком уезде, и на Уницкий завод Сергея Беляева.

В интересующий нас период времени внимание к этому промыслу было обусловлено, в первую очередь, относительно хорошими заработками: в среднем на каждого рабочего с лошадью в течение зимы приходилось по 40–50 рублей, самое большее – 80 руб., [1, с.32–33], но при этом все продовольствие и корм для лошадей крестьяне обязаны были покупать у хозяев, чаще всего авансом. Чем дороже было продовольствие, тем меньше оставалось от заработка. Крестьянин с лошадью нанимался в возчики, безлошадный – в рубщики. Работа велась с ноября по март. Лес заготавливали в специально отведенных и хорошо охраняемых лесных дачах, которых в Заонежье было немало. Главным образом, они располагались в западной части полуострова, это Лампилакша (д.Узкие Салмы), Пегрема, Морозовская (д.Умпога), Лесные Дачи (д.Фоймогуба), Черкасы (д.Ладмозеро).

Лесорубы селились в лесных избушках, в которых складывалась печь по-черному, а пол устилался хвоей, соломой и старыми одеялами. В избушке постоянно горел огонь, было душно и дымно, спали не раздеваясь. Когда промерзали болота, заготовленную древесину вывозили на берег какой–либо реки или к Онежскому озеру, а с наступлением весны приступали к сплаву. На сплаве работа велась по 12 часов, в две смены. Плата составляла от 50 копеек до 1 рубля на хозяйском питании [4, с.75]. Жилье отсутствовало. Как отмечают исследователи прошлого, труд лесоруба и сплавщика был тяжелым и изнурительным [4, с.74].

Курение смолы и дегтя. Смолокурение являлось одной из древнейших отраслей среди всех крестьянских промыслов. Издавна смолу использовали для осмола лодок. Кроме того, она была необходима для смазки телег и экипажей, а также шла на бытовые нужды. Особое значение этот промысел получил в XVIII – XIX вв. в связи с развитием в России кораблестроения, где смола требовалась в больших количествах при смолении деревянных судов. В начале ХХ в. в Заонежье наибольшее число смолокуров проживало в Великогубской волости – более 70 человек [5, с.89–90].

В период курения смолы и дегтя смолокуры, также как и лесорубы, жили вдали от дома, в лесу, в специальных избушках. В качестве исходного для получения смолы материала использовалась смолистая древесина, чаще это были комлевые (нижние) части ствола и корни сосны или ели. Древесину раскалывали на небольшие поленья, особым образом укладывали на специально оборудованной площадке в очень большую круглую поленницу, которую затем обкладывали слоем дерна и поджигали. В таких условиях, из–за недостатка кислорода, горение происходило очень медленно, дерево, скорее, «томилось» под слоем дерна. Под действием высоких температур смола постепенно начинала выделяться из древесины. По специальному желобу она отводилась в бочки. Своего рода центром смолокурения считался западный берег Заонежского полуострова, где был расположен куст деревень Вегорукса. Повсеместно было известно и прозвище вегоруксян – «смоляники» (т.е. смолокуры). Занимались смолокурением и в других деревнях Заонежского полуострова – в Липовицах, Вигово, Микково, Узких, Кибитке и др. Похожим образом получали и деготь, но в качестве исходного сырья использовалась береста. Процесс выгонки дегтя занимал значительно больше времени по сравнению со смолокурением. Оба этих занятия – смолокурение и выжиг дегтя – считались одним из самых доходных крестьянских предприятий [2, с.171].

Ломка и обжиг извести. Занятие этим видом промысла было обусловлено наличием в Заонежье залежей минералов известняковых пород: белых, розовых, голубых известняков, розовых и желтых доломитов. Залежи этих минералов были обнаружены в конце XVII в. на Южном Оленьем острове. Мощные пласты, толщиной до 70 м, сразу стали разрабатывать для получения негашеной извести, которую отправляли на железоделательные заводы известного в в Олонецком крае заводчика Бутенанта, а позднее на металлургические предприятия Петрозаводска. Часть породы обжигали на месте в кустарных земляных печах, развалины которых сохранились до наших дней. Процесс выжига занимал 6–7 дней. Когда печь остывала, известь свозили на гумно или в ригу, там обливали водой – «гасили». Из одной печи в среднем получали от 70 до 100 пудов гашеной извести [3, с.37].

