Возникновение и изменение традиций

Традиции в узком смысле слова, т.е. совокупность объектов и идей, особое значение которых люди связывают с их происхождением в прошлом, сами являются субъектами изменения. Они модифицируются, выдвигаются на первый план или игнорируются, существуют в течение некоторого времени, а затем исчезают, забываются и вновь возрождаются. Так случилось, например, со

многими этническими, национальными традициями в странах Восточной Европы и в бывшем Советском Союзе: после длительного подавления в условиях коммунистических, тоталитарных режимов в изменившейся ситуации они обрели новую жизнь.

Традиции складываются двумя путями. Один идет «снизу», когда можно сказать, что традиция «возникает», «зарождается». Это спонтанный, стихийный процесс, в который вовлечены достаточно большие массы людей. Все начинается с того, что кто-то обращает особое внимание на определенные фрагменты исторического наследия. Затем интерес, уважение, пристрастие, почтение распространяются вширь, охватывая все более широкие слои населения, и принимают форму ритуалов, церемоний, побуждают к поискам и обновлению старых объектов, к новой интерпретации старых кредо. Индивидуальные предпочтения и действия становятся массовыми и превращаются в поистине социальный факт. Так рождается традиция. Парадоксальным образом данный процесс очень сходен с распространением новаций (эта тема будет обсуждаться в гл. 17), хотя в рассматриваемом случае речь идет, скорее, об открытии того, что уже существовало в прошлом.

Второй «маршрут» формирования традиции начинается «сверху», действуя через механизм навязывания, когда традиция выделяется, отбирается и даже навязывается теми, кто обладает властью или влиянием. Это может быть монарх, вводящий для своих подданных традиции своей династии; диктатор, делающий упор на прошлой славе нации; полководец, напоминающий воинам о великих исторических сражениях, или известный модельер-дизайнер, находящий вдохновение в прошлом и диктующий стиль «ретро».

Заметим, что эти два пути не предопределяют содержания традиций. В частности, нельзя сказать, что один ведет к формированию истинной традиции, действительно уходящей своими корнями в прошлое, а другой - к изобретенной традиции, связь которой с прошлым придумана, вымышлена. Такая связь может диктоваться необходимостью, когда, например, кто-то наделяет образ прошлого привлекательными чертами с тем, чтобы увлечь своей идеей многих людей. Но все же чаще такого рода традиции создаются и внедряются с политической целью теми, кто стоит у власти. Вспомним коронационные церемонии императора Бокассы; ритуалы, принятые при Наполеоне, или недавние заверения политиков в «вечной и нерушимой дружбе» между Советским Союзом и Ливией, Румынией и Мозамбиком. Решение переписать все учебники истории в России и бывшей Восточной Германии после крушения в этих странах коммунистических режимов

свидетельствует о степени утраты национальных традиций, которые нужно теперь восстанавливать заново.

Традиции подвержены как количественным, так и качественным изменениям. В первом случае речь идет о расширении или сужении круга последователей, сторонников, поддерживающих традиции. Иногда та или иная традиция охватывает все население страны, а порой даже выходит за ее пределы, приобретая действительно глобальные масштабы. Таковы основные религиозные учения - христианство, ислам, буддизм, некоторые политические доктрины - либеральная демократия, социализм, консерватизм. Но люди могут и разочароваться, перестать поддерживать определенные традиции. Примером тому служит судьба коммунизма и вообще левых традиций в конце XX в.

Что касается качественных изменений, то они затрагивают содержание традиции, когда на смену одним идеям, символам, ценностям приходят другие или когда одни объекты включаются в состав признанных традиций, а другие отвергаются. В области идей, образов и ценностей достаточно напомнить о влиянии Реформации на христианство или Второго Ватиканского собора на римский католицизм. Из современных примеров назовем изменения традиций лейбористской партии в Великобритании за последние годы; приуроченные к годовщине путешествия Колумба исторические коррективы, внесенные в идеализированные представления об открытии Америки; волну «ревизионистской» литературы, в которой Французская революция (377; 353) показана в совершенно новом свете. В области материальных объектов иллюстрацией могут служить печатная машинка Оливетти Леттера или спортивный автомобиль Порше, включенные в коллекцию Музея современного искусства в Нью-Йорке; одежда Элвиса Пресли, выставленная на аукционе в Сотби; советские военные ордена и медали, продающиеся на улицах Берлина, или пыльная старинная мебель, вытащенная с чердаков современных домов. Почему происходят подобные изменения? Отчасти они объясняются психологическими причинами, и прежде всего - свойствами человеческого разума - неустанного и скептического, жаждущего новизны и оригинальности, устремленного к творчеству и новациям, наделенного воображением и фантазией. Рано или поздно любая традиция подвергается сомнению, пересмотру, и в то же время открываются новые фрагменты прошлого, которые признаются традиционными. К особым случаям можно отнести такие, когда традиция подрывается новыми фактами, сталкивается с реальностью и оказывается неверной или бесполезной. С XVII в. обоснование достоверности

традиций стало правилом научной этики. Другой, менее экстремальный вариант заключается в том, что хотя традиция и не была фальсифицирована, но в радикально изменившихся социальных условиях она уже не отвечает нуждам и потребностям людей, утрачивает свою практическую функцию и потому отвергается.

