Феминизм и психоанализ: проблема взаимоотношения

История взаимоотношения феминизма и психоанализа достаточно неоднозначна. С одной стороны, феминистская теория использует методологию психоанализа, с другой стороны, исходные идеологические установки классического психоанализа были подвергнуты решительной критике со стороны феминистских психоаналитиков.

Значимость психоанализа для феминизма в его обоих известных формах — фрейдовской и лакановской — состоит в том, что психоаналитический дискурс, так же, как и феминистский, представляет собой вызов классическим концепциям унифицированного и саморепрезентирующегося субъекта традиционной философской рациональности. Обе психоаналитические концепции дают возможности для культурного обоснования феномена гендерно-сконструированной субъективности — разделенной по параметрам «женского» или «мужского» в условиях патриархатной культуры — которое имеет огромное значение для дальнейшего развития теории и практики феминизма. Кроме того, психоанализ, так же, как и теория феминизма, проблематизирует вопросы о структурах психического, структурах желания, природе языка и репрезентации, о сексуальности и субъективности — всех тех феноменах современного теоретизирования, которые являются наиболее актуальными для феминистских теоретических концепций 20-го века. В то же время основное отличие феминистского психоанализа от классического состоит в том, что он ставит задачу анализа не просто гендерно-маркированной субъективности, а понимания природы именно женской субъективности и репрезентаций женского в социуме — с тем, чтобы понять, как гендерные стереотипы «мужского» и

«женского» влияют на социальные и культурные нормы гендерного неравенства в современной культуре.

Фрейдовская теория гендера

Заслуга Фрейда, по мнению феминистских исследовательниц, состоит в том, что вместо абстрактного субъекта классической философии он исследует специфику гендерных отношений, помещенных в конкретную психологическую реальность — реальность семьи: «женщина» и «мужчина» живут не среди абстракций, как это предполагалось в классической философии, они живут с отцом, матерью, братьями, мужьями, женами, сестрами и т. п. Поэтому классический психоанализ изучает психологические контексты именно этого круга отношений — то есть гендерные отношения в семье. В то же время место женщины в семье рассматривалось Фрейдом как зависимое и вторичное, за что он и подвергся позже феминистской критике.

С другой стороны, правомерно утверждать, что именно Фрейд ввел в современную культуру феномен женского как один из центральных феноменов, который традиционно был смещен на ее периферию. Женское у Фрейда ассоциируется с бессознательным, при этом основная заслуга Фрейда, в отличие от других ученых, в конце 19-го века занимающихся проблемой бессознательного, состоит в том, что его структуру он обозначил как гетерогенную, множественную и прерывистую, соотношение образов и структурных компонентов которой лишено последовательности, но именно эти качества бессознательного позволяют приблизиться к пониманию феномена женского в культуре.

В первый период творчества (1890-1920 годы) Фрейд пытается определить особенности гендерного различия в структуре детской идентичности, используя языковую технику свободных ассоциаций, а также анализ фантазий, влечений и языковых ошибок. Он устанавливает, что гендерные различия не являются данными от рождения, а формируются только на стадии так называемого «комплекса Эдипа» — когда полиморфная сексуальность ребенка стягивается в какой-либо один (мужской или женский) тип идентификации. Обретение одного типа идентификации всегда связано, по мнению Фрейда, с подавлением дру-

348

гих характеристик в изначальной полиморфной идентичности ребенка.

Женскую субъективность в этот период деятельности Фрейд определяет через референцию к Эдипову комплексу. Здесь используется очень простая схема детской сексуальности: ребенок испытывает влечение к родителю противоположного пола (комплекс Эдипа), что верно в отношении и мальчиков, и девочек («случай Маленького Ганса» в работе Анализ фобии пятилетнего мальчика, 1909¹ и «случай Доры» в работе Фрагмент анализа истерии (История болезни Доры), 1905²). Тех же взглядов ортодоксального психоанализа в отношении женской психологии придерживаются такие известные ученицы Фрейда как Мария Бонапарт и Элен Дейч. Например, Дейч в классической работе Психология женщины (1925) определяет женскую психологическую норму через понятия зависимости и жертвенности, считая символом женской судьбы судьбу Йокасты, матери Эдипа, в Эдиповом комплексе. На уровне социального функционирования женщина должна, по мнению Дейч, приспосабливаться к традиционным социальным ролям, чтобы обеспечить себе «нормальную» психологическую идентичность.

