Первые помещики Тихвинского края.

Конфискуя земли у новгородских бояр, московский великий князь позаботился о создании большого земельного фонда для раздачи его в поместья. Свободных от вотчинного, поместного и монастырского землевладения земель около Москвы уже не было. Новгородский земельный поместный фонд позволил великим князьям Ивану III и Василию III в последней четверти XV и в первые годы XVI в. испоместить около 2000 человек[18]. Раздача свободных новгородских земель в поместья продолжалась и при царе Иване IV.

В состав размещённых на новгородских землях помещиков вошли малоземельные или безвотчинные представители московских боярских и небоярских родов и из всех старых уездов Московского государства. Стали помещиками некоторые холопы московских бояр, а также некоторые холопы (люди) опальных новгородских бояр. Будущие тихвинские дворяне Киовы и Качаловы были родом из подмосковного села Киово-Качалово, находившегося на юго-западе от Москвы.

Вначале раздача бывших боярских вотчин, ставших землями великого князя и населённых черносошными крестьянами, шла в Деревской, Шелонской и Бежецкой пятинах. Основная часть Тихвинского края находилась в Обонежской пятине и познала поместное землевладение позднее. Юго-восточная часть края входила в состав Бежецкой пятины, и первые тихвинские помещики появились здесь.

По данным писцовой книги Обонежской пятины 1496 года, многочисленные родственники Челядниных и Коротневых имели поместья в погостах Ильинском на Сяси, Никольском Дрегельском и Михайловском Черенском. Помещики Забелины обосновались в Воскресенском Лученском и Михайловском Черенском погостах, Богомоловы – в Климентском Колбекском и Воскресенском Лученском, Ильины – в Никольском Дрегельском и Климентском Колбекском, а Харламовы – в Антоньевском Дымском погосте.

В писцовой книге Бежецкой пятины 1498/99 года указан ряд помещиков, также одними из первых получивших поместья в Тихвинском крае. Выходец из Владимира Петр Федорович Чириков получил поместье в Ивановском Вольском погосте, а выходцы из г. Лух, расположенного в нижегородских землях, братья Лукьян, Борис, Наум, Кондрат, Фома и Зиновий Дмитровы были испомещены в Егорьевском Озеревском погосте. Человек Петрова (т.е. просто холоп) Семен Иванович Лутовинин получил земли в Михайловском погосте в Березуе и Радуницах.

В числе первых помещиков Тихвинского края оказались предки авторитетных тихвинских дворянских родов XIX века, сохраняющих из века в век свои поместья. К ним относятся: Осташ Теглев получивший земли в Михайловском Черенском погосте, Григорий Ефимьев с детьми обосновавшийся в Егорьевском Озеревском погосте. Рядом с их землями получил поместье Назар Мордвинов со своими сыновьями Никитой и Федором.

В тоже время в писцовой книге Обонежской пятины 1496 года в сохранившихся записях четырех погостов Нагорной половины не указано ни одного испомещённого служилого человека. По всей видимости, на основной территории Тихвинского края размещение помещиков происходило в начале XVI века.

По подсчётам историка С.Б. Веселовского, величина поместий колебалась, в зависимости от служебного положения, в пределах 300 – 900 десятин, не считая угодий, т.е. усадебной земли, покосов, пастбищ, которые составляли 10 – 15 % поместья.

Положение первых помещиков Тихвинского края в корне отличалось от положения тихвинских дворян XIX века. Поместья в XV – XVII вв. получали для несения военной службы, за службу и на время несения службы. Служба помещиков продолжалась бессрочно и прекращалась за полной старостью или невозможностью её несения из-за увечий и ран. Искалеченному помещику оставляли часть поместья на прожиток, и чтобы сохранить своё поместье в неурезанном виде, они стремились закрепить его за своими детьми.

Подростки, достигшие 15 лет, считались пригодными к взрослой жизни. Юноша в этом возрасте записывался в списки служилых людей и мог быть поверстан «новичным окладом» - земельным и денежным. С новиков начиналась его многолетняя служба и ежегодно, даже если не было войны, он обязан был являться на смотр «конно, людно и оружно», прибывая на смотр к воеводам вооруженным, на боевом коне и с вооруженным холопом. Впрочем, не все помещики могли соблюдать данное правило из-за бедности и являлись на смотр либо пешими, либо на плохих конях – «меринках» и без сопровождения слуги-холопа. В результате смотра помещик мог лишиться части поместья и, наоборот, приумножить его. Помещик мог лишиться всего поместья в случае неявки на смотр или самовольный уход со службы.

Девушки, ставшие сиротами после смерти отца, получали вместе с матерью прожиточное поместье из бывшего поместья отца. По достижении 15 лет «девка» лишалась своей части прожиточного имения, если не успевала выйти замуж за служилого человека. Помещик, ставший её мужем, мог закрепить за собой бывшее девичье прожиточное поместье.

Лишение поместья для служилого человека было настоящей катастрофой в его жизни.

Благодаря наличию поместной системы московское правительство обеспечивало служебную дисциплину и боевую готовность своих вооруженных сил, основу которых составляла дворянская поместная конница. Крестьянство, проживающее на поместных землях, в свою очередь обеспечивало служилых людей всем необходимым, и лишь иногда, раз в несколько лет, особенно в годы военных действий, правительство для поддержания боеспособности служилых людей прибегало к дополнительным государственным денежным выплатам помещикам.

[1] Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т.5. М., 1989. С. 30.

[2] Степанова Л. Реки и сельский ландшафт: культура берегов. Новгородские пятины: устоявшаяся старина или изобретение московского правительства? // Материалы второй Международной Интернет-конференции. Ставрополь. 2004. С. 255-265.

[3] Селин А.А. Об одном малоизвестном территориальном делении Новгородской земли в XVI веке.// Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 9. Новгород., 1995. С. 272-281.

[4] Мордвинов И.П. Указ. Соч. С.14.

[5] Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских XVI в. СПБ., 1853. С. 206.

[6] Тихвинский земский календарь справочник на 1917 год. Петроград, 1916. С. 72.

[7] Истомина Э.Г. Границы, население, города Новгородской губернии. Л., 1972. С. 148-149.

[8] Егоров С.Б. Озеряне – этнолокальная группа русских (Исследования 2002 г. в Бокситогорском районе Ленинградской области). // VII Региональная научная конференция молодых ученых. Этнографическое изучение Северо-Запада России. Материалы конференции. СПб., 2002. С. 7-14.

[9] Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С. 17.

[10] Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2. СПб., 1999. С. 127.

[11] Аграрная история Северо-Запада России. Л., 1971. С. 20-32.

[12] Данилова Л.В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле в XIV-XV вв. М., 1955. С. 31

[13] Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С. 22.

[14] Королькова Л.В. Северо-восточные районы Новгородской земли X-XVII вв. Формирование сети расселения и этнокультурные взаимодействия. СПб., 1999.

[15] Корецкий В.И. Земский собор 1575 г. и поставление Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Руси» // Исторический архив. 1959. № 2.

[16] Кочкуркина С.И., Спиридонов А.М., Джансон Т.И. Письменные известия о корелах. Петрозаводск, 1990. С. 68.

[17] Лобанов М.А. Лесные мелодии-кличи в системе русской народной музыки. // ЖИВАЯ СТАРИНА. 1995. № 4. С. 21-26.

[18] Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 78.