Социальные движения и современность

Социальные движения представляют собой исторически универсальный феномен. Люди всегда имели причины для объединения и борьбы за свои коллективные цели против тех, кто стоит на пути к их достижению. Историки описывают восстания, бунты, взрывы недовольства еще в античности, религиозные походы в средние века, мощные крестьянские восстания в 1381 и 1525 гг.,

Реформацию, культурные, этнические и национальные движения Ренессанса. Социальные движения внесли свой вклад в рождение современности в периоды великих буржуазных революций - английской, французской, американской. Стратегии и тактики этих выступлений, их «содержательный репертуар» (400) менялись, но большинство исследователей единодушны в том, что лишь в зрелых современных обществах началась действительно «эра социальных движений». Только в XIX и XX столетиях они стали многочисленны, приобрели массовый характер и повлекли за собой важные социальные изменения. «Высоко модернизированные общества имеют тенденцию превращаться в общества движений» (309; 449). «Социальные движения составляют суть того, что мы называем современностью. Они определяют современную политику и современное общество» (124; 53). «Социальные движения связаны со структурными сдвигами, сопоставимыми с модернизационными прорывами в сферах «систем» и «образа жизни» (345; 324).

Классики XIX столетия выделили несколько причин, обусловливающих особую важность и значение социальных движений в современный период.

1. Первую можно назвать «темой Дюркгейма». Речь идет о простом физическом соединении больших масс людей в ограниченном районе, что происходит при индустриализации и урбанизации, приводящим к высокой «моральной плотности» населения. Это создает возможности для контактов и взаимодействия, выработки единой точки зрения, общей идеологии и сплочения единомышленников. Короче говоря, шансы для мобилизации социальных движений существенно увеличиваются. Могло ли возникнуть социалистическое движение без фабричной системы, где тысячи рабочих находятся в непосредственном личном контакте? Случайно ли, что университетские городки, где сконцентрировано большое количество студентов, являются питательной средой для разного рода возмущений?

2. Следующая типичная черта современности, которую можно назвать «темой Тенниса», - это изоляция индивидов в деперсонифицированном обществе (Gesellschaft), или «одиночество в толпе» (339). Опыт отчуждения, одиночества и оторванности вызывает стремление к общности, солидарности и «сплоченности». Участие в социальном движении позволяет удовлетворить эти всеобщие человеческие потребности.

3. «Тема Маркса» отмечает беспрецедентный рост социального неравенства, ступенчатую иерархию богатства, власти и престижа, что характерно для современной капиталистической экономики. Эксплуатация, угнетение, несправедливость, лишения объединяют людей. Те, чьи общие интересы находятся под угрозой, готовы бороться с теми, кто угрожает их интересам. В данном случае наиболее четко проявляется «структурная готовность» (360) к возникновению социальных движений.

4. «Тема Бебера» рассматривает демократические преобразования политической системы, открывающие поле для коллективных действий большим массам людей. Выражение различных мнений, выявление и объединение скрытых интересов и активная деятельность в их защиту становятся законным правом, более того, долгом ответственного гражданина. «Структура политических возможностей» (396) для появления социальных движений радикально преобразована.

5. «Тема Сен-Симона и Конта» акцентирует внимание на завоевании, контроле, господстве над реальностью и манипулировании ею - вначале природой, а постепенно и человеческим обществом. Вера в то, что социальные изменения и прогресс зависят от действий людей, что общество может быть сформировано его членами к их собственной выгоде, - важная идеологическая предпосылка активности и, следовательно, мобилизации социальных движений. Волюнтаризм питает их, а фатализм убивает.

6. Современное общество переживает культурный и образовательный подъем. Участие в социальных движениях требует известной степени сознательности, воображения, душевного отклика и неравнодушия к общественным проблемам, а также способности к обобщениям личного или местного опыта. Все это связано с уровнем образования, рост которого, сопровождая распространение капитализма и демократии, увеличивает резерв потенциальных участников социальных движений.

