Застосування законодавства про націоналізацію.

Все большее применение получают используемые государством принудительные способы перенесения права собственности — национализация, конфискация и реквизиция.

Национализацией является отчуждение имущества у частных собственников в пользу государства, осуществляемое на основании специального акта компетентного государственного органа. Она затрагивает преимущественно отрасли и производства, требующие больших и долгосрочных вложений либо наиболее пострадавшие от кризисных явлений и ставшие нерентабельными, в которых предприятия находятся под угрозой закрытия. К практике национализации отдельных производств или отраслей широко прибегали и прибегают многие европейские государства, в частности Англия, Франция, Италия, Австрия и др.

Рассмотрение национализации как производного способа приобретения собственности служит в юридико-теоретическом отношении обоснованием выплаты возмещения бывшим собственникам имущества. Законодательство определяет условия и порядок национализации как меры, проводимой в общественных интересах и под условием выплаты собственнику национализируемого имущества компенсации «за справедливое и предварительное возмещение» (ст. 545 ФГК). Как показывает практика, высокая компенсация за отчуждаемое имущество позволяет частному капиталу не только сохранить, но и укрепить свои позиции в экономике. Собственники национализированного имущества, получившие компенсацию, располагают возможностью реинвестировать капитал в производства и отрасли, приносящие высокие прибыли. Собственность же государства, возникающая в результате ее принудительного отчуждения и приобретающая характер «коллективной», сохраняет свою природу в системе экономических отношений. По словам Ф. Энгельса, чем больше производительных сил возьмет в свою собственность современное государство, «тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать»⁷.

Спорным в буржуазной доктрине является вопрос об оценке конфискации и реквизиции в качестве первоначальных или производных способов приобретения собственности.

Конфискация представляет собой обращение имущества в собственность государства в виде конкретно-карательного акта, применяемого к частным собственникам в качестве санкции за совершаемое правонарушение, на условиях безвозмездного изъятия конфискуемого имущества.

Реквизиция, будучи возмездным обращением имущества в собственность государства ввиду наступления чрезвычайных обстоятельств, используется относительно редко.

§ 3. ПРИМЕНЕНИЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ ЗАКОНОВ О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ

1. Под термином "национализация" понимается огосударствление, то есть изъятие имущества, находящегося в частной собственности, и передача его в собственность государства. В результате национализации в собственность государства переходят не отдельные объекты, а целые отрасли экономики. Национализацию как общую меру государства по осуществлению социально-экономических изменений следует отличать от экспроприации как меры по изъятию- отдельных объектов в собственность государства и от конфискации как меры наказания индивидуального порядка.

Характер национализации зависит от того, кем и в каких целях она проводится. В 1917-1920 годах Советским государством проводилась национализация земли, банков, промышленных и торговых предприятий и т. д.

Мероприятия по национализации были осуществлены в ряде стран Восточной Европы и Азии. Социалистическая национализация означала, что право частной собственности на национализированное имущество было уничтожено и возникло новое, принципиально иное по содержанию право социалистической собственности. Позднее национализация стала важным средством в борьбе освободившихся от колониальной зависимости молодых государств за достижение ими экономической независимости. В зависимости от конкретных условий процесс создания государственного сектора путем национализации протекал в этих странах по-разному: в одних национализировалась только собственность, которая принадлежит иностранному капиталу, в других затрагивался и местный частный капитал.

Национализация проводилась и в ряде высокоразвитых стран Запада.

2. Право любого государства на национализацию частной собственности, в том числе и принадлежащей иностранцам, вытекает из общепризнанного принципа международного права - суверенитета государства. Осуществление национализации - это одна из форм проявления государственного суверенитета.

Каждое государство в силу суверенитета устанавливает свою политическую и экономическую систему, свою систему права собственности. Государство имеет исключительное право устанавливать содержание и характер права собственности, порядок приобретения, перехода и утраты этого права.

