Философские проблемы социально-гуманитарных наук.

Ю.Н.Тарасов.

ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУК.

ВОРОНЕЖ, 2008.

Тема 3. СУБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ

Тема 4. ПРИРОДА ЦЕННОСТЕЙ И ИХ РОЛЬ В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОМ ПОЗНАНИИ

Тема 6. ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО, ХРОНОТОП В СОЦИАЛЬНОМ И ГУМАНИТАРНОМ ЗНАНИИ

Тема 7. КОММУНИКАТИВНОСТЬ В НАУКАХ ОБ ОБЩЕСТВЕ И КУЛЬТУРЕ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ И ИМПЕРАТИВЫ

Тема 8. ПРОБЛЕМА ИСТИННОСТИ     В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ. ОБЪЯСНЕНИЕ, ПОНИМАНИЕ,

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Тема 9. ВЕРА, СОМНЕНИЕ, ЗНАНИЕ В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ

Вера и знание

Вера - «...психологическая установка, состояние предельной заинтересованности, включающее принятие определенных знаний, ус­тановок и решимость придерживаться их» (71. С. 77).

Вера является важнейшим компонентом познавательного про­цесса, социализации, вообще отношения к миру, мировоззрения: вера, отмечает А". Ясперс, «фундамент нашего мышления» (81.С. 421).

Современные психологические исследования показывают, что уверенность в себе в форме доверия к себе («Я могу») предшествует постановке целей, тому или иному выбору в критических жизненных ситуациях, в целом жизненному выбору.

Состояние предельной заинтересованности, характерное для ве­ры, интегрирует многие составляющие человека (потребности, инте­ресы, установки и т.д.). А медики и медицинские психологи констати­руют целительные свойства качества «уверенность в себе» и дезин­тегрирующую роль по отношению к личности неверия в себя.

Вера в себя в той или иной степени присутствует у любого человека. Принятие знаний, определенных установок, ценностей и решимость придерживаться их, как следствие заинтересованности в них, может происходить по-разному (в результате обработки ин­формации, получена извне, извлечена из памяти или даже выдума­на, нафантазирована), порождать разные формы веры в зависимо­сти от того, каков базис этой заинтересованности.

Как отмечает известный западный философ М. Бубер (1878-1965), одна форма веры возникает как результат соприкосновения с истиной (при этом предполагается выполнение всех необходимых при этом ра­циональных процедур: обоснование, аргументация и т.д.).

Данная форма существования веры особенно распространена в науке, достигнутые здесь результаты, являющиеся следствием проводи­мых специально-рациональных процедур, порождают веру в них и пре­красно иллюстрируются формулой Абеляра «Понимаю, чтобы веровать». Другая форма веры, по мнению Бубера, основана на акте при­нятия какого-то содержания за истину (как одномоментный внера-циональный акт). В отечественной философско-психологической ли­тературе второй аспект употребления понятия веры, вторая форма ее существования обозначается термином верование, предполагающее

некритическое, аффективное, интуитивное, привычное, инстинктив­ное следование определенным фактам, нормам, традициям.

Данная форма веры распространена в религии и обыденном соз­нании, здесь работает формула «Верую потому, что так принято». А к религии применима еще более радикальная формула, высказан­ная Тертуллианом: «Верую, ибо нелепо». Как внутреннее состояние личности вера реализуется в двух планах: а) по отношению к самой личности (к себе), порождая такой социально-психологический фе­номен, как уверенность в себе и б) по отношению к другим (включая и неодушевленные предметы), порождая другой социально-психологический феномен под названием доверие.

В связи с этим существует несколько направлений исследования данного феномена: социологический, психологический, культурологиче­ский, философский (гносеологический и в целом интегративный под­ход). Остановимся подробнее на некоторых из этих направлений.

Гносеологический. Психическое состояние уверенности относится к одной из разновидностей интеллектуальных эмоций (наряду с со­мнением, удивлением, догадкой) и играет продуктивную роль в про­движении творческого, познавательного процесса, выполняя энерге-тизирующую и организующую функции.

