Я предполагаю, что вы лично отошли от торговли, ибо считаете, что это помешало бы объективно относиться к вашим клиентам. Однако с учетом всего того, что вы узнали об успешной торговле за последние

436 Доктор Ван К. Тарп

пять лет, вы должны испытывать соблазн возобновить торговлю. Как вы решаете эту проблему? Как это видится вам в долгосрочной перс­пективе?

Я сам не торгую по двум причинам. Первую вы назвали — желание быть объективным с клиентами. Если я помогаю кому-то торговать и при этом зани­маю противоположные позиции, то я могу не слишком объективно оценить действия других. Однако не менее важна и вторая причина: я весьма ответ­ственно отношусь к своему делу. Мне нравится помогать кому-то, писать, вы­ступать с докладами и так далее. Я получаю от этого огромное удовлетворение. К тому же теперь моя рабочая неделя составляет шестьдесят часов. Если бы я начал сейчас торговать, то вынужден был бы уделять этому почти столько же времени, по крайней мере поначалу. Так зачем мне это начинать, отказываясь от того, что я уже умею и люблю делать? В большинстве видов спорта играю­щие тренеры обычно не очень сильны ни в игре, ни в тренинге.

Судя по вашему вопросу, вы считаете, что я хочу торговать и поэтому ис­пытываю некий внутренний конфликт. На самом деле мне все меньше и меньше хочется торговать самому, так как все больше нравится способствовать успе­ху других. Теперь я инвестирую в самого себя и в свой бизнес. Я постоянно работаю над совершенствованием своих навыков и знаний, и этот труд хорошо окупается. Какой же смысл мне распыляться? Возможно, что когда-нибудь я решу, что сделал все, что мог, или захочу сменить род занятий, или же мне просто понадобится перерыв. Например, не исключено, что через три-четыре года я буду работать с пятьюдесятью лучшими трейдерами или еще больше того. В таком случае я, возможно, и сам стану торговать, но в ближайшем будущем мне это едва ли грозит.

Сделка

Из личного опыта

В ходе бесед с трейдерами я постепенно понял, что одним из главных сти­мулов всего этого предприятия является мое стремление к самоосознанию. Хотя из года в год я заканчивал с чистой прибылью (и даже значительно увели­чил свой небольшой исходный капитал в двух отдельных случаях), меня не оставляло отчетливое ощущение своей неудачливости в торговле. С моим опы­том, знанием рынков и торговли, многократно подтвержденными точным пред­видением крупных движений цены, я должен был бы добиться гораздо большего, по сравнению с чем все мои победы — это просто пустяк.

Во время одной из поездок, связанных с работой над книгой, я встретился с доктором Ван Тарпом. В тот вечер не я, а он долго расспрашивал меня о моей торговле. А буквально на следующий вечер моим экзаменатором стал прони­цательнейший Эд Сейкота. Благодаря этим взаимным интервью я стал усилен­но работать над своими недостатками, которые не позволили мне реализовать того трейдерского потенциала, который я чувствовал в себе.

В результате такого самоанализа я осознал, что одна из моих главных оши­бок состояла в том, что мне не удавалось воспользоваться крупными ценовы­ми движениями, которые я верно предугадывал. Вдобавок моя исходная позиция неизменно оказывалась слишком мелкой по сравнению с возможностями, ко­торые я видел в подобных сделках. Кроме того, я слишком рано ликвидировал и эту позицию. Как правило, я снимал прибыль на первом этапе ценового дви-

438 Сделка

жения в расчете вновь открыться при коррекции. Но обычно эти коррекции не дотягивали до намеченных мной уровней следующих вхождений в рынок, и я, отказавшись от преследования рынка, оставался сторонним наблюдателем развертывающегося движения цены. «В следующий раз я уж постараюсь вы­жать из сделки весь ее потенциал», — поклялся я себе.

Случай не заставил себя ждать. Полмесяца спустя, сидя в самолете, летя­щем в Чикаго, где меня ждали очередные интервью, я размышлял о результа­тах своего вчерашнего анализа ценовых графиков. Меня не оставляло ощущение, что рынок цветных металлов готов к подъему, а рынки мировых валют, наоборот, чреваты дальнейшим спадом. Внезапно меня словно озари­ло:-я понял, какой должна быть нужная мне сделка. Обобщив свои оценки, я пришел к выводу, что особенно привлекательной была бы длинная позиция по драгоценным металлам и короткая по валютам. (Поскольку эти рынки обычно идут в одном направлении, такая комбинация позиций была менее рискован­ной, чем просто длинная позиция по драгоценным металлам.) И я дал себе обе­щание, что при первой же возможности построю графики для такой сделки.

