Кэгни расправляет плечи и поворачивается, чтобы идти к себе.

– кэгни! – окликает его кристиан.

—да?

– тебе не обязательно уходить. Можешь постоять тут, поболтаем. Я тебя не прогонял.

– знаю, – бросает кэгни через плечо, заходит в дверь и взбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Кэгни переехал в кью несколько лет назад, чтобы спрятаться от городской толпы. Здесь не было обыч­ной суеты, характерной для лондона, однако распола­гался этот район не очень далеко от города, что позволяло кэгни браться за работу на лондонских клиентов. Здесь, в кью, его убежище. Даже спасение в некото­ром роде. Живя в центре лондона, кэгни сходил с ума. Городская суета заставляла его замыкаться в себе, си­деть дома с бутылкой виски. Кэгни сам не знал, почему так хорошо прижился в пригороде. Здесь он чувство­вал себя в безопасности – по крайней мере так было последние десять лет и будет еще минимум три меся­ца. Цветущие деревья поднимают настроение. В парке можно гулять почти в полном одиночестве и отдыхать от толпы, даже не закрывая глаз. Кью не отличается особой уединенностью, однако по какой-то необъяс­нимой причине кажется малолюдным.

Когда кэгни открывает дверь кабинета, говард сто­ит возле книжного шкафа и, согнувшись пополам, за­ходится от гомерического хохота, в то время как айан в ярко-оранжевом спортивном костюме сидит в крес­ле шефа и делает вид, что задыхается.

– это место, случайно, не занято? – спрашивает кэгни, выжидающе встав возле своего кресла.

Айан перестает кривляться и неохотно освобожда­ет кресло. Росту айана шесть футов три дюйма, корот­кие каштановые волосы торчат во все стороны остры­ми шипами, а удлиненное лицо провоцирует постоян­ные шуточки о лошадях. Черты его лица словно растянуты, как будто он служит карикатурой на само­го себя, только более симпатичного.

– над чем смеялись? – спрашивает кэгни, усев­шись в кресло.

Его рука машинально тянется к ящику с бутылкой виски. Он уже берется за ручку, но вовремя вспомина­ет, что находится в конторе не один, и достает спаси­тельный пакетик с арахисом.

Говард объясняет:

– айан только что видел, как человек в пабе пода­вился куском чесночного хлеба. Эй, айан, покажи бос­су, как парень корчился. У тебя классно получается!

Айан изображает удушье, выразительно хватаясь за горло, однако кэгни очень быстро его прерывает:

– очаровательно... Значит, поэтому там припарко­вана машина «скорой помощи»?

– да. Я как раз выходил из паба и до конца не до­смотрел.

Айан говорит мягко, с едва заметным валлийским акцентом. Неискушенные слушатели очень легко под­падают под обаяние мелодичных интонаций в его го­лосе, не всегда обращая внимание на смысл сказанно­го. Должно быть, именно поэтому айан успел переспать с таким внушительным количеством женщин. К тому времени как они понимают, о чем айан говорит, ста­новится поздно.

– значит, ты не знаешь, умер бедняга или нет? – спрашивает кэгни, просматривая бумаги у себя на столе.

– нет. Я торопился обратно в контору. Знал, что вы должны скоро вернуться.

– какое рвение!

Кэгни захлопывает папку, которую держит в руках, и смотрит на своих молодых помощников.

– сегодня одному из вас, говард, придется сделать фотографии, а другому, айан, надо позвонить по пово­ду объявлений на эту неделю.

– давайте я схожу отпечатаю снимки, – предла­гает говард.

– так оно, собственно, и предполагалось.

Говард берет со стола фотоаппарат и уходит. Айандостает из шкафа листок бумаги с телефонными номе­рами.

– все то же самое, что и на прошлой неделе? – айан пробегает глазами список.

– нет. «тайме» не надо, оттуда женщины звонят. Работай с мужскими, автомобильными и компьютер­ными. Ну, еще «телеграф» и «файнэншл тайме».

– как обычно?

—да.

Кэгни осторожно открывает пластиковый пакетик и достает горсть орешков. Откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза, он начинает давить скорлупу между пальцами. Айан пододвигает телефон на свою сторону стола, кладет перед собой листок с телефона­ми и, зажав ручку в зубах, набирает первый номер.

– здравствуйте. Я хотел бы продлить объявление в разделе «разное». Имя к. Джеймс. Сто шестьдесят че­тыре знака. Да, вместе со знаками препинания. Да, без изменений. Если хотите, дорогуша, я продиктую еще раз.

Айан начинает читать объявление вслух – медлен­но, с валлийским акцентом, выделяя каждое слово. Сей­час он напоминает комика, который произносит жено­ненавистническую тираду, тогда как слушательница на другом конце провода ожидает услышать веселый анекдот:

«подозреваете свою жену или подружку? Стопро­центно точная информация за разумные деньги. Мы покажем вам, какая она есть на самом деле. Телефон: [phone]. Звонить с 8 до 20. Только для мужчин».