В случае достижения успеха при прохождении того или иного этапа познавательного процесса (постановка проблемы - решение проблемы - развитие полученного результата) данная разновидность интеллектуальных эмоций положительно окрашивает и эмоционально закрепляет удачные действия, содействуя решению проблемы.

Как показывают исследования в области эвристики и психоло­гии мышления, если исследователь уверен в том, что поставленная проблема является реальной: существует в жизни и требует реше­ния или что данная проблема является результатом естественной логики развития того или иного направления в науке, то та реши­мость, с которой он ставит проблему, уверенность в ее реальности и важности (актуальности), является мощной своего рода энергети­ческой базой последующих поисковых действий.

В истории социально-гуманитарных наук можно найти множество примеров иллюстрации данного положения. В частности всем известна та одержимость, уверенность в правоте дела (существование реальной проблемы, требующей решения), которая подвигла К. Маркса на напи­сание многотомного «Капитала».

Разоблачение тайны капиталистического производства и открытие

материалистического понимания истории были результатом этой уве-128

ренности. 3. Фрейд не сомневался в недостаточной исследованности области бессознательного, важности сексуальности и агрессивности в поведении людей, которую он наблюдал не только у своих пациентов, но и в действиях литературных и исторических персонажей и героев.

Наконец все увеличивающаяся рационализация повседневной и профессиональной жизни, которую М. Вебер наблюдал в окружающей действительности и которую он отслеживал по научным и публицисти­ческим текстам стимулировала поиск, заставила его разработать теорию идеальных типов действия и господства.

Эмоция уверенности является важным моментом и на стадии ре­шение проблемы, особенно в том случае, когда исследовательский про­цесс заходит в тупик, она заставляет осуществлять возврат в поисковой деятельности и искать пути новых решений.

Наконец на стадии развитие полученного результата убежден­ность в том, что полученные с помощью правильно подобранных ме­тодов исследования результаты успешно помогают изменять условия жизни людей, вселяют уверенность не только в сами полученные на­учные результаты, но, что еще более важно, в возможности и способ­ности человека, в силу человеческого разума.

В процессе творческого акта, научного исследования интеллек­туальная эмоция «уверенность» тесно взаимодействует с другой ин­теллектуальной эмоцией «сомнение», осуществляя функцию управле­ния данным процессом и регулируя количество энергии, выделенное организмом на решение той или иной проблемы. Мотив сомнения ра­ботает постоянно, осуществляя текущие и стратегические оценки как результатов собственных творческих усилий, так и полученных ре­зультатов другими исследователями.

Как утверждают психологи творчества, если оценка изучае­мого объекта или успешности того или иного подэтапа творческого процесса имеет отрицательный знак, то мотив сомнения усиливает­ся и может заблокировать ход познавательного процесса в данном направлении или вообще весь познавательный процесс. А сам мо­тив сомнения может стать стандартом сознания и может, в пре­дельных случаях, перерасти в мотив страха.

Если оценка по шкале успех-неуспех положителен, мотив сомне­ния не доминирует, оставаясь на периферии сознания. В этом случае доминирует мотив уверенности, который также становится стандар­том сознания, замещая порой мотив самой цели.

Что касается сомнения в форме критичности по отношению к результатам других исследований, то здоровый критицизм, консер-

129

ватизм с соблюдением чувства меры играет положительную роль в науке, ставя заслон скороспелым, не проверенным (возможно не­верным) выводам и результатам творческих усилий. В качестве примера можно привести историю отношения к марксистскому учению других крупнейших философов. Как известно 3. Фрейд, Ы. Вебер, К. Поппер, Н. Бердяев и др. высоко оценивали вклад К. Мар­кса в изучение роли экономического фактора в жизни общества. Но ни один из них не принял полностью и безоговорочно всю концеп­цию Маркса, усматривая в ней наличие недоработок и неясностей.

При нарушении чувства меры сомнение и критицизм в науке превращаются в тормоз ее развития. Хорошо также известно сколь пагубно сказалось влияние догматического пласта в марксистско-ленинской идеологии на развитие социологии, лингвистики, психо­логии и многих других социально-гуманитарных наук в СССР в на­чале и середине XX столетия.

