A.2.13 Анархисты индивидуалисты или коллективисты?

Если кратко, то ни те, ни другие. Например, либералы обвиняют анархистов вроде Бакунина в коллективизме, а марксисты критикуют Бакунина и анархистов за индивидуализм.

В свою очередь анархисты обвиняют и критикуют обе эти идеологии как полную ерунду. Нравится им это или нет, индивидуализм и коллективизм не анархического толка – две стороны одной капиталистической монеты. Это лучше всего может быть продемонстрировано на примере современного капитализма, в котором «индивидуалистические» и «коллективистские» тенденции постоянно взаимодействуют, часто имея свойство в политических и экономических структурах общества колебаться от одного полюса к другому. Капиталистические коллективизм и индивидуализм – это односторонние взгляды на человеческое существование и, как и все проявления дисбаланса, глубоко порочны.

Для анархистов сама идея, якобы люди должны жертвовать собой ради «группы» или «общего блага», полный бред. Личности составляют группу, но если люди думают только о том, лучше для группы, группа лишится всякой жизни внутри. Именно развитие человеческого взаимодействия в группах придает им жизнь. «Группы» не могут думать, думают только люди. Этот факт по иронии судьбы приводит авторитарный «коллективизм» к частному виду «индивидуализма», а именно к «культу личности» и поклонению вождю. Можно предположить, что такой коллективизм начинается с окучивания людей в абстрактные группы, нарушения их индивидуальности, и заканчивается обозначением необходимости в человеке с достаточными способностями для принятия решений за всех, а такая проблема «разрешается» вождизмом. Сталинизм и нацизм яркие тому примеры.

Поэтому анархисты понимают, что человек, личность – базовая единица общества и что только у людей есть интересы и чувства. Это значит, что анархисты против «коллективизма» и приоритета группы над личностью. В анархической теории группа существует только для того, чтобы помогать и развивать своих членов. Поэтому мы уделяем такое большое внимание группам, организованным либертарными способами, так как только либертарная организация позволяет членам группы наиболее полно выражать себя, управлять своими интересами и создавать такие социальные отношения, которые способствовали бы развитию индивидуальности и индивидуальной свободы. Конечно, общество и группы, к которым присоединяются люди, формируют личность, но именно в человеке сокрыта истинная основа общества. Так Малатеста писал:

«Неоднократно говорилось о признании роли индивидуальной инициативы и общественной деятельности в жизни и прогрессе человеческого общества… Абсолютно все держится на индивидуальной инициативе… Человек, личность – реальное существо. А общество, коллектив, или государство и правительство, которое претендует на представление их, если не пустая абстракция, то совокупность людей. Именно организм человека служит основой и инструментом реализации его мыслей и поступков; из индивидуальных они становятся коллективными мыслями и поступками тогда, когда они воспринимаются и воплощаются другими людьми. Общественная деятельность, поэтому, отнюдь не отрицание и не дополнение индивидуальных инициатив, но результат таких инициатив, мыслей и действий всех людей, составляющих общество… Вопрос заключается не в отношениях между обществом и личностью… [он] идет о том, чтобы помешать нескольким индивидам быть в состоянии угнетать других; дать всем одни и те же права и средства; установить инициативу всех, что естественно дает всем выгоду, вместо инициативы нескольких[так Малатеста определяет ключевой аспект правительства/иерархии], что неизбежно ведет к притеснению всех несколькими». [ Anarchy, стр. 38]

Такие соображения не делают анархистов сторонниками «индивидуализма». Эмма Голдман отмечала, что «“грубый индивидуализм”… это замаскированная попытка угнетения и упразднения личности. Так называемый индивидуализм есть общественная и экономическая laissez faire: эксплуатация масс правящим классом при помощи легальных уловок, умственного подрыва и систематического внушения рабского духа повиновения… Такой коррумпированный и извращённый “индивидуализм” – смирительная рубашка для индивидуальности… Он привёл к современному рабству невероятных масштабов, грубейшим классовым различиям, поставившим, в свою очередь, миллионы людей на грань нищеты и разорения. “Грубый индивидуализм” означает “индивидуализм” лишь для хозяев, в то время как другие люди искусственно превращены в касту рабов, прислуживающих “сверхлюдям” в их саморазвитии». [ Red Emma Speaks, стp. 112]

Группы не могут мыслить, а человек – полноценно жить и дискутировать в одиночестве. Группы и ассоциации – существенный аспект индивидуальной жизни. Поскольку группы порождают социальные отношения самой своей сутью, то они помогают формировать личность. Иначе говоря, группы, организованные авторитарным способом, негативно воздействуют на свободу и индивидуальность их участников. Из-за абстрактной природы их «индивидуализма», капиталистические индивидуалисты не в состоянии понять разницу между группами, организованными на либертарную и на авторитарную манеру, для них они все просто «группы». Из-за своего одностороннего восприятия этой проблемы, такие «индивидуалисты», по иронии судьбы, поддерживают одни из самых «коллективистских» институтов в жизни – капиталистические корпорации, и, более того, всегда находят необходимость в существовании государства, несмотря на постоянную его критику. Такие противоречия происходят из зависимости капиталистического индивидуализма от персональных договоров в обществе социальной несправедливости, т.е. абстрактности такого индивидуализма.

