Иконопись. Школа «тихвинских писем».

Со времени включения Тихвинского края вместе с Новгородом в состав Великого княжества Московского началось постепенное изменение прежнего характера иконописи. Старая новгородская школа иконописи постепенно сдавала свои позиции, но её упадок происходил медленно. На протяжении XV - XVII веков иконы новгородской школы широко бытовали в Тихвинском крае. Местное иконописание в Нагорном Обонежье зародилось во второй половине XIV века и питалось новгородскими традициями[11]. Вместе с появлением московских помещиков в крае всё больше появляется привозных икон. Местные иконописцы также восприняли новые веяния, заимствованные от мастеров московской и других школ иконописи.

Из икон Тихвинского края к новгородской школе иконописи или близкой к ней относится датированная 1465 годом икона Симеона Столпника из Дымского Антониева монастыря, поступившая в 1915 году в Новгородский музей. Датировка дымской иконы является уникальной особенностью из-за редкости её исполнения в XV веке. Икона выполнена на цельной липовой доске размером 72,0 на 47,0 см. в провинциальной мастерской. Иконографическая схема изображения традиционная, но с некоторыми отличиями. Преподобный Симеон представлен стоящим на столпе, имеющем вид башенки с арочным проемом и ведущей к нему лестницей в три ступени, а также с небольшой пристройкой, украшенной фронтоном и портиком. Со столпа спускаются на веревках кувшин и корзина. Святой правой рукой благословляет перед грудью, держа в левой руке свиток.[12]

Известный исследователь древнерусского искусства В.Н. Лазарев, отнес данную икону к работам не очень высокого качества, отмечая свойственную ей особую примитивность жизнеощущения, проявляющуюся в тяжёлых, плотных красках, в резкости линейных очерков, в подчёркнутой геометричности форм, в суровости грубоватого лика святого.[13]

Из других памятников иконописи, бытовавших в Тихвинском крае в данный период, интересна двусторонняя икона с изображением на одной стороне Святого Николая, а на другой стороне - Богоматери с младенцем из д. Пирозеро на р. Капше. Икона датируется концом ХV- началом ХVI века. Она вытесана вместе с рукоятью из цельного куска дерева размерами 61,4 - 44,2 - 4,5 см (длина-ширина-толщина), при длине рукояти 95 сантиметров. Подобные иконы ставили у алтаря или церковных стен на особых подставках. Их использовали во время различных процессий и крёстных ходов. Ныне икона хранится в фондах Русского музея в Санкт-Петербурге.

Исследователи иконы отмечают патриархальность и своеобразное переплетение местной народной традиции и традиций новгородской иконописной школы, особенно в изображении образа святого. Самобытный характер иконе придаёт смелая асимметричная композиция, быстрый жёсткий и даже небрежный рисунок святого. Архаичность также прослеживается в манере исполнения личного письма с пробелами и резкими косыми бликами, подчёркивающими тревожную напряжённость взгляда святого Николы. В тоже время значительность и большую определённость образа Николая Угодника создаёт большое объёмное и тяжёлое Евангелие в его руках и выведенная крупными буквами надпись: ”АГИОС (святой) Никола”[14].

В данных иконах в полной мере проявились местные традиции иконописания, развитие которых привело к новому широкому направлению в иконописи, именуемому как северные письма. Термин этот возник ещё в середине XIX века. Коллекционеры и исследователи того времени подразделяли иконы “северных писем” на разновидности: архангельские, устюжские, каргопольские, тихвинские, поморские, вологодские. Хотя содержание понятий о разновидностях икон со временем изменилось, многие из них применяются и сейчас, но несколько в другой трактовке. Так, судя по высказываниям Н.П. Лихачёва, не было географически точным понятие тихвинские письма, так как иконы, относящиеся к ним, не всегда создавались в Тихвине. Тихвинскими называли иконы XVI-XVII веков, которым подчас были присущи упрощенность, известная примитивность, но, в тоже время, сохранившие привлекательность в духе лучших новгородских иконописных традиций.[15]

Музейное собрание икон в Тихвинском историко-мемориальном и архитектурно-художественном музее невелико и насчитывает немногим более полусотни икон XVI- начала XX в. Из числа немногих древних икон наиболее примечательной является икона XVI векаСпас Вседержитель. В 1986 – 1988 гг. она была отреставрирована художниками-реставраторами И.В. Халбаевым и М.Х. Муракаевым.[16]

Тихвинские иконы XV-XVIII веков ждут своих исследователей. Уникальная их коллекция, насчитывающая около 200 произведений, хранится в Государственном Русском музее. Основу собрания составляют иконы из Успенского собора Тихвинского Успенского монастыря. Только из главного иконостаса, созданного в 1624 году и сохранившегося до наших дней, происходят около шестидесяти икон, представляющих главную ценность собрания.[17] Тихвинские иконы попали в Русский музей в результате работы в 1956-1957 экспедиции реставраторов Н.В. Перцева и С.Ф. Коненкова по спасению иконостаса Успенского собора. Ими было вывезено из Тихвина 158 икон. В последующие несколько лет экспедиции из Русского музея работали в Тихвинском, Бокситогорском и других районах Ленинградской области.