Изменение традиций объясняется, кроме того, их множеством и неизбежными столкновениями друг с другом, причем это касается и тех из них, которые относятся к различным обществам или культурам, и тех, которые принадлежат одному и тому же обществу. Первые широко изучались социальными антропологами. Речь идет прежде всего о столкновении традиций в связи с колониальными завоеваниями, а также о более мирных формах культурных контактов между совершенно разными обществами, в том числе о программах насильственной модернизации (см. гл. 9). Почти всегда местные традиции подвергаются значительному воздействию извне, пересматриваются или сметаются новыми, исчезая вовсе.

Соперничество традиций в рамках одного общества принимает различные формы. Чаще всего это несовпадение и противоборство национальных или расовых традиций в многонациональном или многоэтническом обществе, а также конфликты между традициями представителей разных классов или социальных страт. Подозрительность и неприязнь, которые низшие социальные слои испытывают к ценностям элиты, наиболее ярко проявляются в актах насилия во время социальных революций, когда поджигаются королевские дворцы, разграбляются аристократические особняки, а в музеях устраиваются склады или казармы. Взаимная враждебность характерна и для региональных традиций. Наконец, весьма важное значение имеет глубокий водораздел, проходящий между отдельными религиозными традициями.

Было бы, однако, упрощением думать, будто многочисленные традиции неизменно воюют друг с другом. Между ними могут устанавливаться и отношения взаимной поддержки. Так, польское оппозиционное движение «Солидарность» свело воедино в несколько неожиданную, но, как позднее показала история, взрывчатую и эффективную смесь по меньшей мере три различные традиции: католицизм, польский национализм и стихийный социализм рабочего класса (последний, конечно, не тождествен официальной «социалистической» доктрине).

Столкновения или - реже - взаимная поддержка неизбежно влияют на каждую из традиций. Здесь многое зависит от того, насколько они различаются своей внутренней силой (степенью выраженности, широтой охвата и т.д.) или поддержкой со сторо 94

ны властных структур (государств, армий, социальных движений). Обычно в ходе колониальных завоеваний, войн и прозелитских религиозных кампаний более слабая традиция размывается, подвергается эрозии. Если местная традиция недостаточно сильна или внешняя вводится без особого нажима, то чаще всего наблюдается культурное заимствование отдельных элементов последней. Наконец, если силы примерно равны, то может иметь место слияние, синкретичный сплав различных традиций. Подробнее мы рассмотрим эти процессы в гл. 6.

Функции традиции

Может быть, наиболее фундаментальным является вопрос не о том, почему изменяются традиции, а о том, почему они вообще существуют. Как считает Эдвард Шилз, «хотя люди зачастую неудовлетворены своими традициями, но без них они не могут выжить» (355; 322). Если это так, то каковы же те универсальные требования, или потребности, индивидуальной и социальной жизни, которые удовлетворяют традиции, иными словами, в чем состоят функции традиций?

1. Прежде всего в традиции сосредоточена мудрость поколений, которые осуществили отбор бытовавших в прошлом и заслуживающих теперь внимания норм, ценностей, идеалов, правил, сохранили созданные ранее объекты. Традиции - это своего рода кладезь идеальных и материальных ресурсов, используемых людьми в своих текущих делах, для возведения будущего на фундаменте прошлого. В частности, традиции предписывают действия (например, в артистическом мире, в области медицины или юриспруденции), определяют ролевые модели (например, поведение героев, харизматических лидеров, святых и пророков), поддерживают социальные институты (например, монархию, конституционализм, парламентаризм), различные образцы организационного устройства (например, рынок, демократию и т.д.) и образы обществ (например, древней Греции, американского или западного). Общественную жизнь нельзя создать из ничего, на пустом месте. Традиции обеспечивают людей, формирующих свой мир, готовыми «строительными блоками».

2. Традиция - один из источников законности, подтверждающий легитимность чего-либо. Фразы «так было всегда» и «люди всегда так считали» нередко используются для объяснения или даже оправдания сегодняшних поступков (355; 21). Ту же цель

преследуют ссылки на авторитеты или доктрины, бывшие популярными в прошлом («так сказано в Библии», «это утверждал Аристотель», «Маркс был не против такого вывода»), Макс Бебер особо отметил роль традиции в формировании основ власти, когда, например, авторитет монарха узаконивается его принадлежностью к прежней династии.