Право государства на национализацию, включающее право свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и богатствами, было подтверждено в ряде резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Так, 21 декабря 1952 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей VII сессии приняла резолюцию № 626 "О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов". В ней говорится, что "право народов свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами и свободно их эксплуатировать является их неотъемлемым суверенным правом и соответствует целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций". В резолюции рекомендуется всем государствам - членам ООН воздерживаться от действий, прямых или косвенных, имеющих целью препятствовать осуществлению суверенных прав того или иного государства в отношении его естественных богатств. В то же время в резолюции не содержится каких-либо положений, которые ограничивали бы право государства национализировать собственность иностранцев или устанавливали бы условия проведения такой национализации. Поскольку осуществление национализации относится к внутренней компетенции государства, ни один международный1-орган не может обсуждать меры по национализации собственности иностранцев. Это положение нашло свое подтверждение также в решении Международного суда ООН, который признал себя некомпетентным рассматривать жалобу правительства Великобритании (1951 г.) в связи с национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.

Таким образом, с точки зрения современного международного права право осуществлять национализацию собственности, в том числе собственности иностранных граждан и компаний, является бесспорной прерогативой суверенного государства.

3. Международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не ре1улирует и не может регулировать отношения собственности, возникающие между государством и частными физическими и юридическими лицами. Условия проведения национализации определяются не международным правом, а внутренним правом государства, осуществляющего национализацию.

При всех отличиях, связанных с историческими, политическими и экономическими условиями проведения национализации в различных странах, с точки зрения проблематики международного частного права важно выявление некоторых общих черт, характерных для правовой природы национализации.

Во-первых, всякий акт национализации - это акт государственной власти; во-вторых, это социально-экономическая мера общего характера, а не мера наказания отдельных лиц; в-третьих, национализация может осуществляться в отношении собственности вне зависимости от того, кому она принадлежит (отечественным или иностранным физическим и юридическим лицам);

в-четвертых, каждое государство, проводящее национализацию, определяет, должна ли выплачиваться иностранцам компенсация за национализированную собственность, а если должна, то в каком размере. Внутренний закон государства может предусмотреть предоставление компенсации, условия и время ее выплаты, что имело место в ряде стран.

В качестве примера можно привести ст. 3 иракского закона № 59 от 1 июня 1972 г. о национализации "Ирак петролеум компани", в которой указывалось, что иракское государство уплатит ей компенсацию. Однако из этой компенсации, согласно закону, должны быть вычтены долги компании (налоги, местные долги, связанные с операциями) и суммы, которые причитаются иракскому государству.

В 1973 году Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право освободившихся государств самим определять формы и размер компенсации (резолюция 3171/ XXXVIII).

Вместе с тем государство как сторона в международном договоре о взаимной защите инвестиций может принять на себя обязательства не осуществлять меры по принудительному изъятию капиталовложений, в том числе путем национализации, реквизиции или конфискации в административном порядке. Такое обязательство Советского Союза (так же, как другого государства - стороны в договоре) содержится в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных правительством СССР с правительствами Великобритании, ФРГ, Франции, Финляндии и других стран. В этих соглашениях предусматривается, что при национализации иностранных капиталовложений, проведенной в случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы, будет выплачиваться компенсация. Она должна выплачиваться без необоснованной задержки, быть конвертируемой и свободно переводимой с территории одной страны на территорию другой.

Таким образом, Советский Союз, а затем Россия и другие страны СНГ признали в заключенных ими соглашениях принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации (ст. III договора России с США, ст. 5 договора с Кореей). Естественно, что такое признание принципа компенсации не имеет обратной силы и не может быть распространено на национализацию, проведенную в нашей стране в период до заключения этих соглашений.

4. Законы о национализации имеют экстерриториальное действие, то есть должны признаваться и за пределами государства, их принявшего. Это означает, что государство, осуществившее национализацию, должно быть признано за границей собственником как имущества, которое находилось в момент национализации в пределах его территории, так и национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей.