Скупщиками икон ещё в начале XX в. в Тихвинском уезде было приобретено немало старинных икон для частных собраний. По сообщениям периодической печати, среди скупленных по дешевке икон были шедевры XVI века – икона с 24-мя клеймами Жития ичудес Тихвинской богоматери и икона Великомученицы Варвары новгородской школы, а также других не менее ценные иконы и среди них - Деисус и образ Антония Великого[18]. Судьбу тихвинских икон из частных собраний после революции проследить невозможно. Ряд тихвинских икон хранится в Государственной Третьяковской галерее и в других музеях страны.

Появление значительного количества тихвинских икон есть результат труда московских, новгородских и местных мастеров иконописи XV-XVII вв. Сооружение Успенского собора (1515г.) и строительство Тихвинского Успенского монастыря (1560г.) велось под патронажем московских самодержцев Василия III и его сына Ивана Грозного. По их указаниям были направлены иконные мастера в Тихвин, которые создали ряд своеобразных произведений в стиле московской школы иконописи.

Иконы из Успенского собора Тихвинского Большого монастыря хранящиеся в запасниках Русского музея долгое время не привлекали к себе исследователей древнерусского искусства. Лишь в 60-х годах ХХ века были раскрыты от позднейших подновлений несколько икон из иконостаса Успенского собора. Перед исследователями предстало ещё одно, совершенно отличное от других, направление иконописи. Причём эти различия касались не только икон, выполненных новгородскими и местными мастерами. Они несколько отличались и от основного направления московской иконописи, представленного ферапонтовскими иконами Дионисия и другими произведениями мастеров его круга. Тихвинские иконы московской школы так сильно отличаются от ферапонтовских, что трудно представить их создание в 1515 году, времени строительства Успенского собора; во всяком случае, на это направление дионисиевский стиль оказал незначительное влияние.

Особенно показательна в данном отношении икона ВоскрешениеЛазаря. В ней на смену дионисиевской изящной линии, ясному силуэту, плавному ритму пришли плотные тяжёлые массы, беспокойные очертания. Движения стали энергичными, оттенки красок густыми и насыщенными; появилось резкое противопоставление светлого и тёмного, тёмных фигур и бледно-зелёных, водянистых “горок” фона. Фигуры, особенно Иисуса Христа, весомы и пластичны, их лики сосредоточены, в них читается происходящее, и весь образ иконы больше отражает внешнее действие, чем лирическое внутреннее состояние.

Тихвинское “Воскрешение Лазаря” написано мастером средней руки, считает исследователь древнерусского искусства Э.С.Смирнова. Она относит данный памятник к новой направленности московского искусства XVI века и считает, что в нём проявились иные, чем прежде, художественные решения. Течение, к которому принадлежал мастер “Воскрешения Лазаря”, стремится к конкретности, непосредственности, к откровенному выражению наивного и искреннего чувства.[19]

Другая икона Пророк Захария (XVI век, московская школа), раскрытая в тот же период, являлась частью самого верхнего “пророческого” ряда иконостаса Тихвинского Успенского собора. Композиция иконы учитывает её расположение и необходимость её обозрения издали. На первый взгляд, облик Захарии - его красивый юный лик, изящный силуэт - напоминает типы московской живописи XV века. Но при задержке взгляда на иконе ощущается более внушительный, более тяжеловесный, более монументальный стиль новой линии московского искусства XVI века.

“Пророка Захарию” и “Воскрешение Лазаря” писали разные московские художники, и они вложили в них, соответственно, различные стилевые особенности. Принадлежа к новой московской школе иконописи XVI века, иконы из иконостаса Тихвинского Успенского собора привлекают не столько поэтической глубиной чувства, сколько монументальным размахом общей композиции, её эффектной декоративностью, обобщённостью форм, интенсивностью и напряжённой яркостью цвета.

