Горизонт зоны 2: научное исследование внутренних измерений

 

Коль скоро мы несколько раз уже упоминали спиральную динамику, давайте начнём с обращения к этому типу знания, относящегося к ВЛ квадранту, а именно – ко внутреннему миру, но рассматриваемому с объективных, или «научных», позиций (3-л × 1-л × 1л). Иными словами, давайте возьмём любое явление или событие – в данном случае человека – и исследуем его индивидуальную форму (1-е лицо, или 1л), затем посмотрим на его внутренний мир, то есть воспринем эту реальность от 1-го лица (1-л × 1л), которая включает его непосредственные переживания и интроспективные реалии, но сделаем это исходя из объективной, научной позиции, или позиции 3-го лица (3-л × 1-л × 1л).

Как же это сделать? Ответ на этот вопрос и стал тем самым прорывом, тем уже упомянутым мной революционным открытием, которое мы будем подробно рассматривать ниже. На рис. 1.4 оно упрощённо обозначено как «зона 2» в верхне-левом квадранте, и эта зона представляет собой взгляд извне на холон, находящийся в ВЛ, что, например, как раз и является методом спиральной динамики.

Именно эта методология сыграла важную роль в судьбе многих великих открытий в области сознания, сделанных на Западе в рамках как современного, так и постсовременного подхода к сознанию. Одно из наиболее известных открытий принадлежит Лоуренсу Колбергу, создателю теории морального развития. Его студентка Кэрол Гиллиган использовала методологию зоны № 2 в своей не менее знаменитой работе «Иным голосом». Гиллиган взяла группу женщин и попросила ответить на ряд вопросов, таких как, например: «Имеет ли женщина право сделать аборт?» – и обнаружила, что женщины давали три разных варианта ответа: «да», «нет» и «да».

Первый вариант ответа был следующим: «Да, женщина имеет право сделать аборт, потому что я так сказала, и пошли вы все!» – простим респондентке её выбор выражений. Второй вариант ответа: «Нет, женщина не имеет права сделать аборт, так как это противоречит закону/Библии/обществу, в котором я живу, поэтому это было бы ужасно». Третий вариант оказался таким: «Да, в некоторых обстоятельствах женщина может пойти на это, потому что нужно взвесить все „за“ и „против“ относительно того, как решение затронет всех остальных, ведь иногда аборт – меньшее из двух зол». Варианты ответа были названы доконвенциональным, конвенциональным и постконвенциональным.

В работе «Иным голосом», посвящённой моральному развитию женщин, Гиллиган называет эти стадии себялюбие, забота о других и универсальная забота (в зависимости от того, сколько других людей принимается в расчёт).

В качестве более общих терминов, применимых как к мужчинам, так и к женщинам, я предложил называть эти стадии эгоцентрическая, этноцентрическая и мироцентрическая.

Каждое из различных названий этих трёх стадий несёт в себе полезную информацию, поэтому мы будем при необходимости пользоваться всеми этими терминами.

Обратите внимание на то, что и доконвенциональная (эгоцентрическая), и постконвенциональная (мироцентрическая) стадии предполагают ответ «да», в то время как конвенциональная (этноцентрическая) стадия предполагает ответ «нет». Если вы мало знакомы с подобным типом исследования, то можете легко перепутать доконвенциональную и постконвенциональную стадии просто потому, что они дают один и тот же ответ. Вы можете предположить, что любой, кто скажет: «Да, я нарушу конвенциональные законы», – является постконвенциональным революционером, пытающимся свергнуть господствующую иерархию во имя высшей свободы. Может быть, так оно и есть, а возможно, он просто имеет в виду: «Да пошли вы, мне никто не указ!» Обе стадии – и до конвенциональная, и пост конвенциональная – являются не конвенциональными, вот почему неискушённый взгляд может попросту спутать их.