Добыча известняка на острове росла из года в год. Кроме него, с начала 1900-х годов там стали добывать и сопутствующий минерал барит – прекрасное сырье для производства не темнеющей белой краски. Его отправляли на химические заводы в Германию и в Петербург. Известь и барит крестьяне вывозили летом на соймах, зимой на санях. В конце XIX – начале XX вв. больше всего крестьян, занимавшимся этим видом промысла, проживало в Великогубской волости, в деревнях Кургеницы и Лахта, по данным 1905 г. всего их насчитывалось 34 человека [4, с.85]. Работы по добыче известняка велись и в советское время – вплоть до 1956 г.

Кузнечное производство. С новгородского времени Карелию называли «рудной страной». Заонежье, также как и людиковская область (р-н Кондопоги,) считалось наиболее богатыми районом Карелии в отношении запасов железных руд. Уже с начала XVIII в. на знаменитую Тихвинскую ярмарку из Толвуйского и Кижского погостов поступали изделия из железа: лемехи, топоры, сковороды, «кижские» ножи, прутовое железо [3, с. 163, 164]. В конце XVII в. в крае возникают первые металлургические заводы, ставшие предтечей знаменитых петровских заводов начала XVIII в.

Ассортимент кузнечных изделий к началу XX в. значительно расширился, он включал в себя сельскохозяйственные орудия труда, инструменты для обработки дерева, рыболовные принадлежности, скобяные изделия, замки, безмены, бытовую утварь, посуду и др. Наметилась тенденция к определенной специализации кузнецов: часть из них работала на экипажное дело, судостроение, некоторые производили церковную утварь. Но большинство, все же, продолжало заниматься изготовлением традиционных хозяйственных товаров: кос–горбуш, сошников, серпов, гвоздей, топоров, скобелей, светцов, различной посуды, коровьих ботал и т.д. При этом в одних кузницах изделия могли изготавливаться, в других их ремонтировали, там же подковывали лошадей.

Занятие кузнечным делом требовало специально оборудованного помещения, отделенного от жилища ремесленника. По соображениям пожарной безопасности, кузницы ставились на окраине деревни. Основным оборудованием были кузнечный горн и воздуходувные меха, а также наковальня, молот, клещи и ряд других необходимых инструментов и приспособлений

В окрестностях о. Кижи наибольшее число кузниц в конце XIX – начале XX вв. значилось в деревнях на Большом Клименецком острове. Были кузницы и на материковой части: в дд. Мальково и Телятниково. По данным 1905 г. в Шуньгской волости насчитывалось 17 кузнецов, а в Великогубской – 36 [4, с.85].

Экипажное производство. Подавляющее большинство традиционных транспортных средств (а ими считаются сани–дровни, волоки или волокуши, лыжи) изготавливались в крестьянских хозяйствах повсеместно своими силами. В то же время выездные сани – «кресла», колесные транспортные средства производились лишь в отдельных местах. Так в Заонежье мастерами в изготовлении саней считались семьи Барышевых и Пичугиных из д.Вороний Остров. Xорошие сани делали в д.Поля и д.Микково [7, с.109]; [9, с.141]. Славились по Заонежью выездные сани, сделанные мастерами Русаковыми из д.Ботвинщина (Толвуя). Русаковы не только мастерили сани, но и расписывали их. Роспись саней также производилась в д.Никитино (Пидасельга) и Кургеницы. Однако признанным центром росписи саней и бытовых предметов считалась д. Космозеро, где проживала семья талантливых художников Абрамовых. Последним в их роду был Иван Михеевич Абрамов – к нему везли сани на роспись со всего Заонежья [9, с.57]. По данным 1905 г. всего изготовлением саней в Великогубской волости занимались 8 мастеров, в Толвуйской – 12 [4, с.82].

