Наведите порядок в своем «доме»

На рассказанную выше историю можно посмотреть и под другим углом, через метафору «дома». Насколько нам известно, она появилась много лет назад у аналитика школы Юнга в Богословской семинарии Андор-Ньютона. Ее суть в том, что она описывает чью-либо личность как дом. Как и почти во всех домах, в ней есть разные помещения, охватывающие разные стороны нашего существования.

Например, основные помещения — кухня, гостиная, столовая, холл, спальня и ванные. Это комнаты, в которых протекает повседневная жизнь, некоторые из них предоставлены всеобщему обозрению, другие — скрыты от посторонних. Эта часть дома соответствует четырехбуквенному типу. Это то, что видят окружающие и на что они ориентируются. И так же, как можно описать жилище («угловой красный кирпичный дом с тремя спальнями, белым забором, фотообоями и пристроенной общей комнатой»), так и ваш тип личности можно характеризовать через следующее описание: «сердечный, открытый, энергичный человек, не задумываясь высказывающий свое мнение» — это ENFP.

Но основные жилые помещения — еще не весь дом. Есть еще подвал-чердак. (Конечно, в доме может быть только подвал или только чердак, а может — и то и другое, но простоты ради мы будем говорить подвал-чердак, имея в виду все служебные помещения.) В подвале-чердаке расположены кое-какие важные вещи: электрический щит, водонагреватель, бережно хранимые старые вещи, семейные реликвии и тому подобное. Это место, куда мы отправляемся в особых случаях, неважно, хотим ли мы заменить пробки, достать зимние вещи или насладиться воспоминаниями. Еще в подвале-чердаке наблюдаются и менее приятные стороны жизни: тараканы, мыши, паутина, разный хлам, давно забытые или намеренно засунутые в дальний угол безделицы, о кoторых хотелось бы забыть.

В наших личностях подвал-чердак — это наши предпочтения. Так, для сердечного, открытого ENFP, описанного выше, подвалом-чердаком окажутся буквы ISTJ — созерцательный, реалистичный, объективный и упорядоченный тип.

Конечно, ISTJ не видит ничего страшного в подвале чердаке ENFP. Ведь для него это — его жилое пространство. Для ENFP те же самые черты ISTJ мучительны: ему трудно их контролировать и он чувствует себя с ними неуютно. Короче говоря, для ENFP они — за пределами главного помещения. (Можете себе представить жизнь, ограниченную тем, что хранится у вас в подвале и на чердаке? Это было бы неприятное, и, вероятно, бессмысленное существование, заполненное кое-каким инструментом, несколькими любовными записочками, хранящимися со школьных лет, и в довершение к этому с требующими ремонта креслом-качалкой и холодильником с испортившимися консервами.)

Какое отношение все это имеет к этике? Сталкиваясь с этическими проблемами, особенно важно определить, относится ли вопрос к вашему основному жизненному пространству или же к подвалу с чердаком. Если это часть главного помещения, то его следует решить, потому что он касается вашей повседневной жизни — и, возможно, жизни вашей организации или общины. С другой стороны, если этическая проблема связана с чем-то, что у вас хранится в подвале или на чердаке, ваша заинтересованность в решении вопроса и ваши поступки имеют уже другое значение и могут нанести вред и вам и тем, кого это касается.

Возьмем, например, случай с двумя коллегами, которых мы назовем Дженнифер (ESFP) и Норин (ISTJ). Работая в небольшом офисе, они постоянно конфликтовали. Методы работы Дженнифер постоянно раздражали Норин, которая не забывала сообщать их общему шефу о последних выкрутасах коллеги — о ее опозданиях, междугородних звонках друзьям за счет компании, недостаточных навыках и нытье по поводу работы — одним словом, о плохом отношении и невнимании к организации. С течением времени слежка Норин (или, можно сказать, ее внимание к Дженнифер) стала сказываться на ее собственной работе. Очевидно, что ISTJ испытывает более острую потребность контролировать других, чем достигать высокой производительности. Это — ловушка для всех полноценных TJ.

Характер работы бь1Л таков, что несколько проектов нужно было завершить к разным срокам. Их начальника, хозяина компании, стиль работы интересовал намного меньше, чем своевременное и качественное выполнение заданий. Если работу можно более эффективно выполнить с одиннадцати до семи или, например, в выходные, это тоже было для него приемлемо. Хотя подобное положение не было идеальным, хозяин был вполне удовлетворен тем, что Дженнифер в конце концов выполняла свою работу. А Дженнифер сочла такой стиль работы вполне совместимым с ее ориентированным на сиюминутность стилем жизни SP.

Для Норин подобная неортодоксальность была неприемлема, и она все пристальнее следила за каждым шагом Дженнифер. Та перестала ей доверять и даже совершила несколько сомнительных поступков просто чтобы досадить Норин. Производительность обеих снизилась, а обвинения в неэтичном поведении и злоупотреблениях были взаимны и многочисленны.

