Рациональное, объективное, истинное в СГН

Несмотря на существующую точку зрения (в количественном выражении, на наш взгляд, малочисленную), что в социально-гуманитарных науках истинное знание невозможно, истина как знание, соответствующее действительности, остается одной из наи­высших ценностей и в этом направлении научных исследований.

Но здесь имеются свои специфические особенности, в которых хотелось бы попытаться проанализировать. Поскольку социально-гуманитарное знание является более сложным, многофакторным, ди­намичным по отношению к знанию естественно-техническому, можно констатировать, в первую очередь, большую плюральность (множест­венность) и интервальность истин в данной сфере науки.

При этом плюральность не означает множественность адекват­ного знания по отношению к одному и тому же изучаемому социаль­ному явлению. Плюральность в данном случае означает, что при из­менении (порой незначительном) параметра изучаемого объекта ис­тинное- знание (выводы, заключения) может быть диаметрально про­тивоположным предшествующему.

Например, при изучении удовлетворенности трудом извест­но, что данный социально-психологический феномен имеет место при наличии определенных условий, фиксируемых численными ве­личинами (возраст, пол, уровень материального положения семьи, уровень получаемой зарплаты, степень мотивации и т.д.).

При этом, поскольку данная закономерность проявляется на большом массиве исследуемых, каждый раз, когда выдерживаются большинство вышеназванных параметров, достаточно небольшого изменения веса одного из них (например, понижение мотивации в силу уменьшения творческого начала в труде или изменений в ус­ловиях оплаты и др.), чтобы результат получился обратный. И этот вывод подтвердится также на большом количестве испытуемых, то есть начнет «работать» уже другая истина.

В связи с этим возникает и ответ на вопрос: могут ли «суще­ствовать разные «картинки» одного и того же объекта»? (34. С. 32). И ответ в данной ситуации таков: могут, в случае если мы рас­сматриваем изучаемый объект в движении, т.е. применительно к

107

нашему случаю с удовлетворенностью трудом, учитывая существо­вание разной мотивации, изменений условий творчества в труде, наличие разных возрастных, образовательных и др. параметров; но не могут, когда речь идет об истине в очень узких рамках, границах (или как сейчас принято выражаться, интервалах) условий сущест­вования данного феномена, тут картинка (истинное знание в форме вывода, констатации закономерности) только одна.

Данное положение является особенно значимым с учетом доми­нирования в СГН неклассических представлений о мире, которые предполагают одновременное существование различных идейно-концептуальных позиций, парадигм, исследовательских программ и методов, вступающие порой в сложные отношения друг с другом.

Плюральными по отношению к одному и тому же изучаемому социальному объекту всегда являются заблуждения, под которыми будем понимать неумышленную выдачу относительного (неполно­го и неточного) знания, за абсолютное (полное, точное).

Однако, как справедливо отмечают эксперты, в социально-гуманитарных науках зачастую невозможна точная фиксация как ус­ловий существования изучаемого социального объекта, так и исполь­зование точных величин при получении выводов. Выводы здесь могут быть результатом интуитивного постижения изучаемого объекта, они есть достояние индивидуальной работы сознания, а истина, добытая при этом, относится к классу экзистенциальных истин.

Данный феномен и послужил основанием отделения Дильтеем ес­тественных наук, где применяется объяснение (вывод, построенный на рациональности, предполагающей точность и однозначность), от гумани­тарных, где все построено на понимании (познании, основанном на смут­ном ощущении, интуитивном видении изучаемого объекта).

А поскольку в гуманитарных науках порой очень трудно ус­тановить границы условий существования изучаемого социального объекта, разграничительные линии между социальными явлениями, то налицо важность выделение понимания как главного метода по­знания в данной сфере науки (при этом вовсе не отрицается приме­нение метода объяснения в СГН).

Означает ли использование понимания как метода познания движение к не истине? Вовсе нет, просто данный феномен ослож­няет процедуру получения истинного знания в социально-гуманитарных науках, поскольку следует приложить усилия (ино­гда значительные), чтобы отделить в полученных выводах субъек-

108

тивные напластования, которые всегда в большей или меньшей сте­пени присутствуют в данной сфере науки, от объективного знания.

Как отмечает по этому поводу Х.-Г. Гадамер, присутствие субъективности настолько органично в социально-гуманитарных науках, что должно «мыслиться как необходимый составной момент (постижения - Ю.Т.) истины» (16. С. 10).

