Привязанность через познанность – с 5 лет.

 

При идеальном развитии пятилетка подходит к последней стадии – к привязанности через познанность. Это шаг к психологической близости, одна из приносящих наибольшее удовлетворение форм взаимоотношений с другим человеком. На этом этапе ребенок понимает, что его мысли и чувства скрыты от других и он может выбирать, сообщать ли, что у него на душе. Таким образом, он может хранить секрет по собственной воле. Когда дети привязываются через познанность, у них возникает побуждение открывать потайные уголки своей души людям, с которыми они находятся в эмоциональной близости. Суть психологической близости – в прозрачности.

 Секреты разъединяют ребенка с родителем и становятся на пути углубления близости с ним. Невозможность выразить чувства и мысли может привести к недостаточной жизнестойкости. В людях заложена потребность делиться тем, что на душе, обнажая свою уязвимость. Не нужно путать это с трансляцией своей изнанки каждому встречному, как это бывает в обезличенных попытках временно «залатать прореху» в привязанности, что так распространено сегодня в социальных сетях. Потребность в познанности направлена исключительно на ближайшие привязанности. Ее порождает стремление пересечь границу, выросшую вместе с развитием отдельного сознания. Психологическая близость – это потребность в глубочайшей связи. Если родители хотят заботиться о детях и ухаживать за ними, необходимо, чтобы у детей было желание открываться им. Это гарантирует, что ребенок не скроет что‑то важное, что особенно критично в подростковом возрасте. Один папа, озадаченный признанием дочери перед сном, догадался о его смысле, когда понял ее желание быть познанной:

 

Было странно видеть, как Элль зажала рот рукой, как будто какие‑то слова так и рвутся наружу. Было очевидно, что она пытается что‑то скрыть, но казалось, она никак не может устоять, чтобы не выдать тайну. Наконец, я спросил, в чем дело, и она сказала: «Папочка, я не хочу говорить, но должна! Я нарочно спрятала вагончики Оскара (ее младшего брата), потому что он не хотел ими делиться!»

 

Тяга Элль рассказать папе, что у нее на душе, была сильнее, чем страх признаться в неправильном поступке. Секреты обладают силой разделять нас с теми, к кому мы привязаны на уровне познанности, но также они способны делать нас ближе друг к другу.

 Родители часто бывают возмущены, когда дети начинают лгать. Хорошая новость заключается в том, что ложь – это признак интеграции мозга и способности ребенка внимать конкурирующим мыслям и чувствам. Это говорит о завершении периода дошкольного мышления, но происходящий переход к следующему этапу развития, как правило, ускользает от внимания в переполохе по поводу вранья. На званом ужине знакомая спросила меня о своем 6‑летнем сыне, который впервые солгал:

 

Меган: Тоби посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что не брал конфет из моей сумочки, но я нашла фантики, спрятанные в его комнате. Я сильно разозлилась. Лишила его десертов на неделю и сказала, чтобы не смел мне больше врать. Что же мне делать?

 Дебора: Меган, у Тоби появилась способность лгать – это потрясающая новость! Теперь он может удерживать в голове две вещи одновременно – правду и ложь, это удивительное достижение развития. Я понимаю, что ты расстроена, но осознаешь ли ты, насколько это значимое событие?

 Меган (глядя круглыми от удивления глазами на свою подругу и разинув рот): Серьезно?

 Дебора: Серьезно, Меган, это значит, что его мозг развивается и он больше не смотрит на мир, как дошкольник. Перед тобой распахнулась дверь к огромному потенциалу для взросления: он уже достаточно развит, чтобы скрывать от тебя, что у него на уме. Он знает, что лгать нехорошо, – но дело не в этом. Он не захотел открыться тебе – вот в чем дело. От лжи и хитрости помогает желание быть познанным своими ближайшими привязанностями. Он тебе когда‑нибудь рассказывает свои секреты?

 Меган: Да, в основном, я думаю, что да.

 Дебора: Тогда сделай так, чтобы это было безопасно для него, даже когда он допускает ошибки. Сейчас он принимает решение, с кем делиться тем, что у него на душе, – поддерживай с ним хорошие отношения, чтобы он выбрал тебя.

 Меган: Хорошо, но как же тогда мне быть с тем фактом, что он мне соврал?

