Заны с оперативно-розыскной деятельностью, и следовательно с оперативно-розыскной информацией.

Попытаемся теперь осмыслить, что же по сути своей пред­ ставляет собой оперативно-розыскная информация. Каковы её признаки, отличия, особенности, характеристики, как вида социальной, правовой информации? Для этого обратимся к уже имеющимся формулировкам и исследованиям, авторы ко­ торых известные ученые в области теории оперативно- розыскной деятельности.

Г.К. Синилов отмечает, что в качестве самостоятельного понятие “оперативно-розыскная информация” стало употреб­ляться в специальной литературе и в нормативных актах лишь в начале 70-х годов. Введение в научный и практический обо­рот этого понятия не только означало проникновение научных категорий управления в теорию оперативно-розыскной дея­тельности, но способствовало также дальнейшему уяснению содержания таковой в целом, где наряду с деятельной сторо­ной заняла познавательная. При этом процесс сбора опера­тивно-розыскной информации вошел составным элементом познавательной части оперативно-розыскной деятельности, обеспечивая деятельную часть оперативно-розыскной работы необходимым исходным материалом.

Д.В. Гребельский рассматривает оперативно-розыскную информацию как совокупность первичных и выводных дан­ных о лицах, причастных к подготовке и совершению престу­плений, фактах преступных проявлений, состоянии оператив­но-розыскных сил и средств, а также условий, в которых протекает деятельность органов милиции по борьбе с пре­ступностью.

Ряд авторов, в частности В.А. Лукашов, справедливо заме­чают, что такой подход охватывает сведения об экономиче­ских, демографических, географических и других условиях, учитываемых при изучении оперативной обстановки на об-Целуживаемой территории и борьбы с преступностью в целом.

I       '                                                                                 ⁸⁷

По этому поводу он пишет следующее: “Являясь компо­нентами социальной информации в широком смысле, эти све­дения не обладают специфическими признаками оперативно-розыскной информации ни по источникам их получения, ни по целям использования”.

Сам Лукашов В.А. дает определение оперативно-розыскной информации методом перечисления таких компо­нентов: сведения, характеризующие оперативно-тактическую обстановку, психологические черты лиц, подозреваемых в подготовке и совершении преступлений, текущие оперативно-розыскные мероприятия, виды и способы совершения престу­плений, приметы преступников и т.д.

Он же определяет оперативно-розыскную информацию как получаемые в результате обнаружения, собирания, обработки, анализа, и оценки фактических информационных данных о замышляемых, подготавливаемых и совершенных преступле­ниях, лицах, представляющих оперативный интерес для орга­нов внутренних дел, разыскиваемых преступниках, а также обстоятельствах, имеющих непосредственное и потенциаль­ное значение для планирования и осуществления оперативно-розыскных мероприятий, проведения оперативно-аналитической работы, а также оказания содействия предва­рительному расследованию.

Мы по этому поводу считаем, что указанный метод пере­числения представляет научный интерес, тем, что Лукашов В.А. вводит при этом тактический элемент, указывая на спе­цифику источников оперативно-розыскной информации.

Дергай Б.И. относит к оперативно-розыскной информации данные о лицах, ведущих подозрительный образ жизни, об интересующих оперативных работников сторонах жизни и поведения определенных лиц, о намерениях таких лиц совер­шить преступления или о подготовке к его совершению, о местах сбора лиц, представляющих оперативный интерес, о местах возможного совершения преступлений, о способах со-

88

вершения преступлений, о кличках преступников и другие сведения, нужные для проведения оперативно-розыскных ме­роприятий.

Здесь, на наш, взгляд автор упустил такой важный момент как, использование сведений для процессуальных, так и опе­ративно-розыскных действий. Сам же перечень данных, как нам кажется, с одной стороны, излишне подробен для опреде­ления, с другой — несколько не точен. Так, например, пози­ция о способах совершения преступлений, в большей мере от­носится к информации криминалистического характера, чем оперативно-розыскного.

В целом, рассматривая и анализируя приведенные выше понятия, можно сделать вывод о том, что перечисление объ­ектов оперативно-розыскной информации может быть про­должено. Поэтому, считаем верным мнение Г.К. Синилова, который полагает по этому поводу, что гноссеологическая сущность оперативно-розыскной информации не может быть раскрыта только лишь в связи с определением предмета по­знания.

Рассматривая вторую группу определений, необходимо выделить тот факт, что общим для них является склонность авторов, не затрагивая объектов отражения оперативно-розыскной информации, остановиться на целях сбора таких сведений. При этом, называя оперативно-розыскную инфор­мацию “фактическими данными, полученными с помощью оперативно-розыскных сил, средств и методов”.

Здесь бы хотелось выделить следующий момент. Некото­рые авторы в своих определениях отождествляют понятие “информация” и “данные”. На этот счет, считаем, уместным привести слова Ю.С. Блинова, который считает, что “...между информацией и данными существует сложная диалектическая

' Дергай Б.И. Принцип неотвратимости наказания. // Ленинские
_г принципы в следственной работе. Волгоград, 1987. С. 28. •                                               

                                                                                                                       89

 

зависимость. Процесс наблюдения и отражения реальной дей­ствительности представляет собой непрерывное или дискрет­ное получение данных, которые в совокупности могут нести ценную информацию”.