Глава 11. Арйа дживы, виры, шудры, чандалы, ракшасы и пишачи

 

Опыт показывает, что для эффективного, гармоничного и быстрого развития, гармонизации и победы личности важны следующие факторы:

- благородное божественное происхождение, благородная природа;

- поддержка со стороны, в виде предоставления важнейшей информации, знаний, правильного обучения.

 

Без наличия первого фактора, живое существо не сможет развиться в арйа дживу каланского рода. За тысячи лет была проделана масса исследований и экспериментов, проверены различные теории, поставлено множество лабораторных опытов по превращению чертей и пашу в благородных и духовных существ. Опыты показали, что прирожденных чертей и пашу невозможно радикально изменить в лучшую сторону. Наоборот, ярые усилия в этом направлении могут ухудшить состояние подопытных - мелких бесов превратить в больших чертей, а овец и баранов превратить в демонических «саблезубых овец и баранов».

 

Без наличия второго фактора арйа джива будет развиваться и достигать целей медленнее. Путь будет более болезненным и с большим количеством негативных побочных эффектов. Жизнь коротка. Без предоставления арйа дживе необходимой информации и без наставничества со стороны живого учителя - многие годы и многие возможности будут упущены. Ну а еще лучшим для развития, помимо вышесказанного, является еще и наличие братства, семьи сородичей, единомышленников и соратников.

Конечно же, необходимо разрабатывать, развивать и совершенствовать всесторонние, детальные, ясные и эффективные системы обучения для арйа джив. Однако совершенно нет нужды в их гипер-опеке и гипер-подстраховках. Арйа джива, вира, способен сам хорошо разобраться в разнообразных смыслах и деталях учения, в то время как пашу дживы не смогут разобраться в них даже в случае гипер-опеки. Они будут систематически допускать самые грубейшие ошибки, проистекающие из присущих пашу узости ума, мелочности души, недостаточной ясности сознания, отсутствия развитого чувства божественной гармонии, красоты, тонкого художественного вкуса, отсутствия смелости и силы духа. Что касается чертей, пишача джив – те, даже понимая кое-что, намеренно извратят понятое, чтобы делать свои кривые гоблинские делишки, процветая на разложении и гниении всего великого и благородного.

 

Утверждение мое не голословно, оно основывается на практическом личном опыте работы с разными категориями учащихся, лабораторных исследованиях и экспериментах. Набирая студентов в нашу школу саморазвития, мы не дискриминировали никого, включая пишача джив и пашу джив. Всех и каждого в течение многих лет мы пытались воспитывать арйа дживами, поддерживали в лучшем, старались исправить худшее. Тысячи раз, с разных сторон и разными способами я пытался объяснить, внушить, зажечь на благое. Если бы мне в свое время помогали в такой или даже в тысячекратно-меньшей степени, я смог бы развиться так, что сегодня находился бы на уровне, намного отличающемся в лучшую сторону от моего нынешнего уровня. Однако с пашу и пишача дживами все оказалось бесполезным.

 

Приведу несколько примеров. В основанной мной школе саморазвития преподавались разные дисциплины. Подопытным пашу и пишачам годами всесторонне разъяснялось и внушалось следующее:

 

1. Главные, осевые, ценности адепта, превосходящие все остальные его ценности есть «Пятигранное Сокровище»:

- Шива (Божественность, наша божественная природа);

- Шакти (Божественная Сила, практическое проявление божественной активности);

- Гуру (Шива-Шакти, воплощенные в дживу, манифестация Бога в человеческом теле с целью облегчить адептам процесс постижения, самотрансформации и обожествляющей самореализации);

- Магра (Духовный путь: учение, его доктрины, символы, методы, образ благородной жизни, этика, паттерны достойного поведения);

- Кула или Чакра (Священная семья родичей, где мать и отец – Шива и Шакти, их манифестация – духовный наставник, где образ жизни – практика учения, где все – благородные и духовные родичи, братья, соратники).

 

2. Наш путь – интенсивный и нонконформистский. В нем и духовность, и рыцарство и храмовое воинство идут вместе. Из всего пантеона в тысячу божеств Бхайрава и Кали – самые грозные и ужасные божества. А это значит, что их адепты – подобны волкам и совам, но никак не овцам и баранам. Если адепт дуалистического конформистского культа еще может позволить себе проявить гипер-пацифизм и узость ума и души, то дитя Бхайравы и Кали просто обязано вести себя как арйа вира, аристократ духа и чести.