Наконец вера как уверенность тесно взаимодействует с таким важным качеством человека, как убежденность. На наш взгляд, убе­жденность задает определенную степень уверенности и является, как и уверенность, продуктом взаимодействия разума, чувств и воли.

Как известно, не всякое знание становится убеждением, а заодно и основой уверенности. Это происходит лишь в том случае, если зна­ния пропускаются через эмоции, т.е. пережиты, а пережиты, они мо­гут быть лишь в том случае, если затрагивают интересы человека, его потребности и установки. Борьба мнений, столкновение различных точек зрений, тенденций заставляют относиться к знаниям эмоцио­нально, а значит переживать их.

В социальной философии при определении главного, определяю­щего качества в человеке, которое всегда было одной из важных тем размышлений мыслителей, чувства уверенности или неуверенности в себе в прямой или косвенной форме находили выражение в таких важ­ных составляющих человеческого мироощущения, как: чувство непол­ноценности у А. Адлера, стремление к безопасности у К. Хорни (1885-1952), стремление иметь неограниченную власть, как гипертрофиро­ванное чувство уверенности, у Э. Фромма и др.

Эти чувства и качества личности стали определяющими в концеп­туальных моделях поведения, разрабатываемые ими. Так Адлер считал, что индивид в силу несовершенства человеческой природы (в частности в виду наличия физических недостатков) испытывает чувство неполно­ценности и малоценности (а соответственно и неуверенности в себе).

130

Желая преодолеть эти чувства, он стремится к превосходству в ви­де компенсации и ГЖеркошенсшгии физических или психических не­достатков. Например, у Наполеона в связи с его маленьким ростом бы­ло обостренное чувство неполноценности, которое он пытался компен­сировать, развивая свои военноначальнические задатки.

У К. Хорни основным побудительным мотивом является стремление к безопасности, постоянно рождающееся из состояния боязни и страха. Чувства тревоги и беспокойства, являющиеся ба­зовыми, сопровождают человека на протяжении всей жизни, они могут быть вызваны недостатком уважения, насильственным по­давлением желаний, враждебной атмосферой и т.д.

Хорни считает, что все конфликты возникают уже.в.А?тстве: отношения ребенка и родителей порождают эти базовые чувства тревоги и страха, позже их причиной становится невозможность для индивида достичь тл^мошт^..^ШШШШ^ШУШ^Я^..^^Р^- менного общества, формирующее у человека чувство одиночества, оторванности от окружающих, отчуждение.

У Э. Фромма (1900-1980) свобода и отчуждение являются дву­мя полюсами исторического процесса. Излишнее увеличение «свобо­ды от чего-то или кого-то» приводит к еще большему отчуждению, невротизации (добавим роста чувства неуверенности в себе). По­скольку человек не.хоч.ед.а^олютаой.свобр^^ы, он ищет новых отно­шений с другими людьми. И такое качество, и стиль поведения, как садизм - стремление иметь неограниченную власть над другими (гипе­руверенность), по мнению Фромма, является одной из мер защиты че­ловека от чуждой ему социальной среды.

По мнению М. Хоркхаймера (1895-1973), в современных услови­ях, в силу изменившихся социальных условий, ребенок значительно раньше, чем прежде, обнаруживает, что отец не обладает достаточной властью и силой, чтобы защитить его от различных социальных не­взгод. В поисках авторитета и защиты (добавим роста уверенности в себе) он отождествляет себя с более сильными «заместителями» отца -тоталитарной идеологией, молодежными группировками, мафией и др.

Уверенность в себе в форме уверенности в собственных силах была базовой ценностью социальных философов эпохи Возрождения (гумани­стов), которые противопоставили это качество человека, неуверенности и сомнению, присущие мироощущению человека Средневековья.