 Дебора: Ты спрашивала его, зачем он взял конфету? Предполагаю, он хотел конфету и знал, что ты откажешь, и не смог удержаться от искушения стащить ее. Такова жизнь – ему необходимо научиться понимать свои чувства и импульсы, которые подталкивают его к выбору более легкого пути, вместо того чтобы принять отказ в том, что он хочет, но не может получить.

 Меган: Как это удержит его от нового вранья?

 Дебора: Он сожалеет об этом или просто извинился, потому что ты его попросила? Надо просто поговорить об этом, чтобы он мог поразмышлять над своим поступком и над внутренним противоречием, которое теперь ощущает. Нужно, чтобы он осознал, что эти импульсы и чувства являются частью любого из нас, – важно то, как мы на них реагируем.

 Меган: Хм… Сейчас он даже не станет говорить со мной об этом. Я уже лишила его десертов.

 Дебора: Уверена, тебе еще представится такой случай. Искушение солгать никогда не покидает нас.

 

Посвящение в свои секреты ведет не только к удовлетворению потребности в привязанности, но также способствует развитию личности. Когда дети открывают свою душу ближайшим привязанностям, они начинают лучше понимать себя. Откровенность закладывает основу для подлинности и цельности в отношениях, подготавливая ребенка к здоровой дружбе и партнерству в дальнейшей жизни. Основу для подлинности закладывают взрослые, поддерживающие детей в уязвимости самораскрытия. Свобода делиться тем, что на душе, без страха возмездия и отторжения способствует цельности личности. Следующие условия благоприятны для того, чтобы делиться уязвимыми чувствами и мыслями:

 • Для того, чтобы проявилась склонность быть познанным, в первую очередь ребенок должен быть привязан к взрослому через эмоциональную близость.

 • Ребенок чувствует, что открывать свои уязвимые чувства безопасно, поскольку это не приводит к отторжению его привязанностями.

 • Родитель ласково приглашает ребенка поделиться тем, что у него на душе, например: «Кажется, ты терзаешься чем‑то», «Кажется, ты не в настроении, расскажешь, в чем дело?» или «Кажется, тебе грустно. Может, расскажешь об этом?»

 • Ребенку легче выражать свои чувства и мысли, если родитель в ответ признает их, демонстрирует понимание и сопереживает.

 Основной целью в воспитании маленьких детей является раскрытие всех шести форм привязанности в контексте глубоких, уязвимых отношений с заботливыми взрослыми. Этого можно достичь, только если связь стабильна, предсказуема и защищена от разрывов, а ребенок способен переживать свои эмоции во всей их уязвимости. Когда эти условия выполнены и ребенок раскрывается в отношениях, развитие также будет двигаться вперед.

 Привязанность помогает ребенку дорасти до самодостаточности – это красивый и парадоксальный замысел. Как партнеры, шаги которых сплетаются в танец, привязанность с разделением работают в паре. Способность ребенка «вытягиваться» к личностному потенциалу зависит от глубины корней привязанности, питающих его. Вместе с углублением привязанности самостоятельность продвигается в противоположном направлении. Дети могут раскрываться в игре лишь тогда, когда уверены в крепком тыле, куда всегда можно вернуться. Привязанность – это одна из самых великих сил, присущих человеческой природе, она притягивает нас друг к другу. В то же время она уравновешивается силами, которые толкают наших детей к самостоятельности и индивидуализации. Это идеальный союз противоположных сил: когда мы поддерживаем близость с детьми, они могут свободно играть и расти, становясь в конце концов самодостаточными людьми.

 

 Как укреплять привязанность с помощью ритуала завладевания [125]

 

Несмотря на то, что дети рождаются с инстинктом привязанности, взрослые должны взять на себя активную роль в реализации этой способности. Ритуал завладевания – один из основных способов выразить свое желание быть рядом. Мы приглашаем детей в отношения, завладевая их инстинктом привязанности, – мы должны прилагать все усилия, чтобы привлечь их внимание. Участвуя в танце завладевания, мы попадаем в их пространство по‑дружески и стараемся добиться их улыбки, контакта глаза в глаза или, возможно, кивка в знак согласия. Например, вы можете сказать: «Вижу, ты строишь башню из кубиков – какая высокая! Я тоже люблю играть в кубики». Когда мы видим, что ребенок готов принимать наше внимание, мы можем продолжить завладевание, добавив штрихи контакта и близости. Если ребенок восприимчив, можно продолжить разговор или предложить ему поделиться своими мыслями: «Какой высоты она будет? Помочь тебе?»