Анархисты же, наоборот, выделяют социальный «индивидуализм» (другой, возможно лучший, термин для обозначения этого понятия – «коммунальная индивидуальность»). Анархизм «настаивает, что сердцем общества является человек, и он должен иметь возможность думать и решать за себя, действовать свободно и жить полноценно… А для его наиболее свободного и полного развития, необходимо освободить его от препятствий и притеснения со стороны других столь же свободных людей… Но это не имеет ничего общего с… “грубым индивидуализмом”. Такой хищнический индивидуализм в действительности дряблый, а не грубый. При минимальной для себя опасности, он бежит и прячется за государством, причитая и прося защиты… Их “грубый индивидуализм” просто одна из многих уловок господствующего класса для маскировки необузданного финансового и политического вымогательства». [Emma Goldman, там же, С. 442-3]

Анархизм презирает абстрактный капиталистический индивидуализм с его идеями «абсолютной» свободы одних за счет других. Эта теория игнорирует социальный контекст, в котором свобода существует и развивается. «Свобода, которой мы хотим для себя и для других, – говорил Малатеста, – не есть свобода отвлеченная, абстрактная, метафизическая, которая на деле роковым образом влечет к угнетению слабых; нет, это – действительная свобода, свобода возможная, которая представляет сознательную общность интересов, добровольную солидарность». [ Anarchy, стp. 43]

Общество, основанное на абстрактном индивидуализме, приводит к неравенству между заключающими договор людьми и влечет за собой потребность во власти, основанной на законах над людьми и организованном принуждении для обеспечения соблюдения договоров между ними. Эта последовательность очевидна при капитализме, в первую очередь, на примере теории «общественного договора», которая обосновывает возникновение и развитие государства. Согласно этой теории, люди «свободны», когда они изолированы друг от друга, как они предположительно жили в «естественном (первобытном) состоянии». Как только они образовывали общество, им приходилось создавать «договоры» и государство для управления. Однако, помимо того, что эта «теория» – бездоказательная фантазия, крайне далекая от реальности (люди всегда существовали как социальные животные), эта «теория» фактически пытается оправдать власть государства над обществом; что, в свою очередь, тянет за собой прицепом оправдание капиталистической системы, которой требуется сильное государство. Она также имитирует результаты капиталистических экономических отношений, на которых и построена эта теория. При капитализме люди якобы «свободны» заключать договоры друг с другом, но на практике собственник управляет наемным рабочим во время действия договора (смотрите главу A.2.14 и подраздел B.4).

Вот почему анархисты не приемлют капиталистического «индивидуализма», поскольку он, как писал Кропоткин, «узкий и эгоистичный индивидуализм… глупый эгоизм, ведущий к умалению личности… ибо это не был индивидуализм. — Он не привел к намеченной цели: к полному, широкому и возможнейшему развитию личности». Иерархия капитализма приводит к «обнищанию индивидуальности», а не ее развитию. Ей анархисты противопоставляют «личность, которая достигла наивысшего развития через наивысшую коммунистическую общительность в том, что касается ее исходных потребностей и ее отношений с другими людьми в целом». [ Selected Writings on Anarchism and Revolution, стp. 295, стp. 296 и стp. 297] По мнению анархистов, наша свобода и индивидуальность обогащается совместной работой с людьми вокруг нас, если наши отношения строятся на принципах равенства, а не как у хозяина со слугой.

На практике и индивидуализм, и коллективизм ведут к ущемлениям свободы личности, независимости группы и их развития. Эти теории перетекают каждая в другую: коллективизм ведет к частной форме индивидуализма, а индивидуализм ведет к частной форме коллективизма.

Коллективизм, с его неявным подавлением личности, в конечном счете, обедняет сообщество, поскольку группам дают жизнь люди, которые их составляют. Индивидуализм, с его явным подавлением сообщества (то есть людей, с которыми Вы живете) обедняет личность, так как люди могут полноценно жить только в обществе. Кроме того, индивидуализм, в конце концов, отрицает и принижает со стороны «избранного меньшинства» проницательность и способности остальных людей, и поэтому приводит к самоотречению людей от участия в жизни общества. Это и есть фатальный недостаток индивидуализма (и его противоречие), именуемый «невозможностью для человека достичь действительно полного развития в условиях угнетения масс “благородной аристократией”. Его развитие остается односторонним». [Peter Kropotkin, Anarchism, стp. 293]

Истинная свобода и общность интересов так не работают.