Данное положение является основой следующей познаватель­ной процедуры - разрушения «фактом истины, оторванной от мес­та нахождения познающего» (там же). То есть,, речь идет о корректи­ровке первоначально полученных выводов фактами реального, объек­тивного положения изучаемого социального объекта.

Однако, если учесть, что данную корректировку будет произво­дить субъект, наделенный человеческими качествами, т.е субъектив­ностью, получается, на первый взгляд, замкнутый круг, из которого, тем не менее, есть выход.

И таким выходом являются во-первых, знания о познающем субъ­екте: его мотивы, цели, средства, с помощью которых он познает, и учет этих факторов при оценке той доли субъективности, которую он вносит в полученные результаты; во-вторых, наличие эмпирической проверяемо­сти полученных результатов; и, в-третьих, присутствие повторяемости полученных результатов при наличии подобных условий, т.е. констата­ция и убежденность в том, что при определенных условиях, с определен­ными социальными объектами произойдут определенные изменения (на­пример, воспроизведение с определенной периодичностью некоторых экономических, политических, нравственных процессов).

Истинность может проявляться в каждом типе социального на­учного (и не только) знания: социальном факте, гипотезе, теории. Но наивысшее воплощение истинность получает в теории - целостном и строгом представлении о закономерностях социального мира. При этом закономерность, закон есть «необходимое, существенное, ус­тойчивое, повторяющееся отношение между явлениями» (71. С. 188.). В методологии науки, в практике осуществления исследователь­ского процесса существуют определенные правила, процедуры, позво­ляющие получать истинные знания на всех этапах творческого поиска, например, необходимо наличие не одного, а множества опытов (в ча­стности, наблюдений); при выдвижении гипотез необходимо, чтобы они имели операциональный шлейф, обеспечивающий их проверяе­мость и т.д. (подробнее об этом в теме № 11).

109

Если понятие «истина» является научной категорией для опи­сания адекватности знания реальной действительности, то понятие «правда» обиходное, публицистическое выражение того же значения. Последнее понятие имеет особую роль в русской традиции по­знания социальной жизни. Как отмечает по этому поводу Н. Бердяев, «Русский человек не очень ищет истины, он ищет правды...» (6. С. 83). А известный русский социолог Н. Михайловский отмечал: «Я не могу не восхищаться его (словом «правдой» - Ю.Т.) поразительной внут­ренней красотою. Такого слова нет, кажется, ни в одном европейском языке» (40. С.53).

Эксперты, изучающие соотношение понятий «истина» и «правда» (72. С. 164-176) указывают на этическую нагруженность понятия «правда» в русской философии и публицистике, на выра­жение этим понятием моральных, идеально-нормативных аспектов повседневной социальной жизни.

На наш взгляд, понятия «правда» и «истина» соотносятся друг с другом как элементы соответственно научного и обыденного миро­воззрения. Социальный опыт, основанный на здравом смысле, по­зволяет обыденному сознанию подниматься до понимания сущности многих сторон общественной жизни.

В большинстве народных поговорок, касающихся тех или иных сторон социальной жизни прямо или в метафорической форме констатируются знания (истинные, правдивые), которые позволяют, прежде всего, успешно выживать: «нет худа без добра», «жизнь про­жить не поле перейти» и т.д.

Помимо глобальных этических формул, закрепленных в массо­вом народном сознании сплошь и рядом, здесь встречаются и верные представления о современных событиях в области политической, худо­жественной, научной сферах жизни общества.

Тем не менее, данные представления, воспроизводя всю гам­му разнообразия общественной жизни, как правило, не системати­зированы, не отрефлексированы, не обоснованы. Поэтому можно согласиться со следующей формулой, часто встречающейся в рус­ской религиозно-философской, художественной литературе: «исти­на одна, а правд много».

Множество правд, близость правды обыденному сознанию яв­ляется основой большей вероятности появления заблуждений под личиной правды. Но возникновение истины невозможно без заблуж­дений, истина в своем становлении должна прорвать кордон заблуж­дений. В связи с этим множество правд есть тот резервуар творче-110

ской силы народа, в котором куется истина, откуда она берет мате­риал для своего построения. Применительно к современной действи­тельности прекрасно выглядит следующее утверждение: «право на заблуждение, на индивидуальное своеобразие, на отклонение мыш­ления индивида от магистральной линии является завоеванием со­временного плюрализма и демократии» (43. ч. II. С. 32).