 Несмотря на то, что ритуал завладевания может казаться нарочитым, это мощный и естественный способ сообщить о желании быть близким кому‑то. Выражая наслаждение, радость и теплоту, мы оказываемся в центре внимания детей и занимаем позицию, подходящую для заботы о них. Ритуал завладевания – это постоянная самопрезентация взрослого в качестве ответа на потребность ребенка в контакте и близости, что укрепляет и делает прочными узы отношений между ними. Как резюмировал Бенджамин Спок, если бы нужно было дать одну единственную рекомендацию о том, как заботиться о ребенке, это были бы слова «наслаждайтесь им».[126] Правильного способа завладевания ребенком не существует – это могут быть как культурные обычаи, так и личные манеры общения. Некоторыми детьми можно завладеть голосом, тогда как другие предпочитают прикосновения или зрительный контакт. Примеры завладевания могут различаться в зависимости от условий и от взрослого к взрослому, можно придумать множество способов, как дружелюбно привлечь внимание ребенка.

 Важно помнить, что завладевание ребенком – это, скорее, не стратегия или методика, а подлинное желание быть рядом. До сих пор помню, каким чудесным способом завладевал моим вниманием дедушка, когда мы приезжали в гости. Он ждал нас у дома и широко улыбался, когда подъезжала наша машина. Помню, как сияли его голубые глаза, когда он смотрел на нас, – я чувствовала, что он просто обожает меня. Он встречал нас с накрытым столом, смеялся. Он завладевал нами, потому что любил нас, а не потому, что так советуют в какой‑нибудь книге. Он излучал восторг, тепло и удовольствие, и мне все время хотелось находиться рядом с ним.

 

Рис. 4.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Пазл привязанности»

 

Одна из самых распространенных ошибок, которую допускают родители маленьких детей, – это ожидание, что дети будут следовать указаниям, несмотря на то что ими не завладели. Завладевая ребенком, вы добиваетесь того, что он фокусирует свое внимание на вас и слушается благодаря инстинкту привязанности. Перед тем, как давать указания маленьким детям, необходимо завладевать ими, включая при этом инстинкт привязанности. Учитывая, что они способны направлять внимание только на что‑то одно в каждый момент времени, предварительное завладевание сильно облегчает отвлечение от игры, возвращение домой и прочие переходные моменты. Если вы не находитесь в центре внимания ребенка, вы будете вне поля влияния.

 Одна мама подошла ко мне после лекции о маленьких детях и сказала: «Но чтобы завладевать ими, нужны энергия и время, а по утрам у меня нет ни того ни другого». Я спросила, как у них проходит утро, и она рассказала: «Ужасно – у нас каждое утро борьба, чтобы выйти из дома. Я отвожу старшего ребенка в школу, потом младшего – в детский сад. Мы постоянно опаздываем, и я совершенно выдыхаюсь. Единственное, что работает, чтобы заставить их шевелиться, – дополнительное время с планшетом, если они все сделают. Но тогда я не могу оторвать их от экранов, когда приходит время выходить. Каждое утро – битва». Я спросила, слушаются ли ее дети в другие моменты, она сказала, что да, и подчеркнула, что напряженное утреннее время самое проблематичное. Я предложила ей попробовать завладевать детьми по утрам и выстроить предсказуемый ритуал: например, почитать книжку, рассказать план на день, покормить их – то есть оказаться в центре их внимания в дружелюбной манере. Я объяснила, что соревноваться с гаджетами за внимание детей тяжело, поэтому, возможно, стоит отложить их на другое время суток. Важнее всего для достижения результата – излучать теплоту, радость и удовольствие при общении с детьми по утрам. Она сказала: «Меня беспокоит, что они будут не готовы и мы опоздаем, к тому же мне придется потрудиться, чтобы завладеть их вниманием». Я ответила: «Кажется, вы и сейчас опаздываете и тратите много сил на борьбу с ними. Думаю, ничего не изменится, если вы не возьмете на себя инициативу. Вам предстоит поработать – но не сильнее, а иначе. Могли бы вы позволить себе поэкспериментировать с завладеванием по утрам и с изменением распорядка?» Она обещала попробовать и рассказать о результатах. На следующий день она сообщила: «Я попыталась завладевать их вниманием по утрам и не могу поверить, но это сработало! Утро прошло прекрасно!» Прослезившись, она добавила: «Не могу поверить в это. Я с ними боролась так долго, а оказывается, вот что надо было делать! Признаюсь, я сомневалась, что это сработает, но теперь чувствую, как будто мои дети снова со мной».