В настоящее время, как правило, ни судебной практикой, ни юридической доктриной стран Запада не оспаривается экстерриториальное действие законов о национализации в отношении имущества, которое в момент национализации находилось на территории государства, осуществившего национализацию, а затем было вывезено за границу в порядке ведения внешней торговли, в качестве экспонатов на выставки или для иных целей.

Решающее значение для признания судами принципа экстерриториального действия законов о национализации имела длительная борьба Советского государства, которую оно вело за признание своих прав на имущество, приобретенное в силу законов о национализации.

Первым решением, которым было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации, было решение Высшего суда Великобритании от 12 мая 1921 г. по делу "А. М. Лютер против Д. Сегора". Суть этого известного дела сводилась к следующему. В августе 1920 года Наркомвнешторг РСФСР продал английской фирме "Сегор" партию фанеры. До национализации фанера была собственностью акционерного общества "Лютер". Национализированный товар (фанера) в момент национализации находился на складе предприятия общества "Лютер" в Новгороде. После прибытия фанеры в Великобританию бывшие собственники общества "Лютер" предъявили иск фирме "Сегор" о возврате фанеры. Первоначально иск был удовлетворен, однако при вторичном рассмотрении дела уже после заключения первого торгового договора между РСФСР и Великобританией в 1921 году английский суд отклонил иск. Судья Скретон (Scrutton), в частности, указал, что если Л. Б. Красин (глава советской торговой делегации) привез товары в Англию от имени своего правительства и объявил, что они принадлежат правительству, то ни один английский суд не может проверять такое заявление. Как заявил судья Варингтон (Warrington), суд не может "входить в рассмотрение вопроса о действительности актов, коими право собственности на спорные товары был" изъято от истцов и перенесено на ответчиков". Судьи отвергли довод истца о том, что советские законы о национализации якобы противоречат принципам справедливости и морали и поэтому действие их не может быть признано в Великобритании.

Из решений судов других стран следует указать на решение федерального суда США от 5 июня 1931 г. по делу о советском золоте (по иску Банка Франции к американским банкам), в котором было признано, что акты национализации должны рассматриваться как действительные (см. гл. 6). В решениях американских судов по делу "правительство США против банкирского дома М. Бельмонт" (1937 г.) и по делу Пинка (1942 г.) было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации в отношении имущества отделений национализированных русских юридических лиц, находившегося в момент национализации на территории США.

Верховный суд США в своем решении от 2 февраля 1942 г. по иску правительства США к Пинку, ликвидатору американских отделений национализированных русских страховых обществ, указал:

"Мы решаем, что право на фонды или на имущество, о которых идет речь, было приобретено Советским правительством как преемником "Первого русского страхового общества"; что это право оказалось переданным Соединенным, Штатам по соглашению с Литвиновым и что Соединенные Штаты имеют право на имущество (фонды) вопреки притязаниям общества и иностранных кредиторов".

В силу применяемых в каждой стране коллизионных норм моменты возникновения и перехода права собственности определяются по принципу lex rei sitae. Отсюда следует, что при рассмотрении иностранными судами вопросов, касающихся национализированного имущества, подлежат применению законы государства, осуществившего национализацию.

Признание права собственности государства на национализированное имущество, вывозимое им за границу, является необходимой предпосылкой осуществления международной торговли. Без признания экстерриториального действия национализации была бы невозможной международная торговля.

