Труднее ли становится торговать с увеличением счета?

Да, потому что это вынуждает вас ограничиваться соперничеством на все меньшем количестве рынков, где заправляют другие крупные профессионалы.

Много ли общего в поведении различных рынков? Например, мо­жете ли вы торговать облигациями так же, как кукурузой?

Уверен, что если вы умеете торговать на одном рынке, то сумеете и на всех остальных. В основе лежат одни и те же принципы. Торговля — это эмоции, отправления массовой психологии, алчность и страх, что везде одинаково.

Для большинства выдающихся трейдеров ранние неудачи скорее правило, чем исключение. Несмотря на невероятно продолжительный успех торговой карьеры Майкла Маркуса, она началась с череды потерь. Более того, он нео­днократно терпел полный крах. Отсюда мораль: неудачи в начале торговли

Майкл Маркус 69

говорят лишь о том, что вы что-то делаете неправильно, и не могут служить верным признаком возможного провала или успеха в итоге.

На мой взгляд, особенно интересно то, что, пережив несколько болезнен­ных торговых потерь, Маркус был более всего потрясен случаем с прибыль­ной сделкой, из которой он преждевременно вышел. Реализовывать весь потенциал крупной выигрышной сделки нужно не только для психического здоровья трейдера — без этого не выйти в победители. В своем интервью Мар­кус подчеркнул, что уметь раскрутить прибыльную позицию так же важно, как и свернуть убыточную. Говоря его словами: «Не сохранив прибыльных позиций, не сможешь рассчитаться за убыточные».

Маркус на собственном нелегком опыте познал опасности, связанные с чрезмерной торговлей. В первый раз счет, доведенный им с ничтожной суммы до 30 000 долл., был уничтожен одной сделкой (по зерновым на основе неосу­ществившегося прогноза о нашествии саранчи), в которую он вложил все свои деньги. Второй раз ту же ошибку он совершил на рынке пиломатериалов, по­дойдя к самому краю пропасти и чуть не угодив в нее. Эти случаи оказали серьезное влияние на торговую философию Маркуса. Поэтому неслучайно, что в ответ на просьбу дать совет среднему трейдеру он в первую очередь при­водит такое правило: «Никогда не вкладывайте в одну торговую идею более 5 процентов своих денег».

Предостерегая от чрезмерной торговли, Маркус подчеркивает также, как важно ни в одной сделке не отступать от выбранной точки выхода. Он считает, что защитные стоп-приказы очень важны тем, что принуждают трейдера к зак­рытию позиции. Он также рекомендует для восстановления ясности мысли временно выйти из рынка, если проигрываешь и не уверен в правильности сво­их торговых решений.

Маркус также особо указывает на необходимость придерживаться соб­ственного трейдерского видения рынка. По его мнению, следовать совету дру­гого, даже хорошего трейдера, — значит, во многих случаях вредить самому себе, поскольку при этом суммируются худшие черты обоих.

Наконец, несмотря на свою агрессивность в торговле, Маркус твердо убеж­ден, что нужно строже подходить к выбору сделок. Он советует ждать таких сделок, в которых все решающие факторы выстраиваются в одном направле­нии. Поступая таким образом, вы сильно увеличиваете вероятность успеха каждой сделки. Интенсивно торгуя в условиях, которые лишь минимально благоприятствуют реализации вашей торговой идеи, можно скорее развлечь­ся, нежели преуспеть.

БрюсКовнер

Трейдер мирового уровня

Вполне вероятно, что сегодня Брюс Ковнер является крупнейшим в мире трейдером межбанковского валютного рынка и фьючерсных рынков. За один только 1987 год он получил более 300 миллионов долларов прибыли для себя и для удачливых инвесторов своих фондов. А за прошедшее десятилетие он добился замечательного среднегодового суммарного дохода — 87%. Так что 2000 долларов, вложенных в фонд Ковнера в начале 1978 года, через 10 лет превратились бы в миллион.

И при этом, несмотря на немыслимую доходность и огромные масштабы торговых операций, Ковнер сумел остаться поразительно неприметным. Он старательно избегал внимания прессы, упорно отклоняя все просьбы об ин­тервью. «Вы, наверное, удивляетесь, почему вам я не отказал», — заметил он. Я действительно удивился, но не хотел затрагивать эту тему, расценив его согла­сие как знак доверия. Семью годами ранее наши пути ненадолго пересеклись — мы тогда оба работали в «Commodities Corporation»: он был одним из ее глав­ных трейдеров, а я — аналитиком.

«Похоже, некоторой известности мне всё же не избежать, — продолжил он. — Обычно в публикациях обо мне есть много искажений и домыслов. Вот я и подумал — пусть это интервью станет хотя бы одной достоверной исто­рией».

72 Брюс Ковнер

Ковнер едва ли соответствует интуитивному представлению о трейдере, который привычно управляет позициями с многомиллиардной номинальной стоимостью. Своим остроумием и непринужденностью он больше напоминает преподавателя, а не трейдера-титана валютных и фьючерсных рынков, извест­ных своим высоким рычагом. Ковнер и в самом деле начинал как университет­ский преподаватель.