 Примечательно, что этой маме удалось так быстро все улучшить благодаря ритуалу завладевания. Подозреваю, у нее было больше родительского влияния, чем она думала. Скорее всего, она старалась построить хорошие отношения с детьми, но не знала, как извлечь из этого пользу. Эта мама напомнила мне, что никогда нельзя недооценивать силу привязанности, притягивающую ребенка на орбиту вокруг родителей. Эта история акцентирует внимание на том, кто именно должен питать детей в отношениях, каким образом их нужно напитывать и почему это так важно. Ритуал завладевания обеспечивает все необходимые составляющие для удовлетворения потребности детей в отношениях.

 

 Ровесники как конкурирующая привязанность

 

Одна из наиболее распространенных проблем сегодняшнего раннего детства – это ориентация на ровесников. Ориентация на ровесников – это термин, описывающий перенос детской потребности в привязанности с родителей на сверстников. На эту тему Гордон Ньюфелд и Габор Матэ написали книгу «Не упускайте своих детей…». Когда дети ориентированы на сверстников, для насыщения потребности в отношениях они стремятся к друзьям и оказывают им предпочтение. Между привязанностями к взрослым и ровесникам начинается конкуренция за сердце ребенка и руководство над ним. Ньюфелд и Матэ пишут: «Ориентированные на ровесников дети часто ведут себя, особенно друг перед другом, так, как будто у них нет родителей. Существование родителей не учитывается и не обсуждается… Дети не специально стараются проявить неуважение к нам, они просто следуют своим инстинктам – инстинктам, которые оказались искаженными по причинам, устранить которые сами дети не властны».[127] Маленькие дети в особенности склонны к ориентации на ровесников, поскольку незрелость и несамостоятельность вынуждают их постоянно искать контакта и близости с кем‑нибудь или чем‑нибудь. Похожесть и доступность сверстников в условиях детского сада и яслей делает их естественной заменой для неудовлетворенного стремления ребенка к привязанности. Если взрослые, которые заботятся о маленьких детях, не занимаются активным развитием отношений с ними, они не смогут утолить их жажду близости, и детям придется искать альтернативные источники.

 Проблема ориентации на ровесников в том, что друзья – это плохая замена отношениям со взрослым человеком. Незрелость делает их склонными к эмоциональным взрывам и непостоянству, и на них нельзя положиться, когда речь заходит о контакте и близости. Ориентация на ровесников приводит к возникновению многочисленных проблем с поведением и обучением: к отсутствию уважения и почтения к взрослым, заботящимся о ребенке; к явному предпочтению быть рядом со сверстниками, а также к фрустрации, когда появляются преграды на пути к общению с ними; к непослушанию, невниманию и отказу разделять ценности своих взрослых; а также к нежеланию обращаться к ним за помощью. Кроме того, ориентированные на ровесников дети могут перенимать их манеры, стремясь к близости с ними, из‑за чего заглушается их собственная индивидуальность. Они могут страдать тревожностью и вообще казаться менее уверенными. Есть разница между тем, чтобы просто дружить, и тем, чтобы возлагать на друзей удовлетворение потребности в контакте и близости.

 По письму, которое мне показал отец 4‑летнего мальчика Питера, наглядно прослеживаются проблемы с обучением и поведением, вызванные ориентацией на ровесников. Воспитательницы и педагоги детского сада, который посещает Питер, недовольны его непослушанием и поведением на занятиях:

 

Питер демонстрирует отсутствие уважения к другим детям и воспитателям. Например, сегодня, когда мисс Мавис пела песню собравшимся в круг детям, Питер язвительно сказал своему соседу: «Почему она всегда поет таким голосом? Она всегда поет так плохо! Да?» – и засмеялся. Кроме того, он сказал другу о другом ребенке, который мог это слышать: «Ной ужасен, да?» Питер постоянно отпускает насмешливые комментарии и призывает других детей следовать его примеру. Его поведение плохо влияет на обстановку в детском саду. Мы говорили ему, что такие поступки неприемлемы, но, кажется, он не хочет нас слушать и даже подпускать к себе.