В коллекции икон Русского музея, поступивших из Успенского собора Тихвинского Большого монастыря, имеются иконы, не относящиеся к его убранству, и к тому же из разрозненных иконостасов. Теперь уже не восстановить их происхождение, можно лишь догадываться, откуда они происходят - из церквей Тихвинского посада, других тихвинских монастырей, из окрестных пустыней или церквей Нагорного Обонежья. Одно только неоспоримо, данные иконы связаны с Тихвинским краем.

Три раскрытые тихвинские иконы - Богоматерь, Иоанн Предтеча, Архангел Михаил - были некогда частью единого многофигурного комплекса деисусного чина, солидного, судя по данным иконам, иконостаса. В Русский музей они были привезены в 1956 году. Выполнены на цельных сосновых досках высотой 110 см и шириной 37-42 см. Все имеют врезные шпонки и ковчег с небольшими полями. Датируются второй половиной XVI века. В связи с этим не лишним вспомнить, что в период 1558-1590 гг. в Тихвине на посаде были возведены деревянные церкви Флора и Лавра и Знаменская, простоявшие, соответственно, до 1716 и 1770 гг. Возможно упомянутые иконы входили в иконостас одной из них.

В данных иконах напрасно было бы искать тонкость, одухотворённость и изысканность московского искусства или строгую уравновешенность и ясность новгородской живописи. Тихвинский мастер придерживался местного стиля, к признакам которого можно отнести своеобразное матовое звучание разбеленных красок, необычного по оттенку голубого тона, жёсткий графический характер складок одежды персонажей, использование контрастных высветлений и тёмного охрения красноватого оттенка. Важную роль играет орнаментально-графическое декоративное начало. Беспокойная игра складок на одеждах, обилие украшений, утяжелённость фигур, внешняя импозантность и торжественность - всё это позволяет отнести создание вышеперечисленных трёх иконтихвинского письма ко второй половине XVI века.[20]

Из икон Успенского собора, хранящихся в Русском музее, следует отметить такие, которые по тематике изображений и красочному строю, несомненно, относятся к произведениям тихвинской школы: "Явление иконы Богоматери Тихвинской"(XVII век), "Чудеса от иконы Богоматерь Тихвинская" (XVII век), "Александр Свирский"(конец XVII - начало XVIII века), "Поклонение иконе Богоматери Одигитрии в Царьграде" (XVII век)[21].

Общерусское почитание иконы Тихвинской Богоматери привело к широкому распространению списков с иконы по стране. Выполнялись они различными мастерами. С XVI века широко известны иконы Тихвинской Богоматери с клеймами. Одна из первых таких икон хранится в Новгородском музее. Она имеет 20 клейм, иллюстрирующих житие Богоматери, и датируется концом XV – началом XVI века. В собрании музея-заповедника «Московский Кремль» хранится икона Богоматерь Тихвинская со святыми на полях, созданная в начале XVI века московским мастером круга Дионисия. В XVII веке тихвинскими живописцами были созданы прекрасные иконы Тихвинской Богоматери с клеймами. В Новгородском музее находится икона Богоматерь Тихвинская с 26 клеймами чудес написанная тихвинцем Родионом Сергеевым в 1678 году. До Великой Отечественной войны икона стояла в нижнем ряду иконостаса тихвинского Успенского собора слева от царских дверей. В 1941 году она была вывезена в Германию и после окончания войны возвращена по репатриации.

В Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева хранится другая широко известная икона –Богоматерь Тихвинская с двадцатью четырьмя клеймами Сказания, созданная в 1680 году (1679 г., по датировке М.И. Мильчика) тихвинским иконописцем И.А. Квасниковым. Данную икону первоначально вывез в Калугу бывший тихвинский архимандрит Варсонофий, поставленный епископом Калужским.

В XVII веке тихвинская иконопись достигла своего расцвета. Мастером, знающим все особенности искусства живописи, был тихвинский игумен Герасим Кремлев, который в 1636 году обратился к царю Михаилу Федоровичу за разрешением поновить образ Тихвинской Богоматери. Получив разрешение, игумен аккуратно удалил вздутия левкаса и красочного слоя, образовавшиеся во время пожаров, и наложил новый слой олифы, выполнив минимально необходимую реставрацию чудотворного образа.[22]

В период нахождения в Успенском соборе икона Тихвинской Богоматери неоднократно украшалась драгоценным золотым окладом и помещалась в резной позолоченный киот. В течение XVII века постоянно развивался убор чудотворной иконы. В 1694 году он составлял 101 предмет: венец с коруной, несколько цат с привесками, резными священными изображениями и молитвословными надписями, множество небольших предметов специального назначения, створчатый киот с покровом-убрусом и праздничными подвесными пеленами. Все это великолепие скрывало всю поверхность образа, кроме ликов[23].