Кожевенное производство. В XIX в. выделка кож в крае достигла значительного развития. На кожевенном производстве работали обычно члены семьи хозяина, иногда нанимали работников со стороны. Работали 6–7 месяцев в году, с октября по май. «Заводы» для выделки кож располагались, как правило, на краю деревни, у берега ручья или озера, иногда – на ближайшем к берегу островке -примером тому являлась кожевня Коноваловых в д.Ламбасручей [1, с.13].

Для такого вида производства требовалось значительное количество сырья (кож), а также необходимых для работы материалов: ивовой коры (так называемый «дуб»), овсяной муки, осиновой золы, извести, дегтя. В связи с этим кожевенники имели широкую сеть поставщиков всего перечисленного. Обычно хозяева кожевен сами ездили по деревням, скупая необходимые материалы, наиболее богатые предприниматели посылали для сбора своих людей. Местное сырье часто было низкого качества, кожи крестьяне обрабатывали плохо.

В Петрозаводском уезде к 1894 г. всего насчитывалось 32 кожевни, для сравнения – в Повенецком уезде их было 11 [2, с.160]. Большую известность в Заонежье имели заводы Лысанова в д.Лонгасы (Сенная губа). Крупные кожевни были также в дд. Ламбасручей, Леликово, Тявзия, Падмозеро и в других местах. Большая часть выделанных на кожевнях кож сбывалась местным жителям на деревенских торгах, а также отвозилась в Петрозаводск и Петербург [1, с.13].

Бондарное производство. В Петрозаводском уезде, куда входила и Великогубская волость, по данным 1905 г. числилось 100 бондарей. Центром этого производства в Заонежье, несомненно, являлась д.Селецкое [1, с.14], еще в 40-е годы XX в. там проживало 12 семей потомственных бондарей, было их немало и в других деревнях. Кроме того, бондарную посуду могли изготавливать в крестьянских хозяйствах и своими силами. В окрестностях о.Кижи по данным 1905 г. числился 1 бондарь в д.Рогачево [4, с.87].

Работали бондари, по преимуществу, осенью и зимой, иные все время, кроме 3–4 летних месяцев, употребляемых для обработки и уборки полей и сенокосов. Производство бондарных изделий – бочек, ушатов, ведер, подойников, кадушек и т.д., не требовало дорогостоящего инструментария. Его составляли достаточно простые инструменты: топоры, рубанки, струги, скобели, ножи, молотки и некоторые другие. То же можно сказать и о сырье. Для работы бондарю были необходимы различные виды древесины: ольха, осина, черемуха, но чаще всего для изготовления дощечек – «клепок», из которых и собирались бондарные сосуды, брали ель, а на обручи шла ива. Обычно все необходимые материалы заготавливались в лесных крестьянских наделах. Рабочее место бондаря находилось прямо в избе, где и ставился рабочий стол. Готовые клепки просушивались и хранились на печи, иногда для этого над ней крепилась специальная полка. Большую часть продукции изготовители реализовывали на ярмарках. По утверждению П.Н.Рыбникова, на Крещенской ярмарке в Шуньге в 60-х годах XIX в. бондарных изделий продавалось всего на сумму до 1500 рублей [11, с.37], тогда как их цена колебалась в пределах от 20 до 60 копеек. Но, по сообщениям информаторов, нередко мастера и сами ездили по деревням продавать свой товар [9, с.92].

Кирпичное производство. Ряд жителей Заонежья занимались изготовлением кирпича: по данным 1905 г., в Шуньгской волости значилось 3 мастера, в Великогубской – 3, в Толвуйской – 8 [4, с.85]. На о.Кижи кирпич производили жители д.Лукинщина (ныне – д.Васильево). Память об этом осталось в названии одного из фрагментов ландшафта: Красная горка. Продукцию местного изготовления продавали на ярмарках, а также отвозили в Петрозаводск.

Гончарное производство. В Заонежье этот вид деятельности не получил заметного распространения. Но отдельные семьи, а именно, в дд. Шуньга и Великая Губа, занимались производством гончарной посуды. Большую частью необходимой в быту гончарной продукции привозили из Андомы (Пудожский берег), Каргополя, Поморья, Прионежья [4, с.37].