Базовой детерминантой чувства уверенности в себе у мыслителей эпохи Возрождения было волевое, деятельное отношение к миру, прояв­ляющееся в познании, самопознании, общении, созидании и творческом

131

труде. Однако конкретные качества, операционализирующие чувство уверенности в себе, были разными: у Н. Макиавелли (1469-1527) самым важным качеством человека являлся интерес, желание.)сохранить.свое имущество, собственность. У Л. Баллы (1405-1457) основой человека яв­лялось CTjp^a^eH^e.к.личдюму..благу, у Док. Бруно - успехи.в.труде, у Б.Телезио (1509-1588) - самосохранение и наслаждение, у Ф. Патрщи (1529-1597) - ЩО^^ь.ч^Щв]Ш^.<^у!мющ,се^е., у Л. Альберти (4404-1472) такие щаждадские качества, как: патриотизм, служение родной коммуне. В Новое время субъективной основой уверенности в себе надолго утвердилась разумность, предполагавшая в первую очередь умение вмешиваться в аффекты и контролировать их; умение охватывать и понимать целостность духовной жизни человека, искать разумное устройство жизни; умение регулировать свою жизнь.

Г. Граций, Т. Гоббс, Б. Спиноза в качестве свойств, существенно влияющих на умение строить свою жизнь (добавим повышающих уве­ренность в себе), выделяют желание и умение жить по законам. В идеале, живя по законам и выполняя их, человек, по мнению Спинозы, должен получать удовлетворение, такое же, как если бы он удовлетво­рял только естественные потребности.

Наивысшего уровня координата уверенность в себе как важ­нейшее из чувств человека находит выражение в концепции сверхче­ловека Ф. Ницше. Он, по мнению немецкого философа, будет обла­дать такими качествами, как воля к власти (власти над собой, воля к изменению себя, противоборства с собой, со своим животным безрас­судством), холодный рассудок и др.

В XX столетии у М. Полани доверие к своему жизненному опы­ту, навыкам, явившееся основой личностного знания, которое невоз­можно выразить полностью, становится предметом передачи с помо­щью прямых контактов.

Однако уже в Новое время возникают взгляды, подвергающие сомнению всесильность человека, а значит и преобладание в нем чув­ства уверенности в себе. 'Гак в конце XVII в. Б. Паскаль (1623-1662) предостерег человека от чрезмерной уверенности в себе в форме са­монадеянности. Позлее скептицизм по отношению к возможностям человека был развит в романтизме и экзистенциализме.

Так у предшественника экзистенциализма С. Кьеркегора (1813-1859) понятия страх, отчаяние, вина, абсурд - как категории, подчерки­вающие неуверенность человека в себе, являются базовыми в силу слабо­сти человека, наличия в нем первородного греха.

132

В XX столетии М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю добавляют акие качества мироощущения современного человека, как тревога, мерть, тоска, покинутость, одиночество, страдание. Пограничные си-ации (ситуации на грани жизни и смерти) - безвыходные пре-ельные обстоятельства, символы положения современного человека мире. Любое объединение людей в силу их антагонизма враждеб-о человеку и является объектом недоверия.

В целом анализ рассмотрения вопроса веры по отношению к себе в истории философской мысли показывает, что там, где это чув­ство абсолютизировалось, рождались концепции отчуждения от су­ществующего мира в форме противопоставления себя миру {Ницше), там, где это чувство безмерно принижалось, добавлялось еще и от­чуждение по отношению к самому себе (экзистенциалисты).

Доверие к себе в форме уверенности является предметом мно­гочисленных психологических исследований, проливающих свет на сущность данного понятия в современных условиях. Так выявлено (58), что уверенность в себе формируется всю жизнь и имеет опреде­ленный эмпирический оптимум (для разных сфер деятельности, раз­ных возрастов, разного опыта этот оптимум различен), относительно устойчивый для каждого конкретного человека, который приобрета­ет относительную стабильность лишь у взрослой личности.

Уверенность в себе позволяет личности «выходить из себя» (58) и пробовать, самореализовывать себя в новом качестве и в но­вых условиях, раздвигая горизонты своих возможностей.

В целом человек уверенный в себе - «это человек относитель­но независимый, ориентированный на достижения, позитивно себя принимающий, т.е. относящийся к себе, к своей субъектности как к ценности, умеющий учитывать прошлый опыт и соотносить его с планами на будущее» (58).

