А.2.9 В каком типе общества хотели бы жить анархисты?

Анархисты хотят построить децентрализованное общество со свободными ассоциациями. Мы считаем, что только такая организация общества способна наилучшим образом развивать ранее упомянутые ценности: свободу, равенство и солидарность. Только рациональной децентрализацией власти как структурно, так и территориально, можно взрастить и содействовать свободе личности. Делегация власти меньшинству очевидно ущемляет свободу личности и человеческого достоинства. Чтобы не отдать управление собственными интересами в руки других, анархисты предпочитают организации, которые минимизируют деспотизм, сохраняя власть в руках тех, кого непосредственно затрагивают принятые решения.

Свободная ассоциация – краеугольный камень анархического общества. Люди должны иметь возможность свободно объединяться в группы, так, как они считают нужным, в этом и есть основание свободы и человеческого достоинства. Однако, каждое такое свободное соглашение должно базироваться на децентрализации власти, иначе оно будет обманом (как при капитализме), ведь только равенство обеспечивает необходимые социальные условия для роста и развития свободы. Поэтому анархисты поддерживают прямые демократические коллективы, основанные на принципе «один человек – один голос» (логическое описание прямой демократии как политической концепции свободного соглашения приведено в главе А.2.11 – Почему большинство анархистов поддерживает прямую демократию?).

Надо отметить, что анархическое общество не подразумевает некоего сорта идиллического состояния вечной гармонии, где все всегда согласны друг с другом. Далеко не так! Как Луиджи Галлеане утверждал: «Разногласия и трения между людьми будут существовать всегда. Фактически в них сокрыто необходимое условие бесконечного прогресса. Но когда самая кровавая область существующего животного соперничества – борьба за продовольствие – будет устранена, проблемы и разногласия будут решаться без малейшей угрозы социальному порядку и свободе личности». [ The End of Anarchism?, стp. 28] Анархизм нацелен «разбудить в личностях и в группах дух организаторского творческого почина». Необходимо «положить эти принципы в основу своих поступков и своих отношений с другими людьми» и осознать, что «в разнообразии и даже в борьбе заключается жизнь, и что единообразие есть смерть». [Peter Kropotkin, Anarchism, стp. 143]

Поэтому, анархическое общество будет основано на противоречиях в сотрудничестве, так как «противоречие, само по себе, не вредно… разногласия существуют [и это не должно скрываться]… деструктивным разногласие делает не сам факт наличия противоречия, а его отражение в соперничестве». Действительно, «строгое требование достичь согласия означает, что людям будут фактически препятствовать вносить свои соображения в деятельность группы». [Alfie Kohn, No Contest: The Case Against Competition, стp. 156] По этой причине большинство анархистов отклоняют практику принятия решений методом консенсуса в больших группах (смотрите главу А.2.12).

В анархическом обществе ассоциации управлялись бы общим собранием всех участников при помощи широкой дискуссии, дебатов, и общественных противоречиях между равными, с прозрачными административными заданиями, которые исполнялись бы избранными комитетами. Эти комитеты были бы составлены из выбранных на определенное время делегатов, с возможностью их отзыва, уполномоченных на выполнение поставленных задач под контролем собрания, которое выбрало их. Таким образом, в анархическом обществе «мы будем заботиться о наших интересах самостоятельно и решать, как воплотить их. И когда, чтобы осуществить наши идеи на практике, возникнет потребность назначить ответственного за проект, мы скажем им сделать [так], только так и никак иначе... ничто не будет сделано без нашего решения. Так наши делегаты, будут не людьми, которым мы даем право приказывать нам, а людьми... [лишенными] какой бы то ни было власти, наделенными только обязанностью выполнить то, чего хотят все участники процесса». [Errico Malatesta, Fra Contadini, стp. 34] Если делегаты действуют несоответствующим воле избирателей образом или пробуют расширить и продлить свое влияние или работу сверх того, чем наделило их собрание (т.е. пытаются принимать политические решения), они могут и должны быть немедленно отозваны, а их решения немедленно отменены. Так организация останется в руках союза людей, которые ее создали.

