Целостность - ключевое свойство аутопоэтических систем.

Адекватное понимание явления аутопоэза невозможно без чет­кого уяснения вопроса о том, что именно сохраняется, удерживается в аутопоэтической системе в процессе ее существования. Авторы тео­рии аутопоэза говорят о сохранении типа организации данной систе­мы. Любые другие ее характеристики подвержены изменению: физи­ко-химический состав, энергетические состояния, структурные связи, формы взаимодействия с окружающей средой и т.д. Матурана доста­точно подробно разъясняет свое понимание отличия структуры от ор­ганизации: «Организация и структура не являются синонимами. Орга­низация сложной (многокомпонентной) системы конституирует ее в качестве целостности, определяя ее свойства как свойства целостно­сти, тем, что задает область, в которой данная система взаимодейству­ет как одно неделимое целое. Структура же сложной системы опреде­ляет некое пространство, в котором она существует, т.е. может под­вергаться влиянию извне, однако без изменения ее свойства целостно­сти. Само свойство целостности, целостность как таковая представля­ет собой отдельное понятие, не сводимое ни к организации, ни к структуре и характеризуется главным образом лишь совокупностью свойств, существуя в пространстве, этими свойствами определяемом. Отсюда следует, что две пространственно разделенные составные це­лостности могут иметь одинаковую организацию, но различные струк­туры, а также то, что любая составная целостность (система) остается самоидентичной весь период, в течение которого остается неизменной ее организация: как только организация данной целостности претерпе­вает изменения, изменяется и сама эта целостность, превращаясь в це­лостность другого типа; если же меняется структура данной целостно­сти (без изменений со стороны организации), целостность остается той же самой, ее идентичность не изменяется» [Mat. 1985, S.140] (см. так­же с пояснениями и примерами в работах [Mat. 1987a, S.92-94], [Mat. 1987b, S.54], [Mat. 1992, р.59-60]).

Следует отметить, что в своих работах Матурана часто исполь­зует термины система и целостность в качестве синонимов (напри­мер, в [Mat. 1987a]: «система (составная целостность)» [S.93], «со­ставная целостность (система)» [S.94]). Тем не менее, эти понятия далеко не одно и то же. И это очевидно из контекста работ об аутопоэзе. По сути дела, целостность - это существительное, обозначающее только те системы, которые обладают свойством целостности. Таким образом, о целостности можно говорить, с одной стороны, как о един­стве, совокупности, обозначая этим термином саму систему, а с дру­гой - как о процессе, свойстве: о процессе автономизации, обособле­нии, о свойстве быть отличным от фона, от всего остального, что не входит в данную целостность («Какая-либо целостность (конкретная или воображаемая) является целостностью в том случае, если она в ре­зультате конкретной или мысленной операции различения отграничи­вается от своего окружения» [Mat. 1985, S. 139]) Понятие целостности в теории аутопоэза является одним из ключевых, поскольку целост­ность - это и есть то, что сохраняется аутопоэтической системой в те­чение ее существования. Организация - это конкретный способ во­площения свойства целостности (так же, как структура - это способ воплощения организации). Сохраняя данную организацию, система остается самоидентичной, целостной, однако любая данная конкрет­ная организация — не обязательно единственная в своем роде, которая обладает свойством целостности, или попросту - целостностью. Что же представляет собой целостность как категория в контексте учения об аутопоэзе, и как это понятие применяют для характеристики живых (аутопоэтических)систем?

Существует две принципиально отличные точки зрения на то, каким образом некая система, объект, элемент обретает свойство це­лостности, автономизируется, обособляется от окружающей его сре­ды. Первую точку зрения назовем описательной, вторую - атрибутив­ной.

Согласно первой точке зрения, никакой объективной целостно­сти не существует. Целостность (единство) есть исключительно поро­ждение наблюдателя, теоретический конструкт. Понятие целостности, в виде объекта ли, предмета, либо системы, возникает как следствие определенной мысленной (психической) операции в пределах созна­ния. Суть данной операции состоит в том, что человек (наблюдатель) автономизирует какую-то совокупность свойств, актов, элементов (так же в свою очередь автономизированных) от их окружения, выделяет их в некое единство исключительно по своей воле (не важно - созна­тельно или бессознательно). В зависимости от того, какое количество элементов (большее или меньшее) включается наблюдателем в поле его сиюминутного рассмотрения, большей или меньшей будет и опи­сываемая им целостность, единство элементов и взаимодействий. Ни­каких имманентных границ целостности не существует, их полагает наблюдатель, он же и порождает ту или иную целостность (чтобы впоследствии как-то с ней оперировать, разлагать на элементы -меньшие целостности и включать в метасистемы - большие целостно­сти): «Наблюдатель может определить сущность [целостность], спе­цифицировав для нее некоторую область [единство] взаимодействий. Таким образом, наблюдатель может обращать в единства взаимодей­ствий (сущности) часть какой-либо сущности, группу сущностей или же их отношения» [Мат. 1996, с.98].

