Рассуждения о модели единого гражданского судопроизводства

 

Так сложилось, что мы живем в эпоху перемен. Юридическая сфера не стала исключением – без преувеличения можно сказать, что в последние годы судебная сфера подверглась грандиозным изменениям. Основная тенденция, которую всегда необходимо выявить и понять, чтобы улучшить правовое регулирование, в данном случае, несомненно – это унификация цивилистического процесса. Эта идея давно витала в воздухе, и была порождена, по-моему, вовсе не властью, а самим духом частноправовой сферы, возрождением и развитием гражданского оборота. Поэтому упразднение Высшего Арбитражного Суда РФ и создание нового Верховного Суда РФ, призванного координировать деятельность всех судов, осуществляющих правосудие по гражданским делам – это неизбежность. Я бы сказала так – возникновение арбитражных судов в свое время было воистину властным решением, а унификация гражданского судопроизводства – это лишь возврат к естественному порядку. Причины, по которым я пришла к этому выводу, указаны в настоящей статье.

Как известно, появление государственного арбитража в СССР было продиктовано необходимостью разрешать споры в специфической для того времени сфере – сфере хозяйственной деятельности. Как пишет Т.Е. Абова, «С первых лет советской власти перед государством встал вопрос о формах урегулирования разногласий, возникающих между национализированными и иными организациями обобществленного сектора в ходе хозяйственной деятельности. Было установлено, что судебные споры между разными казенными учреждениями не допускаются (Декрет о суде № 2). Возникавшие разногласия решали органы, вышестоящие по отношению к предприятиям и организациям. … В системе органов государственного управления образовали новое учреждение – государственный арбитраж. В мае 1931 года был принят первый нормативный акт – Положение о государственном арбитраже. В Положении указывалось, что государственный арбитраж учреждается для разрешения имущественных споров между учреждениями, предприятиями и организациями обобществленного сектора в направлении, обеспечивающем укрепление договорной и плановой дисциплины и хозяйственного расчета. В случае документально установленного нарушения договорной дисциплины арбитражу предоставлялось право возбуждать дела по собственной инициативе»[1]. Иными словами, арбитраж зарождался НЕ как суд. Это – очень важно.

Однако, зародившись в качестве НЕсудебного органа государственной власти, арбитраж с течением времени приобрел все черты самостоятельного и независимого суда, получил закрепленный Конституцией РФ и ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» статус федеральной судебной системы, возглавляемой Высшим Арбитражным Судом РФ, и самостоятельное правовое регулирование (Арбитражный Процессуальный Кодекс). При этом не все ученые видели в этом достаточные основания для признания самостоятельного характера за арбитражным процессом.

Основная идея сторонников самостоятельности арбитражного процесса всегда основывалась на убеждении в определенном своеобразии, самостоятельности правоотношений, складывающихся в сфере осуществления предпринимательских прав. Однако никаких существенных отличий арбитражный процесс не имел, а следовательно, то материально-правовое своеобразие, которое, по мысли радетелей независимости арбитражного процесса, обусловливало его самостоятельный характер, не имеет значения. Как писал Е.В. Васьковский, «торговые дела (т. е. споры, возникающие в торговом обороте) разбираются гражданскими судами в общем исковом порядке. Но в некоторых городах эти дела отнесены к ведомству особых коммерческих судов, которые руководствуются при разрешении их правилами устава торгового судопроизводства»[3].

Позднее Т.Е. Абова соглашалась, в общем, с этим утверждением, отмечая: «Дела, рассматриваемые арбитражными судами, также в широком смысле гражданские, несмотря на разную отраслевую принадлежность прав, составляющих предмет рассмотрения арбитражных судов»[1]. Об этом же писал Г.А. Жилин: «При употреблении соответствующих терминов следует учитывать, что дела, возникающие из гражданских и иных правоотношений в сфере гражданского оборота рассматриваются не только судом общей юрисдикции, но и арбитражным судом»[5].

Итак, следует признать, что арбитражный процесс никогда не имел достаточно своеобразия (ни материального, ни процессуального) для признания его отдельной, самостоятельной процессуальной формой осуществления правосудия. Создание единого цивилистического процесса вполне отвечает духу времени и научным достижениям.

