Не имеет значения, велико ли оно, как галактика, или мало, как нейтрино. Не имеет значения Даже то, что цивилизация снова разрушает сама себя.

 

Гэри: Значит, мне простятся все иллюзии, какими бы они ни были, и я попаду домой еще быстрее?

В это время я услышал доносящиеся из леса поблизости от дома выстрелы – обычное дело перед Рождеством, хотя сезон охоты на оленей заканчивается за несколько недель до того. Жителям Мэна нередко случалось быть убитыми в своих дворах, или даже домах, охотниками.

Гэри: Не волнуйтесь, меня ничего не задело. Просто какие‑то уроды стреляют в беззащитных животных ради собственного удовольствия.

Артен: Ты никогда не стрелял из ружья?

Гэри: Нет. Мужчина, который испытывает потребность держать в руках оружие, втайне испытывает комплексы по поводу своего пениса. А женщина, желающая держать в руках оружие, втайне завидует тому, что у нее нет пениса. Это мое личное мнение. Может быть, я все еще расстроен из‑за той матери возле Уотервилля, гулявшей с детьми во дворе: охотник принял ее за оленя и застрелил.

Артен: Ты срываешься, Гэри. Не забывай о прощении.

Гэри: Я беру выходной!

Артен: Мы все равно продолжим. Помни, что все одинаково иллюзорно. Не имеет значения, велико ли оно, как галактика, или мало, как нейтрино. Не имеет значения даже то, что цивилизация снова разрушает сама себя. Все одинаково.

Гэри: Цивилизации всегда разрушают себя?

Артен: Обычно. Например, разумная гуманоидная жизнь перебралась на Землю с Марса. Цивилизация на Марсе была в то время практически разрушена, так что на Землю они скорее бежали, чем переезжали. Кроме того, бывали времена, когда большая часть жизни на планете практически уничтожалась упавшим астероидом.

Гэри: Всегда что‑нибудь находится, да?

Артен: Всегда находится что‑нибудь, пока не останется ничего. Когда Джей говорил с тобой и сказал: «Отрекись от мира и его путей; пусть они будут для тебя незначительны», он имел в виду: все, что ты видишь, не существует. Это ничто, потому как на самом деле ничего нет. Как может ничто иметь какое‑то значение? Если ты придаешь ему какое‑то значение, хорошее или плохое, то ты пытаешься превратить ничто во что‑то. Единственное, что ты должен – это делать его незначительным.

В то же время не пытайся лишить других людей их идолов и грез. Помни, как важны были для тебя некоторые вещи. Ты помнишь, в детстве ты ездил посмотреть выступление The Beatles в Бостоне, и какое значение имела для тебя эта поездка?

Гэри: Конечно, помню.

Артен: Разве мог кто‑нибудь доказать тебе, что это неважно?

Гэри: Я понимаю, о чем ты, Джордж Харрисон был моим идолом. Я подражал его игре на гитаре. Никто не смог бы мне доказать в то время, что это не самая важная вещь на земле.

Артен: Вспоминай об этом, когда испытываешь искушение критиковать кого‑то за их мечты. Они откажутся от привязанности к своим иллюзиям, когда настанет подходящее время.

Гэри: Я даже не буду просить тебя рассказать еще про Марс. Мне и так хватает пищи для размышлений.

Пурса: Это неважно, Гэри. Ты ведь не думаешь, что на самом деле являешься потомком обезьяны? Есть много разных типов гуманоидов. Эго создает тела, которые на самом деле были созданы одновременно, но во времени кажутся отдельными друг от друга. Телесные образы – проекции; вина и страх заставляют их выглядеть твердыми, а потом задается сценарий, создающий иллюзию материальности тела и происходящих в нем процессов. Смерть становится настолько же естественной, как и жизнь, хотя смерти нет.

Гэри: Я понимаю. Я также понимаю, что новости придуманы для того, чтобы заставить нас реагировать и считать виноватыми других, то есть для той же цели, что и все остальное в иллюзии. Я вижу это даже в региональных новостях.

Пурса: Да. Например, местная полиция пытается сделать вид, что чем‑то занимается, поэтому они звонят в местную газету, а потом арестовывают девочек по вызову.

Гэри: Вот и конец моей социальной жизни.

Пурса: А если серьезно, то важная мысль, которую мы хотим сообщить напоследок, такова: книга, которую ты пишешь, не о тебе и не о нас. Мы пришли сюда, чтобы передать людям духовное послание – послание, к которому не все еще готовы и которое звучит так: когда вы будете готовы принять то единственное, что имеет значение в вашей иллюзорной жизни – это успешное выполнение уроков истинного прощения, – тогда вы будете действительно мудры.

Несмотря на случающиеся срывы, ты, брат мой, продвигаешься просто превосходно. Ты всегда прощаешь – даже если иногда тебе нужно на это несколько минут или несколько часов. Ты побеждаешь. Прими это и позволь себе стать еще более целеустремленным в жажде успеха.