Описательная позиция в вопросе об установлении целостности близка когнитивной психологии, генетической эпистемологии Пиаже и, конечно же, радикальному конструктивизму Глазерсфельда. В ука­занных областях неуклонно предпринимаются попытки выяснения конкретных механизмов конструирования наблюдателем разного рода целостностей. В частности, Глазерсфельд (вслед за Пиаже, Выготским и др.) говорит о роли внимания в порождении целостности. Целая об­ласть психологии и одновременно кибернетики, называемая теорией распознавания образов, занимается тем же. Интересно отметить, что вопрос выяснения конкретных механизмов формирования (воспри­ятия) целостностей (по-разному называемых образами, концептами, репрезентациями или ре-презентациями) на уровне нейрофизиологии или вычислительной техники вовсе не приводит автоматически к во­просу о том, отображают данные ментальные целостности какие-либо объекты из внешнего мира, или являются конструктами de novo, уже вторично спроектированными во внешний мир.

Вторая точка зрения - атрибутивная - предполагает возмож­ность наличия или отсутствия свойства (атрибута) целостности у сис­темы вне зависимости от наблюдателя, описывающего данную систе­му. Это означает, что система представляет собой целостность не по­тому, что мы (наблюдатели) ее таковой полагаем в нашем сознании, а потому, что таковой ее позволяет называть совокупность ее собствен­ных свойств, составных частей. О господстве такой точки зрения в теории аутопоэза говорит хотя бы тот факт, что любые аутопоэтиче-ские системы (и не только аутопоэтические) определяются Матураной как структурно-специфицируемые: «Если структурные изменения, ко­торые система (как составное целое) претерпевает, в каждом случае определяются самой ее структурой,⁴ ее поведение характеризуется как поведение структурно-специфицируемой системы» [Mat. 1987a, S.93]. Т.е. те изменения, которые произойдут в системе в ответ на некое воз­действие со стороны внешнего агента (в частности, компенсации пер­турбаций), специфицируются структурой данной системы, но никак не агента. К данному вопросу мы вернемся несколько позднее, здесь же важно подчеркнуть сам факт независимости системных изменений от наблюдателя. Если говорить не о любых свойствах системы, а об ат­рибуте целостности, то и Мату рана, и Варела признают существова­ние имманентной целостности исключительно у так называемых авто­номных, в более широком смысле, и у аутопоэтических, в более узком смысле, систем. Именно наличие или отсутствие имманентной цело­стности (в отличие от целостности описательной, которая может быть приписана любой совокупности элементов) характеризует аутопоэти­ческие системы:

«Целостность устанавливается при помощи акта различения. В случае аутопоэтической системы акт различения, определяющий дан­ную систему, формируется ее же аутопоэзом; тем самым ее происхож­дение как системы совпадает с установлением активности различе­ния» [Mat. 1985,8.199].

«Самой существенной особенностью аутопоэтической системы является то, что она, так сказать, вытаскивает сама себя за уши, т.е. посредством собственных динамических процессов обособляет себя от окружающей среды» [Mat. 1987b, S.54].

Критерий имманентной целостности - главный в отличии ауто­поэтических систем от аллопоэтических (искусственных): «Аутопо­этические машины обладают внутренней индивидуальностью; это оз­начает, что, сохраняя свою организацию инвариантной в процессе не­прерывной деятельности, они активно поддерживают некую целост­ность, которая является независимой от наблюдателя, хотя и не пре­пятствует взаимодействиям с ним. Целостность аллопоэтических ма­шин определяется в зависимости от наблюдателя, а не является след­ствием их собственной активности, поскольку то, что они производят не тождественно им самим; аллопоэтические машины обладают инди­видуальность, устанавливаемой извне» [Varela 1979, р. 15].

Итак, согласно авторам аутопоэза, свойством имманентной це­лостности обладают автономные и аутопоэтические системы. Однако, как считает Варела, автономность - это более общее понятие, вклю­чающее в себя аутопоэз как частный случай. Их главное отличие со­стоит в том, что аутопоэтическими являются исключительно живые системы, специфицированные их особой организацией. Что касается автономных систем, то к ним относится ряд других актуальных, либо формальных систем, вовсе не обязательно имеющих биологическую природу (см. прилагаемый перевод работы Варелы)⁶.

В конструктивистской литературе такое различие строго не соблюдается и аутопо-этическимн системами называются, к примеру, социальные образования (Luhmann, Beer, Zeleny).