Г. Кегель (ФРГ) исходит из необходимости признания иностранной экспроприации (этим термином он пользуется в своем учебнике по международному частному праву), а тем самым и применения иностранного права, проведшего эту экспроприацию. "Право на персидскую нефть, индонезийский табак и чилийскую медь, ввозимые на европейский рынок, пришлось в последние годы признать за новыми господами",- писал он. Г. Кегель имеет в виду решения судов ряда стран, вынесенные в связи с национализацией Англо-Иранской нефтяной компании, решение апелляционного суда Бремена, отказавшего в 1959 году в иске двум голландским обществам в отношении нескольких тысяч тюков табака, закупленных западногерманской фирмой в Индонезии, а также решения, вынесенные в отношении национализации, проведенной правительством С. Альенде в Чили. В этих решениях судов были отвергнуты домогательства бывших собственников на национализированное имущество И признано экстерриториальное действие актов о национализации в отношении имущества, находившегося в момент национализации в стране, где она была проведена, и вывезенного затем за границу. Впоследствии в силу внутренних изменений, происшедших в Индонезии, правительство этой страны приняло решение о возвращении прежним владельцам ранее национализированных предприятий. Однако решение западногерманского суда в Бремене об индонезийском табаке сохраняет свое принципиальное значение.

В решении французского суда от 16 июня 1993 г. по искам И. Щукиной и И. Коновалова к Российской федерации, Государственному Эрмитажу и ГМИИ имени А. С. Пушкина суд признал, что акт национализации - это акт государственной власти. И что особенно важно, что факт проведения национализации без компенсации собственности не меняет природы акта национализации как акта осуществления суверенитета государства со всеми вытекающими отсюда последствиями.

5. Если право собственности на вывезенное за границу национализированное имущество получило повсеместное признание, иное положение'сложилось в судебной практике государств Запада в отношении национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей. Суды ссылаются при этом на то, что приобретение права собственности на имущество может определяться исключительно законами страны его места нахождения. С этим обоснованием нельзя согласиться. Если обратиться к практике проведения национализации Советским государством, то следует прежде всего отметить, что по советскому законодательству не имело юридического значения, где находилось имущество национализируемого предприятия в момент национализации, поскольку национализация распространяется на все такое имущество, независимо от места его нахождения. В большинстве случаев речь шла о том, что за границей находились лишь отдельные составные части национализированного имущественного комплекса, отдельные вклады в банках, отдельные имущественные требования (права и т. п.). Что же касается филиалов национализированных юридических лиц, то личный закон юридического лица ре1улирует, согласно признанным повсеместно правилам международного частного права, порядок ликвидации такого юридического лица и предусматривает, какие последствия при этом наступают.

"Судьба зарубежного имущества национализированных предприятий,- отмечает Л. А. Лунц в своей работе "Международное частное право",- может определяться лишь законом той страны, к которой данное предприятие принадлежало в момент национализации. Например, бывшие русские частные банки и русские страховые общества, уставы которых были в свое время утверждены в России в соответствии с действующими в то время российскими законами и правления которых находились в Петербурге или Москве, имели, очевидно, русский личный статут. Национализация их по декретам Советского правительства не могла не получить экстерриториального действия".

Юридическая доктрина на Западе выдвинула целый ряд возражений, призванных обосновать неправомерность актов о национализации, проводимой в других странах.

Некоторые авторы, в частности, утверждают, что национализация не должна приводить к досрочному и одностороннему прекращению концессионного договора. Такой аргумент приводился в Великобритании и других странах после национализации Египтом Компании Суэц-кого канала и в ряде других случаев. Эти юристы утверждают, что соглашение о концессии - это квазимеждународный договор, к которому применяется принцип pacta sunt servanda, и соответственно поэтому досрочное прекращение такого договора в силу акта о национализации следует рассматривать как международный деликт. Между тем этот довод не исходит из действительной правовой природы концессионного договора. Концессия не может регулироваться международным правом, это - обязательство, которое регулируется внутренним правом (см. гл. 6). Без прекращения концессий национализация в большинстве случаев вообще была бы невозможной, поскольку иностранные монополии осуществляют эксплуатацию естественных богатств развивающихся стран на основе концессионных договоров.

6. Признание одним государством национализации собственности его граждан и юридических лиц, проведённой другим государством, часто становится в международной практике предметом международных соглашений. В таком соглашении могут быть урегулированы и взаимные имущественные претензии, возникшие в связи с проведением национализации. Урегулирование подобных претензий вытекает из самого факта признания действия национализации.