Поэтому понятие «правда» и в целом роль обыденного сознания получает особый ценностный вес в связи с неклассическими представ­лениями об истинности, твердо установившимися сегодня в научном социальном познании: согласно им установка на жестко рациональное, объективистское описание социальной жизни схематизирует социаль­ную действительность и удаляет от понимания ее сущности, в то время как сохранение человеческих, ценностных, культурных составляющих в полученных выводах (в частности, в теории) способствует лучшему (истинному) пониманию социальной реальности.

Поэтому присутствие субъективности в полученных результатах познания надо не элиминировать, а учитывать. Кроме того, акцент на изучение речевых и культурных практик, на самоочевидность (в своей естественности) сознания, на реконструкцию повседневных жизненных стилей, имеющих место в неклассическом научном социальном миро-видении, делает, на наш взгляд, понятие «правда» важнейшей исходной инструменталисткой категорией современного научного познания и за­ставляет пристально вглядываться в тот богатый веер содержательных значений, которые присутствуют в этом понятии.

Неклассический взгляд на социальную истину предполагает противопоставление классической монологичности (и как следст­вие, монополии на истину) диалогичность в форме конструктивно­го взаимодействия различных точек зрения, взглядов, идей (плю­ральное™ выдвигаемых гипотез и концепций при объяснении того или иного социального явления). При этом явно и неявно предпола­гается, что в конкурирующих точках зрения может быть и находит­ся правильное(истинное) знание.

Продолжая разговор об истинности социального знания, сле­дует отметить, что истинность любого знания и социального в част­ности имеет исторический (временной) характер. История социаль­но-гуманитарных наук знает множество примеров пересмотра (ино­гда существенного) взглядов, считавшихся правильными (истинны­ми) по отношению к взглядам на человека и общество.

Особенно это касается экзистенциальных (индивидуальных) представлений о человеке и обществе: вспомним хотя бы радикальные

111

изменения социально-политического мировоззрения русских филосо­фов Ф.М. Достоевского, ГЛ. Федотова, С.Л. Франка и др. от мар­ксизма к философскому идеализму, и от него к православию.

Однако, продолжая разговор об историчности социальных истин, следует отметить, что и здесь работает общая методологическая форму­ла: чем обобщеннее фундаментальные идеализированные конструкты (а под ними понимаются фундаментальные понятия, категории в их взаи­мосвязи, которые закладываются в основание данного представления), на которых основываются социальные взгляды, тем больше время сущест­вования данной социальной теории, тем больше ее объяснительная и предсказательная сила (о двух последних качествах социальной теории подробнее в следующих параграфах данной темы).

Именно таким качеством, на наш взгляд, обладает следующая глобальная теоретическая формула: «деятельность человека опреде­ляется его потребностями».

Данная социально-психологическая истина во-первых, имеет ог­ромный интервал действия (она будет «работать» до тех пор, пока су­ществует человек), во-вторых, она столь обобщенна, что включает в себя ряд частных истин, касающихся специфики проявления духов­ных и материальных потребностей, их разного пропорционального соотношения, доминирования, а, значит, и разной детерминации дея­тельности в зависимости от типа людей, обществ, культур.

Наконец, важнейшим пунктом в разговоре об истине вообще и социальной истине в частности является вопрос о критериях ис­тинности. Этот вопрос в методологии науки в общем виде решен давно, но интересно посмотреть, какой профиль он имеет примени­тельно к социальной сфере.

Сразу же возникает вопрос, что считать практикой в данной сфере человеческого познания. Ответ, на наш взгляд, очевиден: са­му жизнь, социальную действительность - экономические, полити­ческие, правовые, нравственные, художественные, научные, рели­гиозные отношения.

Является ли практика абсолютно универсальным критерием? Ответ - нет: другим критерием истинности может быть другая теория, до этого подтвержденная, доказанная практикой (социальной жиз­нью). И здесь мы вступает в очень непростую область анализа, свя­занную со сложностью самой социально-гуманитарной сферы, с ее многофакторностью, многовекторностью, динамичностью, присутст­вием субъективного (человеческого) фактора.

112

Мы уже отмечали крайнюю подвижность интервалов, границ, в которых проявляется истинность той или иной социальной теории, кон­цепции. Поэтому вопрос о ее доказанности, а, значит, правомерности очень и очень сложный, здесь надо учитывать все. Кроме того, оценку на истинность того или иного социального утверждения, гипотезы, концепции, теории, являющуюся продуктом творческого акта того или иного субъекта всегда ведут другие субъекты, которые могут придер­живаться других социальных концептуальных установок.