Ведущим тихвинским мастером иконного письма был посадский человек Родион Сергеев. Родился он в 1615 году (по другим данным в 1618 г.), скончался в старческом возрасте в 1689 или в 1690 году, перед смертью приняв иноческий сан. По документально подтвержденным данным, в Тихвинский монастырь за пятьдесят лет работы им было написано около пятисот икон-пядниц и трехсот «государевых» икон, предназначенных в основном для раздачи в виде «почестей» московским и новгородским должностным лицам, а также создано пятьдесят больших храмовых и местных образов и расписано пятнадцать царских врат. Как иконник и фрескист он был известен далеко за пределами Тихвина – в Олонце, Новгороде и Москве; в северных монастырях - Александро-Свирском, Троицком Зеленецком, Кирилло-Белозерском и др[24].

Тихвинский архимандрит Иона Баранов, направляясь на новое место службы в качестве епископа Вятского, взял с собой список иконы Тихвинской Богоматери письма Родиона Сергеева. Тоже самое делали другие иерархи, направляясь на новые места службы. Данные иконы способствовали распространению культа иконы Тихвинской Богоматери в удаленных от Тихвина краях.

В 70–80–х гг. XVII века в Тихвине работало наибольшее количество иконописцев, среди которых были признанные мастера своего дела Иван Устьшемушский, Иван Фалелеев, Федор Коровников, Яков Губарев, Семен Попов и его сыновья Андрей и Тимофей и другие. Тихвинские иконописцы были специалистами как большого, так и мелкого иконного письма, т.е. они умели расписывать и поновлять настенную фресковую живопись в церквах и рисовать в больших количествах миниатюрные образа по заказам монастыря, церквей и прихожан.

В 1661 году в Тихвинском Успенском монастыре были начаты большие работы по росписи стен Успенского собора. Данная работа была поручена новгородским иконописцам Григорию Андрееву и Мирону Евдокимову. В этот сезон были расписаны западный и северный фасады собора, крылечко собора, выполнены отдельные сюжеты в западной паперти храма. Вместе с новгородскими иконниками работали и тихвинцы: Родион Сергиев, Петр Михайлов и Петр Фалелеев. И уже через год фресковую роспись поручают Родиону Сергиеву с товарищи "… писали на церкви Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа над святыми вороты в киотех с обеих сторон и в святых воротех в восми местех святых на столпех да церкви Рождества Пречистые Богородицы и в трапезу идучи на крыльце в трех местех и в трапезе над архимандричьим местом …»[25]. Живопись на фасадах Успенского собора также неоднократно поновлялась тихвинскими мастерами (в 1664, 1665 и 1668 гг.).

По ходатайству монастырских властей и последующего разрешения новгородского митрополита Корнилия в 1690-1692 гг. было проведено «возобновление» росписи Успенского собора. Работа производилась артелью иконописцев во главе с Иваном Шемушским (Устьшемушским). Стоимость росписи храма с использованием материала заказчика составила 270 рублей, при бесплатном питании иконописцев вместе с «братиею» монастыря. Отдельные фрагменты и целые композиции этих росписей сохранились на северо-западной стене, в северо-восточном углу и на сводах. Остальная часть росписей была уничтожена при новых живописных отделках в XVIII веке.[26]

Тихвинские мастера иконописи приглашались для выполнения работ по украшению соборов и церквей в монастырях и погостах. В 1672 году тихвинцы Родион Сергеев и Иван Сергеев выполняли иконное и стенное письмо в Преображенском соборе Александро-Свирского монастыря, а в 1683 году Фрол Дорофеев написал два десятка икон для иконостаса новой Никольской церкви. В 1699 году большой артелью тихвинских мастеров во главе с монахом Аароном и его сыном дьяконом Георгием были написаны иконы трех ярусов иконостаса Троицкого собора Александро-Свирского монастыря[27]. Лучших тихвинских иконописцев специально вызывали в Новгород Великий ко двору новгородского митрополита Корнилия для домового письма[28].

Власти Тихвинского Успенского монастыря не препятствовали сезонным уходам тихвинских иконописцев на заработки или выполнению сторонних заказов при условии исправного выполнения повинностей и уплаты податей. В иконописную артель, кроме одного-двух мастеров, входили подмастерья и ученики. В работе артели существовала специализация, но чаще всего одно и тоже лицо могло выполнять все операции по написанию икон. Необходимый материал: доски, мел, олифу, краски, золото, кисти - тихвинские иконописцы покупали на Тихвинском посаде, брали в долг у торговцев или получали от заказчиков.

