A. 2. 17 не слишком ли люди глупы для свободного общества.

Приносим свои извинения за включение этого вопроса в серию вопросов анархистам, но нам слишком хорошо знакома страсть политических идеологий открыто говорить простым людям, что они слишком глупы для самостоятельного управления своими собственными жизнями и обществом. Все политические стороны на капиталистической арене, от левых до правых, утверждают это. Будь то ленинисты, фашисты, фабианцы или объективисты, все они считают, что немногие избранные должны говорить остальным, как им жить. Обычно этот элитаризм маскируется прекрасной и эмоциональной риторикой о «свободе», «демократии» и других банальностях, с помощью которых идеологи подчиняют критическое мышление людей, говоря им то, что они хотят слышать.

Разумеется, те, кто верят в «естественность» элит, всегда причисляют себя (в своих фантазиях) к господствующему классу. Мы пока не видели, например, объективиста, считающего себя частью большого количества «получающих жизнь из вторых рук» (всегда забавно слушать людей, которые неосмысленно повторяют за Айн Рэнд, ведь она просто презирала подобное!) или находящего себя среди туалетных уборщиков в незнакомом «идеале» «настоящего» капитализма. Каждый, читающий элитарный текст воображает себя частью «немногих избранных». Вот такая «естественность»: считать элиту в иерархическом обществе естественной, а себя потенциальным членом оной.

Изучение истории показывает, что существует базовая элитарная идеология, которая была неотъемлемой частью рационализации всех государств и господствующих классов начиная с их появления в начале Бронзового века («если у наследования власти первоначально и могла быть какая-нибудь иная причина, помимо поддержки иерархических и классовых интересов, то она заключалась в изгнании веры в общественную компетентность из социального дискурса» [Bookchin, The Ecology of Freedom, стp. 206]). Эта идеология меняет свое внешнее одеяние, но сохраняет свое содержание.

В течение Средневековья, например, она прикрывалась христианством, адаптируя его к потребностям церковной иерархии. Самая полезная «данная Богом» церковной элите догма заключалась в «первородном грехе», понятии, что все люди заранее испорчены и слабы, а потому нуждаются в «руководстве свыше» со стороны священников, необходимых посредников между обычными людьми и «Богом». Утверждение глупости и неспособности обычных людей к самоуправлению – основа этой доктрины и пережиток Средневековья.

В ответ всем тем, кто утверждает, что большинство людей «получают жизнь из вторых рук» и не могут создать что-то большее, чем «профсоюз», мы ответим, что это полная нелепица, которую развенчивает даже поверхностный взгляд на историю, особенно на рабочее движение. Творческие способности тех, кто боролся за свободу часто поражают воображение, и то, что эта интеллектуальная сила и вдохновение не замечаются в «нормальном» обществе, есть самый очевидный приговор подавляющим эффектам иерархии и послушания, производимых властью. (Смотрите также подраздел B.1 об отрицательных эффектах иерархии).

Боб Блэк пишет:

«Ты это то, что ты делаешь. Если ты делаешь скучную, тупую, монотонную работу, скорее всего ты сам станешь скучным, тупым и монотонным. Работа объясняет видимую повсюду ползучую дебилизацию гораздо лучше, чем гипотетические зомбирующие механизмы вроде телевидения или образования. Люди расчерчены по линеечке всю свою жизнь — школа переходит в работу, с ограничителями в виде семьи вначале и дома для престарелых в конце; они приучены к иерархии и психологически порабощены. Способность к независимому существованию атрофирована у них настолько, что страх свободы — одна из немногих фобий, имеющих под собой реальную почву. Послушание, намертво вбитое в людей на работе, выплескивается в семьи, которые они сами создают, воспроизводя таким образом систему дополнительным путем — а также в политику, культуру и все прочее. Лиши жизненной силы людей на работе — они и во всем остальном будут подчиняться иерархии и чужим мнениям. Им так привычнее». [ The Abolition of Work and other essays, С. 21-2]

Когда элитаристы пытаются изобрести освобождение людей, они думают только о том, чтобы дать его угнетенным от классовых (у ленинистов) или от глупых (у объективистов) элит. И не удивительно, что все их действия терпят полный крах. Только самоосвобождение может привести к свободному обществу. Тяжелые и деформирующие последствия власти могут быть преодолены только самостоятельными действиями. Несколько примеров такого самоосвобождения доказывают, что большинство людей, которые когда-то считали себя неспособным к свободе, более чем способны к ней.