 

3. Наша задача внутри – каждый должен максимально развить себя. Наша задача вовне – мы все вместе должны основать оазис духовного социума: приобрести землю в красивом природном месте, построить там наш храм, артгалереи, жилища, школы, развить новую, лучшую цивилизацию, духовный этнос.

 

Все это в течение многих лет разъяснялось отнюдь не только на словах, но и демонстрировалось на делах - в поступках, поведении и образе жизни. Спустя годы, когда каждый из «подопытных» внешне и на словах продемонстрировал свою адекватность данному пути, настал черед проверок, тестов и испытаний. Какие-то из испытаний были специально подготовлены мной, а какие-то – предоставлены самой жизнью. К сожалению, в случае с пашу и с пишача дживами результаты оказались удручающими.

 

Например, однажды я оказался в крайне неприятной ситуации достаточно скоро после того, как часть моей общины совершила свой «великий исход» из СНГ в солнечную Испанию. Оказавшись в Барселоне и получив легальные документы, одна из семейных пар решила, что с индуизмом им больше не по пути и вышла из общины, заодно украв у меня достаточно большую сумму денег. Как раз в это время я совершал паломничество в Индию, а, вернувшись в США, обнаружил, что оказался без денег, которые были предназначены для того, чтобы снять жилье. Была зима, мне приходилось спать на улице и постоянно объясняться по этому поводу с местной полицией. Кроме оплаты жилья часть украденных денег должна была пойти на осуществление проекта построения храма и центра обучения. Конечно же, я надеялся, что оставшиеся в Барселоне ученики смогут вернуть украденные деньги и наказать воров, как и подобает тантрийским адептам, детям Бхайравы и Кали, считающих учителя Богом и пылающих праведным гневом от свершенного святотатства и предательства. Надежды мои подкреплялись еще и тем, что одним из членов общины был бывший «браток», когда-то отсидевший по статье «вооруженное ограбление и разбой». Я полагал, что факт его присутствия поспособствует усилению воинского аспекта. Я просил учеников вовсе не зарезать воров для совершения жертвоприношения, а всего лишь забрать деньги и накостылять им по шее согласно закону возмездия. Так поступили бы суфии, если бы обокрали их орден и унизили их шейха, так поступили бы просто достойные люди благородного общества, но – не пашу и пишачи. Их реакцией было молчание и попытка «переждать», избегая контактов со мной. Через какое-то время я приехал в Испанию для проведения семинара, собрал всех и поставил задачу. Осознав, что «переждать» не удалось, «грозные бхайравайты, боготворящие своего гуру», во главе с тем самым «братком-душегубом», который ранее с легкостью мог проломить человеку череп ради личного обогащения и обогощения своей «бригады», принялись убеждать меня в том, что выполнить мое задание невозможно, так как негодяи слишком хорошо защищены, опасны и недосягаемы. Здесь стоит добавить лишь то, что один из негодяев был совсем не боец, а другой – женщина...

Еще один показательный случай произошел однажды на общем собрании, на которое попал человек, ранее изгнанный из общины из-за двурушничества и лицемерия. В процессе общения без малейшей провокации с моей стороны этот человек совершенно неожиданно нанес мне публичное оскорбление. Даже пацифист в такой ситуации возмутился бы и выгнал оскорбителя своего наставника вон или, по крайней мере, потребовал бы извиниться и заткнуться. Истинное дитя Бхайравы и Кали самое меньшее, что сделало бы в такой ситуации – это вышвырнуло бы хулителя пинками, возможно, нокаутировав его перед этим. Пашу же, присутствовавшие там, просто опустили головы и неловко замолчали, желая лишь одного, чтобы эта неприятная ситуация как можно скорее закончилась. Кто-то из-за недоразвития интеллекта, чести и достоинства просто не понял, что произошло оскорбление учителя, а, следовательно, и оскорбление Бхайравы, Кали и их пути. Другие – поняли, однако вследствие тупости остолбенели, не зная, как реагировать. Третьи - поняли, однако решили на всякий случай не высовываться, вдруг «само рассосется и снова станет спокойно и весело». Пишачи же ликовали. Они-то и создали эту ситуацию, отлично зная, что все эти годы в Испании под масками грозных и продвинутых адептов-бхайравайтов скрывались овцы и бараны. Они отлично знали, что когда придет время решительных и достойных деяний, ряженое стадо замрет в ступоре.