Доверие как другая (внешняя) форма проявление веры (по отно­шению к другим) нашла достаточное развитие в области социальной психологии и социологии. Так проведенные исследования указали на то, что межличностное доверие является главной особенностью всех социальных ситуаций, где есть объединение и взаимосвязь людей: межгрупповое взаимодействие, межличностные конфликты и т.д.

В зарубежной и отечественной психологии и социологии получено множество эмпирических данных, проливающих свет на механизм (ста­новление и функционирование) и роль доверия в сотрудничестве и меж­личностных отношениях, ставших основой соответствующих теорий,

133

применяемых в психотерапии, маркетинге (изучение доверия в процес­сах взаимодействия людей в организациях) и др.

При этом в процессе изучения доверия была выявлена тесная взаимосвязь между доверием к себе и доверием к другим, т.е. доверие к другим должно обязательно сопровождаться доверием к себе. Эти качества должны быть уравновешены и при нарушении данного рав­новесия баланс должен быть восстановлен.

Так в теории жизненных циклов человека Э. Эриксона, в случае, если ребенок вовремя и в полной мере получает столь необходимый ему уход, когда удовлетворяются все его естественные, пока еще в ос­новном физиологические потребности в пище, тепле, ласке, возникает доверие и к внешнему миру, и к себе. И это столь важно для становя­щегося человека, что неслучайно Эриксон превращает стадию дове­рие-недоверие в стартовую, базовую стадию формирования человека.

Наконец необходимо отметить наличие тесной связи между ис­тинностью, достоверностью знаний и верой в них. Достоверность -«характеристика знания как обоснованного, доказательного, бесспор­ного, как синоним истины» (71. С. 176) является фактически базой для веры в себя и других.

В истории философской мысли были попытки отождествлять достоверность только с настоящим: «относительно завтра нет досто­верности», — говорили эпикурейцы. Развитие и совершенствование методологической культуры социального познания, понимания и объ­яснения социальной жизни опровергает столь поспешный вывод.

Достоверными и недостоверными могут быть знания как о на­стоящей, так и предшествующей и последующей (в смысле достовер­ности или недостоверности социальных прогнозов, подробнее об этом в теме № 12) социальной жизни.

Как мы уже отмечали ранее, в методологии научного познания существует целый арсенал приемов и методов получения достоверно­го знания. Следование этим процедурам естественно сказывается и на уверенности в объективности получаемой информации.

Однако специфика того информационного поля, с которым имеют дело социально-гуманитарные науки (наличие большого массива хаотической, несистематизированной, противоречивой ин­формации, которой, как правило, насыщена повседневная социаль­ная жизнь), заставляют применять не только строго формализован­ные процедуры обоснования знаний, но и интуитивную их оценку на достоверность и недостоверность. 134

Кроме того, достоверность как соответствие фактов социаль­ной реальности получаемым знаниям, по-разному выглядят в плане разделения процесса познания вообще и социального в частности на практическое и теоретическое.

Практическое познание (деятельность политиков, полковод­цев, администраторов, хозяйственников и др.) построена на задей­ствовании преимущественно наглядно-действенной, сенсомоторной

составляющих мышления.

В такого рода познавательной деятельности человек решает зада­чи, глядя на объекты и оперируя с ними. Работа практического мышле­ния направлена, как правило, на решение частных задач: организовать работу предприятия, реализовать планы военных действий и т.д.

Поэтому достоверность принимаемых решений и уверенность в них непосредственно вплетены в практическую деятельность, имеют жесткие ограничения во времени, подвергаются непрерывно­му испытанию на соответствие практикой, отсюда и та высокая сте­пень ответственности, которая присуща практическому мышлению.

В случае же когда получаемые социальные знания являются продуктом теоретической деятельности, достоверность получаемых результатов выявляется на выходе, при получении конечного ре­зультата (в виде формулируемых концепций, теорий, законов). Здесь возможны выдвижения разных рабочих гипотез, проработки их в течение относительно большого интервала времени.

Знание и верование

Как мы уже отметили, верование - это некритическое, аффек­тивное, интуитивное, привычное, инстинктивное следование опре­деленным фактам, нормам, традициям.