Витье веревок. Среди бытовавших повсеместно занятий следует отметить те, что были связаны с использованием растительных волокон, в первую очередь, льна. Небольшая его часть, получаемая в крестьянском хозяйстве, отводилась для изготовления веревок. Льняные веревки не гнили от влаги, и потому были надежнее тех, что делались из пеньки. Из крепких волокон вили веревки для неводов и сетей, из льняных очесов – для сена и других домашних надобностей. Изготовление веревки начиналось со скручивания («сучения») пряжи. Льняные пряди скручивали руками или с помощью нехитрых приспособлений. Несколько прядей свивались в веревку. Очень редко их соединяли в канаты. При витье веревок использовались самые различные приспособления: коготки, вьюхи, станки – «санки», широко распространенные в кустарном производстве России.

Прядение нитей [10, с.5–7]. Прядение, одно из главных женских домашних ремесел, в к. XIX – н. XX вв. было распространено повсеместно. Готовые нити шли и на удовлетворение нужд собственного хозяйства, и на продажу. Процесс прядения оставался неизменным на протяжении столетий. Начиная работу, чесаное волокно сворачивали валиком в «кудель» и прикрепляли к прялке – так называется небольшая стойка, которая служила для закрепления кудели на удобной высоте. Прядильщица, вытягивая из кудели тонкие пряди волокна, скручивала их пальцами, а затем наматывала на веретено. Чтобы нить не раскручивалась, при прядении пальцы непременно надо было смачивать слюной, поэтому при продолжительной и усердной работе, пряха нередко по ягодке ела клюкву, бруснику, калину или ставила рядом чашку с водой и отпивала по глотку. Обучаться прядению начинали с 7–9 лет, однако и после долгого ученичества не каждая прядея могла прясть тонкую ровную нить.

Прядением обычно занимались с Кузьминок (1 ноября) вплоть до Великого поста. Рабочий день прядильщицы продолжался 12–18 часов, в течение которых она выпрядала около 200 г тонкой льняной пряжи. Особенно много работы приходилось на долю женщины из большой семьи. Чтобы оказать ей помощь, соседки нередко собирались на «помочи» или, как их еще называли, «супрядки». В Заонежье на супрядках пряли сетевую пряжу.

С прядением во многом связано зимнее времяпрепровождение молодежи. В одной из изб «на беседу» собирались девушки с прялками и веретенами, начинали работу. Прядение сопровождалось пением песен. Потом сюда же приходили парни и начинались игры, танцы. Порой беседа становилась началом «свадьбы уводом», когда девушка уходила с беседы прямо в дом суженого. Представления о связи прядения и удачи в любви лежит в основе многих молодежных игр, танцев и песен. Корни представлений о магической силе прядения уходят в глубокую древность, к мифу о женском творении мира, олицетворением которого являлась языческая богиня Макошь. Изображения Макоши вплоть до конца XIX – начала XX вв. можно было встретить в северных русских орнаментах.

В каждом районе и даже деревне были свои излюбленные формы прялок и мотивы их орнаментации. Резьба, роспись, выполненные в различных техниках, являлись традиционным украшением этих предметов. Несмотря на существовавшие различия, система декоративного оформления прялки, как правило, несет в себе отражение древнего космогонического мировоззрения человека. Поэтому в орнаментации этих предметов мы встречаем одни и те же мотивы: цветы и бутоны «Древа жизни», розетки, символизирующие дневное и полночное светила, знаки воды и земли. Все они некогда выполняли охранительную функцию, являясь языческими оберегами. Считалось, что их магическая сила передается и нитям, изготовленным на таких прялках.