Во второй половине XIX - начала XX вв. марксистское виде­ние социального мира было очень популярным миропредставлени­ем, но уже в то же время были критические замечания, основы­вающиеся на других теоретических концептах, ставящие под со­мнение правильность многих его фундаментальных положений.

В частности, современник Маркса, немецкий публицист, адво­кат Ф. Лассаль (1825-1864) выдвинул другую модель социального устройства, другой сценарий общественного развития - мирное преоб­разование капиталистического государства в народное.

Лидер II Интернационала, немецкий социал-демократ Э. Берн-штейн (1850-1932), продолжив критическую линию по отношению к марксизму, назвал теорию стоимости Маркса ошибкой, утверждая, что она является не реальной, а. мыслитель^                    Он доказывал,

что прогнозы Маркса относительно концентрации капитала ошибочны и потому надежды на поляризацию, классов и революцию иллюзорны. От­бросив формулу "Манифеста коммунистической партии"- о рабочих без отечества, он выступил за мелкие реформы, медленное врастание капи­тализма в социализм посредством парламентской деятельности.

Однако все эти критики вызвали отпор со стороны других мар­ксистов и не получили дальнейшего развития и лишь сама жизнь, прак­тика реальной деятельности поставила многие точки над и, касательно сущности марксизма, присутствия положительного (наличие моментов абсолютности истины) и отрицательного (заблуждений - наличие момен­тов относительности истины) в данной социальной концепции.

Касаясь вопроса о соотношении абсолютного и относительно­го в социальном знании, отметим, что, на1..наш..взгляд, специфика социального познания и мироконструирования выражается в том, что в социально-гуманитарной сфере имеет место тяготение к соз­данию глобальных абсолютистских концепций в силу особенностей социально-гуманитарного знания.

В естествознании лишь физике и биологии выпала доля быть определяющими в формировании общей естественно-научной карти-

113

ны мира (первой в определении классической, второй - неклассиче­ской ее разновидностях, в силу универсальности таких понятий, как сила, движение (в физике), структура, система (в биологии). А в СГН любое направление может выполнить данную миссию в виду того, что объектом познания здесь является человек и общество, и любой эле­мент их структуры может стать определяющим.

Взять хотя бы лингвистику, как известно на стыке лингвисти­ки и философии в начале XX в. в русле лингвистической филосо­фии, где исходной единицей исследования становится разговорный язык, Б. Рассел, Дж. Мур, Л. Витгенштейн исследуют такие сугубо лингвистические проблемы, как:

а) методы анализа языка с целью переформулировки дву­смысленных выражений в более ясные;

б) сведение всех сложнорассудочных предложений к ато­марным высказываниям и т.д.

Но затем следует глобальный вывод, претендующий на осмысле­ние основ всей деятельности человека, функционирования общества и культуры: поскольку структура конкретных языков формирует мышле­ние, то значит, мы живем так, как мы говорим (теория Сепира-Уорфа). То есть, связка предметы (вещи) - отражение их сознанием - речь, как выражение результатов отражения (и как инструмент этого отражения) - действия - предметы была ими разорвана, и все начиналось с речи, что естественно являлось заблуждением (не умаляя при этом продуктивной важности роли языка в познании и жизни).

Точно так же, в частности, было и с теориями Фрейда и Маркса: никто не отрицает важности сексуальности и агрессивности в понима­нии сущности человека (которые в отдельных, а иногда во многих случаях определяют поведение и мысли человека), никто не отрицает важности экономических факторов (которые также являются опреде­ляющими во многих случаях жизни), но считать, что эти детерминан­ты являются единственно определяющими, глобальными есть заблуж­дение (как известно, неофрейдисты и неомарксисты по истечении не­большого времени с момента появления данных концепций попыта­лись внести коррекцию в идеи своих учителей).

Итак, рассмотрение вопроса об абсолютности и относитель­ности истин в социально-гуманитарном познании еще раз возвра­щают нас к важному вопросу об определении границ, в рамках ко­торых действуют те или иные теории, концепции, гипотезы в дан­ной отрасли научного знания.

114

Получение истинного знания в СГН происходит не только по­средством работы человеческого разума, логики с помощью рацио­нальных методов {объяснение), но и в результате подключения чув­ственного, ассоциативного, интуитивного {понимание). Остановим­ся на этом вопросе подробнее.