Однако не следует думать, что верование не основано на знании и обосновании, они также, хотя и в другой степени и форме присутству­ют здесь. Степень присутствия знания и форма обоснования в верова­ниях зависят от типа верования. В самом первом приближении можно выделить верования обыденного сознания и религиозные верования.

В свою очередь верования обыденного сознания подразделя­ются на индивидуальные верования, верования, касающиеся при­родных явлений, массовые социальные верования и др.

Верования обыденного сознания различаются также глубиной и временем существования.    Поверхностные, сиюминутные, сверх­подвижные верования принято обозначать термином «мнение».

135

В обыденной, жизни верования составляют то, на что человек полагается в своей жизни, что исключает сомнения. Верования соз­дают устойчивую, объективную реальность, в которой пребывает человек. В общем случае верования доступны проверке путем об­ращения к жизненному опыту, за исключением религиозного веро­вания, где опытная проверка невозможна.

Если в научном., познании..любое предположение подвергается предварительному эмпирическому и теоретическому обоснованию, то в обыденном.познании в итоге сама жизнь (практика) является подтвер­ждением или опровержением определенных суждений, поступков.

В основе веры лежит специфическое отношение субъекта к объекту в форме переживания, что в свою очередь предполагает наличие дистан­ции между субъектом и объектом, в случае верования такая дистанция или отсутствует (субъект и объект слиты), или присутствует минимально.

Именно на таком феномене строится все мифологическое, допоня-тийное сознание, в котором вера, верование, предстают как формы жизни: в первобытности человек не отделял себя от предметов, живот­ных и растений, для него не было неживой природы, мир представлялся наполненным духами, живой силой, находившимися везде - в предме­тах, растениях, животных, в самом человеке. Подобное мирочувствова-ние, верование было одновременно и формой жизни древних людей.

Кроме того, формой жизни людей, по мнению Л. Витгенштейна, является язык, при этом в языке, а значит и в жизни есть такие фундамен­тальные понятия, которые опираются на доязыковый опыт жизни, не дока­зуемы, но в то же время являются «непосредственной констатацией самой жизни». В работе «О достоверности» (15), он приводит примеры таких констатации: «Я знаю, что это моя рука», «Я знаю, что это дерево» и др.

Данные и им подобные утверждения с одной стороны недоказуемы научным способом, а с другой стороны не подлежат сомнению. На них строится вся повседневная жизнь, они напоминают правила игры, кото­рые не обсуждаются участниками игры под названием «жизнь».

Впоследствии М. Фуко усилил эту мысль следующим образом: сомнение в подобного рода достоверностях «квалифицируется не как гносеологическая ошибка, а как психическое заболевание. Если бы мы высказывали сомнение в существовании внешнего мира на улице, то на нас бы смотрели как на сумасшедших».

Верования индивидуального и массового сознания являются пред­метом изучения социальной психологии. Здесь достигнуты значитель­ные результаты, проливающие свет на сущность данного феномена, специфику его функционирования в обществе.

136

Так, что касается верований, функционирующих в массовом созна­нии, то, как отмечает известный эксперт по данной проблеме Г. Лебон (33), верованиям массового сознания присущи не опора на теоретиче­ский разум, а на то, что может увлечь и произвести впечатление.

При этом «вступление народных классов на арену политической жизни, т.е. в действительности их постепенное превращение в руково­дящие классы, представляет одну из наиболее выдающихся характер­ных черт нашей переходной эпохи» (33).

Лебон подразделяет массовые идеи-верования на постоянные, имеющие большую устойчивость (к таковым он относит религиозные и некоторые социальные, например демократические идеи-верования), необходимые для поддержания цивилизации, и временные, скоропре­ходящие, зародившиеся под влиянием минуты (например, преклоне­ние перед модным политическим лидером).

Если верования первого рода могут изменяться только в ре­зультате серьезных потрясений, «полного изменения всех элемен­тов своей цивилизации» (например в результате революции), то временные верования-мнения носят поверхностный характер и не затрагивают сущности фундаментальных верований (хотя во мно­жестве случаев являются их производными).