Для того чтобы ускорить процесс прядения, в Европе был изобретен специальный механизм -самопрялка. Это тоже своеобразная стойка, но она снабжена педалью и вращающимся колесом, на стойке закрепляется веретено. Во время работы прядильщица руками скручивает нить, а ногой нажимает на педаль, как при шитье на ножной машинке. Колесо кружилось, заставляя веретено вращаться, и готовая нить сама наматывалась на него. В России самопрялки появились не ранее XVII в. В Олонецкой губернии, по мнению карельских этнографов, самопрялки получили распространение только в XIX в. Особенно широко ими пользовались в семьях, занимающихся ставным рыболовством, изготавливая пряжу для сетей. Xотя прядение на самопрялке шло значительно быстрее, ни в одной деревне она не вытеснила собой обычную прялку. Это объясняется тем, что самопрялки были дороги, работа на них осваивалась с трудом и, самое главное, они не обеспечивали ровной скрутки пряжи. Кроме того, для работы на них требовалось волокно большой прочности. На самопрялке пряли обычно прочную и грубую пряжу из льна или шерсти.

Вязание сетей [10, с.8]. Оно также являлось повсеместно распространенным занятием. Если прядением в крестьянских хозяйствах занимались только женщины, то вязание сетей было преимущественно мужской работой. Сети плели, в основном, старики и дети, при этом использовались специальные приспособления – сетевязки, полицы – дощечки для определения размеров ячеи и специальные сетевязные иглы – «клещицы». Для изготовления крупных неводов иногда составлялись артели из 3–4 хозяев, причем каждый плел свою часть невода. Работы, как правило, выполнялись для нужд собственного хозяйства, но иногда сети плелись и на заказ из материала заказчика.

Ткачество. Ткачество, также как и прядение нитей, являлось одним из основных женских ремесел. Тканье холста на продажу имело широкое распространение в селах и деревнях Повенецкого уезда -Шуньге, Паяницах, Кажме, а также в д. Кузаранда [3, с.89]. В XIX в. широкое распространение получило изготовление тканых половиков – «дорожек». Красочные декоративные дорожки нередко делались и на продажу. Так, по словам П.А.Германовой из с.Шуньга [7], к ярмарочным дням там ткали особые «волнистые» дорожки. Кроме этого, в тот же период приобретает популярность изготовление тканей с лоскутным утком. Из них шили одеяла или использовали как напольное покрытие.

Исследователь О.А.Набокова в своих работах подробно описывает процесс изготовления ткани в домашних условиях [10, с.10]. Ткали обычно зимой, от начала Великого поста до начала весенних сельскохозяйственных работ. При работе использовался ткацкий стан, хранящийся летом в разобранном виде на сарае. Его вносили в избу, собирали и ставили на самое светлое место – напротив печи у окна.

Ткань, изготовленная на ткацком стане, состоит из продольных нитей «основы» и поперечных нитей, получивших название «уток». Для работы на ткацком стане прежде всего готовили основу будущей ткани. Для этого сначала отмеривали необходимое количество пряжи, наматывая ее на мотовило нужного размера, затем смотанные нити отбеливали – «бучили», а после, расправив и высушив мотки на горизонтальных крестовинах – «воробах», перематывали нить на долбленые вращающиеся цилиндры – «вьюхи». Затем приступали к снованию нити. Снование позволяло смотать нити таким образом, чтобы они разделились на четные и нечетные. Впоследствии, при заправке ткацкого стана, это давало возможность так натянуть основу, чтобы во время работы эти нити образовали два слоя, а между ними оставалось бы пространство – «зев». Сквозь зев «пробрасывали» челнок, с помощью которого протаскивалась поперечная нить – «уток». Наиболее древним являлось снование по стене, этот способ просуществовал до середины XX в. При этом в стену дома вбивали несколько деревянных колышков: один под другим, у одного и у другого конца стены. На колышки сновальщица змейкой наматывала нить, двигаясь вдоль стены взад и вперед. Таким образом она проходила по нескольку километров в день. Снование по стене – медленная и утомительная работа. Поэтому в начале XX в. в деревнях быстро распространяется вертящаяся сновальная рама – «сновальны воробы», которая, избавив ткачиху от бесконечного хождения вдоль стены, значительно ускоряла работу. Перемотанную основу снимали, аккуратно заплетая косой, и навивали сперва на задний навой ткацкого стана, а затем протягивали через ниченки и бёрдо и закрепляли на переднем навое. После этого ткацкий стан был готов к работе. Уточную нить наматывали с помощью скально на тонкие трубочки из бересты – «цевки» и вставляли в челнок.