Артен: В следующие месяцы работы с собой никогда не забывай: твоя цель – единственная, к чему стоит стремиться, и она не в этом мире. Ты считаешь, Вселенная имеет значение, потому что привык к ней и, за исключением нескольких недавних ощущений, это все, что тебе известно о ней, по крайней мере сейчас. Курс задает тебе вопрос:

«Жертва ли это – отказ от боли? Разве взрослому ненавистен отказ от детских игрушек? Разве тот, кому уже довелось увидеть лицо Христа, будет оглядываться с тоской на бойню? Никто из сумевших покинуть мир и все его недостатки не оглядывается на него с осуждением. Однако он должен возрадоваться, что свободен от всех жертв, которые потребовали бы от него ценности этого мира» [6].

 

Пурса: На сегодня все, возлюбленный брат. Счастливых праздников и дальнейших успехов – даже если они даются с трудом. Мы оставляем тебя, и пусть тебя вдохновляют такие слова из Курса:

«Верь, и этого достаточно: Господь желает тебе быть в Раю и ничто на свете не удержит его вдали от тебя или тебя от него. Все твои ложные представления, нелепые фантазии и безнадежные кошмары снов ровным счетом ничего не значат, им никогда не одолеть покоя. Волеизъявления Господня для тебя» [7].

 

Глава 13

Истинная молитва и изобилие

 

«Однажды я попросил тебя продать имение свое, раздать все бедным и идти за мною. Вот что при этом я имел в виду: без всякой привязанности к ценностям сего мира ты можешь бедных научить тому, где им искать свое сокровище. Бедные – это те, кто сделал неверный вклад; и как же они действительно бедны!» [1].

 

Артен и Пурса обещали мне поговорить об истинной молитве и о том, как научиться распознавать знаки Святого Духа в повседневной жизни. Я думал, мы поговорим об этом в следующей беседе, потому что в последнее время испытывал желание изучать и применять одну из связанных с Курсом брошюр под названием «Молитвенная песнь», в которой рассматривались подобные вопросы. Мои просветленные друзья должны были появиться снова в августе 1998 года, но перед этим, в выходные, 4 июля, мне было суждено посетить человека, которого, по словам Пурсы, будут считать величайшим учителем Курса.

В течение прошлых пяти лет, с тех пор, как организатор моей учебной группы вручил мне записи Кена Уопника, я временами слушал его выступления. Мне не очень нравится читать, и эти кассеты были весьма полезны для понимания и применения Курса. Хотя я мог изучать курс самостоятельно, но мне нравилось получать помощь, и я знал, что очень хочу пройти мастер‑класс лично у Кена.

Пока мы с Карен десять часов ехали из Мэна в Роско, Нью‑Йорк, городок в провинции Кетскиллс, я был счастлив, что после пяти лет откладывания поездки наконец еду. Еще счастливее я стал, когда увидел идиллическую картину Фонда «Курса чудес» на прекрасном озере Теннана.

Мы должны были остаться на пару ночей и пройти мастер‑класс под названием «Время и вечность» вместе с остальными ста пятьюдесятью учениками; больший процент людей были родом из штата Нью‑Йорк, но были ученики и с других концов Америки, а также несколько иностранцев. Разговаривая с учениками, я понял, что большинство из них обладало высокоразвитым интеллектом, чего я и ожидал от серьезных учеников Курса.

В течение трех дней, которые мы провели в Роско, я познакомился с Кеном и пару раз поболтал с ним за ланчем. Больше всего меня удивили две вещи – его дружелюбие и великолепное чувство юмора. И то и другое не всегда видны в видеозаписях.

Хотя практически невозможно передать подобные переживания словами, достаточно будет сказать – я считаю тот мастер‑класс преображающим событием. Убедившись в том, что хоть мне и не всегда удавалось контролировать кажущееся происходящим в моей жизни, но я всегда держал под контролем свое восприятие, а значит, и свое отношение.

Пару лет спустя, в июне 2000 года, я поеду в Роско и пройду другой мастер‑класс у Кена. Я с удивлением узнаю, что Фон переезжает из Роско на три тысячи миль, в город Темекула в Южной Калифорнии. Хотя меня поначалу это слегка расстроило, я был уверен: Кен и его жена Глория знали, что делают, ведь их наставлял Иисус; я также был уверен, Калифорния – Мекка открытой духовности. И только надеялся, что мне удастся однажды поехать в Фонд на западе, испытывая вечную благодарность за мастер‑классы в Роско и возможность познакомиться с Кеном.