 

Прежде, чем привести следующий пример, я должен разъяснить, что согласно ряду глубоких и радикальных эзотерических учений «биологические мирские отец и мать дали нам животную жизнь и сансарический менталитет. Бог и Богиня дали нам жизнь божественную. Духовный учитель помог нам из животного стать человеком и помогает трансформироваться в божество». Подлинная эзотерическая духовность, ее принципы, законы и мораль выходят за узкие рамки экзотерического и мирского мировоззрения с его моралью и правилами. Нельзя причислять к существам одного вида мистика и религиозника, адепта и мирянина.

 

С этой точки зрения подлинный адепт должен следовать исключительно мистическому мировоззрению, почитая исключительно духовные ценности. Этими ценностями являются божественная природа, божественная сила, духовные учителя, духовные эзотерические учения и всемирная семья адептов, духовных братьев и сестер. Когда духовные ценности и мистический менталитет вступают в конфликт с ценностями и менталитетом мирскими, в имитаторе духовного пути побеждает мирское, профаническое, а в истинном, подлинном адепте - эзотерическое, духовное.

 

После многолетнего обучения, тренировок и паломничества в Индию, пришло время еще одной проверки учеников на адекватность пути. Настала пора узнать, насколько они соответствуют своим декларациям, являются ли они реальными адептами, и действительно ли считают Пятигранное Сокровище (Бхайрава, Кали, Гуру, Марга, Кула) наибольшим сокровищем в жизни. Испытание было продумано таким образом, чтобы с полной ясностью дать ответ на поставленный вопрос, не оставив места сомнениям. Каждый из учеников получил задание, которое заключалось в том, чтобы правдами и неправдами убедить своих биологических родителей передать детям изрядную сумму денег, которая впоследствии пошла бы на строительство храма. К большому сожалению и вопреки многочисленным громким декларациям большинство «адептов» показало свою обывательскую сущность, тем не менее, попытавшись «замаскировать» ее личиной «праведного возмущения». Одни заявили, что никак не могут совершить подобную «подлость», забыв при этом, что в течение предыдущих нескольких лет не испытывали ни сомнений, ни угрызений совести, используя родительские деньги для оплаты квартир, еды и т.д. Лишь когда коснулось того, что деньги будут направлены на что-то, отличное от сиюминутных бытовых нужд, тут и возникли «душевные терзания». Другие «душевных терзаний» не испытывали, но свою неудачу в прохождении испытания объясняли приблизительно следующим образом: «Мы пытались это сделать, однако родители сказали: вы уже сто раз клянчили деньги в качестве помощи. На этот раз не дадим, хоть вы умрите!»

То есть, и в этом случае денег, выпрошенных у родителей хватало на что угодно, кроме как на построение храма.

 

Вот еще одна иллюстрация. В течение долгих лет я упорно пытался приучить вышеописанных существ быть щедрыми и отважными. Но также как мне никак не удавалось приучить их защищать честь и достоинство и наказывать негодяев, творящих бесчестие и зло, также я никак не мог убедить их награждать тех, кто сделал им добро, кто совершил что-либо достойное и благородное. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, я решил подать ученикам личный наглядный пример щедрости и доброго отношения друг к другу. На полторы тысячи долларов я привез общинникам подарки из США, подумав о каждом и не забыв никого, надеясь на то, что, испытав на себе, насколько приятна забота, доброжелательность и внимание, они захотят продолжить эту традицию и разовьют в себе щедрость и доброту. Нужно отметить, что несколько человек действительно поняли пример и следуют ему в жизни. Остальные же восприняли подобную щедрость просто как частный случай, как «особенность характера» конкретного человека, меня, не сделав для себя абсолютно никаких выводов.