После окончания Гарвардского университета он вел курс политологии там же и в Пенсильванском университете. И хотя ему нравилась эта работа, науч­ная карьера его совсем не привлекала: «Ну что за радость оставаться каждое утро один на один с чистым листом бумаги в раздумьях о том, какой бы шедевр сотворить».

В начале 1970-х Брюс Ковнер принял участие в организации ряда полити­ческих кампаний, рассчитывая впоследствии выдвинуть и собственную канди­датуру. Но, не обладая ни финансовыми ресурсами, ни страстным желанием пробиваться вверх по политической лестнице с уровня комитетов поддержки, он оставил политику. В этот период Ковнер также работал консультантом в ряде государственных учреждений на федеральном уровне и в штатах.

В середине 1970-х Ковнер, продолжая искать свою стезю, переключился на финансовые рынки. Он считал, что его экономическое и политологическое об­разование позволяет заняться ими, и страстно увлекся идеей формирования тор­говых решений на основе глобального экономического анализа. Ковнер почти на год погрузился в изучение рынков и соответствующей экономической тео­рии. Он перечитал всё, что сумел найти на эту тему.

Один из вопросов он проштудировал с особой тщательностью — это была концепция процентной ставки: «Меня просто очаровала кривая доходности». [Кривая доходности — это зависимость доходности государственных ценных бумаг от времени до срока погашения. Так, если у каждой бумаги из серии с последовательно возрастающим сроком обращения доходность выше, чем у более краткосрочной (например, у пятилетних казначейских билетов доход­ность выше, чем у однолетних казначейских векселей), то на графике кривая доходности будет представлена непрерывной восходящей линией.]

Период, когда Ковнер изучал рынки процентных ставок, совпал с началом торговли процентными фьючерсами. В те годы рынок фьючерсов на процент­ные ставки был относительно примитивным и ценовые аномалии, которые се­годня быстро устраняют арбитражеры, сохранялись подолгу. «Тогда «CityBank» или «Solomon Brothers», в отличие от меня, еще не уделяли осо­бого внимания этому рынку», — пояснил Ковнер.

Одна из главных особенностей, которую обнаружил Ковнер, была связана с ценовым спрэдом (разницей) между различными фьючерсными контрактами.

Брюс Ковнер 73

Фьючерсные контракты предполагают поставку в определенном месяце (напри­мер, в марте, июне, сентябре и декабре). По теории процентных ставок выходи­ло, что в основной фазе делового цикла цена ближайшего контракта (например мартовского) должна быть выше (а доходность — ниже), чем у последующего (то есть июньского) контракта. У двух ближайших к поставке контрактов такая зависимость действительно отмечалась, но, по наблюдениям Ковнера, у более отдаленных пар контрактов разница цен в первые недели торговли нередко по­чти отсутствовала. Поэтому в своей первой сделке он купил контракт на про­центную ставку с отдаленным сроком поставки и продал еще более отдаленный контракт. Расчет был таков: со временем, когда купленный контракт станет бли­жайшим, ценовой спрэд между этими двумя контрактами расширится.

Та, первая, сделка прошла как по писаному, и Ковнер пополнил ряды трей­деров. Его вторая сделка была также основана на внутрирыночном спрэде (по­купка одного контракта с одновременной продажей другого на одном и том же рынке). В данном случае он купил ближайший контракт по меди и продал бо­лее отдаленный, рассчитывая, что из-за ограниченного предложения цены на ближайший контракт будут расти быстрее, чем на отдаленный. Хотя расчет Ковнера в итоге оказался верным, он поспешил и проиграл. Тем не менее по результатам обеих сделок Ковнер оставался в выигрыше: его исходные 3000 долл. возросли почти до 4000.

По-настоящему я приобщился к торговле лишь на третьей сделке. В нача­ле 1977 года на рынке соевых бобов наметился явный дефицит. Рынком двигал спрос. С каждой неделей цена продуктов переработки сои оказывалась выше ожидаемой: цифры были невероятные. Я отслеживал июльско-ноябрьский спрэд [ценовая разница между июльским контрактом на старый урожай и но­ябрьским контрактом на новый урожай]. Факты, казалось, говорили о том, что запасы соевых бобов скоро иссякнут, поэтому я решил, что цена июльско­го контракта поднимется еще выше относительно ноябрьского. Спрэд между июлем и ноябрем составлял тогда примерно 60 центов в пользу июльского контракта и некоторое время держался в узкой области консолидации вблизи этого уровня. По моим расчетам, я мог легко выйти из сделки, если бы спрэд опустился чуть ниже зоны консолидации, центов до 45. Я тогда недооценил возможную волатильность спрэда. Я открыл один спрэд (т.е. купил июльский контракт и одновременно продал ноябрьский) при разнице цен около 60 цен­тов, и она возросла до 70. Тогда я открыл второй спрэд и продолжил наращива­ние позиции за счет текущей прибыли.

74 Брюс Ковпер