Первым соглашением такого рода в советской дого-ворно-правовой практике был советско-германский договор, заключенный в Рапалло 16 апреля 1922 г. По ст. 2 договора Германия признала национализацию, проведенную в Советской России, поскольку она прямо отказалась от предъявления претензий в отношении имущества германских граждан, национализированного Советским государством без какой-либо компенсации, "при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств".

Советско-американским соглашением 1933 года (соглашением Литвинов - Рузвельт), а затем обменом нотами в 1937 году по вопросу об урегулировании долговых претензий и претензий на национализированное имущество со стороны США была признана национализация, проведенная Советским государством. Правительство США получило от СССР право истребования некоторого находящегося на территории Соединенных Штатов Америки имущества, перешедшего к Советскому государству в силу законов о национализации.

Советский Союз заключал соглашения, касавшиеся вопросов национализации, проведенной в Прибалтийских республиках, с Великобританией (1968 г.), Данией (1964 г.), Нидерландами (1967 г.), Норвегией (1959 г.), Швецией (1941 и 1964 гг.). Остановимся на соглашении между СССР и Великобританией об урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий от 5 января 1968 г. Соглашение касалось двух основных групп претензий, возникших после 1 января 1939 г. К одной из них относились имущественные права английских юридических лиц, затронутые, в частности, мерами по национализации в Латвийской, Литовской и Эстонской Советских Социалистических Республиках, а также западных областях Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, и некоторые другие права. К другой - находившиеся на территории Англии имущество и другие активы, включая счета в банках, задержанные английскими властями суда, банковские, коммерческие и финансовые требования, принадлежавшие физическим и юридическим лицам Латвии, Литвы, Эстонии, а также западных областей Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, а также хранившееся в Банке Англии золото бывших центральных банков Латвии, Литвы и Эстонии, передача которого Госбанку СССР была задержана правительством Великобритании. По соглашению претензии не подлежали взаимному предъявлению, а каждое правительство несло исключительную ответственность за урегулирование претензий и распределение оставшихся на его территории активов между своими гражданами (физическими и юридическими лицами).

Правительство Великобритании за счет активов, остававшихся на его территории, регулировало претензии держателей обязательств (облигаций), выданных правительством СССР английским акционерным обществам "Тетюхе майнинг корпорейшн" и "Лена Голдфилдс Лимитед" (см. гл. 7), независимо от гражданства таких держателей (ст. 4). Кроме того, правительство Великобритании за счет этих же активов обязывалось выплатить определенную сумму Советскому правительству в возмещение части соответствующих претензий (ст. 5).

Болгария заключала соглашения по вопросам национализации с Великобританией (1955 г.), Францией (1959 г.), Швейцарией (1954 г.); Польша - с Великобританией (1949 и 1954 гг.), Данией (1953 г.), США (1980 г.), Францией (1948 г.), Швецией (1949 г.). Аналогичные соглашения были заключены Венгрией, Румынией, Чехословакией и Югославией.

Заключение государством международных соглашений по этим вопросам следует считать подтверждением наличия у государства права самостоятельно определять условия проведения национализации.

 

 

51. Колізійні питання права власності за законодавством України та в міжнародному приватному праві.