 

В тот же приезд сама жизнь предоставила возможность для демонстрации другого примера. Еще будучи в США в телефонном разговоре я узнал о том, что один из «общинников» допустил гнусность. Проживая в квартире своего соплеменника и, фактически, на его содержании из-за не способности найти работу, этот недочеловек опустился до того, что начал сексуально преследовать жену друга за его спиной. Самым поразительным для меня было то, что, узнав об этом, муж не наказал нечестивца, а всего лишь вежливо попросил его покинуть квартиру. Такая ситуация была совершенно не приемлема и подобное поведение не должно оставаться безнаказанным. Приехав в Барселону и убедившись, что «общинники» своей пассивностью позорят себя и свой духовный путь, я решил исправить ситуацию, а заодно и преподать урок нечестивцу, чтобы он никогда больше не решился на повторение подобного поступка. Нечестивых наказывают таким образом, который соответствует их деяниям. Таким образом, я привел в соответствие «внутреннее содержание» негодяя его внешним антирегалиям, засунув ему в рот использованную туалетную бумагу. Кроме того, я выполнил данное ему по телефону обещание «порвать пасть и глазницу», осуществив это в буквальном смысле слова. К сожалению, и в этом случае мои надежды на то, что пример будет усвоен, не оправдались. Как и в предыдущем случае, пашу увидели лишь одно: произошел отдельный, частный случай, когда один человек наказал другого за определенный поступок, из чего не вытекает никаких выводов по отношению к их жизни в целом.

 

Сложившаяся ситуация вызвала во мне изрядную досаду, так как еще с начала 90-х я пытался придать общине боевой дух, подобающий детям Бхайравы и Кали. В те годы мы кочевали по СНГ, и однажды решили, что пришло время переместить «ставку» в Ростов-на-Дону. Мы нашли подходящее для ашрама помещение, поселились там, проводили занятия и семинары, и вскоре слух про нас облетел всю округу. Кто-то из местного населения нас одобрял и поддерживал, а кто-то – осуждал и ругал. Однажды один из «осуждающих», изрядно напившись, решил устроить дебош и начал ломиться в ашрам.

Я вышел на шум и вежливо поинтересовался, что он хочет. Однако вместо хоть какого-то вразумительного ответа, мы услышали мат и оскорбления в адрес всех нас вместе и каждого в отдельности. Конечно же, единственная адекватная реакция в такой ситуации – это вышвырнуть дебошира за дверь, о чем я и попросил учеников. Они же, остолбенев, молчали и не двигались с места. Оценив ситуацию, я решил, что лишь мой личный пример способен вывести людей из ступора, и двинулся по направлению к скандалисту. Ученики встрепенулись. «Наконец-то», - подумал я. Ну а дальше развернулся совершенно

неожиданный мной сюжет. Ученики подскочили к нам и... скрутили мне руки. Ничего не понимая, я пытался вырваться. Пьяный человек, глумясь, выкрикнул несколько оскорблений на прощание и горделиво удалился. Вырвавшись, я бросился за ним, однако его и след простыл. В бешенстве я вернулся в ашрам и потребовал объяснить произошедшее. Ученики стали объяснять, что испугались того, что на шум придет милиция и выселит нас из помещения, вот и скрутили меня, чтобы минимизировать ущерб. Я был в шоке! Что для адепта, оказавшегося в подобной ситуации, может быть важнее, чем защита чести божеств, учителя, школы, братства и самих себя? Как можно было в данном случае поступиться честью во имя спокойствия? Это был один из самых унизительных моментов моей жизни. Что сказать? Я жалел, что мои ученики - не кавказцы, не афганцы и не русские дворяне. В голове у них была полная путаница понятий и ценностей. Но я решил не сдаваться и превратить «русских и белорусских мужиков» в «афганцев и раджпутов», перековать «бесхребетных» в храмовых воинов Кали и Бхайравы.

 

Еще один подобный случай пару лет спустя произошел в Крыму, на полуострове Меганом, где по моей инициативе мы построили храм девяти бхайрав. Как-то во время одного из ретритов несколько моих учеников услышали, что двое туристов, находясь в храме, оскорбили Шиву. Естественно, первое, что я спросил, услышав такое, это «что вы с ними сделали?» Ничего! Как ничего?! Пойдите и накажите их! Ученики не двигались с места. «Если вы не уверены, что справитесь вдвоем – возьмите на помощь еще человек пять», – сказал я. «Да мы не знаем, где этих людей искать», – загундосили в ответ ученики. Ну что же, раз ученики не в силах решить вопрос, даже сообща, я решу его сам, в одиночку. В ярости я схватил топор и побежал на поиски. Толпа учеников пристыжено последовала за мной. Мы обошли все побережье Меганома, никого не нашли, однако весть о нас разлетелась по всем палаточным городкам. Как выяснилось позже, хулители Шивы, узнав о рейде, спрятались в палатке одного из прибрежных лагерей, замаскировавшись спальными мешками, и рано утром, пока все спали, собрали свои вещи и покинули Меганом. С тех пор в районе храма Шиву и Шакти никто не оскорблял.