Самоуправление членами группы в ее основе и возможности отзыва – неотъемлемый принцип любой анархической организации. Ключевое различие между государственной или иерархической системой и анархическим сообществом в том, кто владеет властью. В парламентской системе, например, люди передают власть группе представителей, чтобы те принимали решения за них в течение установленного периода времени. Выполняют ли депутаты свои обещания или нет – не имеет значения, поскольку люди не могут отозвать их до следующих выборов. Власти лгут людям сверху, а те, кто внизу, как предполагается, должны ей повиноваться. Точно так же в капиталистическом предприятии власть принадлежит неизбираемому меньшинству директоров и менеджеров наверху, а рабочие, как предполагается, должны повиноваться.

В анархическом обществе эти отношения прямо противоположны. Никто – человек или группа (избранные или неизбранные) – не может захватить власть в анархическом сообществе. Решения принимаются через прямое демократическое голосование и, когда требуется, сообщество может выбрать или назначить делегатов, чтобы реализовать эти решения. Так проявляется различие между выработкой тактики (ее вырабатывает каждый, кого касается проблема) и координацией и администрированием любых принятых решений (что является работой избранных делегатов).

Эгалитарные общины, основанные в соответствии со свободным соглашением, также свободно объединяются друг с другом в конфедерации. Такая свободная конфедерация управлялась бы снизу, решениями собраний первичных групп. Конфедерация управлялась бы так же как и коллективы. Были бы регулярные местные, региональные, «национальные» и международные конференции, в которых обсуждались бы все важные разногласия и проблемы, затрагивающие участвующие в конфедерации коллективы. К тому же, фундаментальные, основополагающие принципы и идеи обустройства общества через всесторонние дебаты превращались бы в политические решения, которые были бы воплощены на практике, рассмотрены и проконтролированы. Делегаты просто «получали бы свой строго фиксированный мандат на взаимных собраниях и пытались бы согласовать свои различные потребности и желания. Обсуждение всегда подвергалось бы контролю и одобрению тех, кто делегировал их» и тогда «исключалась бы опасность, что об интересе людей [могли бы] забыть». [Malatesta, там же, стp. 36]

Комитеты действия формировались бы в случае возникновения необходимости координировать и управлять решениями собраний и их конгрессов, при строгом контроле снизу и обсуждении наверху. Делегаты в таких органах имели бы ограниченный срок пребывания и, подобно делегатам в конгрессах, имели бы фиксированный мандат – то есть они были бы не в праве принимать решения за людей, которые их делегировали. Кроме того, подобно делегатам в конференциях и конгрессах, они могли бы быть мгновенно отозваны собраниями и конгрессами, которые их избрали. Так эти комитеты могли бы координировать деятельность, но оставались бы, как говорил Малатеста, «всегда под прямым контролем населения» и изъявляли «решения, принятые на народных собраниях». [ Errico Malatesta: His Life and Ideas, стp. 175 и стp. 129]

Что наиболее важно, собрания сообществ могут отменить любое решение конференции и выйти в любой момент из любой конфедерации. Любые компромиссы, которые сделаны делегатом в течение переговоров, должны быть ратифицированы первичным собранием. Без ратификации любые компромиссы, сделанные делегатом, не обязывают ничем сообщество, которое делегировало особую задачу особому человеку или комитету. К тому же, они могли бы созвать конференцию конфедерации, чтобы обсудить новые события и сообщить комитетам об изменении своих пожеланий и инструктировать их, что делать насчет таких событий и идей.

Другими словами, любые делегаты, требующиеся анархической организации или обществу – это не представители (в том виде, в котором они существуют в демократическом правительстве). Кропоткин четко формулирует это различие:

«Мы не отрицаем окончательно права передачи своей власти выборным делегатам. Сто-двести человек, встречающихся на ежедневной работе и хорошо знающие друг друга, обсудили со всех сторон какой-нибудь вопрос и пришли ко вполне определенному заключению; тогда они выбирают кого-нибудь из своей среды и посылают его для переговоров по этому делу с другими делегатами… Делегат должен будет только передавать другим делегатам те соображения, которые привели его доверителей к данному заключению. Не будучи уполномоченным решить дела своею властью, он будет стремиться придти к какому-нибудь соглашению с другими делегатами; их предложения он передаст своим доверителям, которые по своему усмотрению могут принять их или нет. Таково происхождение делегации». [ Words of a Rebel, стp. 132]