§ 2. Колізійні питання права власності у міжнародному приватному праві

Визначальним у формуванні колізійних норм стосовно питань права власності майже в усіх державах є поділ майна (речей) на рухоме та нерухоме. Від цього залежить визначення змісту права власності, форма та умови переходу права влас­ності на це майно. Цивільне законодавство багатьох держав проводить досить чітке розмежування між рухомим та неру­хомим майном. Так, відповідно до норм Цивільного кодексу Франції до нерухомого майна належать: земельні ділянки; не­зібраний урожай; предмети, що їх власник землі помістив на свою ділянку для обслуговування та експлуатації (наприклад, тварини для обробітку землі, рільничі знаряддя); речі, з'єднані з землею назавжди; узуфрукт на нерухомі речі; сервітути чи земельні повинності; позови, які мають своїм предметом по­вернення нерухомості. Рухомими за нормами того ж Кодексу вважаються речі, які можуть змінювати своє місцезнаходжен­ня (скажімо, рухаються самі); зобов'язання та позови, що мають своїм предметом сплату грошових сум чи права на рухомі речі; акції або частки у фінансових, торговельних чи промислових компаніях; вічні чи довічні ренти, сплачувані державою чи приватними особами (статті 516—529 Цивільно­го кодексу Франції).

Відповідно до Цивільного кодексу Португалії до нерухомих речей належать міські й сільські будівлі та споруди; води; дерева, кущі, плодові насадження, якщо вони тісно пов'язані з землею; спадкові права на вказане майно; частини сільських та міських споруд; усяка рухома річ, з'єднана назавжди з ними. Усі інші речі вважаються рухомими (статті 204—205). Приблизно таким же за змістом є поділ речей на рухомі та нерухомі у багатьох інших державах. Ці речі можуть обліко­вуватись у спеціальних реєстрах (ст. 205 Цивільного кодексу Португалії).

У цивільному праві Болгарії одним з критеріїв віднесення майна до нерухомості є фізичний зв'язок об'єкта з землею. Тому нерухомістю вважають землі, насадження та будівлі. До рухомого майна належать, зокрема, цінні папери, транспортні засоби, речі особистого користування. У законодавстві Швеції чітке розмежування майна на рухоме й нерухоме досягається переліченням нерухомого майна (земля, будівлі, устаткування, речі, якими обладнаний будинок, тобто ліфти, радіатори, тру­би тощо). Кодекс про нерухоме майно містить положення сто­совно зазначених об'єктів.

Стосовно нерухомого майна законодавство, судова прак­тика, доктрина багатьох держав, у т. ч. "сім'ї континентального права", свідчить, що право власності регулюється законом місцезнаходження речі Таким вважається, зазвичай, закон держави, на території якої знаходиться річ на момент виник­нення факту, що викликає правові наслідки (ст. 21(2) Закону з міжнародного приватного права Угорщини 1979 p., ст. 24 Закону з міжнародного приватного права Польщі 1965 р. та ін.). Цей принцип завжди застосовується до права власності на земельні ділянки. А місцеві закони здебільшого не допус­кають передачі землі у власність іноземцям. Тому вимоги іно­земців про надання їм таких прав лише на підставі того, що вони можуть бути суб'єктами права власності у державі їх громадянства чи постійного місця проживання (тобто у "влас­ній" державі), є безпідставними.

Питання колізійного регулювання правового статусу рухо­мого майна (права вимоги, цінних паперів, транспортних за­собів тощо) є дещо складнішим. У таких випадках часто за­стосовують прив'язку до закону місцезнаходження речі. Наприклад, відповідно до ст. 59 Договору про правову допо­могу, укладеного між Україною та Болгарією, передача чи переказ речей, грошових сум із території однієї держави на територію іншої здійснюється відповідно до законодавства тієї держави, на території якої знаходяться ці речі чи суми. При­в'язка до закону місцезнаходження речі стосовно права влас­ності на рухоме й нерухоме майно, а також стосовно речових прав, передбачена у Законі з міжнародного приватного права Австрії 1978 p., Цивільному кодексі Португалії, Цивільному кодексі Японії, Законі про регулювання у сфері міжнародного приватного права ФрН 1986 р. Окрім зазначеної колізійної прив'язки, можуть застосовуватися й інші, наприклад, особис­тий закон власника. Але переважно цей принцип застосо­вується як виняток або тільки в окремих державах (Арген­тина, Бразилія).