 

Еще один пример касается того, что шудры живут по своим сугубым паттернам, и, имея с ними дело, всегда нужно помнить о том, что великие планы интересны шудрам, холопам и чертям гораздо меньше, нежели мелочные склоки и обиды. Если шудры поссорились, то нет никаких шансов, что они продолжат работу над совместным проектом, каким бы великим он не был, и какой бы ущерб не был нанесен духовной практике и общему делу. В этом случае личные амбиции и обиды настолько превышают все остальное, что не действуют никакие аргументы и призывы. Остается только либо загипнотизировать этих существ, либо соблазнить какой-то выгодой, либо испугать чем-либо, дабы побудить их отказаться от мелочной распри и вернуться к большому делу.

 

И последний пример затрагивает немаловажный аспект личной ответственности. Я в свое время сделал для своих учеников очень многое, начиная с организации переезда в страны Запада и заканчивая предоставлением возможности обучения на самом высоком уровне. После прошествия многих лет я пришел к выводу, что роль царя и диктатора меня начала тяготить, так как по своему характеру я не авторитарен и не хочу быть монархом. Я обратился к ученикам со следующим предложением: «Душа моя жаждет теоцентрической родоплеменной демократии. Давайте поменяем общественный строй, отныне – каждый аристократ, все равны, все имеют равное право голоса на Великом Совете!» Реформа произведена, но... очень скоро все начинает разваливаться. Без наличия барина, который подгоняет, контролирует, карает и милует – все дела тормозятся, разваливаются и останавливаются. Холопы, шудры не желают нести никакой ответственности за общие, глобальные, широкие дела. А половина из них не желает нести ответственности даже за свою личную жизнь, свои слова и поступки. Каждый надувается и ведет себя высокомерно, неуживчиво и нагло, в соответствии со своим холопским пониманием аристократического поведения свободного человека. Они не осознают, что одной из неотъемлемых черт свободного человека является ответственность за свои деяния. А аристократический человек – отвечает не только за себя, но и за свое окружение. Духовный же человек – в ответе за все человечество, и помогает ему по мере сил и возможностей.

 

Причиной, по которой порой пашу пытаются изо всех сил выдать себя за арйа дживу, является понимание того, что «престижнее» быть адептом духовного пути, а не просто сансарином, полуживотным. К сожалению, на бессознательном уровне животный мир по-прежнему царит в таких «адептах». Высунут они свою голову из животного уробороса на пять минут, свет солнца океана духовности их дискомфортно обожжет, и пашу становится невыносимо тяжело поддерживать осознанное существование. Поэтому вскоре они снова надолго погружаются в мутный бульон бессознательного, полусонамбулического существования.

 

Арйа джива, вира, истинный адепт – просто не смог бы повести себя так, как я описал выше. Его бы стошнило, вырвало при одной только мысли о подобном. Если ты реально сын Кали и Бхайравы, то боятся тебя, а не ты. Если ты реальный тантрийский адепт, то учитель, учение и семья духовных родичей, адептов твоего пути для тебя реальная святыня, а сансарный мир, каким бы ценным он ни был, всегда будет проигрывать в столкновении с духовным миром. А вот для пашу, чандал и для пишачей вышеописанное поведение – норма, закономерность. У них совсем другие ценности, другие жизненные координаты, другие особенности менталитета и поведения. Что бы они ни говорили на словах, если поставить скотообразного и чертообразного индивида в ситуацию, требующую выбора – он никогда не выберет вариант духовного адепта, аристократа и воина. Скотина выберет путь на родное засранное стойло. Холоп выберет место, отдаленное от битв за духовность, честь и свободу – поближе к покою, сытости и тамасу. Черт же просто не может жить вне подлости, извращений и гадостей. Не сделать мерзость и подлость для пишачи – значит прожить день напрасно. У раба, скотины и черта просто отсутствуют органы, ответственные за понимание и проявление духовности, мудрости, чести, ответственности, широты духа и замыслов, достоинства и красоты. Посему сколько бы ты не учил их, они даже не ощутят, о чем идет речь. В их личном мире всего этого нет, и не может быть.