Собственно, именно это зачастую и происходит. Смешивание «до» и «над», или «до» и «пост», называется «до/пост-заблуждением», или «до/над-заблуждением» (ДНЗ). Мы увидим, что понимание этого заблуждения играет очень важную роль при обсуждении роли религии в современном мире. В любой последовательности развития – от дорационального к рациональному и пострациональному, от подсознательного к сознательному и сверхсознательному, от довербального к вербальному и надвербальному или от доличностного к личностному и надличностному – стадии «до/над», «до/пост» часто путают, причём в обе стороны. В результате такой путаницы некоторые исследователи пытаются свести все пострациональные реалии к дорациональному инфантилизму (например, Фрейд), другие же возвышают все дорациональные реалии до пострациональных высот (например, Юнг). И редукционизм (сведение), и элевационизм (возвышение) проистекают из одного и того же до/над-заблуждения.

Вот в чём состоит основная проблема духовности и отношения к ней. Когда в духовной практике вы начинаете иметь дело с медитативными, созерцательными или мистическими состояниями – большинство из которых являются нерациональными, то вам может показаться, что все нерациональные состояния духовны, а все рациональные – бездуховны. Наиболее яркий пример этого – разделение состояний на дионисийское (нерациональное) и аполлоническое (рациональное), а затем приравнивание дионисийского состояния к духовному. Но подобное разделение не учитывает, что существует не просто «нерациональное», но «дорациональное» и «пострациональное». Даже Ницше пришёл к пониманию, что существуют два радикально отличающихся друг от друга дионисийских состояния («до» и «над»). Но как только мы впадаем в до/над-заблуждение, начинает казаться, что всё, что нерационально, есть Дух. Вместо дорационального, рационального и пострационального остаётся только рациональное и нерациональное – здесь-то и начинаются все проблемы.

Если вы не верите в Дух, то будете редуцировать любое пострациональное событие, сводя его к дорациональным импульсам и довербальной чепухе, возможно, утверждая факт наличия регрессии и пережитков океанического слияния раннего младенчества. Если так, то вы – великий редукционист, имя вам – легион, и изо дня в день вы радостно сводите всё пострациональное к дорациональному, приравнивая любой духовный опыт к непереваренному куску мяса, и Бог для вас есть нечто, что, если сильно постараться, можно попросту перерасти. При помощи ловкости рук, этакой интеллектуальной лени, отметаются все подлинные пострациональные реалии.

С другой стороны, если вы верите в существование Духа и в то, что всё нерациональное есть Дух, тогда любая дорациональная судорога или конвульсия – какой бы инфантильной, детской, регрессивной, самовлюблённой, иррациональной или эгоцентричной она ни была – видится вам глубоко духовной или религиозной, так что вы начинаете укреплять те части вашего сознания, которые как раз и мешают достичь зрелости. Если дорациональное возвеличивается до пострационального, то под прикрытием Духа приветствуется любая блажь в стиле Питера Пэна, так что эгоистичные, дорациональные, доконвенциональные импульсы кажутся в высшей степени духовными, хотя на самом деле они лежат не за пределами разума, а ниже его уровня.

Возможно, наиболее печальным следствием этого является воинствующий антиинтеллектуализм (не путать с трансинтеллектуализмом, который трансцендирует и включает). Подобный антиинтеллектуализм и антирационализм (легко превращающийся в дорационализм), к сожалению, воспитывает и вдохновляет нарциссический подход к медитации и духовным поискам (которые из мироцентрических превращаются в этноцентрические, а затем и эгоцентрические). Этот антиинтеллектуальный нарциссизм особенно распространён в популярной культуре и альтернативных школах духовности. Эгоцентрические чувства принимаются за мироцентрические, просто потому, что и то, и другое – чувства, и, когда мы находимся в плену такого до/над-заблуждения, духовным начинает считаться всё, что я изо всех сил стараюсь прочувствовать и эмоционально пережить. Если я просто могу с большим смаком ощущать свой нарциссизм, тогда я становлюсь ближе к Богу (или Богине, или природе будды), и, таким образом, «универсальная забота» превращается в озабоченность собой быстрее, чем вы успеваете произнести «поколение „я“»[11]. Безрассудные и манящие объятия поверхностной ограниченности, к несчастью, являются отличительной чертой многих альтернативных видов духовности.

