Чем мы думаем, когда думаем, что думаем чем-то.

 

Вопрос не прост. Ответ на него помогает понять, что происходит с интеллектом человека под воздействием техносферы.

Казалось бы, в чем тут проблема? Вместилище разума — головной мозг. Известна закономерность: чем больше у животного масса мозга на единицу тела («коэффициент цефализации»), тем выше умственные способности.

Конечно, дело не только в количестве «серых клеточек». Еще мудрый Козьма Прутков отметил: «Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется». Но от чего зависит нормальная переработка информации?

Мозг — сложнейшее скопление более десяти миллиардов нервных клеток, а также отличных от них глиальных. На что он способен, если прежде не был ничему обучен?

Что будет с младенцем, избавленным от притока информации извне, избавленным от любых раздражений через органы чувств, которого лишь кормят и поят вдоволь? Мозг его будет расти как обычная клеточная масса.

Для рождения мысли одного лишь скопища нервных клеток совершенно недостаточно. В ряде случаев удавалось успешно обучать слепоглухонемых детей. Именно обучать. Сами по себе, изолированные от людей, они не стали бы мыслящими созданиями.

Бывали случаи, когда младенцев «брали на воспитание» дикие звери. В результате получались не мудрые и смышленые маугли, а зверолюди с крупным мозгом и ничтожно малым рассудком, на уровне зверя-воспитателя или ниже него.

Изолированный от внешней среды головной мозг человека не способен вырабатывать мысли и напоминает компьютер, лишенный программного обеспечения.

Согласно преданию (вполне правдоподобному) некий султан повелел содержать младенца так, чтобы при нем никто не произносил ни слова. Любознательный владыка-изверг решил так выяснить, на каком первобытном языке заговорит ребенок. Результат эксперимента был однозначен: несчастный мальчик произносил только нечленораздельные звуки и производил впечатление умственно отсталого.

В некоторых глухих тибетских монастырях практиковалась высшая степень отрешенности от мира: юного послушника замуровывали в келье, высеченной в скале. Лишь периодически ему передавали через узкое оконце воду и пищу, а отходы жизнедеятельности уходили в канализационный желоб. Нередко добровольные затворники проводили таким образом многие годы. После этого они превращались в полных идиотов.

Сделаем предварительный вывод: человек мыслит не только мозгом, пусть даже находящимся в здоровом организме. Дополнительно совершенно необходимо общение с внешним миром, а также людьми.

Человек не способен обогатиться знаниями без сознания. Напишем так: со–знания, то есть, совместного знания (высокая мудрость русского языка!). Для формирования человека разумного обязательно требуются другие люди, которые его воспитывают, с которыми он общается.

Но каким образом обрели разум те люди, без участия которых появившийся на свет мозговитый младенец никогда бы не обрел бы способности мыслить? Очевидно, каждый из них должен был сформироваться по той же схеме, что и данный субъект.

Так, поколение за поколением, придется уходить к незапамятным временам, когда только еще начали создаваться человеческие языки, первобытная культура, первоначальные знания. Да и они, в свою очередь, не возникли сами по себе из ничего, а складывались постепенно миллионами или тысячами или сотнями лет, проходя различные эволюционные стадии, начиная с простейших творений природы.

Выходит, каждый из нас мыслит благодаря миллиардам людей и в конце концов — всему роду человеческому за всю историю его существования и даже включая предысторию. Более того, все наши предки пребывали в биосфере и обретали свои умственные способности в общении с окружающей средой.

Как писал В.И. Вернадский: «Мы живем в биосфере и ощущаем ее всем своим существом. Всё передается нам через биосферу. Выше и ниже ее человек может проникать только логическим путем, разумом. Через нее он охватывает космический мир, преломленный в биосфере. И так же преломленными в биосфере он может изучать глубины планеты, лежащие ниже земной коры.

В сущности человек, являясь частью биосферы, только по сравнению с наблюдаемыми в ней явлениями может судить о мироздании. Он висит в тонкой пленке биосферы и лишь мыслью проникает вверх и вниз».

Для того, чтобы в нас вырабатывались какие-либо мысли, потребовалась вся геологическая история биосферы, а не только человечество.

