Это касается и контрразведки

 

Метод подбора и сопоставления фактов, совершенно очевидно, применим и в работе контрразведки. Ограничения, устанавливаемые в целях обеспечения государственной безопасности, всегда непопулярны и нередко обременительны. Говоря о том или ином ограничении, мы часто спрашиваем: «Каким образом эти отрывочные сведения могут оказаться полезными для противника?»

Ответ гласит: «Если дело ограничится только этими отрывочными сведениями, то они не могут быть полезными для противника». Однако, как было показано выше, один в высшей степени безобидный факт, если к нему добавить большое количество других в такой же степени безобидных фактов, может зачастую оказаться весьма полезным для противника при условии, если он интересуется данным вопросом, активно собирает и оценивает соответствующие сведения.

Все это объясняет, каким образом многие действия, внешне не угрожающие безопасности, могут таить в себе опасность. Этим, конечно, не оправдываются те ограничительные меры контрразведки по обеспечению безопасности, которые не являются действительно необходимыми, и не отрицается необходимость разумного подхода при выработке контрразведывательных мер.

 

„ФАКТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАТ"

 

Один замечательный лектор Оксфордского университета часто восклицал, читая лекции: «Конечно, факты ничего не значат!» Один из лучших учеников сказал мне, что только через двадцать лет он понял смысл слов профессора.

Я убедился, что, выступая перед любой аудиторией, опасно повторять слова оксфордского профессора. Они вызывают резкий протест со стороны присутствующих до тех пор, пока им не объяснишь, как их следует понимать. Профессор, безусловно, никогда не предполагал, что его утверждение будет понято буквально. В действительности он хотел сказать: «Факт как таковой содержит в себе удивительно мало смысла, если его не рассматривать в сочетании с некоторыми другими фактами или не указать на его значение».

 

Взаимосвязанные факты

 

Практическое значение рассматриваемого вопроса для тех, кто занят информационной работой, станет ясным, если познакомиться с приводимым ниже простым примером, касающимся подготовки научных работников и инженеров. (Приведенные данные можно рассматривать, как в основном соответствующие действительности. В целях упрощения примера учитывается только количественная сторона подготовки кадров и исключается качество их подготовки.)

Известен факт: в 1953 году высшие учебные заведения Советского Союза выпустили 40 000 инженеров.

На первый взгляд кажется, что составителя информационного документа, где содержатся такие данные, должно охватить чувство некоторого радостного возбуждения в связи с тем, что он может привести эту цифру. Он вполне может гордиться своими достижениями при условии, если не остановится на этом.

Лицо, читающее документ, испытывает соблазн принять к сведению содержащуюся в нем информацию и удовлетвориться ею. Наконец-то он имеет определенные данные о возможностях Советского Союза в области подготовки инженеров. Но узнал ли он что-либо действительно заслуживающее внимания? Если он не является одним из немногочисленных специалистов по вопросу о подготовке инженерных кадров и будет честен перед самим собой, приведенная цифра не будет иметь для него почти никакого значения.

Сорок тысяч инженеров — это, безусловно, очень много, но СССР — самая крупная страна мира. Располагает ли Советский Союз достаточным количеством инженеров для удовлетворения своих потребностей в настоящее время?

Как только составитель документа добавит: «В 1947 году в Советском Союзе было подготовлено 15 000, а в 1950 году 28 000 инженеров», указанная цифра — 40 000 инженеров в 1953 году — начинает приобретать смысл. Если добавить еще, что в 1947, 1950 и 1953 годах в США подготавливалось соответственно 21 000, 52 000 и 27 000 инженеров, положение становится абсолютно ясным. Его можно изобразить в виде простой и наглядной диаграммы.

Теперь мы видим, какое небольшое значение имеет одна цифра, показывающая, что в 1953 году в СССР было выпущено 40 000 инженеров. Мы, безусловно, можем согласиться с утверждением оксфордского профессора, если его несколько перефразировать: «Один факт, взятый вне связи с другими, обычно не имеет почти никакого значения».

Из всего сказанного для офицера информации следует вывод: как правило, он не должен ограничиваться приведением только одного факта. Он должен давать для сравнения еще несколько связанных с ним фактов[22]. Тогда представляемая им информация приобретает действительную ценность.

Одна из причин, объясняющая, почему обычно не приводится несколько взаимосвязанных фактов, состоит в том, что для этого требуется проделать значительно большую работу. Другая причина заключается в том, что для составления информации по такому методу необходимо лучше знать изучаемое явление. Осознание этих истин кладет конец тому чувству самодовольства и самоуспокоенности, Которое вначале испытывают составитель документа и его читатель при виде одного голого факта. Вместе с тем в результате представления нескольких взаимосвязанных фактов во много раз повышается ценность любого информационного документа.