(Кстати, понятие до/над-заблуждения применимо лишь к стадиям, но не к состояниям. Единственная критика в адрес ДНЗ, которая мне встречалась, смешивает эти понятия. Если не считать этой несостоятельной критики, данная концепция приобрела широкое распространение среди экспертов, поскольку позволяет отследить в ином случае трудновыявляемые ошибки.)

Вернёмся к Гиллиган: обнаружив, что ответы на заданные ею вопросы можно разделить на три класса (А: «да»; B: «нет»; C: «да»), она (и другие учёные, проводившие сходные исследования) стала следить за динамикой развития тестируемых на протяжении нескольких лет. Гиллиган обнаружила: те, кто в начале исследования давал ответ типа B, затем всегда переходили к ответам типа C, но никогда не давали ответов типа A. Соответственно, те, кто изначально давал ответ типа А, затем переходили к ответу типа В и лишь затем к ответу типа С, и никак иначе. Другими словами, эти типы ответов на самом деле являлись стадиями ответов.

Мягко говоря, это было весьма интересно. Откуда в душе человека эта направленность? Почему стадии всегда следуют в определённой очерёдности? Почему стрела времени является столь неотъемлемой частью человеческой психики? Из чего на самом деле состоят эти последовательные стадии? Стало быть, следующей задачей было определение того, «из чего же они состоят», то есть определение структур, или паттернов, психики, которые, по-видимому, лежат в основе этих стадий.

Такой тип исследования – как мы увидим, в действительности он возник почти столетие назад, – стал началом зарождения невероятно мощного подхода, известного как структурализм. Типичное исследование обычно строилось по следующей схеме: задайте ряд вопросов большой группе людей; посмотрите, можно ли их ответы каким-либо образом подразделить на классы. Если это возможно, продолжайте отслеживать развитие типов ответов во времени, посмотрите, возникают ли они в последовательности стадий. Если так и происходит, то постарайтесь определить структуру, или состав, этих стадий.

Именно так выглядит классическая модель исследования в структурализме, ставшая сенсацией для всех гуманитарных и многих естественных наук. Все существующие на сегодняшний день концепции стадий развития – от Маслоу до Грейвза, Лёвинджер, Колберга, Гиллиган, Торберта и Кигана – используют именно этот тип исследования, впервые предложенный структуралистами в сфере психологии развития. Поэтому суть структурализма в двух словах сводится к поиску внутренних структур и стадий в психике и культуре, подобных тем, которые были обнаружены Гиллиган и Грейвзом, а также буквально сотнями других исследователей.

Сразу же обратим внимание на некоторые важные моменты. Для начала, если вы принадлежите к этому типу исследователей, то вы уже занимаетесь внутренним миром индивидуумов, потому что эти структуры невозможно разглядеть во внешнем мире. Внутренние реальности – будь то интроспекция, медитация или феноменология – не могут быть обнаружены где-либо во внешнем мире. Поэтому структуралистский подход уже помещает вас в один из левосторонних, или внутренних, квадрантов (одного этого достаточно, чтобы вы оказались вне лагеря позитивизма).

Но, даже работая с внутренними реальностями (1-л × 1л), вы рассматриваете их с внешней, «научной», точки зрения, с позиции 3-го лица (3-л). Исследуя их, вы смотрите на них извне, необязательно переживаете их изнутри. Например, если вы проводите интервью с человеком, находящимся на 1-й моральной стадии (доконвенциональной или эгоцентрической), вам самим не обязательно в этот момент пребывать на 1-й моральной стадии. То есть вам не нужно (необязательно) иметь знание этого уровня от 1-го лица (1-л). Поэтому в верхне-левом квадранте вы занимаетесь деятельностью, которая полностью противоположна медитации, где практикующий стремится получить переживание определённых уровней или состояний от 1-го лица. Таким образом, на рисунках 1.2 и 1.3 практикующий дзен смотрит на «я»-холон изнутри (с помощью феноменологии или интроспекции), а объективный исследователь – извне (например, с помощью структурализма). Но и тот, и другой исследуют внутреннюю, левостороннюю, «невидимую» реальность (что сразу ставит их вне позитивистского, внешнего, правостороннего лагеря). Однако каждый из них обнаруживает определённые феномены и паттерны, невидимые другому, что очень важно (к этому мы скоро вернёмся).