Эта неожиданная идея может показаться сомнительной. Хотя она совершенно естественна. «Лишь благодаря условностям цивилизации, — считал Вернадский, – эта неразрывная и кровная связь человечества с остальным живым миром забывается, и человек пытается рассматривать отдельно от живого мира бытие цивилизованного человечества. Но эти попытки искусственны и неизбежно разлетаются, когда мы подходим к изучению человечества в общей связи со всей природой».

С тех пор, как это было написано, люди еще более обособились от природы. Человек вышел за пределы Земли в космическое пространство. Но стал ли он от этого разумней? Вряд ли. Во всяком случае, мыслителей масштаба Вернадского так и не появилось.

Зависимость нашего умения мыслить от структуры биосферы безусловна. Однако надо учесть, что для земной жизни необходима лучистая энергия Солнца. Хотя и оно не витает в межзвездном пространстве «без руля и без ветрил», а подчинено динамике Галактики, которая неведомыми нам путями взаимодействует с другими подобными организованными созданиями Вселенной.

И тогда вспоминаются слова Максимилиана Волошина, обращенные к нам, живущим:

 

Будь прост, как ветр, неистощим, как море,

И памятью насыщен, как земля.

Люби далекий парус корабля

И песню волн, шумящих на просторе.

Весь трепет жизни всех веко и рас

Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.

 

Прекрасные слова! Но тотчас возникает сомнение: но тогда бы любой человек, каждый из нас был величайшим гением. Каждому были открыты высочайшие истины Земли, звездных миров, Вселенной! Ведь всё это – наше духовное достояние.

Да, именно так. Нам даны и эта Земля, и звездное небо; предоставлены поистине безграничные интеллектуальные возможности. И уже от нас зависит, как мы сумеем и пожелаем распорядиться тем, что нам даровано Природой (или Богом). Что мы выберем и предпочтем, как используем свое недолгое пребывание в мире, — это зависит от выбора каждого, от его духовного склада и потребностей, стремления к творчеству, истине, добру...

Ну а какая — в идеале — польза от науки обществу, цивилизации, культуре?

Фундаментальная наука имеет целью, как некогда говорили, искание истины; познание мира и человека на основе фактов, логики, доказательств, эмпирических обобщений, теоретических построений (неизбежно изменчивых).

Прикладная наука способствует развитию техники и технологий, рациональному использованию природных ресурсов, улучшению физического и духовного состояния людей.

Просветительская наука определяет повышение интеллектуального потенциала общества (прежде всего в среде ученых, расширяя их кругозор и увеличивая тем самым творческие возможности).

Если некоторые прикладные исследования охотно финансирует бизнес (развитие техники, индустрии развлечений и т.п.), то первая и третья функции, а также экологические разработки, не сулящие более или менее быстрых дивидендов, его не интересуют. Если, конечно, нет соответствующего оплачиваемого госзаказа.

Для слабо развитой страны в научных исследованиях нет никакой необходимости. Только не рановато ли нам соглашаться на такую роль? Справедливо было сказано Николаем Бердяевым: «Перед Россией стоит роковая дилемма. Приходится делать выбор между величием, великой миссией, великими делами и совершеннейшим ничтожеством, историческим отступничеством, небытием. Среднего, “скромного” пути для России нет». Такова геополитическая истина. Огромная по размерам держава не может долго оставаться слабой, дряблой, растерявшей свои достижения и перенявшей у Запада лишь его недостатки и пороки.

Выйти из кризиса нам помогла бы наука, Но, конечно, не продажная и не заёмная (она-то и ввергла нас в беду). И нужны для этого не роскошные заседания в царских палатах, а напряженная работа специалистов во многих областях. Хотя, к нашему несчастью, «реформы» последних двух десятилетий внесли смятение в умы, породили множество приспособленцев и предателей наших национальных интересов.

Надо ясно сознавать, что наука – не только отрасль хозяйства, «локомотив производства», но и наше национальное достояние, результат трудов многих поколений, интеллектуальный потенциал общества.

На мой взгляд, в настоящее время именно российские ученые могли бы, не проводя дорогостоящих экспериментов, направить основные усилия на теоретические новаторские разработки. Они могут привести к самым неожиданным перспективным результатам, а в конечном счете принести практическую пользу.