 

После обсуждения поведения Питера дома и в детском саду стало ясно, что он привязался к сверстникам. Тогда родители вместе с воспитательницами начали изо всех сил работать над укреплением отношений с мальчиком. Они сократили по времени контакты со сверстниками, стали регулярно завладевать Питером, взяли на себя уверенную ведущую роль, заранее угадывая его потребности и щедро удовлетворяя их. Родители стали проводить с ним больше времени. Когда взрослые в окружении Питера наладили с ним отношения, он стал послушным, и насмешки прекратились.

 Основа для ориентации на ровесников закладывается в ранние годы, если взрослые неактивны в завладевании вниманием маленького ребенка и в укреплении отношений с ним. Пенелопа, девочка, которая следовала за мной на площадке, подвержена высокому риску ориентации на ровесников. Она искала близости повсюду, и, если бы ей под руку подвернулись сверстники, взрослые ощутили бы куда более серьезную потерю влияния. Сократились бы и возможности заботы о ней как в физическом, так и в эмоциональном плане.

 Долгосрочными последствиями ориентации на ровесников могут стать многочисленные проблемы с обучением и поведением дома и в школе, а также трагические происшествия в подростковом возрасте. Ориентация на ровесников способствует расстройствам эмоционального и психического здоровья, в том числе различным зависимостям в подростковом возрасте.[128] Маленькие дети должны быть привязаны к ответственным за них взрослым. Именно стремление ребенка к близости с родителями, учителями или воспитателями наделяет последних особыми полномочиями. Как пишут Гордон Ньюфелд и Габор Матэ: «Кто должен воспитывать наших детей? Единственный ответ на этот вопрос, согласующийся с нашей природой, таков: их должны воспитывать родители и другие взрослые, в чьи обязанности входит забота о детях. Будьте для своих детей наставниками, проводниками, кормильцами, образцами для подражания. Удерживайте своих детей рядом с собой до тех пор, пока ваша миссия не будет выполнена».[129]

 

 

 5

 Кто здесь главный?

 Танец привязанности

 

 

Мы посланы сюда, чтоб глаз привык

К лучам любви, к сиянию небес.

 

 Уильям Блейк [130]

 

Нэнси консультировалась со мной по поводу своих 5‑летних двойняшек Джеймса и Сары, которые «построили всех в доме». Нэнси с мужем жили от одного происшествия до следующего, стараясь быть тише воды, ниже травы и с ужасом ожидая очередной вспышки раздражения в ответ на запрет или яростного сопротивления их указаниям. Если родителям случалось «провиниться», дети их дисциплинировали с помощью тайм‑аутов и метода последствий. Все было перевернуто вверх ногами – и отнюдь не из‑за недостатка родительской любви, готовности или желания быть главными. Родители выбились из сил, близнецов было невозможно насытить общением. Все были на нервах. Друзья посоветовали Нэнси взять детей в ежовые рукавицы, чтобы показать, «кто в доме хозяин», но это дало лишь обратный эффект и привело к ухудшению их поведения. Консультант по поведению предложил Нэнси ввести таблицу поощрений, чтобы подкреплять послушание Джеймса и Сары. Вначале таблица работала… пока однажды близнецы не перевернули ее с ног на голову и не заявили, что будут поощрять Нэнси, если она будет «хорошей мамой». Никакие методы воспитания не работали – хитрые приемы, посулы, беседы, последствия, наказания и принуждение лишь демонстрировали бессилие Нэнси как родителя. Она пыталась руководить детьми с помощью неестественных способов управления поведением. Ничего бы не поменялось, если бы она не обратила внимание на причину непослушания детей. Ей нужно было вернуться в альфа‑позицию, чтобы вместе с этим изменились инстинкты и эмоции, управлявшие поведением детей.

 На первой встрече мы обсудили причины, которые подвигли Джеймса и Сару взять на себя главенствующую роль, а также трудности, возникшие вместе с их постоянным сопротивлением, недовольством, тревожностью и командным тоном. Мы поговорили о том, как дети вытеснили маму с альфа‑позиции, и о том, что ей необходимо вернуться обратно, если она хочет обеспечить им покой в своей заботе. Мы говорили об образе альфы, а также о стратегиях, направленных на то, чтобы донести до двойняшек, что они могут доверять ее заботе. Мы обсудили, что реакции вроде крика, ора, тайм‑аутов и счета до трех – это отчаянные меры, выдающие ее бессилие. Нэнси советовалась с детьми по слишком большому количеству вопросов, и теперь ей стоило взять на себя ведущую роль и считывать потребности близнецов, ничего не спрашивая. После того как выяснилось, что она сказала Джеймсу и Саре о том, что «пошла за советом, как воспитывать их», я предложила ей скрыть этот факт и убедить их в том, что она уже знает, что делать.