3. Традиция вбирает в себя символы коллективной идентичности, усиливает чувство общих корней, принадлежности и верности нации, сообществу, группе. Таковы прежде всего национальные традиции с их гимнами, флагами, эмблемами, мифологией и публичными ритуалами. Они уходят корнями вглубь истории и используют прошлое для того, чтобы объединить людей в настоящем. «Ритуалы монархии воспринимаются как символ свободы и праздник стабильности в мятущемся и разочарованном веке» (429; 159). Ту же роль играют традиции регионов, городов, местных сообществ, связывая их граждан или членов внутри определенного пространства. Традиции профессий и фирм, символизированные в значках, лозунгах и легендах, придают чувства достоинства и гордости за сопричастность именно к этой профессии или фирме. Традиции университетов и школ, выражаемые в пышных ритуалах, церемониях, одежде и т.д., позволяют сохранить автономию в данной сфере социальной жизни.

4. Традиция помогает пережить разочарования, смягчает неудовлетворенность повседневным существованием. Традиция, истоки которой коренятся в счастливом прошлом, поддерживает общество в периоды кризиса. Традиция, напоминающая о былой независимости, не дает нации погибнуть в период иностранной оккупации и порабощения. Традиция утерянной свободы рано или поздно подрывает самую жестокую тиранию. Словом, если прибегнуть к поэтической метафоре, «время - это небо для духа, которому тесно в настоящем» (355; 207).

Как и все, что создано человеком, традиции несут в себе функциональную амбивалентность.

1. Любая традиция, независимо от ее содержания, может сдерживать творчество или новации, предлагая готовые рецепты для решения современных проблем. Между тем попытки заменить поиск новых путей возвратом к старым, испытанным, надежным методам чаще всего влекут за собой стагнацию.

2. Столь же пагубно стремление оставаться верными традиционному образу жизни, методам правления, экономическим стратегиям, несмотря на радикальные исторические сдвиги. Привер 96

женность старым традициям в изменившихся условиях - лишь одно из проявлений инертности, типичной для многих человеческих институтов. Это может привести к неэффективности или полному провалу политики, разочарованию граждан, экономическому или политическому кризису. Именно такова нынешняя ситуация в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе, где традиции капиталистического Запада XIX в. в сочетании с идеей экономической свободы и концепцией либеральной парламентской демократии рассматриваются как единственно приемлемый ориентир при проведении реформ. Фетишизация подобных традиций в преддверии XXI в. не только малопродуктивна, она парализует поиски «третьего пути», отличного от полностью отвергнутого социализма и воспринятого с таким энтузиазмом «дикого капитализма».

3. Некоторые традиции дисфункциональны или опасны по причине своего специфического содержания. Человеческая история полна трагедий и страданий, разрушения, жестокости, эксплуатации, дискриминации, пронизанных ненавистью идеологий, иррациональных верований, несправедливых законов и тираний. Подобные традиции, возрождаемые отдельными лицами или группами (как это периодически происходит с идеями милитаризма, империализма, колониализма, антисемитизма, нацизма или сталинизма), несут в себе мощный деструктивный потенциал. Существуют, например, опасные признаки сохранения крайне правых традиций в Германии, Италии и Франции, пережитков сталинизма в России.

4. Наконец, некоторые традиции поддерживаются, скорее, на уровне «социального подсознания», в силу привычки и инерции. Нельзя сказать, чтобы их специально культивировали, просто они воспринимаются как неотъемлемая составляющая обычного образа жизни. Исследователи бывших коммунистических стран изобрели термин «гомо советикус» для описания типичного ментального синдрома, адаптивной реакции, генерируемой тоталитарной системой. Сюда входят такие черты, как стремление к сиюминутной выгоде, пассивность, апатия, перекладывание ответственности на другого, небрежное отношение к работе, «незаинтересованная зависть», инфантилизм (ожидание защиты и заботы со стороны государства), иждивенческая изобретательность (постоянный поиск в социальной системе лазеек для собственной выгоды). С падением тоталитарных режимов такое отношение не исчезло. Для одних все это составляло привычный образ жизни, который скоро будет сломлен под натиском капиталистической системы; другие воспринимают новую трудовую этику, личную

7-154

ответственность и дух конкуренции, привнесенные капитализмом, как чуждые, неприемлемые требования и потому испытывают ностальгию по прежней, пусть даже и более бедной жизни. Возникает латентная, скрытая традиция, тем не менее влияющая на массовые действия. В изменившихся обстоятельствах такие укоренившиеся привычки и обычаи утратили свою адаптивную ценность и представляют значительные препятствия для преобразования политической и экономической системы. Еще более опасно, что они могут подготовить благодатную почву для популистских демагогов или коммунистических ястребов.