По мнению Лебона, в современных условиях «количество под­вижных мнений толпы стало больше, нежели когда-либо, и это обу­словливается следующими тремя причинами» (33):

1) постепенное ослабление прежних общих верований, кото­рые все более и более теряют свою власть и не могут уже действо­вать на преходящие мнения толпы;

2) все возрастающее могущество толпы, которая встречает все менее и менее противовеса, и вследствие этого необыкновенная подвижность идей, наблюдающихся в толпе;

3) ни одно мнение не может утвердиться и осуждается на гибель пре­жде, чем оно успеет распространиться настолько, чтобы сделаться общим.

Если в обыденном сознании обоснованием знания является сама жизнь, то в религии эта процедура имеет несколько разновидностей: в частности обоснование авторитетом, где в качестве авторитета вы­ступает священное писание, слова и дела пророков, апостолов и др. Схема обоснования здесь построена по следующей логической схеме: из двух взаимодействующих субъектов или субъекта и объекта (священное писание) один субъект или объект наделен абсолютным знанием, и это признает другой субъект. В этом случае он безогово­рочно верит в эти истины и принимает их.

13'

Постулатами верования в религии являются основополагающие установки, которые получили развитие на протяжении всей истории веры и вытекают из самой ее природы (23. С. 169-177):

а) наличие основателя и пророков, личностей, обладающих ог­ромной притягательной силой {И. Христос, Магомет, Будда), беру­щих на себя миссию распространения религиозного учения;

б) существование Священного Писания, предания (христиан­ская Библия, мусульманский Коран, буддийская Трипитака), вклю­чающих основные словесные значения, образы, символы, при­знающиеся, в семи в еру ющими;

в)  присутствие догматики (норм, правил), являющейся важным средством упорядочения религиозных знаний, устраняющей много­значность тех или иных толкований Священного текста;

г) наличествование веры, выступающей одновременно и факто­ром духовного спасения, и средством интеграции людей;

д) существование культа - системы религиозных единообразных действий, ритуалов, в которых все участники сливаются в единое целое;

е) наличие всеобъемлющей, системы.контроля над поведением верующих, включающей в себя не только культовые, но и правовые, образовательные, воспитательные мероприятия - отношения;

ж) принятие данного социального строя и социального существо­вания человека, в котором он находит свое оправдание перед Богом. В связи с этим утверждение угодной Богу светской деятельности;

^з) ожидание идеальной жизни в будущем в виде царства Божия на земле, где будут разрешены все конфликты и распри;

и) Утверждение различных видов аскетизма, приближающих человека к Богу (или высшему Абсолюту) и отдаляющих от обы­денной мирской деятельности при сохранении положения о дости­жении высокого статуса в мирской деятельности;

к) присутствие установки на общее спасение всех верующих как конечной цели жизни в деятельности человека, особого, предельно полно­го и всеобъемлющего состояния, достигаемого либо индивидуально, ли­бо в составе религиозных групп. Для спасения необходимы наличие ре­лигиозных личных качеств, а также принадлежность к учреждению, об­ладающему правом давать благодать. Спасение достигается лишь при постоянном сосредоточении человеческих сил и помыслов на избавлении

от негативных элементов бытия и достижении поставленной цели.

Заканчивая рассмотрение вопроса о роли верований в жизни

общества, еще раз отметим, что данный феномен важен и требует

дальнейшего глубокого изучения и осмысления.

138

Тема 12. МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИСЛЕДОВАНИЯ В СГН. «ОБЩЕСТВО ЗНАНИЯ»

1. Дисциплинарная структура СГН и междисциплинарные

Исследования

Известно, что в самом общем виде дисциплинарная структура социально-гуманитарных наук окончательно сформировалась к концу XIX начала XX столетия. По поводу доминант этой структуры сущест­вуют разные, и на наш взгляд объяснимые точки зрения: каждая наука и ее представители пытаются представить свое направление главным.

Так существует точка зрения, согласно которой история среди гуманитарных наук занимает первое место, поскольку она является памятью человечества. В частности такой точки зрения придержи­вался Гадамер, который все остальные социально-гуманитарные нау­ки называл историческими.

