Исполнительское Искусство

    ТАНДЕМА «ТАНЕЦ-ДЖАЗ»

Эти два вида искусства были близки с рождения джаза и далее на протяжении 30–40-х годов. Хотя другие музыкальные идиомы и обладали достаточной силой (венгерская, испанская, латиноамериканская народная музыка), но именно джаз стал основным языком современной, танцевальной и популярной музыки городской цивилизации.

О проникновении джаза в мир балета уже в начале ХХ века сообщает газета “Examiner” г.Сан-Франциско от 29 ноября 1910 года: «А.Павлова подвердила высокий уровень техасского «Томми-Свинг» оркестра. Очарованная нашим танцем, русская балерина повторит его в балете. Танцуем на побережье». Светское общество города после русского обеда снизошло до «прогулки в народ». Рожденный в Сан-Франциско знаменитый танец “Turkey Trot” – «новинка» в искусстве Терпсихоры, вскоре будет представлен во дворце русского царя для Николая II и его придворных. Затем это должно стать основой для нового балета, который, как полагают, произведет фурор в столицах Европы. Анна Павлова, выдающаяся русская балерина, которая ослепляла своим искусством в «Валенсиа-театре» на прошлой неделе сама была ошеломлена «новинкой». Балерина пыталась сама освоить этот увиденный ею танец. И после изучения заявила, что это было лучшим и самым оригинальным хореографическим ее «приобретением». «Я повезу его в Россию, а затем буду представлять новое танцевальное искусство всей Европе», – сказала она. Павлова была на «побережье», участвуя в вечере, устроенным в ее честь. Среди участников “party” были представители местной знати. К программе вечера и был добавлен танец-«новинка» («Turkey Trot» – с англ. «индюшачий шаг»). «Это прекрасный танец», сказала Павлова после увиденного. Позже она разучила его и станцевала в одном из танц-холлов на Пацифик-стрит. «Это настолько отличается от того, что я делала до сих пор, и мне это нравится. Я буду это использовать, эта новинка полна возможностей. У нас будет новый и прекрасный балет, построенный на новых движениях и музыке, балет который потрясет мир. Я понимаю, что это настолько оригинальный танец, что в нем нет посторонних заимствований. Такие танцы большая редкость, и я чувствую, что сделала здесь открытие».

Обширное распространение гибридного джаза (с 1917 по 1935 г.) стало возможным благодаря моде на быстрые танцы в огромных танц-холлах. «К 1910 году музыкальные издатели поняли простую истину, что коммерческий успех любой песни зависит от того, – прилагается к ней танцевальная оркестровка или нет». С помощью джазового ритма и рэгтайма можно было «превратить» популярную мелодию в танец. Экстравагантная, синкопированная музыка, основой которой был джазовый пульс, словно была создана для «стэпа» (джазового танца).

Первый танцевальный марафон, организованный С.Громеном, прошел в голливудском театре в 1910 году. Затем настало время знаменитой танцевальной пары Вернона и Айрин Касл. Позже появились танцы в парках, организованные в Цинциннати «отцами города» в 1914 году, танцевальные вечера в Нью-Йорке накануне Первой мировой войны. «Скорее всего, танцевальная мода была связана с ослаблением викторианских условностей социального поведения и других нравственных ценностей, характерных для XIX века, и особенно с эмансипацией женщин. Танцевальная мода начала ХХ-го века подтолкнула к поиску новых, быстрых и необычных ритмов и соответствующего аккомпанемента. Танцы, модные в 1910-1915 годах: «турки трот», «бани хаг» и другие привели к созданию окончательной и долговечной формулы танца под названием «фокстрот» («лисий шаг»). Без фокстрота и его разновидностей, например, «шимми», особенно популярного в Европе в 20-х годах, триумф гибридного джаза был бы немыслим». Танцевальная мода всегда сопровождалась дальнейшим проникновением афро-американских музыкальных идиом в популярную музыку. Так, пара Касл выступала под аккомпанемент негритянского оркестра.