На следующее утро я нашел котировочный аппарат с функцией построе­ния ценовых графиков и засел за анализ различных ценовых соотношений. Прежде всего, оценив соотношения цен на серебро, золото и платину, я сделал вывод в пользу покупки серебра. Затем я рассмотрел соотношения различных мировых валют: получалось, что самой слабой из них был швейцарский франк. Далее, с учетом этих двух выводов, я проанализировал графики кросс-курса серебра к швейцарскому франку в различных временных интервалах, начиная с десяти лет и кончая месяцем.

Этот анализ привел меня к заключению, что мы стоим на пороге многолет­него роста серебра по отношению к швейцарскому франку. И хотя я уже ре­шил отказаться от торговли из-за разъездов, мешавших следить за рынками, перспективы, которые предоставляла такая ситуация, были настолько обеща­ющими, что я не мог не открыть хотя бы минимальной позиции. По правилам сделка с кросс-курсами должна состоять из примерно равных долларовых по­зиций на каждом из рынков. Я тут же подсчитал, что при имеющихся ценовых соотношениях один короткий контракт по швейцарскому франку соответству­ет примерно трем длинным контрактам по серебру.

Ознакомившись с краткосрочным графиком кросс-курса серебра к швей­царскому франку, я обнаружил, что с момента моего вчерашнего решения этот курс уже двинулся в направлении планируемой мной сделки. Даже на момент открытия торгов в то утро сделку все еще можно было совершить на гораздо более выгодных ценовых уровнях, чем теперь. Пока я раздумывал, как посту­пить, курс серебра к французскому франку продолжал расти. И я понял: пора действовать — иначе можно вообще упустить сделку. Я тут же отдал приказ

Сделка 439

открыть минимальную позицию из трех длинных контрактов по серебру и од­ного короткого по швейцарскому франку. Едва приказ был размещен, как курс, похоже, достигнув вершины, пошел вниз. Откат продолжался и в последую­щие два дня. Оказалось, что я ухитрился начать сделку в самое неподходящее время, считая с момента возникновения идеи. Однако соотношение цен быст­ро выправилось, и через несколько дней я уже был в большом выигрыше.

Тогда я вспомнил свои размышления о неумении использовать крупные цено­вые движения. И решил сохранить позицию, выбрав к тому же уровень отката цен для ее удваивания. Коррекция произошла почти через неделю, и я действо­вал согласно своему торговому плану. Мой расчет по времени оказался верным, так как рынок снова пошел в сторону моей сделки, причем на этот раз с удвоен­ной исходной позицией. При моем тогдашнем счете (около 70 000 долл.) образо­ванная позиция — шесть длинных контрактов по серебру на два коротких по швейцарскому франку — почти вдвое превышала обычную для меня в подобных случаях. Выходило, что я не зря поработал над упомянутыми недостатками сво­ей торговли. В последующие две'недели рынок уже летел в мою пользу. За месяц с начала этой сделки мой счет вырос более чем на 30 процентов.

Теперь передо мной возникла дилемма. С одной стороны, согласно своему обновленному пониманию торговли на крупных движениях рынка я должен оставаться в этой сделке как можно дольше. С другой стороны, следуя друго­му из моих правил, если посчастливилось выиграть много и быстро, то нужно снять прибыль. Затем обычно появляется шанс снова вступить в сделку, но уже на гораздо более выгодном уровне. Это второе правило напомнило о себе, когда курс серебра к швейцарскому франку пошел вниз.

Беглый обзор ценовых графиков показал, что, возможно, есть смысл снять прибыль, хотя бы частично. Для окончательного решения следовало допол­нительно изучить ситуацию. Но у меня тогда были и другие заботы — новая работа, написание книги. Так что на прочее, в том числе и на торговлю, време­ни и сил почти не оставалось. И вместо дополнительного анализа сделки я наскоро решил сохранить ее. Между тем рынок быстро двинулся в обратную сторону, и за неделю я проиграл значительную часть предыдущей прибыли.

По моим расчетам недельной давности полученная крупная прибыль дол­жна была послужить мне надежным буфером на случай отката рынка. Теперь же, когда он произошел, я увидел, что сильно ошибся в надежности этого бу­фера. Более того, я вдруг понял, что мне грозит полная потеря прибыли, а может быть, и вообще проигрыш сделки. Как быть: свернуть позицию или же сохранить согласно исходному плану?

В ту ночь мне приснился сон, в котором я разговаривал с одним из прияте­лей, занимавшимся разработкой компьютерных программ для анализа фью­черсных и опционных рынков, но не торговавшем на них. В моем сне он стал

440 Сделка

трейдером и мы с ним обсуждали мою нынешнюю дилемму со сделкой по се­ребру и франку.

Приятель так прокомментировал ситуацию: «Каждый получает на рынке то, чего добивается». — «Ты говоришь, прямо как Эд Сейкота», — слегка уди­вился я, поскольку он, помнится, даже не знал этого Сейкоту». — «Я ведь общался с ним одно время, — к моему еще большему удивлению ответил он. — И после этого стал постоянно выигрывать».