Постановка новых, более конкретных вопросов

Глубже заглянув в суть рассматриваемой проблемы, мы увидим и еще одну ее сторону. В связи с вопросом о количестве подготавливаемых в Советском Союзе инженеров перед лицом, пользующимся разведывательной информацией, встает еще ряд вопросов, на которые он захочет получить ответ. Уменьшается ли количество инженеров, ежегодно выпускаемых высшими учебными заведениями СССР, или оно остается в основном без изменений, или же увеличивается? Как меняется количество выпускников — медленно или быстро? В каком соотношении находятся эти данные с соответствующими цифрами по США? Каким количеством инженеров располагает Советский Союз для выполнения следующих видов работ:

а) сооружения плотин, каналов, шоссейных и железных дорог, мостов, фабрик, для производства промышленного оборудования и военного снаряжения;

б) эксплуатации технического оборудования;

в) для научно-исследовательской работы;

г) для преподавательской и административной работы?

Испытывает ли Советский Союз в указанных областях острую нехватку инженеров, которая явно ограничивает его возможности, или инженеры имеются в более или менее достаточном количестве, или же их более чем достаточно? Каково положение СССР в этом отношении по сравнению с положением США и, возможно, некоторых других стран, например Германии?

В какой степени мы должны учитывать при сравнении количества инженеров, подготовляемых в СССР, с соответствующими данными по США то обстоятельство, что экономика СССР переживает период быстрого развития от состояния отсталости до современного уровня? В Советском Союзе необходимо сооружать больше железных дорог, каналов, плотин и мостов, чем в США. В какой степени мы должны учитывать, если хотим, чтобы наше сравнение было правильным, и то обстоятельство, что в США на одного инженера производится значительно больше продукции, чем в СССР?

Более сложные вопросы, которые могут потребовать принятия политических решений и проведения их в жизнь, заключаются в следующем. Каким образом количество выпускаемых инженеров отражается на способности Советского Союза обеспечивать кадрами промышленность и вооруженные силы в каждой из таких областей, как строительство, эксплуатация оборудования, научно-исследовательская работа и преподавание в настоящее время, и как оно скажется в ближайшем будущем? Как выглядит в этом отношении положение СССР по сравнению с положением США сейчас и каким оно будет в ближайшем будущем?

Постановка этих более конкретных вопросов показывает нам, что одни лишь факты никогда не дают нам сведений, необходимых для принятия и проведения в жизнь политических решений. Морисон [11] на стр. 294 своей книги пишет: «Не верьте ошибочному мнению, что «факты говорят сами за себя>\.. Перепишите все собранные вами факты, и в результате получится нечто трудно читаемое и, возможно, вовсе непонятное».

Для решения нашей задачи мы должны иметь довольно полное представление об экономике и общественном строе обоих государств — США и СССР, иметь определенный критерий для сравнения данных, относящихся к этим странам. Мы вступаем, таким образом, в неизведанную область.

Правильные ответы на поставленные вопросы можно получить только в результате дополнительной исследовательской работы в области экономики или в других областях.

Как правило, подобное серьезное изучение новых неисследованных проблем лучше всего проводить вне разведывательных органов силами квалифицированных специалистов в области экономики, демографии, социологии, естественных наук и других отраслей знаний. В информационной работе необходимо сочетание глубоких знаний в области общественных и естественных наук с умением и способностью правильно оценивать явления, что присуще опытным профессиональным разведчикам. Добиться соединения этих двух начал — «основы» и «утка» ткани разведывательной информации (см. гл. 1) — одна из важнейших задач информационной работы стратегической разведки.

 

Раскрытие значения фактов

 

Один профессор Гарвардского университета, возвращая своему аспиранту работы, приводил его часто в замешательство пометками на полях против отдельных абзацев: «Значение?», «Значение?». Аспирант в конце концов понял в чем дело: важно раскрыть смысл или значение фактов и сделать их ясными сначала тому, кто пишет работу, а затем тому, кто ее читает.

Популярность некоторых прекрасных обозревателей объясняется тем, что они разъясняют смысл событий. В качестве примера автор может привести случай из своей собственной практики во время работы в войсковой разведке.

Во время второй мировой войны в течение всего периода военных действий в Европе я был начальником разведывательного отдела 19-го корпуса американской армии. Поэтому я всегда знал о том, как идут военные действия. Тем не менее я распорядился, чтобы мне регулярно давали для просмотра статьи военного редактора «Нью-Йорк таймc» Хэнсона Болдуина.

Работая в войсковой разведке, я, естественно, по многим вопросам, связанным с положением на фронте, был информирован гораздо лучше, чем Болдуин. Его статьи, приходившие ко мне по почте, неизбежно отставали от жизни на много дней. Я часто спрашивал себя: почему все же всегда стоило читать статьи Болдуина? Одна из причин состояла в том, что Болдуин никогда не ограничивался упоминанием единичного изолированного факта. Он раскрывал смысл такого факта, приводя дополнительные, связанные с ним факты. Болдуин, например, никогда не написал бы: «Новый японский истребитель может успешно вести бой на высоте 7000 метров». Он обязательно добавил бы при этом для сравнения: «Истребители старых образцов могли действовать только на высоте 5000 метров».