Вернувшись домой, я подумал, что в последнее время часто сталкиваюсь с примерами нехватки денег и отсутствия изобилия. Хотелось поговорить об этом с Артеном и Пурсой. Меня поражало, сколько вещей требовалось американцам. Во время Великой депрессии ты чувствовал благодарность, если была крыша над головой и достаточно еды. Да, и тогда были богатые люди, но выживание стало задачей большинства жителей страны. Если тебе не было холодно и не хотелось есть, дела шли хорошо. После окончания Второй мировой войны и вплоть до начала пятидесятых американцы очень скупо тратили деньги. Все, кроме самых юных, еще помнили Великую депрессию, и мода на экономность не проходила, к разочарованию американских корпораций. Затем в 1951 году появились первые телепередачи для всей страны.

Впервые нация могла смотреть телевизионную рекламу, в которой показывалось все то, чего у них не было, и объяснялись причины, почему им станет лучше, если они это купят. Люди не представляли, насколько они беззащитны перед предложением и жадностью. К середине пятидесятых бизнес переживал бум. Люди покупали то, без чего обходились раньше, вместо того чтобы откладывать деньги. По телевизору людям часто говорили, что нужно идти ногу со временем. Хлынул капиталистический поток, и вслед за ним расцвела Уолл‑стрит. Может быть, в материальном мире это неплохо, но что стало с разумом людей? Они оказывались все более и более сосредоточенными на физическом, что прекрасно соответствовало скрытому сценарию эго, отвлекая их от умственной дисциплины.

Другим интересным фактом было то, что если люди не видели чего‑то по телевизору, то это не имело значения. 11 сентября 1973 года мало кто обратил внимание на то, что выбранный по демократическим законам президент Чили был убит людьми, нанятыми ЦРУ, а на его месте оказалась марионетка правого крыла США. Страдания и пытки многих чилийцев, последовавшие за этим, заставляли весь мир стыдиться, но не большинство американцев, которые не видели точных репортажей по телевизору.

В девяностых американцы не знали, что их стране не позволят присоединиться к Евросоюзу, даже если она этого захочет. По европейским законам то, что у нас допускается смертная казнь, делает страну слишком варварской, чтобы она могла получить членство в союзе.

Тем не менее, все это входило в заранее написанный сценарий, и я мог рассматривать его через одну призму из двух. Прощение не всегда давалось мне легко, но всегда рано или поздно наступало.

Дождливым днем в августе 1998 года я сидел дома, когда Артен и Пурса нанесли мне визит номер тринадцать. Улыбающаяся Пурса начала разговор.

Пурса: Привет, Гэри. Рада тебя видеть, как всегда. Мы счастливы, что ты познакомился с Кеном. Конечно, ты можешь учиться у него, не встречаясь лично, но здорово, что ты съездил на мастер‑класс.

Гэри: Еще как, и было здорово с ним познакомиться. Я удивился тому, какой он остроумный для ученого.

Пурса: Одно из лучших орудий Святого Духа – это смех, брат мой. Если воспринимать мир слишком серьезно, он тебя захватит.

Гэри: Еще бы. Я бы хотел смеяться чаще. Я все еще иногда задерживаю прощение. Уверен, вы знаете, о чем я хочу сегодня поговорить. Мне бы хотелось научиться лучше получать указания, и я благодарен за то, что до сих пор вы удовлетворяли мои интересы.

Пурса: Все это часть плана. Давай обсудим Источник указаний, который не принадлежит этому миру. Сегодня мы не задержимся надолго, так что давай сразу перейдем к делу. Ты читал брошюру «Молитвенная песнь», правда?

Гэри: Конечно, да. Это один из любимых моих текстов.

Пурса: Тогда давай поговорим о том, что такое истинная молитва и как можно получить от нее дополнительную пользу.

Гэри: Сначала один вопрос.

Артен: Мы здесь для того, чтобы служить тебе.

Гэри: Я тут думал о преданности истинных духовных посланников, от святого Франциска до матери Терезы, и начал гадать, достоин ли я быть одним из посланников Бога. Я ведь не всегда так всецело предан ему, правда?

Артен: Всегда помни одну вещь: твое прощение доказывает твою преданность. Ты привыкаешь прощать часто и забываешь, что это стало для тебя естественным только в последние несколько лет. Каждый раз, когда ты прощаешь, считай это даром себе и Богу. Ты справишься.

Гэри: Спасибо, я постараюсь. Но мне также кажется, что я недостаточно целеустремлен в написании книги, или в том, чтобы становиться спикером Курса. Ораторских способностей у меня нет.

Артен: Тебе не нужно это делать, если ты сам не хочешь, но если ты выберешь подобное занятие, запомни кое‑что. У Моисея не было ораторских способностей; они были у Гитлера. Имеет значение послание, а не его форма. Кроме того, попробовав, ты можешь сильно удивиться. Просто помни, что говоришь сам с собой. Вне тебя никого нет, запомни это навсегда.

Что же касается целеустремленности, будь то сексуальное желание или упорство в работе, люди ее проявляют, потому что боятся смерти. У них есть дэдлайн, так сказать. Такой лентяй, как ты, просто проявляет свой страх смерти другими способами. Когда он проявляется, вспомни, насколько ошибочен страх смерти и страх Бога на самом деле.