Загальновизнано, що коли річ у певній державі правомірно перейшла у власність іншої особи за законами цієї держави, то в разі зміни місцезнаходження речі право власності на неї зберігається за її власником. У такий спосіб визнається право власності на річ, набуту за кордоном. Якщо ж право на річ набувається не в тій державі, де вона знаходиться, то питання, за яким законом визначається право власності у правових сис­темах, вирішується по-різному. В одних застосовують закон місцезнаходження речі, в інших — особистий закон власника. Обсяг прав власника визначається за законом місцезнаходжен­ня речі. Тобто, переміщенням речі з однієї держави в іншу змінюється і зміст прав власника. Водночас не має значення, які права належали власникові речі до її переміщення в іншу державу. Отже, право власності на річ, набуту іноземцем на своїй батьківщині, визнається за ним, але зміст цього права визначатиметься не законом його громадянства, а законом місцезнаходження речі.

Держави "сім'ї загального права", використовуючи трива­лий час принцип особистого закону власника щодо права власності на рухомі речі, нині також переходять до принципу закону місцезнаходження речі.

Отож, вирішальним для визначення прав на рухомість і нерухомість є закон її місцезнаходження.

У законодавстві багатьох держав колізійне регулювання права власності пов'язане з інститутом набувальної давності, зміст якого полягає в тому, що фізична чи юридична особа, яка хоч і не є власником майна, але добросовісно, відкрито, неперервно і для себе здійснює володіння цим майном, наче власним, упродовж тривалого строку, набуває права власності на це майно (ст. 234 Цивільного кодексу Російської Федерації; статті 2262—2265 французького Цивільного кодексу; ст. 937 німецького Цивільного зводу; ст. 728 швейцарського Цивіль­ного кодексу).

В результаті набувальної давності у власність може набува-тись будь-яке майно за винятком державного та вилученого з обігу. Законодавство держав встановлює загальні (для рухо­мого та нерухомого майна) та спеціальні (для знайденого скарбу, бездоглядної худоби) строки набувальної давності. Наприклад, для набуття права власності на рухоме майно встановлено: у Франції — 3 p., Російській Федерації — 5 p., Швейцарії — 10 р. Не визначено таких строків у Великобри­танії та США. Строки, передбачені для набуття права власнос­ті на нерухоме майно, є значно більшими: у Франції — від 10 до ЗО p., Російській Федерації — 15 p., ФРН, Швейцарії — 30 p., Великобританії — 12 p., США — від 5 до 20 р. (залежно від вимог законодавства певного штату). Спеціальні строки, визначені для набуття у власність скарбу, бездоглядної худо­би, є найкоротшими. Наприклад, 6 місяців (статті 228, 231 Цивільного кодексу Російської Федерації, ст. 240 Цивільного кодексу Японії).

За загальним правилом, закріплення прав на річ за правом набувальної давності регулюється законом місцезнаходження речі в момент початку строку набувальної давності з допущен­ням посилання на правопорядок держави, на території якої закріплення речі за правом набувальної давності було викона­не, чи за законодавством держави, на території якої річ зна­ходилася на момент закінчення строку набувальної давності (ст. 22(1) Закону з міжнародного приватного права Угорщини 1979 p.).

Низка спеціальних колізійних прив'язок застосовується до особливих випадків. Наприклад, щодо речей, які передаються за зовнішньоторговельними угодами; тих, що знаходяться в дорозі. Так, Гаазькою конвенцією про право, застосовуване до переходу права власності в міжнародній торгівлі товарами 1958 р. вирішуються питання, пов'язані з переходом права власності не на підставі принципу lex rei sitae, а з огляду на зобов'язальний статут, себто право, застосовуване до зовніш-ньотороговельної угоди сторін.

Для визначення права власності на рухоме майно, що зна­ходиться в дорозі, може застосовуватися закон країни, з якої річ відправлено (законодавство Словаччини), або закон місця призначення речі (ст. 23(2) Закону з міжнародного приватно­го права Угорщини 1979 p.).