Столкнувшись с этой проблемой, мы сначала попытались выяснить, в чем суть этической дилеммы и каковы личные интересы обеих сторон. Иными словами, мы попытались отделить жилые помещения от подсобных. Например, мы заключили, что значительная часть раздражения, которое вызывала в Норин Дженнифер, было связано с ее личным убеждением в том, что людям следует работать по расписанию и следовать правилам буквально. И в гораздо меньшей степени — с реальным поведением Дженнифер. Стало ясно, что различия в их личностях превратились в оценки типа «правильно/ неправильно», а значит — в этическую проблему.

Как выяснилось, раньше Норин работала в нескольких компаниях, где режим работы был очень жестким и категоричным. За малейшие нарушения полагалось наказание. Она считала, что подобный опыт формирует характер и что она вправе навязывать его другим. Но, хоть эти мотивы и были благородны, с реальной ситуацией они не имели ничего общего. Проблемы Норин, как мы поняли, касались ее чердака и подвала, а не жилых помещений.

Это не значит, что Дженнифер была безгрешна. Некоторые из ее поступков — вроде междугородних разговоров за счет компании или вранья по поводу присутствия на работе, когда шефа не было, — были откровенным злоупотреблением доверием и нарушением основ дисциплины. Иными словами, они относились к главному жизненному пространству, к тому же затрагивали интересы компании, и с ними нужно было что-то делать.

Отделив истинную проблему от наслоений, мы смогли поговорить с Дженнифер серьезно и найти решение. Если бы мы решали вопросы, поставленные Норин, нас ждало бы разочарование. Дженнифер могла заявить, что, раз она выполняет работу в срок, она проводит на работе достаточно времени. И бь1ла бы права. А это отодвинуло бы вопрос о ее нечестности и обмане на второй план.

Как мы уже говорили, этика связана с психологическим типом личности. Как показывает аналогия с «домом», многое из того, что мы воспринимаем, как вопрос чужой этики, в гораздо большей степени отражает наши собственные представления. Разграничивая то, что касается интересов организации, и то, что относится к системе ценностей отдельной личности, мы делаем самый важный шаг в понимании этических проблем.

Как разобраться в проблеме

Вот еще одна история, прямо из сообщества типологов. Несколько лет назад женщина, назовем ее Гледис (ENFJ), обвинила в неэтичном поведении мужчину, назовем его Уолт (ENFJ), своего коллегу по Ассоциации психологических типов (APT). Гледис утверждала, что Уолт высмеивал типологические различия, в чем она увидела оскорбление для некоторых из типов. Это произошло во время презентации, которую Уолт вел вместе с партнером. В соответствии с этическими принципами организации, Гледис поговорила об этом на следующий день с Уолтом, заявив, что в своем энтузиазме он зашел слишком далеко.

Уолт объяснил, что свои заявления делал в шутку и несерьезно, и что реакция участников показала, что именно так эти слова и были восприняты. Но такой ответ Гледис не удовлетворил и она написала письмо в комитет APT по этике. В своем письме Гледис ссылалась на записи, которые она вела во время презентации Уолта. Ее записи действительно были подробными, но недостаточно аккуратными: указанные неэтичные утверждения на самом деле были сделаны не Уолтом, а его коллегой.

Это не означает, что беспокойство Гледис было неоправданным. Но зато в большей степени показывает, насколько наша собственная система ценностей и взгляды могут повлиять на то, как мы воспринимаем что-либо и как реагируем на то, чего на самом деле не было или что было совсем не так, как нам представилось.

Легко понять, как подобные качества умножают проблемы на работе. Человек А сообщает, что В совершил неблаговидный поступок, подтверждая свое заявление доказательствами: «Я записал то, что он сказал, две минуты спустя, чтобы не забыть». Но отчет А окрашен его собственными представлениями, включая послужной список, чувство принадлежности к компании и неприятие агрессивного поведения В. Выясняется, что этими чувствами он и руководствовался, составляя отчет о событиях, и к тому времени, когда он сообщает об инциденте, тот разрастается до масштабов вселенского конфликта, попутно опорочив репутацию В.

Работник А мог быть прав. Но смешение личных ценностей с законными этическими вопросами может усугубить драматизм ситуации настолько, что уже трудно будет разрешить конфликт всем на благо. В такой игре нет победителей.

В идеальном мире каждый человек должен был бы иметь возможность и способность отступить назад и определить, не затемнено ли его восприятие личными мотивами. Но это, конечно, проще сказать, чем сделать. Когда мы погружены в этический конфликт, почти невозможно разделить личное, профессиональное, организационное и собственно этическое. Все это собирается вместе, как зерна для этической мельницы.