В работе Три очерка по теории сексуальности (1905)³ понятие гендерной симметрии было впервые Фрейдом нарушено. Легитимируя феномен перверсии в структуре сексуальности, Фрейд отказывается от критерия «нормальное»/»ненормальное» в ее структуре, что позволяет отказаться от критерия оценки в анализе гендерных параметров идентичности. Кроме того, именно в этой работе у Фрейда можно проследить признание им тех доэдипалъных фаз желания, которые впоследствии стали основными константами в психоаналитических концепциях женского желания в феминистском психоанализе.

Во второй период творчества (1920-1940 годы) Фрейд определяет женскую идентичность через понятие «бисексуальнос-

¹ Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика // Психология бессозна
тельного. М.: Просвещение, 1989. С. 39-121.

² Фрейд 3. Фрагмент анализа истерии (История болезни Доры) // Избран
ное. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 177-336.

³ Фрейд 3. Три очерка по теории сексуальности // Психология бессозна
тельного. М.: Просвещение, 1989. С. 123-199.

ти» как принципиальной двойственности в структуре желания, пытаясь одновременно, по словам Сары Кофман, зафиксировать сложность и гетерогенность структуры женского, но в то же время редуцировать ее к бинарным терминам бисексуальности.⁴ В этот период он формулирует также известную идею о комплексе кастрации, объясняя им гендерную дифференциацию: девочка в этом определении — кастрированный мальчик, у которой этот комплекс проявляется через зависть к пенису. В то же время особенность фрейдовской трактовки комплекса кастрации состоит в том, что, по его мнению, определяющими в формировании пола человека являются не анатомические особенности девочек и мальчиков, но внутреннее и необъективируемое состояние страха, являющееся константным для природы человеческого субъекта — независимо от его половой принадлежности. Другими словами, понятие кастрации у Фрейда наделено амбивалентным значением в контексте маркировки гендерной идентичности человека: с одной стороны, оно сводит гендерное различие к анатомическому, с другой — проблематизирует его, уравнивая женскую и мужскую субъективность по отношению к сфере символической угрозы (кастрации). Позже данные теоретические выводы позволили феминистским теоретикам 70-х годов 20-го века сделать собственные выводы о том, что половая идентичность индивида (мужская или женская) определяется не биологическими, а социальными детерминантами.

Отход в теории психоанализа от трактовки гендерной идентичности в терминах фрейдова кастрационного комплекса связан с концепциями женского бессознательного и сексуальности Эрнста Джонса, который утверждал, что женская сексуальность не определяется механически через кастрационный комплекс, а формируется на уровне отношения ребенок/мать, где центральной фигурой отношений является мать и где отсутствует опосредование данной двойственной структуры третьим членом — функцией Отца. Оказывается, что отнюдь не фрейдовский Отец является объектом женского желания; более того, объектом женского желания, как позже определяет Лакан, никогда не является конкретный объект (пенис, например), а скорее то, что

⁴ Sarah Kofman, The Enigma of Woman: Woman in Freud's Writings (Ithaca: Cornell University Press, 1985), p. 16.

350

Лакан определяет как «потерянный», то есть символический объект. Поэтому позже структуру женской субъективности и желания феминистские авторы определяют как неопределимую через строгую гендерную идентификацию фрейдовского типа. Основная цель данной методологической переформулировки в отношении понятия женского у феминистских авторов — показать его сложность и независимость от структуры мужской идентичности.

Феминистская критика Фрейда

Феминистские теоретики критическим образом оценили основные выводы психоанализа. Кейт Миллетт в знаменитой книге Сексуальная политика (1970)⁵ подвергает критическому осмыслению биологические и анатомические детерминанты в психоаналитической концепции фемининности: психическое нельзя сводить к биологическому, объясняя производство женского его биологической дефектностью, как это делает Фрейд. По мнению Миллетт, наиболее прогрессивными в психоаналитической теории Фрейда являются концепция языка и концепция бессознательного, которые дают наиболее перспективное объяснение феномену женского в культуре. Однако в то же время женскую субъективность, по мнению Кейт Миллетт, нельзя определять как зависимую и формирующуюся исключительно через структуру Другого — отца, врача, аналитика и т. п. Задача феминистской философии, по мнению Миллетт, заключается в доказательстве женской самодостаточности, а также в самодостаточности женского желания.