Те, кто объявляет свое «превосходство», часто поступают так из опасения, что их власть и привилегии однажды будут свергнуты людьми, освободившими себя от оков власти и осознавших, что, как утверждал Макс Штирнер, «великие кажутся нам великими лишь потому, что мы стоим на коленях. Давайте поднимемся!».

Эмма Гольдман писала о женском равенстве: «Выдающиеся достижения женщин в каждой сфере жизни заставили замолчать навсегда разговоры о женском подчиненном положении. За этот фетиш все еще цепляются лишь потому, что они ничто так не ненавидят, как вызов, брошенный их власти. Это характерно для любой власти, будь то отношение собственника к своим экономическим рабам или мужчины к женщине. Но всюду, где женщина освобождается из клетки, всюду она добивается больших успехов». [ Vision on Fire, стp. 256] То же самое можно сказать про успешные примеры самоуправления среди рабочих во время испанской Революции.

Кроме того, разговоры о глупости людей для торжества анархии работают и в обратном направлении против, например, тех, кто использует этот аргумент в поддержку демократических правительств. Демократия, как отмечал Луиджи Галлеани, означает «признавать право и компетентность людей выбирать себе хозяев». Однако, «если люди способны компетентно выбрать себе хозяев, то, вполне возможно, они могут обойтись и без них, особенно если искоренить причины экономической вражды». [ The End of Anarchism?, стp. 37] Аргументы за демократию против анархизма сами опровергает себя, поскольку, «если Вы считаете, что эти достойные избиратели неспособны позаботиться о себе самостоятельно, то как же они смогут выбрать пастухов, которые должны вести их? И как они смогут решить эту проблему из разряда социальной алхимии: выбрать гения из толпы глупцов?» [Malatesta, Anarchy, С. 53-4]

Сторонников диктатуры как решения проблемы человеческой глупости, хочется спросить, а почему они решили, что диктаторы неуязвимы к настолько универсальной человеческой черте? Как отмечал Малатеста, «кто лучше всех? И кто опознает эти качества в нем?» [ Там же, стp. 53] Если он сможет навязать себя «глупым» массам, то где гарантия, что он не будет эксплуатировать и угнетать остальных ради своей выгоды? Или, в таком случае, чем он лучше масс? История диктатуры и монархического правительства предоставляет очевидный ответ на такие вопросы. Подобный аргумент применим и к другим недемократическим системам, например, основанным на ограниченном избирательном праве. Например, Локковский (то есть классических либералов или правых либертарианцев) идеал государства, основанный на правлении собственников, обречен быть режимом, при котором угнетается большинство ради поддержания власти и привилегий богатого меньшинства. То же самое и с универсальной глупостью капиталистической элиты (мнение объективистов), что на практике выльется в систему, несколько менее идеальную представленной в литературе. Большинство людей терпело бы жестоких боссов, относясь к ним как к средствам для достижения цели. Как вы можете считать, что люди начнут осознавать и преследовать свои личные интересы, если Вы рассматриваете их исключительно как «нецивилизованные орды»? Это взаимнопротиворечиво, а потому «незнакомый идеал» чистого капитализма будет столь же грязным, жестоким и отчуждающим, как и «фактически существующий» капитализм.

Анархисты твердо убеждены, что аргументы против анархии, основанные на нехватке способностей у людей, противоречивы по сути своей(если не обслуживают специфические интересы) Если люди слишком глупы для анархизма, тогда они так же слишком глупы для любой системы, которую вы хотите предложить в качестве альтернативы. В конце концов, анархисты утверждают, что такие аргументы просто отражают рабский менталитет, порожденный иерархическим обществом, а не глубокий анализ человечности и нашей истории вида. Цитируя Руссо:

«Когда я вижу, как толпы совершенно нагих дикарей презирают наслаждения европейцев и не обращают внимания на голод, огонь, железо и смерть, чтобы сохранить свою независимость, я понимаю, что не рабам пристало рассуждать о свободе» [цит.: Noam Chomsky, Marxism, Anarchism, and Alternative Futures, стp. 780]