§ 3. Колізійні питання права власності за законодавством України

Цивільний кодекс України не поділяє речі на рухомі та нерухомі, хоча в окремих нормативно-правових актах вико­ристовується поняття "нерухоме майно", як, скажімо, в Законі "Про внесення змін і доповнень до Закону України "Про орен­ду майна державних підприємств та організацій" від 14 бе­резня 1995 р. За його нормами нерухомим майном вважаються будівлі, споруди, приміщення (п. 1 ст. 4). Поняття "нерухомо­го майна" використане і в постанові Кабінету Міністрів України "Про передачу об'єктів права державної та комунальної власності" від 21 вересня 1998 р.¹.

Законодавець України здебільшого виходить з однакових позицій щодо застосування колізійних норм стосовно питань права власності на рухоме та нерухоме майно. Мова йде про норми статей 569, 569³ Цивільного кодексу України та міжна­родних угод за її участю. І все ж основною в законодавстві України щодо визначення права власності є колізійна прив'язка до закону місцезнаходження речі.

На відміну від чинного Цивільного кодексу України, про­ект Цивільного кодексу містить вказівку на поділ майна на рухоме та нерухоме. Відповідно до зазначеного законопроекту право власності та інші речеві права на рухоме й нерухоме майно визначаються за правом країни, в якій це майно зна­ходиться, якщо інше не передбачено законом. Належність майна до рухомих або нерухомих речей, а також іншу юри­дичну кваліфікацію майна пропонується визначати за правом країни, в якій це майно знаходиться (ст. 1581).

Виникнення та припинення права власності на річ визна­чається за законом країни, де ця річ знаходилася на момент, коли мала місце дія чи інша обставина, яка виявилася підста­вою для виникнення або припинення права власності, якщо інше не передбачено законом України (ст. 569³ Цивільного кодексу України).

Відповідно до ч. 1 ст. 1582 проекту Цивільного кодексу України виникнення та припинення речевих прав на рухоме майно пропонується визначати за правом країни, де це майно перебувало в момент, коли мала місце дія або інша обставина, яка стала підставою для виникнення або припинення речевих прав, якщо інше не передбачено законом.

Що ж до спеціальних випадків визначення права власності, то виникнення й припинення цього права на річ за зовнішньо­торговельною угодою визначається за законом місця й укла­дення, якщо інше не встановлено погодженням сторін (ч. 2 ст. 569 Цивільного кодексу України). Місце укладення угоди визначається за законами України (ч. 4 ст. 569 Цивільного кодексу України; ст. 6 Закону України "Про зовнішньоеконо­мічну діяльність"). Відповідно до ч. 2 ст. 1582 проекту Цивіль­ного кодексу України виникнення й припинення речевих прав на рухоме майно, що є предметом правочину, пропонується визначати за правом країни, котрій цей правочин підпорядко­ваний, якщо інше не встановлено погодженням сторін. Тут же зазначається, що вибір права країни сторонами правочину не зачіпає прав третіх осіб.

Право власності на річ, що знаходиться в дорозі за зов­нішньоторговельною угодою, визначається за законом країни, з якої цю річ відправлено, якщо інше не встановлено погоджен­ням сторін (ч. З ст. 569 Цивільного кодексу України). Анало­гічно пропонується вирішити колізійні питання щодо речевих прав на рухоме майно, що перебуває в дорозі, і в ст. 1584 проекту Цивільного кодексу України. До того ж, у ст. 1583 цього проекту пропонується визначати речеві права на транс­портні засоби та інше майно, що підлягає занесенню до дер­жавних реєстрів, за правом країни, в якій ці транспортні засо­би або майно зареєстровані.

Проект Цивільного кодексу має й деякі інші новели. Зок­рема, у ч. З ст. 1582 зазначається, що виникнення права влас­ності на майно внаслідок набувальної давності визначається правом країни, в якій майно знаходилося на момент спливу строку набувальної давності.

Використання зазначених колізійних прив'язок стосовно права власності на річ допомагає вирішити ряд практичних питань, нап