Критика Фрейда с позиции феминистской методологии была осуществлена также в работе Суламифь Файерстоун Диалектика пола: Условие для феминистской революции (1970),⁶ в которой автор пыталась показать, каким образом подавление женщин в культуре обосновывалось идеологически с помощью фрейдовской концепции анатомического детерминизма. Файер-

⁵ Kate Millett, Sexual Politics (New York: Avon Books, 1970).

⁶ Shulamith Firestone, The Dialectic of Sex: The Case for Feminist Revolution
(New York: William Morrow, 1970).

стоун доказывает, что вторичное место женщины в культуре оказалось во многом оправдано именно фрейдовским тезисом об универсальных психосексуальных структурах, где структура женского принципиально отличается от структуры мужского, являясь «неполноценной» копией последней, ассоциируясь исключительно с пассивностью, мазохизмом и нарциссизмом. Почему структура женского такова, спрашивает Суламифь Файер-стоун, почему в обществе укоренено именно такое отношение к феномену женского? Не является ли причиной подобного положения дел социальный, а не психосексуальный порядок реальности, который является производным от социального, а не наоборот, как полагал Фрейд?.. Другими словами, Файерстоун доказывает, что патриархатную трактовку женского в современной культуре вызывают не биологические или символические, а социальные детерминанты реальности. Более того, структура женской субъективности вовсе не является застывшей и неизменной реальностью пассивности (например, нарциссизмом), а трансформируется в зависимости от общественных социальных трансформаций.

Бэтти Фридан, автор знаменитой книги Загадка женственности (1963)⁷ также считает, что проблема женской дефектности и вторичности кроется не в женской личности как таковой, а в структуре патриархатной семьи. Именно в семье, по мнению Фридан, наиболее интенсивно осуществляется контроль как над женским телом, производящей и репродуктивной функциями женского организма, так и над женской психикой. Например, традиционная идеология семьи заставляет женщину выполнять свою репродуктивную функцию, в то время как реальное социальное положение часто не позволяет ее осуществить; в результате женщина оказывается в амбивалентном состоянии «двойного стандарта», то есть неспособной выполнить ни один из его канонов.

Критика Фрейда осуществлялась и в другом направлении: не с точки зрения критики традиционного положения женщины в семье, а с точки зрения критерия доэдипального отношения мать/ребенок. Основная заслуга в разработке структуры этих отношений принадлежит немецкой исследовательнице Мелани

⁷ Фридан Б. Загадка женственности. М., 1994.

352

Кляйн.⁸ Ее психоаналитическая критика Фрейда направлена против Эдипова комплекса, включающего известный треугольник мать-отец-ребенок, и против концепции зависимости женской субъективности от структуры Другого. Кляйн считает, что для понимания особенностей человеческой психики надо исследовать доэдипальный период в развитии человека, а именно

— первичную идентификацию ребенка не с отцом, а с матерью. Особенно важными, по мнению Кляйн, являются отношения мать/ дочь. Именно их особенность, считает Кляйн, помогает понять, почему в структуре семьи женская роль формируется через амбивалентность и потерю идентификации. Функция женщины в семье традиционно сводится к заботе о доме и детях при отсутствующем отце. Поэтому с самого начала девочка ориентируется на зависимый (материнский) тип идентификации, а мальчик

— на активный (отцовский). Более того, в таком типе идентификации преобладают чувственные аффекты, соответствующие личным, а не социальным порядкам реальности. Однако это не значит, что женский тип личности следует маркировать исключительно в негативных терминах: просто к нему неприменимы маскулинистские оценки. Напротив, доэдипальное отношение мать/дочь — это гармоничное интерсубъективное отношение, позволяющее реализоваться женским субъективностям матери и дочери всесторонним образом. В данном контексте теория Мелани Кляйн послужила отправной точкой для развития по-стлакановского феминистского психоанализа.