Перед началом работы основу, навитую на стан, туго натягивали и затем приступали к ткачеству. При этом ткачиха правой рукой «пробрасывала» челнок с уточной нитью сквозь зев, а затем «заступала», т.е. с помощью подножки (своеобразной педали) меняла местами нижний и верхний слой основы. Чтобы уток ложился плотно, его «затыкали» двумя–тремя ударами частого гребня – «бёрдо», утяжеленного массивными деревянными пластинами – «набилками». Затем операцию повторяли, бросая челнок левой рукой и т.д. Таким образом возникало переплетение нитей. За 3–4 часа работы ткачиха изготавливала 1 метр тонкого холста. За рабочий день, длящийся 12–14 часов, искусная мастерица могла изготовить до 5 метров ткани, а грубого холста – около 8 метров.

В древности изготовление ткани, также как и прядение, приравнивалось к магическом действиям. На севере России элементы этих архаических верований сохранились до рубежа XIX–XX вв. Чтобы защитить процесс изготовления ткани от влияния враждебных сил, на детали ткацкого стана наносились знаки покровительствующих стихий, чаще всего солнца, земли, воды. В очертаниях деталей ткацкого стана порой угадываются головы коньков, утицы, силуэты елей или загадочных антропоморфных существ.

Вышивка. Этот вид деятельности также относился к разряду женских ремесел, он не только обеспечивал крестьянскую семью необходимыми изделиями, но, как и прочие, служил источником дополнительных денежных доходов.

Вышивка являлась традиционным и широко распространенным занятием заонежанок, ею занимались повсеместно, но наиболее известным центром, несомненно, являлся район с.Шуньга. Там проживало большое количество мастериц, в том числе и легендарная Авдотья Павлова, изделия которой были удостоены наград на международных выставках. Еще в дореволюционное время там была образована артель вышивальщиц, которая в 20–е годы носила название «Xашезерская вышивка» (позднее – предприятие «Заонежская вышивка»). Она имела филиалы во многих деревнях Заонежья: в Шуньгском Боре, Типиницах, Боярщине. В каждом из них работало от 5 до 10 мастериц, но иногда их число доходило до пятидесяти [7, с.34].

Использованная литература и источники:

1. Архангельская Карелия. Архангельск, 1908.

2. Балагуров А.Я. Приписные крестьяне Карелии 18–19 вв. Петрозаводск, 1962.

3. Благовещенский И.И., Грязин Д.Л. Кустарная промышленность в Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1895.

4. Гущин Б.А. Социально–экономический уклад сельской общины в пореформенный период. НРФ НБ музея «Кижи», 1990 г. №63.3.

5. Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1905.

6. Материалы экспедиций Агапитова В.А., м.н.с., по Заонежью. НА музея «Кижи», 1986. № 997, 998.

7. Материалы экспедиций Агапитова В.А., м.н.с., по Заонежью. НА музея «Кижи», 1987. № 1080, 1081.

8. Материалы экспедиций Агапитова В.А., м.н.с., по Заонежью в 1988 г. Личный архив.

9. Материалы экспедиций Агапитова В.А., м.н.с., по Заонежью в 1989 г. Личный архив.

10. Набокова О.А. Приложение к ТЭПу выставки «Лен Русского Севера». НРФ НБ музея «Кижи», 1988. №1100.

11. Олонецкий сборник за 1862 г. Петрозаводск, 1862.

12. Трифонова Л.В. Ремесла и ремесленные центры олонецких и пряжинских карел конца 19 – начала 20 вв. НРФ НБ музея «Кижи», 1986. №1095.

Основная рекомендуемая литература:

1. Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1905.

2. Коренной П.О. Промысловая жизнь крестьян Петрозаводского уезда // ВОЗГ. 1907, №5.

3. Кузнецов В.К. Работы крестьянского населения Олонецкой губернии в осеннее–зимний период 1901 г. // ОГВ, 1902, № 67.

4. Шор Р. Промыслы Повенецкого уезда // ОГВ, 1903 г.