Айан читает объявление вслух, а кэгни повторяет его мысленно. Последние десять лет оно почти не ме­нялось. Пару раз пришлось заменить номер телефона, и еще через год после того, как кэгни занялся этим де­лом, он добавил слово «подружка» – понял, что посто­янные любовницы находятся под таким же подозрени­ем, как и официальные жены. Фразу «только для муж­чин» кэгни добавил после первой же недели, потому что из всех тех, кто позвонил по объявлению, шестьде­сят процентов оказались именно женщинами. И сей­час ему время от времени звонят дамы, но для них у кэгни припасен стандартный ответ: «мы работаем только с мужчинами и только с разнополыми парами. Нет, никакой дискриминации. Просто у нас в команде нет женского персонала. Нет, к сожалению, я не знаю такого агентства, которое работало бы на женщин. По­пробуйте обратиться к частному детективу. Если хоти­те, я могу дать вам номер, или поищите что-нибудь под­ходящее в телефонном справочнике».

Некоторые чрезмерно возбудимые особы все-таки кричали на него, обвиняя в шовинизме, и заявляли, что такие вещи в современном мире недопустимы. Кэгни старался прикусить язык и не отвечал, что с современ­ным миром с самим не все в порядке. Все эти крики только сильнее убеждали кэгни в правильности его решения. Если работать на женщин, хлопот получишь больше, чем денег.

За эти годы его много раз обвиняли в женоненави­стничестве – особенно женщины, которых он уличал в измене. Иногда мужья указывали им на кэгни как на источник информации, и дамы приходили к нему с об­винениями. И всякий раз кэгни объяснял, что слово «женоненавистник» ему не подходит. Оно чересчур сильное. Кэгни не ненавидит женщин; они ему просто не нравятся. Одни в большей степени, другие в мень­шей. Особенно кэгни не нравились те женщины, ко­торые разбивали сердце ему самому.

Айан делает еще с полдюжины звонков и наконец кладет трубку.

– кэгни, у нас сегодня будет общее собрание или нет? Если будет, то давайте проведем его побыстрее. У меня через час занятия по динамичной йоге.

– не могу поверить, что тебя вообще взяли на эти занятия.

– йога – штука очень динамичная.

– ты уже говорил. Объясни мне, пожалуйста, что динамичного в держании самого себя за большие паль­цы ног?

 

– поверьте мне, босс, йога – это гораздо больше. Вы воздействуете на чакры и обретаете внутренний покой. Хотя в одном вы правы: от йоги тело становится очень гибким. Лично я уже могу завернуть обе ноги себе за голову. Хотите покажу?

Айан садится на пол и хватается за обе лодыжки. Кэгни берет в руки папку и начинает читать, не обра­щая внимания на громкое пыхтение. Через две мину­ты айан начинает вполголоса ругаться. Кэгни подни­мает глаза и видит своего помощника с заведенной за шею ногой.

– черт подери, я застрял, – сипит айан. – надо было сначала разогреться. Кэгни, клянусь, со мной та­кого еще не случалось. Обычно я очень гибкий. Черт возьми!

Айан отчаянно хрипит и тяжело дышит, сидя на полу и не в силах пошевелиться.

– кэгни, вы мне не поможете, а?

Кэгни снова поднимает глаза от бумаг, и в этот мо­мент в контору врывается говард. Увидев айана, он с радостной улыбкой замирает на месте.

–ой, простите, ребята. Я вам помешал? Мне выйти?

Кэгни невозмутимо переводит взгляд на свои бума­ги, и в следующую секунду левая лодыжка айана изда­ет странный треск.

– говард, сходи посмотри, может, «скорая» еще не уехала.

Зависимость

Сегодня доктор сам сделал нам кофе. Такое случа­лось нечасто. Обычно напитки приносила пенни, его ассистентка. За все то время, пока я хожу к доктору, она целых пять раз наливала мне в чашку сливок. Ин­тересно, она делала это по просьбе доктора, чтобы про­верить мою реакцию? Может, он надеялся, что я в кон­це концов сдамся и все-таки выпью кофе со сливками? С другой стороны, вполне возможно, что доктор тут ни причем, а просто пенни не очень сообразительная де­вушка.

– где пенни?

– у нее выходной.

– значит, вы ее не уволили?

– нет. Она никогда не работает по вторникам.

– почему?

– она на неполном рабочем дне.

– а почему вы не сможете принять меня в следую­щую пятницу?

– у меня начинается отпуск.

– здорово. Едете куда-нибудь?

– в индию.

– классно. А почему вы решили встретиться со мной сегодня? Две встречи за одну неделю – это как- то чересчур. Мы вполне могли бы пропустить пару не­ дель. У меня такое чувство, что я приходила к вам всего пять минут назад.

– я надеюсь, что вы захотите все-таки поговорить о том происшествии.

– да забудьте вы о нем! У меня есть новости... На­счет эдриана. Мы теперь что-то вроде пары.