Иконы, созданные тихвинскими иконописцами, предназначались в основном для местных монастырей, церквей, часовен и домашнего обихода населения края. В тоже время значительное количество местных икон оказалось за пределами края, чему способствовала возросшая в XVII веке социальная активность населения. Часть тихвинских икон, созданных до реформ патриарха Никона, разошлась в обширной старообрядческой среде. Старообрядцы с конца XVII века наладили производство меднолитых иконок и складней с изображением почитаемой ими иконы Тихвинской Богоматери, значительное количество которых нашло обращение в Тихвинском крае[29].

С другой стороны в Тихвинском крае часто встречались иконы, происходящие из соседних регионов благодаря территориальному соседству, возросшим экономическим, культурным и иным связям. На северо-восточных границах края, в Вытегорском ареале Обонежья в XVI-XVII вв. существовали свои мастера иконники, работавшие на высоком профессиональном уровне в несколько обособленном стиле от других ареалов Обонежья, и находящиеся под влиянием живописи Белозерья и Каргополя[30].

Отдельной части жителей Тихвинского края импонировало творчество иконописцев из древней Устюжны Железнопольской, где в конце ХV - начале ХVI века появилась довольно крупная мастерская иконописи со своей устойчивой традицией, внесшей в местные иконы повышенную декоративность изображения[31]. В дальнейшем, в искусстве устюженских мастеров, не без влияния иконописных традиций Пошехонья и Верхней Волги, появляются новые веяния, которые выражаются в значительном увеличении размеров фигур, в изменении композиции и насыщении палитры зелёными и коричневыми красками.[32] Данные иконы также во множестве обретались в тихвинских землях, благодаря возросшим в XVII веке экономическим связям Тихвина и Устюжны.

Иконы новгородского происхождения по-прежнему были широко представлены в Тихвинском крае. Новгородская школа иконописи в XVII в. не утратила своего значения. Мастера-иконописцы расширили сферу своей деятельности, работая не только для церквей и монастырей, но и для городского и сельского населения, делая иконы на заказ и на рынок[33]. Из Новгорода в Тихвинский посад поступали также липовые доски, используемые тихвинскими иконниками в своей работе.

Иконы, созданные иконописцами ладожских монастырей, в первую очередь Валаамского и Коневского, поступали на территорию края с конца XV – начала XVI века. В ХVI веке значительное количество иконописцев появляется в Александро-Свирском монастыре, где создаются многочисленные произведения, связанные не столько с местной северной традицией, а, главным образом, с московской и, отчасти, тверской и ростово-суздальской школами иконописи. Собственной иконописной мастерской монастырь не имел. В нем периодически поселялись иконники, которые подряжались на выполнение монастырских художественных работ. Известны имена более 60 иконописцев, выполнявших различные монастырские заказы на протяжении XVI - начала XVIII вв. Наряду с новгородскими мастерами среди них было много тихвинцев, а также иконников из соседних погостов, в том числе Сермаксы. Учитывая популярность святого Александра Свирского среди жителей Тихвинского края, можно полагать, что определенная часть созданных по заказам Александро-Свирского монастыря икон была приобретена ими.

Несмотря на наличие в XVII веке на Тихвинском посаде значительного количества иконописцев и их поддержку Тихвинским Успенским монастырем, создаваемые ими иконы не смогли занять исключительного монопольного положения в их бытовании у населения Тихвинского края. В тоже время тихвинские мастера иконописи достигли определенных успехов и внесли свой вклад в развитие направления иконописи, известной как северные письма, а особенностями своего стиля работы создали школу тихвинских писем.

 

Деревянное зодчество края.

Памятники деревянного зодчества Тихвинского края известны с XIII века. Первая церковь Антониево-Дымского монастыря была освящена во имя Антония Великого и имела приделы Покрова Богородицы и Николая Чудотворца. Немного позднее рядом была поставлена церковь Рождества Иоанна Предтечи. Об архитектурном типе данных церквей можно лишь догадываться[34]. Современниками первых церквей Дымского монастыря были церкви уже образовавшихся в Тихвинском крае погостов – Воскресенская церковь в Липне, Георгиевская церковь на Паше-Кожеле, Михайловская в Тервиничах и другие.

Первые храмы, хранящие чудотворную икону Тихвинской Богоматери, были деревянными. