Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Я слушала их веселые препирательства и думала только об одном – уж точно те слова предназначались не мне, санни уэстон.
Когда я была подростком, подобные случаи происходили постоянно. Можно сказать, что мой путь был усеян шуточками и язвительными замечаниями, как битым стеклом. Осколки ранили мое самолюбие до тех пор, пока оно не обескровело окончательно и бесповоротно. У нас в колледже учился один парень, весельчак и всеобщий любимец, набиравший очки для своей популярности, оскорбляя всех, кто попадался под руку. Если мне случалось оказаться не в том месте и не в то время, я тоже становилась объектом его насмешек. Всякий раз, когда он издевался над моим весом, я расстраивалась так сильно, как будто это происходило первый раз в жизни. Обычно я не выдерживала и начинала плакать. Особенно обидно бывало в те дни, когда я прилагала все усилия, чтобы выглядеть хорошо: тщательно укладывала волосы, получше одевалась. Конечно, тому парню не было до меня никакого дела, он просто нуждался в объекте, на котором можно демонстрировать свое остроумие. Узнав, что его воспитывают приемные родители, я просиживала целыми вечерами, представляя, как отбрею шутника, когда он в следующий раз скажет мне какую-нибудь гадость. К примеру, брошу презрительно ему через плечо: «по крайней мере мои родители любят меня и не оставили в роддоме». Ужасные мысли, просто ужасные. К счастью, я так и не сказала ничего из того, что приходило мне в голову. Должна признаться, что до сих пор стыжусь тех мыслей. Как я могла быть такой жестокой, пусть и в воображении? К парням, как тот шутник из колледжа, я до сих пор отношусь без особой симпатии. Сказать точнее, я их почти ненавижу. Ненавижу за то, что они вселили в меня неприязнь к собственной внешности в то время, когда я только-только училась быть женщиной. Благодаря таким, как они, я узнала, что мой вес – отличный объект для насмешек. Я узнала, что многие люди, в особенности мужчины, не хотят даже разговаривать с девушкой, если она толстая. Я узнала, что все мои подружки будут влюбляться и бегать на свидания, а я никогда не смогу делать того же самого из- за своего веса. Именно тогда я решила запереть все свои романтические чувства на замок и не давать им вырваться наружу. Я не хотела жить с разбитым сердцем, хотя всегда мечтала влюбиться, ведь только любовь делает человека счастливым. Теперь я все-таки посмела отпереть этот замок и вручить свое сердце какому-нибудь криворукому недотепе, который может выронить его и расколотить вдребезги о каменный пол. Все мои мечты так или иначе связаны с любовью, и я решила, что они не слишком дерзкие, особенно с тех пор, как та пара джинсов из мужского отдела «маркс энд спенсер» стала мне безнадежно велика.
Я попросила таксиста высадить меня у ворот школы. Хотелось пройти по длинной подъездной дорожке пешком, с тяжелой коробкой в руках, чтобы сжечь калории, содержавшиеся в тарелке каши, которую я съела перед выходом из дома. Подростки подозрительно оглядывают меня с головы до ног и почти сразу теряют всякий интерес, уныло отворачиваясь в сторону. Наверное, это очень тяжело – постоянно искать что-нибудь интересное и постоянно разочаровываться тем, как скучен реальный мир и девяносто девять процентов происходящих в нем событий. По крайней мере в сравнении с компьютерными играми, где герои совершают массовые убийства. Полных детей стало гораздо больше, чем в дни моего отрочества. Похоже, в современных школах хватает претендентов на звание «толстяк класса». Проходя мимо учениц, я замечаю особенно полную девочку лет одиннадцати-двенадцати, одетую в форменный школьный свитер темно-синего цвета с v-образным воротом. Свитер слишком тесно обтягивает фигурку девочки, врезаясь под мышками и обтягивая складки жира на том месте, где со временем должна появиться настоящая грудь. Могу себе представить, как бедняжка ненавидит эти складки. Лицо у нее большое и бледное, как головка сыра, руки не висят элегантно вдоль боков, а упираются в них под углом, сходясь в том месте, где один слой жира встречается с другим. Судя по тому, как девочка двигается, ее ляжки под синей форменной юбкой трутся одна о другую. На самой юбке наверняка отсутствует верхняя пуговица, потому что мама уже устала пришивать ее на место. Свои ляжки бедняжка рассматривает только тогда, когда запирается дома в ванной – единственном месте, где она не стесняется раздеться. Я представляю, как девочка сидит на полу, прижав пятки одну к другой, рассматривает образовавшуюся при ходьбе красноту, смазывает раздражениеспециальным кремом и молится, чтобы он подействовал до следующего урока физкультуры.
Ходит толстушка чересчур быстро – желает доказать окружающим, что она проворная, хотя на самом деле такая прыткость дается ей с огромным трудом. Она задыхается от прикладываемых усилий и поэтому почти не разговаривает с подружкой – миниатюрной китаянкой, на которой форменная одежда самого маленького размера висит, как на вешалке. Девочка-китаянка что-то рассказывает, а толстушка только кивает головой, стараясь говорить как можно меньше, чтобы совсем не задохнуться. Внезапно их нагоняют пятеро худощавых девчонок. В ушах у всех пятерых золотые серьги в виде колец, волосы подстрижены на одинаковую длину. Они проходят мимо двух подружек, и одна из пятерых умышленно толкает коленом скрипичный футляр, который несет китаянка. Футляр бьет девочку по боку и падает на бетонный пол. Пять подружек сдавленно хихикают и проходят мимо. Через несколько шагов одна из них оборачивается и небрежно бросает через плечо: – и чтобы больше не смела пялиться на мою грудь на уроке физкультуры, мэри! Поняла, жирная лесбийская сучка? Мэри притворяется, что ничего не слышала, но ее лицо становится землянично-красного цвета. Она хмурится, глядя себе под ноги, однако ничего не говорит. Мне хочется броситься вслед за малолетней худощавой стервой и спросить, откуда в ней столько злости. За что она так ненавидит несчастную девочку? Почему с такой легкостью оскорбляет того, кто не может ей ответить? У меня найдется тысяча аргументов, чтобы заставить юную нахалку покраснеть от стыда и застыть с раскрытым ртом, выронив на пол жевательную резинку. Я быстро нагоняю стайку подружек, но внезапно немею от другого чувства – от испуга. Меня охватывает страх, что я не смогу сказать ничего путного. Не смогу защитить мэри и других маленьких толстых девочек и мальчиков, которые ненавидят самих себя так сильно, что даже не отвечают на оскорбления и насмешки. Я убеждаю себя, что способна сказать очень многое, способна заставить эту девчонку проглотить собственные слова, извиниться или хотя бы направить злость против кого-нибудь другого, если уж она так нуждается во врагах. Я взрослая женщина – почти тридцать, черт побери! Мне ничего не стоит убедить ее в том, что быть толстой не так-то просто и насмешки с издевательствами могут подтолкнуть мэри к самым ужасным поступкам. Например, к самоубийству. Что будут делать обидчики, если их руки окажутся по локоть в крови несчастной толстушки? Я ускоряю шаг, чтобы обогнать группу из пяти подружек, и слышу их разговор. Девочки, громко ругаясь, обсуждают какого-то нахального «бретта, мать его, дейвиса» и то, как некий «долбаный джейми спэрроу» пытался лапать одну из них на автобусной остановке. Я прохожу мимо девочек вперед, и они едва обращают внимание на незнакомую женщину. Приходится в очередной раз напомнить себе, что я уже не толстая. Им просто не хватит воображения, чтобы хоть как-то меня зацепить. И все-таки я хочу, чтобы они сказали в мой адрес какую-нибудь гадость. Во мне все бурлит от желания отомстить за несчастную мэри. Даже в горле пересохло, а язык стал как наждачная бумага.
Вдруг одна из подружек говорит: – классные у вас сапоги, мисс. Она решила, что я учительница, и ее слова звучат совершенно искренне. Ничего удивительного, сапоги у меня действительно отличные – из натуральной светло-коричневой кожи, доходящие до колена, на тоненьких трехдюймовых каблуках. Прекрасные сапоги. Ноги устают в них не раньше, чем через четыре часа беспрерывной ходьбы. Я заслужила одобрение школьниц, потому что стала стройной и ношу обувь, которую любая из них мечтала бы надеть на дискотеку в ночной клуб. Я оглядываюсь через плечо и, мило улыбнувшись, говорю вполголоса: – сука. – чего? – растерянно спрашивает девчонка. Нахалка наверняка решит, что ослышалась. Развеспособна учительница назвать ученицу сукой? Конечно, нет. Вероятно, она поблагодарила за комплимент, а «спасибо» по чистой случайности прозвучало, как совсем другое слово. Я, не оборачиваясь, прибавляю шаг. Отыскав учительскую, вхожу туда и с облегчением закрываю за собой дверь. Вообще-то мне не понравилось оскорблять незнакомого человека. Не понимаю, почему некоторые люди находят это занятие таким увлекательным? Роб таггарт явно взволнован. Говорит он чересчур быстро, в результате чего язык у него не поспевает за мыслями, а те, в свою очередь, путаются и никак не облекаются в нужные слова. Разговаривая, роб постоянно зажмуривает глаза, а когда не зажмуривает, моргает так быстро, словно у него страшнейший нервный тик. Лицо у роба худое и бледное. Он одет в голубую рубашку и серые брюки. На носу очки в металлической оправе. Не исключено, что дорогие, от хорошего дизайнера, но особого толку от этого нет, и роб все равно выглядит не очень привлекательным. Волосы у него тусклые и жидкие. Вообще складывается впечатление, что мистер таггарт несколько ночей подряд не спал. Судя по всему, он принадлежит к тому типу мужчин, которые кончают от одного только вида голой женщины. Я уверена, что он хмелеет от трех пинт светлого пива и вместе с приятелями играет в викторину на специальных автоматах – вся компания сбивается в углу паба и кричит: «нет-нет! Погоди! Это питер шилтон! Адриатическое море! Роб, дубина, говорил же я тебе, что это мария кюри!». Наверняка к тридцати годам роб таггарт обзаведется семьей. Он явно из тех парней, у которых жизнь сама собой складывается удачно. Ему повезло родиться в той социальной группе, представителям которой для счастья нужно не очень много. Он не раздумывает о всякой ерунде, не мечтает о чем-то несбыточном, не хочет сбежать от самого себя. Если такому человеку все- таки не нравится его жизнь, то он просто меняет ее или на худой конец меняется сам. Он с удовольствием смотрит самые дурацкие фильмы и болеет за футбольную команду, которая не поднимается выше одиннадцатого места в премьер-лиге. Если его команда все же занимает одиннадцатое место, он счастлив. Собственно говоря, одиннадцатое место – это место самого роба таггарта. Жаль, что я не смогла влюбиться в него с первого взгляда. Вот было бы здорово, а главное – очень удобно.
К счастью, среди учениц из класса мистера таггарта не оказалось ни одной, с которой я уже встречалась. Я специально заглянула в класс сквозь маленькое круглое оконце в старой тяжелой двери. – они с таким нетерпением ждут этого урока! – говорит мистер таггарт, заметив на моем лице беспокойство. Мы снова заглядываем в окошко. Юные, миловидные и отчаянно скучающие ученицы сбились в стайки вокруг нескольких парт. Им лет по пятнадцать, но они стараются вести себя как тридцатилетние женщины. Как минимум половина из них занимается сексом чаще, чем я. Некоторые знают о сексе больше, чемвзрослые женщины, и давно перепробовали такие позиции, которые я не в состоянии вообразить. Зато я лучше разбираюсь в секс-игрушках. По крайней мере я очень на это надеюсь. Я вхожу в класс с доверху набитой коробкой и останавливаюсь. Девочки продолжают разговаривать, не обращая на меня внимания. Я пристраиваю коробку на учительский стол и начинаю расставлять вибраторы вдоль края столешницы. Заканчивается ряд черным резиновым фаллоимитатором пугающих размеров. Он отдаленно напоминает розового кролика с закругленными ушами и яйцами, которые с гулом вращаются на своем основании и напоминают воздушные шарики.
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-14; просмотров: 140; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.14.70.203 (0.01 с.) |