Задачи конструктивистского анализа

Методологические принципы, сформулированные в теоретических построениях, непременно сказываются в формулировке исследовательских задач. Прежде всего, перед исследователем встает необходимость выяснить ресурсы создания гендера в данном обществе. Если мы рассматриваем гендер как постоянно создаваемое взаимодействие, то необходимо рассмотреть те средства, которые используются обществом для того, чтобы создать мужское и женское как неравные социальные положения. Необходимо исследовать весь набор практик взаимоотношений между людьми с точки зрения ресурсов, которые сознательно и бессознательно используются для получения преимуществ и определения своего места в обществе. Предметом анализа феминистских конструктивистов является создание гендера в разных сферах социальной жизни — публичной и приватной.

Публичная сфера условно дифференцирована на политический, экономический и символический миры. Каждый из них продуцирует отношения между полами. Например, в сфере оплачиваемого труда области для анализа гендерного маскарада многообразны: это мир рабочих мест и профессий; мужские и женские сферы занятости. Квалификационная иерархия существует между профессиями и внутри одной профессии. гендерная стратификация выражается в воспроизводящемся неравенстве жизненных шансов мужчин и женщин и различиях в их стратегиях. Даже в рамках одного и того же набора профессио-

нальных действий мы сталкиваемся с трудно артикулируемым различием в стиле мужского и женского исполнения — гендерным дисплеем. Соответственно, задача исследования — выяснить, как стилевые особенности влияют на шансы изменения социальной позиции.

В сфере политики мы также можем рассмотреть гендерное измерение. Здесь важны не только цифры, иллюстрирующие соотношение мужчин и женщин в электоральном поведении, и подсчет результатов голосования мужчин и женщин за разные партии. Для конструктивистов важны диспозиции в политической элите, ходы политических карьер, механизмы компенсации дефицитов власти за счет ресурсов гендерного маскарада, построение имиджа политического лидера-мужчины как супермена (например, В. Жириновский) и использование обаяния как козыря в политической карьере женщины (например, И. Хакамада) в арсенале ресурсов создания гендера в политических отношениях.²⁸

Средства массовой информации также воспроизводят и усиливают образы гендерного мира. Они создают однозначно относимую к тому или иному полу и заряженную сексуальностью символику. СМИ используют символический капитал в производстве гендера. Образы супермужчины и суперженщины (например, Барби и Шварценеггер), феминистки и традиционных женщин создают диапазон возможных выборов и показывают, каковы шансы мужчин и женщин в управлении порядком.

Приватная сфера предоставляет еще одну сферу создания гендерного порядка. Семья, межличностные отношения дружбы, сексуальность, отношения заботы — это сферы, где феминизм видит квинтэссенцию женского опыта и одновременно источник подавления женщины. Подавление связано с вытеснением женщины в домашний мир в контексте модернизационного проекта. Дом как категория — является миром женщины как в традиционном обществе, так и в обществе периода модерна. Как устроен домашний мир, какие права и правила соблюдаются в нем, какое место он занимает в социуме в целом, какое место в

²⁸ Темкина А. Женский путь в политику: гендерная перспектива // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период / Под ред. Здравомысловой Е. и Темкиной А. Труды Центра независимых социальных исследований, 1996, № 4. СПб. С. 19-32.

170

мире Дома занимает мужчина — все это становится предметом анализа гендерных практик данного общества.

И, наконец, соотношение приватной и публичной сферы в данном социуме является ключевым для конструирования власти в отношениях между полами. Например, неразвитая публичная сфера в советском обществе приводит к дискурсивному кризису традиционной маскулинности, которая не в силах реализоваться в чуждой ей приватной сфере — нищей и бедной, но традиционно занятой женщинами и, прежде всего, женщинами старшего поколения.²⁹

Еще одно исследовательское поле — изучение рекрутирования гендерной идентичности. Понятие рекрутирования гендерной идентичности приходит на смену понятию поло-ролевой социализации. Последнее понятие подвергается критике еще и потому, что предполагает социальный консенсус по поводу поло-ролевой дифференциации — социальные различия полов рассматриваются как справедливые и предполагающие взаимодополнительность. При этом вне рефлексии оказывается социальное неравенство. Недаром Гофман, перефразируя Маркса, писал, что не религия, а гендер является опиумом для народа: современный мужчина, страдающий от давления разнообразных общественных структур, всегда найдет женщину, выполняющую функцию заботы и обеспечивающую уход — женщину, которая является обслуживающим персоналом по призванию.³⁰

Однако устойчивость гендерного консенсуса подвергается сомнению новыми образцами поведения, в том числе и практикой феминистского движения. Люди творят свой гендер, изменяя отношения. То, зачем и каким образом они творят новый гендер, можно понять через анализ рекрутирования социальных идентичностей (в т.ч. и гендерных).

Д. Кахилл описывает опыт дошкольников (используя модель, воспроизведенную Кэндис Уэст и Доном Зиммерманом) и приходит к выводу, что для ребенка смысл приписывания себе пола заключается в идентификации себя как социально-компетентного субъекта. Ребенок называет себя мальчиком или де-

²⁹ Здравомыслова Е., Темкина А. Кризис маскулинности в позднесоветском
дискурсе / Рукопись подготовлена к печати, 2000.

³⁰ Е. Goffman, «Frame Analysis of Gender», in C. Lemert and A. Branaman, eds.,
Goffman Reader (Blackwell Publ. 1997): 203.

вочкой, прежде всего, для того, чтобы быть взрослым в своих глазах и глазах других людей. Оппозиция детского и взрослого, безгендерного и гендерно-специфического может быть проанализирована на примере игры дошкольников. Вначале дети младшего дошкольного возраста идентифицируются окружением как маленькие, как дети (в единственном числе они обозначаются словом ребенок). В какой-то момент в процессе взросления они отказываются от своей идентификации с ребенком — с нерациональным, социально-некомпетентным существом. Перед ребенком открыты возможности идентифицироваться с группой через отнесение себя к категории по полу: можно называться (стать) либо мальчиком, либо девочкой. Характерный пример: девочка семи лет каждый раз в общественном транспорте, когда о ней говорят: «Осторожнее, здесь ребенок», отвечает без запинки: «Я не ребенок — я девочка». Такой же пример приводит Кахилл, анализируя следующую ситуацию. Ребенок в группе дошкольников играет с ожерельем и одевает ожерелье себе на шею, пытается примерить, но хочет, чтобы этого никто не видел. Этот ребенок — мальчик. Подходит воспитательница и говорит: «Ты хочешь это надеть?» Мальчик говорит: «Нет, это носят девочки». — «Но это носит и король», — отвечает воспитательница. Ребенок возражает: «Я не король, я мальчик». Суть аргумента Кахилл в том, что роль мальчика выбрана в данном случае сознательно, этот молодой человек рекрутируется в категорию принадлежности по полу, потому что он хочет использовать ресурс компетентности, он хочет быть взрослым. Для того, чтобы стать взрослым, для того чтобы стать существом, принадлежащим к этому социальному порядку, он может быть только мужчиной или женщиной.³¹

Возможности конструктивисткой интерпретации гендерного порядка приводят к переформулированию теории социализации в категориях рекрутирования (конструирования) гендерной идентичности.

³¹ Уэст К., Зиммерман Д. Создание гендера. Пер. с англ. // Гендерные Тетради / Под ред. Клецина А. СПб.: Труды СПбФ ИС РАН, 1997. Вып. Первый. С. 94-124.

172

Заключение

Итак, теория социального конструирования гендера основана на аналитическом различении биологического пола и социального процесса приписывания пола (категоризации по признаку пола). Гендер при этом рассматривается как работа общества по приписыванию пола. Таким образом, гендер может быть определен как отношение взаимодействия, в котором проявляются мужское и женское, воспринимаемые как естественные сущности. гендерное отношение конструируется как отношение социального неравенства. Если исходить из теоретической посылки о конструировании гендера, то становится возможным выдвинуть положение о возможности его реконструирования и изменении. Отношения между мужским и женским, представления об этих отношениях могут изменяться. гендерный дисплей может быть средством и подтверждения, и разрушения установленного гендерного порядка. Для того, чтобы обеспечить возможности социального изменения, необходимо контекстуали-зировать отношения неравенства между явленными представлениями о сущностно мужском и женском.

Представление о гендере как социальном конструкте предполагает, что и пол, и гендер, и сексуальность производны от социального контекста. Социальная реальность гендерных отношений структурирована другими социальными отношениями, значимыми для воспроизведения существующего социального порядка. Эти отношения складываются по критериям приписывания расы (эт-ничности) и класса. По утверждению английских социологов Ф. Энтиас и Н. Ювал-Дэвис, говорить отдельно о классе, гендере, эт-ничности и расе неэвристично, потому что каждый контекст обусловлен синергетической связью этих категорий. Тендер, класс и раса (этничность) создают синдром социальной идентичности. Так, например, черные мужчины и черные женщины одновременно подавляются белыми женщинами и мужчинами; при этом в семьях низшего класса черные женщины могут доминировать над черными мужчинами. В азиатских культурах мы увидим иное отношение между полами, чем в европейских.³²

³² F. Anthias, N. Yuval-Davis, «Contextualizing Feminism — Gender, Ethnic and Class Divisions» // Feminist Review, 1983, № 15.

Контекстуализация гендерных отношений является не только теоретической, но и политической позицией. Конструктивизм позволяет избежать гегемонии белых женщин среднего класса в феминистском дискурсе и практике феминистского движения. Представляется, что методология социального конструирования гендера является в высшей степени продуктивной для исследования гендерных отношений также и в постсоветском контексте.

Елена Здравомыслова Анна Темкина

2. Феминистская критика эпистемологических

оснований социологии: перспективы социологии гендерных отношений

В данном разделе представлена аргументация феминистской эпистемологической критики и обсуждаются возможности построения альтернативной эпистемологии, служащей основой гендерного подхода в социологии. В своей критике объективизма феминизм солидаризируется с другими направлениями ан-типозитивистски ориентированной социальной теории, такими как этнометодология, феноменология, постмодернизм, при этом сохраняются собственно феминистские претензии к позитивизму.

Текст построен следующим образом. Сначала мы рассматриваем основные положения эпистемологической критики социологического знания. Затем анализируются варианты феминистских эпистемологических альтернатив, предлагаемых для социальных наук и социологии, в частности. Альтернативные эпистемологические и методологические подходы изменяют и постановку вопроса о методах феминистского исследования, проблемы которых рассматриваются в заключительной части раздела.