Постепенно сформировался хореографический образ джаза. Термин “tap and dance” впервые был использован в начале ХХ века в шоу Н.Уэйборна “Minstrel Misses”. Первый раз в печатном виде выражение «танец с набойками» (tap dance) было зафиксировано в 1928 году. Джаз и стэп воспринимались в 1910-х – 1920-х годах как оппозиция высокой белой культуре. Но с 1914 года прекращается доминирование показа стэпа только для негритянской публики. Продюссор Ф.Зигфельд покупает знаменитое гарлемское шоу «Глупышки черного города» и представляет его белой публике.

В начале слово «джаз» возможно, было прилагательным, отображающим некие особенности движения и поведения: живого, импровизированного, часто чувственного на основе причудливого ритма. Джазовый танец сводился первоначально к нескольким наиболее синкопированным популярным танцам, возникшим под влиянием афро-американских традиций, которые были характерны для Юга Соединенных Штатов. Необычайный успех ревю “Shuffle Along” («Шарканье в одиночку»), поставленного на Бродвее в 1921 году, в котором участвовали только негритянские артисты, показал широкие возможности сценического танца, представил зрителям целую плеяду талантливых джазовых танцоров. Эту постановку называют началом «века джаза» в мюзикле. Исполнители демонстрировали и осторожное «шарканье» ногами (“Tap Dancing” или чечетка) и акробатические танцы. Чечетка становится все более популярной и многие из ее ключевых фигур танцоры включают в свое исполнение. Среди них и легендарный танцор Б.Робинсон, хореограф Бадди Брэдли, новаторы танца Д.Бартон, Д.Бабблэс и Ф.Сондос. Б.Робинсона называют первым джазовым стэпистом Америки. Он мог в танце двигаться назад быстрее, чем большинство людей вперед. Д.Бабблэс ввел «ритмический стэп» (необычные синкопированные удары) и «опустил»всех танцоров с носок на пятки. Наиболее популярным и широко распространенным джаз-танцем 20-х годов был «чарльстон» и, только что «рожденный», новый танец «линди-хоп». Линди-хоп появился впервые в Гарлеме около 1927 года. Позже этот танец будут называть и “Jitterbug” («лихорадка») или “Swing”. Ритмические акценты в этой танцевальной новинке передвинулись на 2-ю и 4-ю доли такта (вместо 1-й и 4-й – в чальстоне). Танцевальные фигуры «линди-хоп» базировались уже на цепочке из двух тактах. Своим названием, (первой его части), этот танец обязан летчику Ч.Линдбергу, в одиночку пересекшем Атлантический океан в мае 1927 года, и ставшшего национальным героем. «Хоп» – это танцевальный термин, пришедший из XIX столетия. «Линди-хоп» ассоциировался в особенности со знаменитым нью-йоркским танцзалом “Savoy Ballroom”, который всегда был в те годы «горячим местом» для развития и джазовой музыки и танцев. Впервые на киноэкране «линди» демонстрирует в фильме “After Seben” (1929 г.) один из его создателей Джордж «Шорти» Шоудэн, а в роли музыкального партнера выступает оркестр Ч.Уэбба (за кадром). Позже танцевальная группа Д.Шоудена (в нее входило еще трое участников) успешно выступает в гарлемских ночных клубах, а с 1934 года и за пределами Гарлема. Конкурент Шоудена, Г.Уайт создает объединение “Whitey’s Lindy Hoppers”, которое вскоре становится доминирующим в шоу-бизнесе для всех джаз-танцоров.  Один из самых ярких и творческих танцоров Ф.Мэннинг придает групповому исполнению элегантный стиль, вводит ряд новых оригинальных фигур и хореографических новаций, таких как: наклоны корпуса вперед в танце, «воздушные шаги» и другие. Эта новизна приводит исполнителя к свинг-стилю в танце.

В современном танце существует направление «черный танец», созданное негритянскими исполнителями. Истоки этого направления в древней африканской культуре, в обрядовых танцах племен. К лучшим представителям этого наравления относят К.Данхем, Э.Эйли, Т.Битти, Г.Фэгана.