 Две недели спустя Нэнси пришла ко мне снова и рассказала, что, вернувшись домой после нашей первой сессии, она увидела следующую картину: Джеймс и Сара прыгали на кровати, а папа кричал, чтобы они прекратили. Дети игнорировали его, и тогда Нэнси вошла в комнату, молча встала в уверенную позу и скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что она здесь главная. Близнецы перестали прыгать, ошеломленные тем, как она держалась, и воскликнули: «Мама?!» Она ответила: «Кто это тут собирается прыгать на кровати перед сном?» Завладев таким образом их вниманием, она сказала: «Пора читать сказку» – и повела детей на выход из спальни. Краем глаза она заметила, что муж пытается изобразить ее позу, скрестив руки и пристально глядя на детей. Она спросила: «Что ты делаешь?» Он ответил: «Копирую тебя. Это было отлично! Как называется эта методика?» Нэнси ответила: «Я называю ее – быть во главе». И с этими словами, она повела Джеймса и Сару ложиться спать.

 

 Иерархический танец привязанности

 

Отношения между взрослыми и детьми должны быть иерархическими, чтобы установился наполняющий танец привязанности. Родители должны вести за собой, а дети – следовать. Этот танец инстинктивен, и им невозможно управлять. Он начинается, когда родитель занимает позицию заботы и создает условия, чтобы ребенок мог от него зависеть. Главная цель привязанности – способствовать зависимости незрелых детей от тех, кто за них отвечает. Взрослые должны вдохновлять и приглашать маленьких детей зависеть, взяв на себя ведущую роль в танце отношений, угадывая потребности ребенка и щедро их удовлетворяя. Отношения с детьми никогда не были рассчитаны на то, чтобы превратиться в равноправие или дружбу; взрослые должны принять на себя ответственность в качестве проводников к зрелости.

 Недостаточно того, чтобы дети были просто привязаны к взрослым, они должны быть в правильных отношениях с ними. При правильных отношениях маленький ребенок воспринимает взрослого как ответственное и заботящееся о нем лицо и следует его указаниям. Ребенок должен отдыхать в заботе взрослого, а не диктовать ему, каким образом нужно заботиться. Двойняшки Нэнси были привязаны к ней, но находились в неправильных отношениях – они пытались быть главными. Один папа спросил меня: «Почему дети слушаются родителей?» Краткий ответ: потому что родители ведут детей за собой с помощью прекрасного сочетания заботы и принятия на себя ответственности.

 Правильные отношения похожи на танец, шагами которого управляют врожденные внутренние импульсы и инстинкты человека. Существует два набора инстинктов, управляющих привязанностью:

 • альфа‑инстинкты – брать на себя ответственность за заботу и

 • инстинкты зависимости – искать и получать заботу.

 Альфа‑инстинкты управляют родителем так, чтобы он принял на себя ответственность за обеспечение нужд ребенка, а инстинкты зависимости в свою очередь вызывают в ребенке доверие к заботящемуся взрослому. Когда взрослый берет на себя роль дающего, в ребенке активируются инстинкты, побуждающие взять роль ищущего. Таким образом, привязанность синхронизируется и становится похожей на танец. И родитель, и ребенок воспринимают сигналы друг от друга и в соответствии с этим занимают свои позиции. 3‑летний Томас удачно резюмировал это: «Я буду слушаться тебя всегда, папочка».

 

Рис. 5.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Альфа‑дети»

 

Когда ребенок привязан к родителю с помощью инстинктов зависимости, эти инстинкты побуждают его доверять взрослому, ориентироваться на него, принимать от него заботу, повиноваться и слушаться, выражать свои потребности, а также искать его наставлений.

 Именно привязанность из зависимой позиции естественным образом побуждает ребенка подчиняться указаниям взрослого. Родители жалуются, что маленький ребенок не слушается и не подчиняется, как будто бы это у ребенка какой‑то недостаток. При этом не возникает вопроса, привязан ли ребенок к родителям, есть ли у него побуждение следовать их указаниям.