7. Последняя черта современного общества, способствующая формированию социальных движений, - возникновение и распространение средств массовой информации (301). Это мощный инструмент для «выковывания» общественного мнения, которое раздвигает горизонты граждан, позволяя им выйти за пределы личного мира, обратиться к опыту других, социально или географически удаленных групп, классов, наций. В результате наступает «демонстрационный эффект», т. е. открывается возможность сравнить собственную жизнь с жизнью других. Обнаруживая, что они лишены многих благ, люди приобретают психологическую готовность к участию в социальных движениях. Кроме того, именно через средства массовой информации граждане узнают о политических кредо, взглядах и желаниях других, благодаря чему

формируется солидарность, выходящая за узкие локальные рамки и являющаяся еще одним социально-психологическим условием для возникновения социальных движений.

Типы социальных движений

1. Социальные движения отличаются друг от друга по масштабам предполагаемых изменений. Некоторые из них относительно ограничены по своим целям и не ориентированы на преобразования основных институциональных структур. Они хотят преобразований внутри структуры, а не ее самой. Мы называем их реформистскими. Таковы, например, движения за и против абортов, которые требуют соответствующих изменений в законодательстве; движения за права животных, которые призывают запретить эксперименты над ними; движения, которые выступают за ограничения скорости на германских автострадах. Другие движения стремятся к более глубоким преобразованиям, пытаются затронуть основы социальной организации. Вследствие того, что под их прицелом оказываются институты, занимающие центральное, стратегическое положение, изменения имеют гораздо более далеко идущие последствия, чем предполагалось изначально. В результате происходит преобразование самого общества, а не внутри него. Такие движения мы называем радикальными. К ним относятся, например, движения за гражданские права в США, против апартеида в Южной Африке, за национальное освобождение в колониальных странах. Когда предполагаемые изменения охватывают все ключевые аспекты социальной структуры (политический, экономический, культурный) и направлены на тотальное изменение общества, построение вместо него «альтернативного» общества, тогда мы говорим о революционных движениях. К ним, в частности, относятся фашистское и коммунистическое движения.

Другую формулировку той же типологии дал Нейл Смелзер, который различал движения, «ориентированные на нормы» и «ориентированные на ценности». Первые нацелены на утверждение разделяемой всеми идеологии, которая предполагает пересмотр норм; вторые - на пересмотр ценностей (360; 9). Ценности, по Смелзеру, включают в себя общечеловеческие стремления к справедливости, знаниям, демократии, свободе, а нормы представляют собой средства достижения этих целей. Таковы, например, дисциплина, образование, труд. «Нормы имеют более специфический характер, чем общие ценности, поскольку они уточняют

определенные регулирующие принципы, необходимые для реализации ценностей» (360; 27).

2. Социальные движения различаются по качеству предполагаемых изменений. Некоторые стремятся создать новые институты, ввести новые законы, внедрить новый образ жизни, новые верования. Короче говоря, они хотят сформировать общество, которое раньше не существовало. Такие движения ориентированы на будущее. Их можно назвать прогрессивными. К ним можно отнести, например, движения республиканцев, социалистов, движения за освобождение женщин. Другие движения обращены в прошлое, стремясь восстановить институты, законы, образ жизни и верования, которые когда-то существовали, но забылись или были отброшены в ходе истории. Предлагаемые ими изменения направлены в прошлое, и основное внимание уделяется возрождению традиции. Мы можем назвать их «консервативными», или «ретро-активными». Это и экологическое движение; и фундаменталистские религиозные движения, и движение «Морального большинства» в США, призывающее вернуться к семейным ценностям; и монархические движения, выступающие за восстановление монархического строя; и движение за этническое возрождение в Восточной и Центральной Европе, которое возникло после краха коммунизма. Различие между прогрессивными и консервативными движениями аналогично общему политическому разделению на левых и правых. Левые чаще прогрессивно ориентированы, правые обычно консервативны.

