A.2.19 Каких этических воззрений придерживаются анархисты?

В анархизме существует практически бесконечное разнообразие этических взглядов, но в основе любого из них лежит общее представление в необходимости развития человеком в себе собственного чувства этики. Все анархисты согласны с Максом Штирнером в том, что человек должен освободить себя от границ существующей нравственности и нравственных вопросов: «Я сам решаю – имею ли я на что-нибудь право; вне меня нет никакого права». [ The Ego and Its Own, стp. 189]

Некоторые анархисты пошли дальше Штирнера и отклонили любое понятие социальной этики вообще (по их мнению даже Штирнер поддерживает универсальные концепции, пусть они и эгоистичны), но для большинства анархистов такой радикальный моральный релятивизм почти столь же неприемлем, сколь и моральный абсолютизм (моральный релятивизм – представление, что нет хорошего или плохого, а есть походящее и не подходящее каждому конкретному человеку, а моральный абсолютизм – универсальное представление о том, что хорошо, а что плохо, независимо от мнения и ситуации каждого конкретного человека).

Часто провозглашается, что современное общество трещит по швам из-за чрезмерного «эгоизма» или морального релятивизма. Это неправда. Моральный абсолютизм, властвующий над обществом усилиями различных моралистов и истинно верующих, основывает себя, пусть и довольно искусно, на идее одного разума. Но моральный релятивизм недалеко от него ушел, ведь поскольку он отрицает существование (или необходимость) этики, то становится лишь зеркальным отображением того, против чего бунтует. Ни то, ни другое не придает сил человеку и не освобождает его.

Следовательно, обе эти позиции рассчитаны на авторитарных людей, тех, кто неспособен сформировать самостоятельно мнение о процессах и явлениях (и готовых терпеть все что угодно) или тех, кто слепо следует за командами правящей элиты, а потому имеют большую ценность для властьимущих. Обе концепции отклоняются большинством анархистов в пользу эволюционного подхода к этике, то есть признания способности человека развивать этические идеи и межличностные симпатии и обобщать эти идеи в этические позиции в обществе и в людях. Анархический подход к этике поэтому призывает к критическому индивидуальному исследованию, предполагающему моральный релятивизм, но основывает себя на общественном понимании хорошего и плохого. Как утверждал Прудон:

«Любой прогресс начинается с уничтожения чего-то: каждая реформа опирается на разоблачение отдельных злоупотреблений, каждая новая идея начинается с обоснования недостатков старой идеи».

В основном, анархисты считают, что этические стандарты, как и жизнь в целом, постоянно развиваются. Поэтому они отвергают различные понятия «закона Божия», «естественного права» и всего подобного в пользу теории этического развития, то есть понимания способности людей подвергать сомнению и оценивать мир вокруг них. Фактически, это даже требуется ради настоящей свободы! Вы не можете быть анархистом и слепо верить во что-то! Михаил Бакунин, один из основателей анархизма, выражал этот радикальный скептицизм так:

«Никакие готовые к употреблению теории, никакие книги, которые только будут написаны, не спасут мир. Я не признаю никаких систем, я ищу истину»

Любая система этики, не берущая основой индивидуальное мнение, может быть только авторитарной. Эрих Фромм объясняет почему:

«Формально авторитарная этика отрицает у человека способность знать, что хорошо, а что плохо; здесь норму всегда устанавливает авторитет, стоящий над индивидом. Такая система основывается не на разуме и знании, а на благоговейном страхе перед авторитетом и субъективном чувстве слабости и зависимости; на отказе от решений, предоставляющем авторитету право принимать их, руководствуясь своей магической властью; его решения не могут и не должны подвергаться сомнению. Предметно, или в смысле содержания, авторитарная этика отвечает на вопрос, что хорошо, а что плохо, исходя в первую очередь из интересов авторитета, а не интересов субъекта; она – эксплуататорская, хотя субъект может извлекать из нее значительные психические или материальные выгоды». [ Man For Himself, стp. 10]

Поэтому анархисты используют научный подход к проблеме. Они вырабатывают этические суждения полагаясь не на мифологию духовной помощи, а на мерила своих собственных умов. Этот подход осуществляется при помощи логики и разума и потому при решении нравственных вопросов он лучше устаревших, авторитарных систем, например ортодоксальной религии, и, конечно, лучше «нет никакого хорошего и плохого» морального релятивизма.

Так каков источник этических идей? По Кропоткину, «природа может поэтому быть названа первым учителем этики, нравственного начала для человека. Общественный инстинкт, прирожденный человеку, как и всем общественным животным,- вот источник всех этических понятий и всего последующего развития нравственности». [ Ethics, стp. 45]

Иначе говоря, основание анархической этики в самой жизни. То есть, по мнению анархистов, этические точки зрения вырабатываются тремя основными источниками:

1) обществом и жизнью человека в нем. Как утверждал Кропоткин, «наши понятия людей о нравственности вполне зависят от того, в какой форме сложилось их общежитие в данное время, в данной местности.... все это(общественная жизнь) отражается в нравственных понятиях людей и в учениях о нравственности данной эпохи». [ Там же, стp. 315] Иначе говоря, опытом жизни и самой жизнью.