 По замыслу природы маленькие дети не должны слушаться тех, к кому они не привязаны – таким образом должна поддерживаться ведущая роль фигур привязанности. Однако маленькие дети регулярно попадают в ситуации, где от них ожидается только следование указаниям без предварительного установления отношений. Например, в детских центрах, где можно оставить детей в любой момент с незнакомыми педагогами и воспитателями, или на приеме у стоматолога или педиатра. Мама 5‑летней Софии рассказала, как ее дочь нагрубила незнакомой женщине на площадке. Она велела ей что‑то сделать, а София отвернулась и сказала: «Ты не моя мама и не можешь мне указывать, что делать!» Проблема не в Софии, а в ожиданиях, что она будет подчиняться всем подряд. Таким образом, первое, что мы должны сделать, если хотим заботиться о маленьком ребенке, – это построить отношения, облегчающие зависимость. Именно правильные отношения делают сердца и уши детей открытыми нашему влиянию, а вовсе не должность воспитателя, педагогическое образование, законные права или власть над ними.

 Альфа‑инстинкты подталкивают родителей к тому, чтобы «встать за штурвал» в жизни детей. Активация альфа‑инстинктов влечет за собой тяжкое ощущение ответственности, а также вину за допускаемые ошибки. Появляется повышенное ощущение тревоги и покровительственности, которое заставляет вести себя как медведица или папа‑медведь, вместе с этим возникает глубокое чувство неравнодушия, делающее нас готовыми пойти на жертвы. Когда взрослый берет на себя роль дающего, альфа‑инстинкты побуждают его защищать ребенка, указывать ему, присматривать за ним, владеть им, давать распоряжения и сообщать ему свои ценности. Из желания давать ориентиры, информацию и распоряжения родители часто говорят маленьким детям: «Вот наши планы на сегодняшний день». Альфа‑инстинкты заставляют родителей скрывать свои нужды, чтобы маленький ребенок не чувствовал себя ответственным за их эмоции, стресс, тяготы и жертвы. Маленькие дети не должны брать на себя труд заботиться о родителях, им нужен покой благодаря неусыпной родительской заботе.

 Маленькие дети инстинктивно обращают внимание на иерархию в отношениях, потому что именно таким образом они упорядочивают окружающий мир и находят свое место в нем. 4‑летняя Фиона объяснила это так: «Я главнее моей младшей сестренки, а мама главнее меня. А еще мама главнее папы». Важно учитывать, что детская интерпретация иерархии совсем необязательно отражает распределение ролей и полномочий в обществе. У учителей, родителей или воспитателей могут быть название, руководящая роль и ответственность, однако, если инстинкты ребенка не воспринимают их как ведущих взрослых, зависимость не активируется. Именно иерархический порядок человеческих отношений дает ребенку ощущение предсказуемости, стабильности и уверенности, что о нем позаботятся.

 С чувствительными детьми‑орхидеями может быть сложнее установить правильные отношения, поскольку зависимость от другого человека приводит к еще большей уязвимости. Они, как правило, легче замечают признаки того, что ответственный взрослый не знает, что с ними делать или что ему слишком трудно справляться с ними, кроме того, это сильнее затрагивает их. Для установления правильных отношений с чувствительным ребенком от взрослого‑альфы должно исходить уверенное, безопасное и щедрое предложение заботы. Важно дать такому ребенку время на то, чтобы принять отношения и расслабиться. Чувствительные дети негативно реагируют на давление.

 Тайная сила привязанности кроется в том, что она побуждает нас выстраивать правильные отношения друг с другом. Это синхронный, взаимный иерархический танец: чем больше отдачи от взрослого, тем больше покоя благодаря его заботе ощущает ребенок, чем больше ребенок полагается на взрослого, тем легче о нем заботиться. Опыт таких отношений очень важен, он навсегда остается с человеком и накладывает особый отпечаток на личность. Уже сформированные правильные отношения практически невозможно скопировать или создать им конкуренцию, поскольку они приносят удовлетворение обоим участникам – и взрослому, и ребенку.