 

Хотел бы подытожить вышесказанное. Наш прошлый опыт ассимиляции инородцев показал, что арйа дживой, каланом на ответственном посту не могут быть лица, ярко выраженного пашу и махапашу типа личности, свойственного чандалам, реже - шудрам. Калан (акадан) из арйа джив имеет неотъемлемые качества духовной расы, духовной нации, племени:

а) ярко выраженную потребность в мистицизме или каланской религиозности;
б) воинский дух и присущие ему жертвенность, отвага и способность на прямые действия.
Перечисленные два качества идут вместе, вместе и только вместе. В арйа дживе, вире не бывает первого без второго, и наоборот.

Опыт показал, что эти два качества можно развить только в том случае, если в человеке натурально, природно, присутствуют зерна этих качеств. Если в природе личности таковых качеств нет - то и развить их невозможно.

Первое качество можно временно индуцировать, инсталлировать в пашу и махапашу, если проповедник силен и обладает харизмой. Однако такой эффект будет недолгим. Если перестать зомбировать человека ярой духовностью, через короткое время он выпадет из благого огненного потока и снова вернется в свое тусклое и полуживое состояние.

Второе качество вне системы перманентной тотальной пропаганды, опирающейся на эффективный аппарат физических репрессий, инсталлировать невозможно даже на время. Если в случае с первым качеством, махапашу и пашу могут врать и симулировать, то второе качество имитировать невозможно. Стоит только скомандовать шудрам и чандалам начать военную операцию, пойти в бой - тут все сразу и вскроется. Шудры и чандалы откажутся воевать. Они скорее предпочтут отпасть от дела, нежели сражаться. Во-первых, им страшно, а во-вторых, воевать им не свойственно. Овцы и шакалы не могут быть волками и львами. Шудр и чандал можно заставить воевать только в случае, если им действительно угрожает огромная опасность. Если они боятся врага или боятся тебя еще больше, нежели врага, то из них можно выжать толику воинственности, мужества, смелости и отваги. Но чтобы они составили реальную армию, необходим аппарат принуждения, подобный советскому или гитлеровскому.

 

Ракшасы и пишачи способны пойти в бой. Однако они одержимы лишь демоническими и животными страстями, посему они не могут быть храмовыми воинами или вира садхаками. Из ракшасов и пишачей формируются нечестивые банды преступников и мародеров.

У шудр, чандал, ракшасов и пишачей мало чести. Шудры и чандалы довольно легко продают свою цивилизацию, свои убеждения, свою религию, своего учителя, своих вождей, лидеров и командиров. Ракшасы и пишачи предают еще легче. По сути, это невозможно даже назвать предательством, поскольку это слово предполагает измену высоким и благородным идеалам. Пишачи и ракшасы лишь притворяются следующими этим идеалам, а со временем просто перестают притворяться, вот и все.

Что позволяет вышеупомянутым категориям предавать достаточно легко и без значительных душевных мук? Отсутствие чести и достоинства. С ними невозможно побрататься, в силу противоестественности такового братания.

Шудры и чандалы, как правило, безынициативны. На собраниях племени и собраниях старейшин они в основном отмалчиваются, страшась проявить инициативу и избегая ответственности. Многие вайшьи, шудры и чандалы лишь притворяются, что им важно великое дело. Либо же они не притворяются, а ошибочно верят в это. Но при первых же испытаниях они отрекутся от дела «раньше, чем три раза прокричит утром петух». Пишачи и ракшасы могут имитировать участие в благородных делах и активность, преследуя свои демонические низменные интересы.

Шудры, а особенно чандалы, пишачи и ракшасы, зачастую не держат свое слово, как правило, по уже указанной причине - из-за слабости или извращенности интеллекта, из-за недоразвитости или полного отсутствия чести и достоинства, а также вследствие преобладания в них животного или демонического начала. Даже если у них на глазах будут оскорблять или избивать кого-то, будь то их сотоварищ или их лидер, очень мало шансов на то, что они вмешаются, заступятся за честь, попытаются спасти, если их пассивность не сулит им немедленного ущерба. Особенно если они не пьяные. Во-первых, тот, кто не имеет чести, не может поверить в факт оскорбления или унижения. Во-вторых, шудры и чандалы просто испугаются вступить в схватку или конфликт. Лишь угроза жизни и здоровью, своему или своего ребенка, может послужить причиной того, что шудры и чандалы вступят в бой. Воевать же за великие дела - духовность, религию, цивилизацию - они не станут, по крайней мере, добровольно, без механизмов перманентного и всестороннего зомбирования и понуждения.