1930–1940-е годы называют «Золотым веком стэпа». Популярность стэпа значительно возрастает благодаря тому, что стэп переходит на киноэкраны. К середине 30-х годов термин «джаз-танец» обозначает различные виды танцев под свинговую музыку. Под этот термин попадают и танцы, и их версии для сцены, сделанные любителями. Широкие рамки джаз-танца вмещают чечетку от элегантного Ф.Астера и “class acts” (классических постановок) с участием Чарльза «Хони» Колса и Чарльза «Холли» Аткинса, до “flash acts” («танцевальных вспышек») братьев Николз, или абсолютно странных, таких как Эрл «Снейк Хипс» Такер, чей танец был долгим сексуально-двусмысленным представлением. Эти джазовые танцы включали в себя как много общих ритмов, так и тенденцию к постоянному пополнению танцевального «словарного запаса», и добавлению к нему все новых элементов, фигур и находок. Часто в музыкальных постановках возникала необходимость показать джаз-танец или его фрагмент, но так что бы его исполнитель мог «сверкнуть» всем своим профессиональным мастерством. Кристаллизация эры свинга дала возможность развиться всем этим танцам. На протяжении нескольких лет джазовая музыка и танец были всеамериканским выбором в популярной культуре. По словам критика Л.А.Эренберга: «Джаз принес спонтанную, импровизационную энергию для реализации свободы и экспрессии тела, как для настоящего времени, так и для прекрасного будущего человеческого существования». Свинговая эра вовлекала не только одну культуру, но и многое другое – в различных регионах, различных классах и этническим линиям отношение к музыке и танцам было различным. Например, возникла субкультура «аллигаторов», которые любили постоять у сцены и просто послушать биг-бэнд, хотя их часто разгоняли «попрыгунчики» (танцоры). Другой субкультурой был “jitterbugs”, танец пошедший по агрессивному экстремальному пути. Любители этой танцевальной новинки могли выпрыгивать на сцену, танцевать в странных позах, хлопать в ладоши «вне времени», часто разъединять пары артистов или танцоров.

Джазовый танец обретает все большую популярность и самые последние и горячие хореографические разработки успешно шествовали с киноэкрана в жизнь. К ним можно отнести такие модные танцы-новинки, заснятые в фильме братьев Маркс “A Day at the Races” (MGM, 1937) и четырьмя годами позже в кинофильме “Hellzapoppin’” (1941). На протяжении эры свинга большинство различий между разнообразными танцевальными традициями и между музыкой и танцем было стерто нарастающим окоммерчиванием биг-бэндов и превращения этой музыки в шоу-бизнес. Например, в фильме “Stormy Weather” (1943) место, которое предполагалось для сцен с «линди-хоп» было оккупировано танцорами К.Данхэм (1909-2006), провозгласившей новый профессионализм в хореографии джаз-танца, и новый уровень разделения между жизненной и театрализованной формой танца. Еще в 1937 году К.Данхэм представляет в Нью-Йорке первый «Негритянский вечер танца», а в 1939 г. ее труппа выступает с оркестром Д.Эллингтона в чикагском шоу. Хореография К.Данхэм основывается на афро-карибских танцевальных формах.

После Второй мировой войны танцевальная и музыкальная культуры в джазе вновь разделились. Новый стиль би-боп звучал не в танц-залах, а в ночных клубах. Музыканты играли для музыкантов. «Боперовская революция подействовала на всех, кто мог что-то сказать в танце». Боперовские ассиметричные мелодии и эллиптические акценты были пока очень трудны для хореографов по сравнению с более предсказуемыми фразами и риффами свинга. Но все же, как сказал новатор би-бопа Диззи Гиллеспи: «Танцевать можно под любую джазовую музыку. Ощутив ее ритм, у вас появляется желание двигаться». Танцор П.Ньюджент хореографически воплощал в своих движениях музыку би-бопа. Он даже принял участие в гастролях оркестра Б.Экстайна в 1944 году. И другие исполнители чечетки – Б.Лоуренс и Т.Хэйл адаптировались к боперовской музыке. Новое поколение мастеров чечетки, включая неповторимую Бренду Буфалино, выросло на боперовских ритмах.