Согласно другой точки зрения (структуралисты), в современном мире пальму первенства от истории переняла лингвистика поскольку естественный язык, слова, системы словесных образов, рассуждения, логические выводы, техника и искусство перевода, в частности машин­ного перевода являются сегодня настолько важными элементами соци­альных отношений (а по мнению лингвистических философов опреде­ляющими социальные отношения), что порой превращаются в оружие.

Поэтому знание и разработка лингвистического понятийного аппарата, разработка всевозможных языковых моделей, в целом лин­гвистических постулатов и законов являются важным компонентом совершенствования социальных отношений.

Существует также точка зрения, что психология является ведущей СГН поскольку нет ничего важнее человека и его внутреннего мира.

Наконец в постмодернизме главной социально-гуманитарной наукой является этнология, позволяющая познавать социальную жизнь в ее непосредственнном, естественном виде.

В целом можно констатировать, что СГН в XX столетии освобо­дившись от комплекса неполноценности на фоне бурного развития ес­тественно-технических наук небезосновательно заявляют свои права на лидерство по многим причинам: во-первых в развитии самих естествен­но-технических наук выявилось множество проблем, не могущих быть решенными без помощи, вмешательства социально-гуманитарных наук; во-вторых в современном мире явственно выявилась первостепенная значимость человека в происходящих фундаментальных изменениях

169

мира; в-третьих в самих социально-гуманитарных науках получены значительные результаты, которые подводят к мысли, что XXI в. будет веком гуманитарного знания, подобно тому как XVII - XIX вв. были ве­ками естественных наук и промышленных революций.

Как известно история развития естественно-технических наук являет собой прекрасный пример продуктивного междисциплинарного сотрудни­чества. Возникает вопрос, возможно ли и существует ли такое содружество в СГН. Ответ является, безусловно, утвердительным, да такое содружество имеет место, и оно имеет тенденцию к расширению и углублению.

На страницах данного учебного пособия мы уже касались это­го вопроса, к сказанному добавим, что ярким примером такого меж­дисциплинарного сотрудничества в частности внутри СГН является пример сотрудничества лингвистики, психологии, философии (гно­сеологии) в направлении вопроса представления, знаний, являющего­ся важной проблемой на пути создания искусственного интеллекта.

Здесь в частности важной задачей является вопрос увеличения объема оперируемых данных и быстродействия их передачи в виде сжатия сведений и фактов до минимальных размеров (сведение их в группы). И одной из форм решения этого вопроса является использо­вания метода обобщения и абстрагирования информации.

Вопрос же обобщения и абстрагирования знаний «тянет» за собой традиционно-гносеологическую тему ценности знаний, их ос­мысления и понимания, через поиск смысла сообщений, т. е. их ана­лиза в синтаксическом, семантическом и прагматическом ракурсе.

Существенным здесь является и выяснение вопроса о струк­туре и механизмах мышления, где под мышлением понимается психический процесс анализа, синтеза, обобщения, посредством которых человек решает мыслительные задачи.

Примером сотрудничества социальных и естественных наук является новая междисциплинарная наука под названием соционика (на стыке психологии, социологии и информатики), задача которой -изучать специфику восприятия, переработки и выдачи информации отдельными индивидами, группами, этносами, обществами, построе­ние их типологии исходя из различных значений вышеуказанных информационных процессов, выдача рекомендаций по построению взаимодействий между разными типами социумов.

Одной из базовых категорий новой науки соционики является понятие «информационный метаболизм», предложенный польским психологом А. Кемпинским. Он провел прямую аналогию между процессом усвоения и обработки информации психикой человека и 170

процессом обмена веществ в организме (термин "метаболизм" озна­чает "обмен, усвоение, переработка").

Согласно метафоре Кемпинского, внешняя информация являет­ся своего рода «пищей» для человеческой психики: «психика челове­ка питается информацией. Его психическое здоровье зависит от ко­личества и качества этой информации», замечает он. А информаци­онный метаболизм есть не что иное, как процесс усвоения, обработ­ки и передачи информации психикой человека.

Другим важнейшим базовым положением новой науки социо­ники является утверждение, что з^а|сщ).мы]о^ещ%..1щре^рс^_А мотивация.поведения,.человека, и.деятельность, социумов.определя­ются во.многом типом информационного.метаболизма