 

 Альфа‑ребенок и невозможность зависеть

 

Сегодня среди дошкольников широко распространена проблема альфа‑детей (помимо ориентации на сверстников, о которой мы говорили в главе 4). Проблемы с альфа‑позицией возникают, когда естественная иерархия привязанности оказывается перевернутой, то есть когда ребенок занимает позицию альфы вместо того, чтобы оставаться в позиции зависящего в отношениях со взрослыми. Когда зависимость перестает быть безопасной, инстинкты и эмоции побуждают ребенка в альфе доминировать над взрослым, чтобы руководить его заботой. Вместо того чтобы слушаться взрослого, такие дети командуют, указывая, какие у них потребности и как о них нужно заботиться. Вместо того чтобы выполнять указания, альфа‑ребенок ожидает, что родители будут подчиняться его желаниям и требованиям. Такие дети руководят взаимодействием со взрослыми, иногда даже притворяясь беспомощными, чтобы вызвать желание позаботиться. Они инстинктивно стремятся считать себя главными, вытесняя родителей из роли альфы.

 Проблема с альфа‑позицией не является приобретенной, она служит эмоциональным потребностям ребенка, обеспечивая больше возможностей для получения заботы. Эта проблема была у двойняшек Нэнси – Джеймса и Сары. Они заняли альфа‑позицию в отношениях с родителями. Но проблема была не в детях, а в отсутствии правильных отношений со взрослыми. Они больше не могли полагаться на заботу, которую получали дома. Зависеть от другого человека уязвимо, для этого нужно доверие. Ребенка в альфе слишком сильно тревожит уязвимость зависимости, и, как следствие, его мозг инстинктивно выдвигает его в альфа‑позицию для того, чтобы обеспечить эмоциональное выживание. Проблема в том, что вы не можете заботиться о ребенке, который не полагается на вас.

 Поведение альфа‑детей может быть разным, но забота о них зачастую оказывается очень тяжелой, если не сказать кошмарной. Родители часто описывают своих альфа‑детей как ненасытных и неуправляемых. Вместо того чтобы слушаться, они только и делают, что командуют взрослыми, говоря им: «Ты мне не указ. Делай, что я говорю». Не следует путать это с единичными восклицаниями трехлеток «Не командуй мной!» или «Я сам!» Проблему с альфа‑позицией порождает глубокая нехватка зависимости – скорее, хроническая, чем непостоянная и изменчивая. Альфа‑детей часто по ошибке воспринимают как сильных и независимых, однако это лишь видимость, скрывающая под собой отчаяние. Они потеряли веру в то, что взрослые позаботятся о них, и инстинктивным выходом для них оказалось самостоятельное обеспечение заботы о себе самом.

 

Рис. 5.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Альфа‑дети»

 

Маленькие дети, застрявшие в альфа‑позиции, моментально включают сопротивление, когда их о чем‑то просят, потому что им кажется неправильным слушаться и зависеть от других. Альфа‑дети демонстрируют высокий уровень фрустрации, поскольку отношения со взрослыми не дают им ощущения наполненности. Когда их требования не выполняют, они могут становиться агрессивными. Например, фрустрация двойняшек Нэнси выходила из берегов в отношениях со сверстниками, что приводило к дракам и ссорам. У альфа‑детей могут быть проблемы с тревогой, в том числе тревожность и возбуждение, поскольку они не ощущают себя в безопасности и не чувствуют, что о них заботятся. У Джеймса и Сары были проявления тревожности, что сказывалось на их способности к концентрации внимания и мешало учебе в школе. У альфа‑детей могут проявляться проблемы с питанием, потому что кормление ставит их в зависимое положение, в котором такие дети находиться не могут из‑за вынужденных защит. Джеймс отказывался есть за обеденным столом, а Сара требовала, чтобы мама готовила на ужин определенные блюда.

 Когда возникают проблемы с альфа‑позицией, маленькие дети превращаются в беспокойных искателей, у которых почти не остается свободы для игры и развития личности. Один папа описал такую ситуацию:

 

Лоуген не выглядит счастливым. Он не может играть самостоятельно и требует, чтобы я играл с ним. Он выходит из себя, когда я делаю что‑то не совсем так, как он хочет. Даже когда я провожу с ним целый день, он расстраивается, если у меня появляются посторонние дела. Он всегда чем‑то недоволен. Кажется, что у него никогда не кончается энергия. Даже после игры в хоккей, езды на велосипеде, прогулки по парку вечером он все равно возбужденный – кажется, он никогда не испытывает усталости.

 

Папа Лоугена был явно удручен, его отчаяние и измождение были очевидны. Когда он начал понимать проблему с альфа‑позицией, лежавшую в основе поведения Лоугена, у него появилась надежда, что выход есть.