Перед ним на столе лежала ведомость, где в одном из столбцов значились суммы его итогового счета по месяцам. Я взглянул — и обомлел: последняя сумма перевалила за 18 миллионов! «18 миллионов прибыли! От торговли! Ну ты даешь, Берт! Теперь миллион-другой можно снять про запас, да?» — «Нет, — возразил Берт. — Все деньги нужны мне для торговли». — «Но это же бред какой-то. Сними хоть миллиона три-четыре. Тогда, чтобы ни случилось, у тебя будет надежная страховка и задел на будущее». — «Никакого бреда. Пока я изо дня в день буду заниматься графиками и анализом, мне волноваться не о чем», — ответил он.

Из его объяснений я отчетливо понял, что не слишком прилежно занима­юсь своим ежедневным анализом рынков. Его мысль, хотя и не высказанная прямо, была совершенно ясна: если бы я ежедневно анализировал ситуацию на рынках, то я бы сам понимал, почему для подстраховки не нужно снимать со счета эти миллионы, почему не нужно бояться потерять и весь выигрыш при дальнейшей торговле.

«Говоришь, не хватает времени заниматься рынками каждый день? По горло занят новой работой и книгой? А теперь послушай, что я тебе скажу». И он забросал меня предполагаемыми цифрами проданного тиража моей книги, гоно­раром за один проданный экземпляр и общим временем в часах, потраченным на работу над книгой. Затем он что-то подсчитал на листочке и пришел к итогу в 18,50 долларов в час. «Видишь теперь, сколько ты зарабатываешь на книге», — сказал он таким тоном, что стало ясно, кто страдает безумием, подставляя под удар десятки тысяч долларов ради каких-то грошей. (Напоминаю, это был сон. Поэтому 18,50 долл. в час, скорее, были мечтой, нежели реальностью.)

Как раз накануне этого сна я отредактировал раздел с интервью Марти Шварца, где говорилось о его скрупулезном ежедневном анализе ситуации на рынках. Это не было совпадением — мое подсознание само пришло к выводу: без прилежания не обойтись. Хочешь быть хорошим трейдером — занимайся рынками ежедневно. Не хватает времени — сделай так, чтобы хватало. Рас­плата за уклонение от этой ежедневной работы — в виде упущенных выигры­шей и понесенных потерь — может быть весьма существенной. Наверное, это имел в виду мой внутренний голос, когда говорил мне во сне: «Хочешь всерьез заниматься торговлей — перераспредели свое время».

Постскриптум

Сновидения и торговля

Связь между снами и торговлей — захватывающая тема. С некоторыми соображениями по этому вопросу читатель может познакомиться в интервью Сейкоты и Тарпа. Было и еще одно интервью, в котором эта тема была пред­ставлена особенно выпукло. Однако трейдер не дал согласия на использова­ние его в книге. «Что же вы нашли такого обидного, что даже передумали?» — недоумевал я, поскольку получившаяся глава была в целом лестной для него. «Абсолютно ничего, — ответил он. — На самом деле у вас я выгляжу почти по-человечески». Оказалось, что он расстроился из-за того, что его процитирова­ли в какой-то другой недавно опубликованной книге, и был решительно против появления своего имени в любой публикации. Даже предложение об аноним­ности не смогло изменить его решения. Однако я все же ухитрился получить его разрешение использовать часть интервью, где говорится о снах. (Имя, упо­мянутое в разговоре далее, изменено.)

В 1980 году, когда цена на кукурузу установилась на рекордно высокой отметке, я играл на повышение с максимальным размером позиции. Как-то ночью мне приснился сон, где я разговариваю сам с собой:

442 Постскриптум

— Слушай, Джерри, где будет цена на кукурузу?

— Около 4,15 долл.

— А где она сейчас?

— На 4,07.

— И ты рискуешь всем из-за каких-то восьми центов? Ты что, спятил?

Я мгновенно проснулся: надо закрыть всю позицию по кукурузе, как толь­ко рынок откроется на следующий день.

Наутро рынок открылся немного выше, и я начал продавать. Рынок под­нялся еще чуть-чуть, и я стал продавать активнее. Рынок продвинулся еще немного. Я подумал, что, может быть, биржевой брокер ошибся и выполнил мой приказ наоборот. Но нет, он сделал все правильно.

Так или иначе, но через несколько минут я окончательно закрыл позицию — и тут зазвонил телефон. Это был мой друг Карл, тоже хороший трейдер и тоже с длинной позицией по кукурузе. Он спросил:

— Джерри, так это все твои продажи?

— Да, вот только что закрыл позицию.

— Ты что?!

— Послушай, Карл, где будет цена на кукурузу?

— Около 4,15-4,20.

— А где она сейчас?

В ответ — лишь щелчок в телефонной трубке. Карл даже не сказал до сви­дания.