Мастера стэпа – Файард и Гарольд Николас (The Nicholas Brothers), Ф.Астер, Д.Роджерс своей утонченной артистичностью, пульсирующим азартом, блистательным профессионализмом воспитывали и прививали безупречный вкус зрителям. Причем афроамериканские танцоры появлялись в фильмах только для показа головокружительных, «вставных» номеров. Ф.Астер сыграл огромную роль в создании белого стэпа (отрепетированного, с элементами классической хореографии, с отдельно записанным звуком) и дал стэпу сценический образ. А танцевальные труппы (преимущественно, чернокожих исполнителей) сверхпластичностью, акробатикой и новаторскими находками сформировали хореографический образ рок-н-ролла. Пока же все эти движения прекрасно вписываются в энергичный свинг больших оркестров. С мастерами стэпа работали мэтры джаза: Д.Эллингтон, К.Бэйси, А.Шоу, Дж.Крупа, Л.Хэмптон. Но, просматривая старые, архивные, восстановленные, черно-белые киноматериалы, невольно и с удовольствием окунаясь в атмосферу тех лет, хочется воскликнуть: «Да эти артисты опережают свое время!» и это справедливо и по отношению к танцорам, и к той музыке, которая их сопровождает. «Опережение времени» или музыка «на все времена» – вот, пожалуй, те эпитеты, которых заслуживают отдельные исполнители и некоторые процессы в джазе 30-х – 40-х годов. В дальнейшем мы встречаем многих музыкантов, которые поднимали искусство джаза до высот «вневременья», и создавали образцы этой музыки. Ведь известно, что шедевры живописи, архитектуры, классической музыки всегда свежи, многозначны и современны, и поэтому живут в веках, сподвигая Человека на создание новых образцов Искусства.

Балет – искусство, от которого можно ожидать определенного предрасположения к джазу, так как оно по своей природе представляет музыку в сочетании с движением. Союз балета и джаза 30 – 40-х годов ХХ века пока только набирает потенциал, еще не созрел репертуар, не появились новые направления в этой музыке, но симбиоз двух этих искусств станет необычайно интересным и мощным.

Джаз проявляет себя сегодня больше там, где он меньше связан с ортодоксальным искусством танца, а именно в кабаре, водевилях, шоу и пантомимах. Танцы в современных американских шоу и мюзиклах немыслимы без джаза.

         О менеджменте в сфере искусств

Сергей Дягилев – гениальный русский антрепренёр, разбирался во всех искусствах, образовал «Мир искусства», сделал богача Савву Морозова своим единомышленником и поддержкой, заказал музыку к «Жар-птице» Лядову, тот пролентяйничал, и тогда обратился к неизв.молодому будущему гению И.Стравинскому. Назначил гением В.Нижинского (с фантастич.умением прыгать и зависать в воздухе). Дягилев водил танцовщика по музеям –изучали позы древних на скульптурах, картинах, и получился «Фавн»Кл.Дебюсси, и Париж вздрогнул от очередных «Русских балетов»: «В Нижинском мы увидели похотливого фавна с бесстыдной и какой-то бестиальной эротикой движений». За него вступился великий Роден: «Ниж-го отлич.физич.совершенство и гармония пропорций…он добивается чего-то сказочно-чудесного…он обладает красотой античных фресок и статуй». Дягилев делал гениев, но они его бросали (Несчастная судьба Вацлава – ничего не вышло самому а потом в сум.дом), позже Дяг-в привёз в Париж и Ф.Шаляпина. Он был прирождённым вождём, ему были присущи пышность, роскошь, блеск, он обладал способностью схватывать главное, умел отличить в И. истину преходящую от истины вечной, артисты безоговорочно доверяли его мнению.

ВЕЛИКИЕ АНТРЕПРЕНЁРЫ В ДЖАЗЕ:

Джон Хаммонд

Ирвинг Миллз

Ральф Глизон

Норман Гранц