Что касается «каркаса» будущей модели единого гражданского судопроизводства, то прежде всего встает проблема критерия деления его на отдельные производства. В процессуальной науке было предложено немало таких критериев, вплоть до предложений отказаться от деления гражданского процесса на отдельные производства вообще[7]. Так, например, предлагают материально-правовой критерий (в зависимости от природы подлежащих защите гражданских прав); цели и задачи правосудия[4]; способ защиты права[2]; наличие или отсутствие спора о праве[8]; предлагается также использовать совместно все перечисленные критерии – материально-правовой, процессуальный, критерий наличия либо отсутствия спора о праве[6].

Хочу отметить, что сама природа любого гражданского права остается неизменной вне зависимости от того, кто его реализует, или кто рассматривает спор, или кто его толкует (dura lex sed lex est). По этой причине материально-правовая специфика подлежащего защите нарушенного или оспариваемого гражданского права не имеет определяющего для процессуальной плоскости значения. Однако непосредственно спор, возникающий в процессе реализации права, может иметь различный характер. Иными словами, для критерия классификации гражданского судопроизводства на виды производств значение имеет не природа гражданского права, подлежащего защите (объекта процесса), а специфика гражданского правоотношения, возникающего на основе реализации этого права (предмет судебной деятельности). Именно поэтому ГПК РФ и АПК РФ всегда использовали термин «субъективное гражданское право» (т.е. «реализуемое» право).

Возникновение правового конфликта между взаимно равными субъектами позиционирует классическое исковое производство с его основными принципами: состязательности (каждая сторона должна самостоятельно доказать наличие или отсутствие фактов и обстоятельств, обосновывающих заявленные требования или возражения), равноправия и диспозитивности (право свободного распоряжения предметом спора и свободный выбор процессуальных средств защиты). Все эти принципы – следствие того, что соответствующее гражданское право, подлежащее защите, реализуется равными субъектами.

Спор может возникнуть между субъектами, имеющими неравное положение по отношению друг к другу. Таковы споры, возникающие между государством в лице его органов и должностных лиц с одной стороны, и гражданами, организациями – с другой. Это внепроцессуальное неравенство вынуждает законодателя так модифицировать общую процессуальную форму, чтобы в конечном счете обеспечить реализацию состязательного начала при рассмотрении любого спора (возложить все бремя доказывания законности своих действий или бездействия на властный орган). Причем не стоит думать, что таковы лишь те дела, которые прямо отнесены законодателем к производству, возникающему из публичных правоотношений. Публично-правовыми по своей сути являются также такие гражданско-правовые дела, как, например, дела о принудительном изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд, дела по спорам из отношений по социальному обеспечению граждан, споры о заключении государственных контрактов, и т.д.

Таким образом, критерием деления единого гражданского судопроизводства на виды производств является, на мой взгляд, субъектный состав правового конфликта, характер субъективной стороны спора.

Что же касается дел особого производства, я предлагаю вспомнить его прежнее, дореволюционное наименование – «охранительное производство». Оно всегда характеризовалось отсутствием спора и было нацелено не на защиту субъективного гражданского права, а на его охрану от возможных нарушений в будущем.

Исходя из этого, следует так сформулировать положения нового Гражданско-процессуального Кодекса, чтобы правила рассмотрения гражданских дел, установленные им, соответствовали природе того правоотношения, из которого возник спор, ставший основанием для обращения к суду.

 

Примечания:

1. Абова Т.Е. Избранные труды. М. Статут. 2007. С. 472-475.

2. Баулин О. В. Распределение бремени доказывания при разбирательстве дел, возникающих из публичных правоотношений // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве. Под ред. М.К. Треушникова. М., Городец, 2004. С. 192.

3. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 2003. С. 231.

4. Громошина Н.А. К вопросу о видах гражданского судопроизводства // Защита прав и законных интересов граждан и организаций: Матер. Междунар. Научн.-практич. конф. Сочи, 2002.Ч. 2. С. 26-27.

5. Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М. Проспект. 2010. С. 22.

6. Носырева Е.И. Виды современного гражданского судопроизводства и их классификация // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве. Под ред. М.К. Треушникова. М. Городец. 2004. С. 98-99.

7. Пелевин С.М. Участники гражданского процесса и проект нового ГПК РФ. / ж. Правоведение. 1994. № 4. С. 106.

8. Юдин А.В. Виды судопроизводств в арбитражном процессе. Самара, 2002. С. 18-19.

 

© Михайлова Е.В., 2015.

 

УДК

 

Михальцова К.В.,

студентка Нефтекамского филиала

Башкирского Государственного Университета

(г. Нефтекамск)