 

Ракшасы и пишачи одержимы демоническим и животным началом, посему воевать они станут только исходя из своих эгоистических, низменных и извращенных интересов. И при малейшей частной выгоде они дезертируют или перейдут на сторону врага, не гнушаясь мародерствовать по отношению к любой из воюющих сторон. Если это возможно совершить безнаказанно и к их личной выгоде, ракшасы и пишачи могут нападать на кого угодно.

Шудры и чандалы не способны вести себя как свободные люди. В массе своей они слуги и рабы. Высшие из шудр могут быть относительно свободными мастеровыми, при этом они все равно нуждаются в стратегическом контроле и управлении. Подчинив шудр и чандал, нужно в дальнейшем пасти их как баранов и коз. Они в любом случае не будут свободными. Если они не служат нам и нашему делу - очень скоро они машинально и органически втянутся в ауру-орбиту других деятелей, и будут служить им. Либо они просто кончат свою жизнь абсолютно ничтожными, бесхозными овцами.

 

Вот что говорит на всю эту тему древняя мудрость:

 

Двенадцать лет умащивали, растирали, веревками привязывали собачий хвост, но лишь отпустили его - он снова стал таким, как прежде.

 

Сколько бы лет ложка не торчала в банке с медом – она не познает его вкуса.

 

Разодетый глупец блистает в собрании, но лишь до тех пор, пока не раскроет рта.

 

Сколько ни отмывай задний проход – он все равно не станет глазом.

 

Посади собаку на царство – она все равно будет грызть обувь.

 

Куда ты не целуй черта и холопа – все равно угодишь в задницу.

 

Вести беседу с дураком - что причитать в лесу, умащивать труп, сажать лотос в песок, поливать солончак, выпрямлять собачий хвост, шептать глухому, украшать слепца.

 

Чем отличаются от скотов люди, лишенные добродетели? Только и способны они испражняться, жрать и совокупляться.

 

Когда время действовать, то знание, сокрытое в книгах - не знание, а деньги в чужих руках - не деньги.

 

Лишенный рассудка, сколько ни будет учиться, не поймет сути наук. Разве чувствует ложка вкус каши?

 

Не приносят пользы мудрые наставления тому, кто страшится действия. Что проку от светильника в руках слепого?

 

На господине — обязанность наказывать проступки слуги, на нем же - позор за эти проступки.

 

Огонь заливают водой, от солнца укрываются зонтом, слона смиряют стрекалом, а быка или осла — дубинкой, от болезни спасаются лекарством и от яда — заклинанием. От всего есть средство — нет средства лишь от глупости.

 

Из трех — неродившегося, умершего и глупого — лучше уж мертвый и неродившийся. Ведь от них мало горя, глупец же мучает нас всю жизнь.

 

Легко удовлетворить невежду, легко удовлетворить просвещенного, но испорченного поверхностным знанием не удовлетворит сам Творец.

 

Во всех формальных сословиях есть чандалы, во всех формальных сословиях — брахманы; есть чандалы среди брахманов, есть брахманы среди чандал.

 

Тогда лишь стоит родиться, когда тебе уготована свобода. Если рабство — жизнь, что же такое смерть?

 

Прекрасно увечье, полученное в бою с великим. Не достоин ли хвалы слон, что ломает свой клык, разрывая цепи?

 

Что толку в способном, если он враг? Что толку в друге, если он неспособен?

 

Мир велик и в нем всем хватает места. Скотообразные, холопы и пишачи – тоже творения природы. Гены пальцем не раздавишь и косяком с марихуаной божественный огонь в сердце не разожжешь, но и таких существ вполне можно и нужно иногда привлекать к некоторым задачам и работам, остерегаясь при этом «родства» с ними. Всеми силами нужно избегать того, чтобы они становились членами нашего семейства, священного братства, божественного клана! Сегрегация арйа джив от прочих категорий, с моей точки зрения, является наиполезнейшим видом расистского апартеида.

 

Итак, ум, духовность, честь, щедрость, воинственность, отвага - вот качества арйа дживы, калана. Посему вступать в брак надо лишь с пригодным духовным и биологическим материалом, избегая биоматериала животного и дегенеративного – пишачей, шудр и чандал. Так как в наших интересах забота о том, чтобы наши дети были породистыми: великими духом, умными, щедрыми, отважными, талантливыми, красивыми и добрыми.