2) Критической оценкой людьми этических норм их общества, как обозначено выше. Эрих Фромм пишет: «Человек должен принять на себя ответственность за самого себя и признать, что только собственными силами он может придать смысл своей жизни.... в жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек сам придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно». [ Man for Himself, стp. 45] Иначе говоря, человек думает и развивается.

3) Ощущением сопереживания: «Истинное происхождение нравственного чувства.... в самом обыкновенном чувстве взаимной симпатии» [ «Anarchist Morality», Anarchism, стp. 94] Иначе говоря, в способности человека чувствовать и разделять свои опыт и взгляды с другими людьми.

Этот последний фактор очень важен для понимания смысла этики. Как Кропоткин утверждал, «чем сильнее развито ваше воображение, тем яснее вы себе представите то, что чувствует страдающее существо, и тем сильнее, тем утонченнее будет ваше нравственное чувство.... И чем более всякие обстоятельства в жизни, или же окружающие вас люди, или же сила вашей собственной мысли и нашего собственного воображения разовьют в вас привычку действовать, в том смысле, куда вас толкают ваша мысль и воображение, тем более нравственное чувство будет расти в вас, тем более обратится оно в привычку». [ Там же, стp. 95]

Анархизм базируется на этическом принципе «относись к другим так, как ты желал бы, чтобы они отнеслись к тебе при таких же обстоятельствах». Анархисты ни эгоисты и ни альтруисты с моральных плакатов, они простые люди.

Как Кропоткин отмечал у «эгоизма» и «альтруизма» одни и те же мотивы: «Хотя последствия этих двух поступков совершенно различны для человечества, двигающая сила того и другого одна и та же. И в том и в другом случае человек ищет удовлетворения своих личных желаний – следовательно, удовольствия». [ Там же, стp. 85]

По мнению анархистов понимание человеком этики должно развиваться им же и требует использования в полной мере умственных способностей человека как части сообщества. Поскольку капитализм и другие формы власти ослабляют воображение человека, сокращают количество способов такой реализации и хоронят разум под мертвым грузом иерархии и испорченного сообщества, то не удивительно, что жизнь при капитализме характеризуется абсолютным игнорированием интересов других и недостатком этичности поведения.

Объединим с этими факторами роль неравенства в обществе. Без равенства не может быть никакой настоящей этики, потому что «идея справедливости подразумевает идею равенства... только тот, кто считает другого как равного себе, может следовать правилу: Не делайте другим того, чего себе не пожелаете. Владелец крепостными душами и торговец рабами очевидно не могли признать... “категорического императива” [обходиться с ними как с людьми, а не как со средствами], по отношению к крепостному и негру, потому что они не признавали их равными себе». Следовательно, «самой большой помехой развитию и поддержанию нравственного уровня, необходимого для жизни в обществе, является отсутствие общественного равенства. Без равенства — “без равенства на деле ”, как выражались в 1793 году, — чувство справедливости не может сделаться общим достоянием, потому что справедливость должна быть одинакова для всех». [Peter Kropotkin, Evolution and Environment, стр. 88 и 79]

Капитализм, как и любое общество, получает этическое поведение, которого он заслуживает.

Не удивительно, что в обществе, которое мечется между моральным релятивизмом и абсолютизмом, эгоизм путают с эготизмом. Отчуждение людей от развития их собственных этических идей и поощрение взамен их слепого повиновения власти (и морального релятивизма, как только люди ложно решают, что они более не подчинены власти) при капитализме приводит к обнищанию индивидуальности и эга. Как Эрих Фромм отмечал:

«Несостоятельность современной культуры кроется не в ее принципе индивидуализма, не в идее, что моральная добродетель состоит в удовлетворении личных интересов, а в искажении смысла личного интереса; не в том, что люди слишком сосредоточены на своем личном интересе, а в том, что они недостаточно сосредоточены на интересах своего реального Я; не в том, что они слишком себялюбивы, а в том, что они не любят себя». [ Man for Himself, стp. 139]

Поэтому, строго говоря, анархизм основан на эгоистической системе взглядов – этические идеи должны выражать то, что доставляет нам удовольствие как личности (рациональной и эмоциональной, думающей и сопереживающей). Поэтому анархисты отвергают ложное разделение между эгоизмом и альтруизмом и считают, что множество людей (например, капиталисты) называют «эгоизмом» последствия индивидуального самоотрицания и подавления личных интересов. Как утверждает Кропоткин:

«К чему стремится и всегда стремилась нравственность, вырабатывавшаяся в животных и человеческих обществах, если не к тому, чтобы бороться против узких влечений эгоизма и воспитывать человечество в смысле развития в нем альтруизма. Сами выражения “эгоизм” и “альтруизм” неправильны, потому что нет чистого альтруизма без личного в нем удовольствия, следовательно, без эгоизма. А потому вернее было бы сказать, что нравственные учения, т.е. этика, имеют в виду развитие общественных привычек и ослабление навыков узколичных, которые не видят общества из-за своей личности, а потому не достигают даже своей цели, т.е. блага личности; тогда как развитие навыков к работе сообща и вообще взаимной помощи ведет к ряду благих последствий как в семье, так и в обществе». [Ethics, С. 307-8]

То есть анархизм отвергает моральный абсолютизм (то есть «закон Божий», «естественное право», «человеческая натуру», «A есть А») и ограниченный эгоизм, в который постоянно ударяется моральный релятивизм. Анархисты утверждают, что существуют понятия хорошего и плохого, и что они существуют и вне оценки человеком своих действий.

Тому «виной» социальная природа человечества. Взаимодействия между людьми действительно развиваются в социальный принцип, который, согласно Кропоткину, может охарактеризовать как «Полезно ли это обществу? Тогда, стало быть, хорошо. Вредно обществу? Стало быть, дурно». Оценка людьми действий как правильные или как неправильные не остается неизменной, «понимание того, что полезно и что вредно, изменяется с течением времени, но сущность его остается та же». [«Anarchist Morality», там же, стp. 91 и 92]

Сопереживание, основанное на критическом мышлении, является фундаментальной основой социальной этики: «что должно быть» можно рассматривать как этический критерий истинности или обоснованности объективного «что есть». Так, признавая истоки этики в природе, анархисты рассматривают этику как фундаментальную человеческую идею, продукт жизни, мышления и эволюции, созданный людьми и обобщенный социальным проживанием и сообществом.

Итак, что же, для анархистов, неэтичное поведение? Все, что нарушает самые драгоценные достижения истории: свободу, уникальность и достоинство человека.

Люди могут понять, какие действия неэтичны, потому что, благодаря сопереживанию, они могут поместить себя на место тех, кого касается это поведение. Действия, которые ограничивают индивидуальность, можно считать неэтичными по двум (взаимосвязанным) причинам.

Во-первых, защита и развитие индивидуальности обогащают жизнь каждого человека, и доставляет удовольствие людям порождаемым ими разнообразием. Такое эгоистичное основание этики подводит ко второй (социальной) причине, то есть к индивидуальности, которая хороша для общества, обогащает сообщество и общественную жизнь, усиливает их и позволяет им расти и развиваться. Как Бакунин постоянно утверждал, прогресс отмечается движением от «простого к сложному» или, словами Герберта Рида, он «измеряется степенью дифференцирования в обществе. Если человек – единица в корпоративной массе, его [или ее] жизнь будет ограничена, уныла, и механична. Если человек принадлежит себе, у него есть пространство и потенциальная возможность для самостоятельных действий... он может развиваться – развиваться в истинном значении этого слова – развиться в осознании силы, жизнеспособности и радости». [ «The Philosophy of Anarchism», Anarchy and Order, стp. 37]

Этой защите индивидуальности учит нас сама природа. В экосистеме разнообразие – движущая сила и потому биологическая вариативность становится источником понимания главного принципа этики. Она предоставляет руководство, чтобы «помочь нам различить, какие из наших действий служат толчком естественной эволюции, а какие из них препятствуют ей». [Murray Bookchin, The Ecology of Freedom, стp. 442]

Итак, анархическая концепция этики – это «чувство общительности, свойственное всему животному миру, и суждение равноправия, составляющее одно из основных первичных суждений человеческого разума». Поэтому анархисты понимают «постоянное присутствие двоякого стремления: с одной стороны, к общительности, а с другой – к вытекающей из нее большей интенсивности жизни, а следовательно, и большего счастья для личности и более быстрого ее прогресса: физического, умственного и нравственного». [Kropotkin, Ethics, С. 311-2 и 19-20]

Анархическое отношение к власти, государству, капитализму, частной собственности и подобному происходит из нашего этического понимания первичности свободы людей и из нашей способности сопереживать другим, видеть в них себя (наше основное равенство и всеобщая индивидуальность, иначе говоря).

Итак, анархизм комбинирует субъективную оценку людьми данному стечению обстоятельств и действий с общей картиной объективных межличностных значений этих оценок, сформированных на взаимосвязанных принципах сопереживания и дискуссий на равных. Анархизм использует гуманистический подход к этике, развивающийся вместе с обществом и индивидуальным развитием человека. Следовательно этичное общество – то, в котором «различия между людьми будут уважать, даже воспитывать как элементы, обогащающие единство развития и феномен… [различия] будет считаться индивидуальной частью целого, все более богатеющего в своей сложности». [Murray Bookchin, Post Scarcity Anarchism, стp. 82]