3. Социальные движения различаются по отношению к целям предполагаемых изменений. Одни сосредоточиваются на изменении социальных структур, другие - на изменении личности. Первые принимают две формы. Социополитические движения (или, как их называет Чарльз Тилли, «национальные социальные движения») пытаются добиться изменений в политике, экономике, вызвать сдвиги в классовых и стратификационных структурах. «Под национальным социальным движением я понимаю настойчивый вызов властям от имени населения, которое не обладает властными полномочиями в государстве» (404; 1). «Социокультурные движения» стремятся изменить убеждения, кредо, ценности, нормы, символы (вспомним, например, битников, хиппи, панков).

Движения, нацеленные на изменения личности, также принимают две формы. Первая - мистические или религиозные движения, которые борются за спасение своих членов и общее оживление религиозного духа (религиозные движения в средние века,

исламские фундаменталистские движения, евангелическое движение, объявленное папой Иоанном Павлом II) и призывающие к самосовершенствованию, душевному и физическому комфорту.

Движения, направленные на изменения структуры, предполагают, что достижение этой цели повлияет и на личность. И наоборот, движения второго типа предполагают, что люди, изменившиеся к лучшему, будут постепенно формировать более совершенные социальные порядки. И все же одни движения ключевым считают изменение структур, а другие - людей.

Сочетая критерий цели с критерием диапазона, Давид Аберль предложил четырехзвенную классификацию социальных движений: преобразовательные, направленные на полное изменение структур; реформаторские, направленные на их частичные изменения; движения спасения, преследующие цель полностью изменить членов общества; альтернативные, предполагающие их частичное изменение (1).

4. Социальные движения различаются «вектором» изменений. Как я уже упоминал, у большинства движений «вектор» позитивен. Но может сложиться и противоположная ситуация, когда люди объединяются не для того, чтобы ввести в свою жизнь чтото новое, а для того, чтобы воспрепятствовать развитию тех или иных социальных тенденций. В таких случаях мы говорим об отрицательном «векторе». К данной категории принадлежат многочисленные движения, выступающие против современности, например, те, что защищают местные культуры, борются с глобализацией, пытаются возродить этнические или национальные особенности, укрепить фундаменталистские религиозные предписания. Сюда же можно отнести экологические движения, поскольку они протестуют против явлений (загрязнения окружающей среды, истощения ресурсов), вызванных индустриализацией. Существуют движения, цель которых - приостановить действие конкретных законов или решений правительства, например, движение в США против введенных методов расового объединения в школах (434), движение «самозащиты» польских крестьян против высоких налогов. Еще одна, особая категория - альтернативные движения. Иногда имеют место симметричные пары: левые и правые, антисемиты и сионисты, атеисты и фундаменталисты, демократы-реформаторы и сторонники жесткой линии.

5. Социальные движения отличаются по лежащей в их основе стратегии, или «логике» их действия (345). Одни следуют «инструментальной» логике, стремясь достичь политической власти и ее средствами усилить предполагаемые изменения в законах,

институтах и организации общества. Их первичная цель - политический контроль. Если это удается, то такие движения превращаются в группы давления или политические партии, входят в парламенты и правительства. Примеры недавнего времени - партия зеленых в Германии и победоносная «Солидарность» в Польше.

Другие следуют «экспрессивной» логике, стремясь достичь автономии, добиться равных прав, культурной или политической эмансипации для своих членов или более широких общностей. Таковы движения за гражданские права, этнические, феминистские, за права гомосексуалистов. Случайно ли, что одно из самых мощных движений последних десятилетий - за освобождение женщин - так и не получило статуса политической партии или парламентского представительства? «Я полагаю, что движение женщин следует в первую очередь экспрессивной логике, в то время как экологическое движение склоняется к инструментальной логике» (345; 319).