 

Хотел бы пояснить немного, что я имею в виду под словом «доброта». Для многих доброта – это синоним смирения, бесхребетности и слабости. Для меня – это синоним силы, великодушия и благородства. Как ни странно, при широчайшей коррупции этой эпохи, не вымерли еще люди, доброта которых является проявлением их великодушия,

а не слабости.

 

Моя семья – это семья добряков именно в этом смысле. Мы действительно добрые люди, великодушные и правильные. Беспредела не творим, строго живем по древним понятиям. Свои слова и поведение обдумываем. Если можно простить совершившего ошибку - прощаем, не злобствуем. Мы не провоцируем агрессивные конфликтные ситуации, чтобы доказать свое превосходство, а если и скандалим, агрессируем, то исключительно на культурном и духовном поле, а не на бытовом. Кто знаком со мной лично, тот может подтвердить, что я - добрейшая натура. А между тем, относительно других членов моей семьи, я наиболее «бессердечный и жестокий». Вот брат мой - это совершенный добряк, он всех старается понять, простить и уважить... до определенных пределов, конечно.

Некоторые люди, которые забыли уже даже на генном уровне, что такое благородство, иногда принимают нашу доброту за нашу слабость. Ведь такой сейчас век - Кали Юга. Столько извращенцев и мелких душ расплодилось... Дикари-с...

Одно время, после переезда в США, работал мой брат Сватантрйанатх мясником в армянском магазине. Конечно, не по призванию. Вообще он - художник, ему свойственно рисовать, а не торговать. Однако семью молодому эмигранту кормить надо, и пришлось идти, для начала, в мясной отдел. Таково нынешнее время.

 

Армяне из этого магазина приехали в США из Ирана, Ливана, Сирии, Армении. Были они людьми консервативными, с соответствующими особенностями мировосприятия. Соответственно их мировосприятию длинные волосы и серьги в ушах моего брата выбивались из их «стандарта». По этому поводу начали они над ним шутить: «О, какие серьги, какой образ! Ты не голубой ли ненароком?» Брат мой, человек семейный, свою жену обожающий, шутку не оценил. Более того, счел, что подобное поведение оскорбительно, а, следовательно, должно быть скорректировано. Он взял со стола разделочный нож, приставил его к своей промежности острием по направлению к шутникам. «Да, - говорит он, - я - гей, а это (показывает на нож) – мой хуй. Если кто тут из мужиков ебаться со мной захочет - подходите, не стесняйтесь». Народ как ветром сдуло.

Какое-то время спустя в том же магазине произошел еще один инцидент. На этот раз один из сотрудников, гигантский детина, попытался наехать на моего брата, надеясь, что тот не рискнет ввязываться в драку с человеком такого огромного роста и богатырской силы. Реакция моего брата была следующей: «Ты действительно богатырь. Мне с тобой драться проблематично и крайне опасно. Но не радуйся раньше времени. Я дождусь подходящего момента, подойду к тебе тихонько со спины и резану по подколенным сухожилиям. Ты как тонна мяса рухнешь на пол, а я воспользуюсь ситуацией и потыкаю в тебя ножиком». Видимо, было в этих словах что-то, что испугало амбала настолько, что он бросился звать на помощь отца.

Помню еще один случай. Дело было все там же, в Лос-Анджелесе. Как-то наш гость, приятель из Нью-Йорка, попросил достать ему грибов. Я свел его с дилером-мексиканцем. Дилер взял у приятеля деньги, пообещав вскоре доставить товар и... пропал без вести. Оказавшись в такой ситуации, «холоп» просто махнул бы рукой и забыл. Так как найти человека в Лос-Анджелесе – задача не простая, к тому же не каждый решиться связываться с мексами. Но я не успокоился, пока не вычислил вора. Вдвоем с братом, взяв с собой по бейсбольной бите, мы поехали в мексиканский район разбираться с обманщиком и со всей его кодлой. Это была фактически психологическая атака, не подкрепленная ни огнестрельным оружием, ни командой прикрытия за спиной. Фактор неожиданности и наша решимость тогда были настолько велики, что вопреки «холопскому здравому смыслу» нам удалось вернуть деньги.

Гитлеру приписывают слова: «Легко обидеть художника, но не легко потом избежать его мести». Гитлер был суровым, жестким человеком. Мы же с моим братом - добряки, мягкие и интеллигентные люди, каких не так уж много на земле. Просто не надо пытаться срать нам на голову.