В отличии от представительной системы, власть не делегируется в руки избранных. Напротив, любой делегат просто рупор для передачи мнения ассоциации, которая его выбрала. Все делегаты и комитеты действия получали бы мандат и могли быть мгновенно отозваны, так бы им пришлось выражать мнение своих избирателей, а не свое собственное. Таким способом правительство заменяется анархией, сетью свободных ассоциаций и общин, сотрудничающих друг с другом на равных, основанной на системе решений, переданных под мандат делегатам, принципе мгновенного отзыва делегата, свободного соглашения и свободной конфедерации, построенной снизу вверх.

Только такая система сможет гарантировать «свободную организацию людей, снизу вверх». Эта «свободная социальная организация, созданная исключительно снизу вверх» должна начинаться с первичных «собраний» и их объединения «сперва в коммуны, затем в федерации коммун в регионах, нациях и, наконец, в великой интернациональной и всемирной федерации». [Michael Bakunin, The Political Philosophy of Bakunin, стp. 298] Сеть анархистских общин делилась бы на три рода: «Свободные общины, сельские и городские (т. е. земельные союзы людей, связанных между собой по месту жительства), и обширные профессиональные и ремесленные союзы (т. е. союзы людей по роду их труда)… [и] бесконечно разнообразные общества и союзы: то прочные, то эфемерные, возникающие среди людей в силу сходства их личных наклонностей… Эти три рода союзов… дали бы возможность удовлетворять всем общественным потребностям: потребления, производства и обмена, путей сообщения, санитарных мероприятий, воспитания, взаимной защиты от нападений, взаимопомощи, защиты территории; наконец, удовлетворения потребностей художественных, литературных, театральных, а также потребностей в развлечениях и т. п.» [Peter Kropotkin, Evolution and Environment, стp. 79] Все основано на самоуправлении, свободной ассоциации, свободной федерации и самоорганизации снизу вверх.

Такая организация общества уничтожит иерархию во всех аспектах жизни, потому что все в ней решают люди в основе организации, а не их делегаты. Только эта форма организации может заменить правительство (власть избранных) анархией (власть всех). Такая форма организации существовала бы во всех сферах, где требуется групповая работа и координация многих людей. Это значило бы, как сказал Бакунин, «объединение людей в структуры, которые они смогли бы понять и проконтролировать». [цит.: Cornelius Castoriadis, Political and Social Writings, Т. 2, стр. 97] А индивидуальной инициативой управлял бы сам инициатор.

Как можно понять, анархисты хотят создать общество, организованное так, чтобы ни один человек и ни одна группа людей не смогли бы захватить в нем власть над кем-то еще. Свободное соглашение, конфедерация, возможность отзыва, фиксированные манданты и ограниченный срок для делегатов есть механизмы, которыми мы отнимем власть у правительства и поместим в руки тех, кого непосредственно затрагивают принятые решения. Более подробно проект анархического общества мы рассмотрим в разделе I.

Анархия, однако, является не далекой целью, а аспектом текущей борьбы против угнетения и эксплуатации. Средства и цели взаимосвязаны прямым действием бунтующих масс, участием организации и подготовки людей, к непосредственному управлению их личными и общими интересами. Это так, потому что анархисты, как мы обосновываем в главе I.2.3, видят основу структуры свободного общества в организациях, созданных угнетенными в их борьбе против капитализма здесь и сейчас. В этом смысле коллективная борьба создает организации, но и индивидуальная анархическая позиция необходима. Борьба против угнетения – школа анархии. Она учит нас не только как быть анархистами, но также дает нам проблеск анархического общества, показывает, чем его начальная организационная структура могла быть, а также способствует получению опыта управления нашими собственными действиями, который требуется для нормальной работы такого общества. Также анархисты пытаются создать такой тип мира, который мы хотим, в нашей текущей борьбе и мы не считаем, что наши идеи применимы только «после революции». Действительно, применяя наши принципы сегодня мы приближаем анархию.