6. Различные типы движений действуют в разные исторические эпохи. Для современной истории наиболее характерны два типа. Движения, характерные главным образом для раннего периода современной эпохи (так называемые «старые социальные движения»), были ориентированы на экономические интересы, причем их члены рекрутировались из отдельных социальных классов жестким, централизованным образом. Примеры - тред-юнионы, рабочие и фермерские движения. Со временем они постепенно устаревают.

В последние десятилетия наиболее развитые капиталистические общества, вступившие в стадию постмодернизма, становятся свидетелями возникновения другого типа, называемого «новыми социальными движениями» (423; 319). В их числе экологическое и феминистское движения, движение за мир. Им свойственны три черты.

Во-первых, они сосредоточиваются на новых темах, новых интересах, новых участках социальных конфликтов. Свою реакцию на вторжение политики, экономики, технологии и бюрократии во все сферы человеческого существования они выражают в обеспокоенности по поводу качества жизни, расширения жизненного пространства, победы «гражданского общества». «В противоположность старому рабочему движению новые социальные движения не выдвигают на первое место явно выраженных экономических требований. Их гораздо больше волнуют культурные проблемы, вопросы самостоятельности, прав личности, а также

темы, связанные с новыми, невиданными ситуациями риска, которому подвергаются люди, независимо от их социального положения» (222; 1079).

Во-вторых, члены таких движений не являются представителями какого-то одного определенного класса. Можно говорить лишь о преобладании людей образованных, а также тех, кто относится к среднему классу, что объясняется, скорее всего, более высоким уровнем сознательности представителей этих слоев и тем, что у них больше свободного времени, денег и энергии (222; 1085-1089).

В-третьих, новые социальные движения обычно децентрализованы и не принимают формы жесткой, иерархической организации.

7. В конкретном обществе в конкретный исторический момент всегда существует сложная, неоднородная система социальных движений, включающая различные типы, представленные выше. При этом наблюдается ряд явлений. Во-первых, наряду с движениями возникают «контрдвижения». Они объединяются в «свободно связанном конфликте», взаимно стимулируя и усиливая качество (459; 1). Точнее говоря, «движения любой степени видимости и плотности создают условия для возникновения контрдвижений. Ратуя за те или иные изменения, выступая против утвердившихся, господствующих интересов, предлагая одни символы и усиливая значение других, они вызывают недовольство и создают условия для организационного оформления контрдвижения, для выработки его целей и формулирования спорных вопросов» (459; 1). «Тактика контрдвижения является реакцией на структуру и тактику движения» (459; 2).

Кроме того, Маккарти и Залд вводят понятие «индустрия социальных движений» (ИСД), содержание которого составляют движения, имеющие сходные или идентичные цели и защищающие общие интересы (255; 1219). Например, движение рабочего класса включает стихийные выступления (типа луддитов), тред-юнионы, социалистические организации и т.д.

Наконец, картина деятельности социальных движений меняется от одного общества к другому. Гарнер и Залд определяют целостность, в пределах которой они действуют, как «сектор социального движения» (ССД). «Это структура антагонистических, конкурирующих и кооперирующихся движений; она, в свою очередь, является частью более широкой структуры, включающей в себя партии, государственно-административный аппарат, средства информации, группы давления, церкви и т.д.» (143; 1-2).

Уникальный характер ССД обусловливает особую специфику и задает общий тон деятельности каждого составляющего его движения, а также определяет уровень активности в данном обществе. Общество, которое хочет использовать весь свой творческий потенциал и стремится изменить себя к выгоде всех его членов, должно не только допускать, но и поощрять социальные движения, что приведет к возникновению богатого и разнообразного ССД. Это - «активное общество» (118). Общество, которое подавляет, блокирует или уничтожает социальные движения, уничтожает собственный механизм самоулучшения и самотрансценденции, т. е. выхода за свои собственные пределы (термин Гидденса. - Ред.). Если ССД узок или его просто нет, то общество становится «пассивным», а его члены - невежественными, безразличными и бессильными людьми, тогда единственной исторической перспективой являются застой и упадок.