 

Организационная закрытость.

Нетрудно заметить, что понятия автономности, аутопоэза, кру­гообразности, цикличности, целостности во многом являются взаимо­зависимыми. Определение этих терминов производится один через другой рекурсивным образом. Избежать, к сожалению, такого поло­жения вещей не удается. Изложение теории аутопоэза по своей компо­зиции само напоминает замкнутый круг: введенные первоначально понятия определяют смысл последующих представлений, но и сами проясняются зачастую только по мере охвата дальнейшего текста. По завершении главы или книги возникает потребность вернуться к ее началу. С одной стороны, определяя смысл аутопоэза, Матурана и Ва-рела просто описывают способ организации некоей системы, дав ей наименование аутопоэтической. Такое представление возникло из многочисленных наблюдений над живыми организмами в природе и в лабораториях. Далее эмпирические данные обобщаются в некий тео­ретический (кибернетический) принцип, который, с одной стороны, обретает статус критерия в отношении того, что считать и что не счи­тать аутопоэтической (живой) системой, а с другой, после определен­ного рода формализации, подвергается дальнейшему анализу и интер­претациям с позиций современного знания из других (не биологиче­ских) областей. Так вводится Варелой понятие организационной за­крытости'.

«Роль, которую живые системы играют при описании организа­ционной закрытости, носит парадигмальный характер.

...По-видимому, во всех природных системах, изученных на се­годняшний день до мельчайших деталей, обнаруживается рекурсивная взаимозависимость протекающих в них процессов. Однако, чтобы до­казать данное утверждение, не достаточно простого перечисления эм­пирических фактов из разных областей. Дело в том, что способ орга­низации эмпирического материала сам является функцией базовых теоретических принципов, принятых изначально. Таким образом, наш подход предполагает движение в противоположном направлении: мы превратим имеющийся багаж знаний в теоретическое утверждение, а затем применим его к некоторым областям и подтвердим его досто­верность путем демонстрации его эффективности. Это базовое теоре­тическое утверждение звучит следующим образом: Тезис Закрытости

Каждая автономная система является организационно закрытой.

Под данным тезисом я подразумеваю нечто типа эвристического проводника, основывающегося на эмпирических фактах и придающего некий точный смысл интуитивному пониманию. В таком смысле это становится сродни тезису Чёрча из теории исчислений, согласно которому смутное понятие исчисляемости провозглашается эквива­лентным некоей рекурсивной функции, основанной на том факте, что все, принимаемое по согласию на сегодняшний день в качестве эффек­тивного действия, является выразимым в терминах рекурсивных функций. Так же и здесь, опираясь на наши знания о природных сис­темах, неясное понятие автономности мы провозглашаем эквивалент­ным организационной закрытости» [Varela 1981, р. 17].

Формальное описание организационной закрытости с привлече­нием богатого математического аппарата достаточно подробно пред­лагается Варелой в книге «Основы биологической автономности». Мы не станем подробно останавливаться на ее содержании, поскольку это не входит в круг задач настоящей работы.

Фактически закрытость аутопоэтических (автономных) систем определена их организационной кругообразностью, суть которой была охарактеризована выше. Показательным является то обстоятельство, что по своей сути определение организационной кругообразности и определение организационной закрытости практически неотличимы друг от друга. Тождественность указанных определений, однако, вовсе не означает, что эти два понятия во всех контекстах представляют со­бой одно и то же. Так, если в формально-кибернетическом контексте разницу найти трудно, то в когнитивном - она существенна. Именно понимание автономной системы как замкнутой, закрытой приводит к конструктивистской точке зрения в эпистемологии, более того, явля­ется ее обоснованием с позиций современной биологии и биокиберне­тики. Важность тезиса закрытости для теории познания обусловливает тот факт, что о кругообразности говорят, главным образом, в отноше­нии живых системна о закрытости - в отношении нервной системы.

Общекибернетический смысл закрытости заключается в отсут­ствии у некоей системы (машины) «входа» и «выхода». Все процессы протекают по замкнутому циклу, разорвать который без утраты этих процессов невозможно. Любой продукт такой системы автоматически превращается в ее же исходный пункт, «сырье» (будь то вещество, процесс, сигнал) для осуществления очередного витка. Любые «раз­рывы» цикла суть функции наблюдателя, который согласно своим собственным представлениям (и свойствам) в состоянии наделять ав­тономные системы атрибутами входа и выхода, внешнего и внутренне­го, сенсорными и эффекторными поверхностями. Подробно об этом говорится в главе, посвященной Хайнцу фон Фёрстеру. Что касается закрытости некоторых классов систем, то этот вопрос мы рассмотрим в следующем параграфе.