Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Тезис «знание-власть» в антропологииСодержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Идея о том, что отличие между женскими и мужскими исследованиями должно быть, то есть что знание социально сконструировано, а потому «необъективно», пронизано отношениями власти и зависит от того, кто (мужчина или женщина, белый или цветной, колонизатор или колонизируемый, врач или пациент) является его производителем — свидетельство огромного интеллектуального сдвига, не только поставившего под сомнение объективность и рациональность декартовой когнитивной парадигмы, служащей «оправданием» науки, но и связавшего производство знания с проблемой власти. Отсутствие различия между мужскими и женскими работами свидетельствует, как полагают интеллектуальные последователи Мишеля Фуко, о «мужском перекосе» (male bias), т. е. господстве и признании единственной модели описания мира, выработанной доминирующей социальной группой, в то время как альтернативные дескриптивные модели подавляются посредством цензуры, либо не могут возникнуть изначально. Цензура, если пользоваться терминологией Пьера Бурдье — это структура поля выражения (всей символической сферы) и, прежде всего, сам доступ к возможности высказаться, закрытый или затрудненный для некоторых групп.6 Если посмотреть на историю человечества, то связь между полом, властью и правом/возможностью публичной речи очевидна. Те, кто ущемлен экономически, социально или культурно, лишены также возможности поведать о свих потерях и своей боли. Можно спорить по поводу того, является ли связь между половой принадлежностью и правом артикуляции интересов необходимой или случайной, однако само наличие этой связи вряд ли подлежит сомнению. Те, кто обладает правом речи и, соответственно, инструментами символического господства, а потому контролирует «производство реальности» — летописцы, историки, юристы, психологи, врачи, священники, антропологи, учителя и писатели и т. п. (среди которых почти не было женщин или цветных, не обученных грамоте, не допускаемых в университеты либо вообще в публичную 6 Pierre Boordieu, «Censorship and Imposition of Form», Language and Symbolic Power (Harvard University Press, 1991), p. 138. сферу и т. п.), сформировали и легитимизировали свои версии мира, термины, структуры речи, способы его выражения. Другие, те, кого Арденер назвал онемленными или лишенными речи (muted groups), не имея доступа к контролю над символической сферой, не могут ни создать собственную версию, ни добиться ее признания.7 Группы, для которых в связи с их положением в структуре поля выражения возможности артикуляции и осознания своих интересов ограничены, «немы»: их реальность и образ мира не может быть описан в терминах доминирующей группы уже на уровне обычного языка. Заговорив, они используют тот аппарат, при помощи которого заведомо невозможно описать их миры: им «нечем кричать и разговаривать», как писал В. Маяковский (правда, по несколько иному поводу). В антропологии, спецификой которой является полевая работа, асимметрия речи проявляется уже на уровне сбора данных: исследователи стремятся узнать у тех, кого заранее считают носителями важной информации — например, вождей и старейшин племени — о политических, социальных, экономических и религиозных институтах, имеющих очевидную формальную структуру, т. е. аналогичных тем, которые доминируют в западном обществе. В соответствии с собственными культурными ожиданиями они, во-первых, относят женщин и их деятельность в область внеисторической частной (домашней) сферы и, соответственно, рассматривают их как менее значимых информантов, а во-вторых, трактуют полученные сведения в рамках мужского опыта. Розалинд Майлз во Всемирной женской истории приводит наглядный пример такого подхода: археологи при раскопках первобытного стойбища находят палку с 30 зарубками. Возникают (и попадают в научную статью) две гипотезы: согласно одной, при помощи зарубок отмечались дни лунного месяца и палка — это своеобразный календарь. Согласно другой точке зрения, зарубки свидетельствуют о количестве убитых на охоте животных. Но почему не предположить, спрашивает Майлз, что отметины использовались для подсчета менструального цикла женщины8? Для чего использовалась палка на 7 Edwin Ardener, «The Problem Revisited», in S. Ardener, ed., Perceiving Women 8 Rosalind Miles, The Women's History of the World (London: Verso, 1984). 376 самом деле, мы, скорее всего, никогда не узнаем, но 30-дневный лунный месяц также никому не известен. Дескриптивные и прескриптивные компоненты так переплетались в процессе описания социальной реальности, что традиционная антропология «выполняла свои собственные предсказания»,9 причем неизменно предсказывала одинаково бесправное положение женщин в незападных культурах (что частично оправдывало колониальные цивилизационные проекты). Так как теоретические основания определяют методы сбора, интерпретации и представления данных, включение в антропологию женщин и превращение пола в категорию анализа не могло быть осуществлено по рецепту, как выразилась Хенриетта Мур, «добавить женщин и размешать».10 Эта не эмпирическая, а теоретическая и методологическая проблема потребовала пересмотра дискурсивных оснований такой дисциплины как антропология с тем, чтобы избежать по крайней мере трех основных стереотипов: перестать смотреть на женщину как на «экзотику», как на жертву и как на аномалию.11
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-26; просмотров: 431; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.116.86.134 (0.012 с.) |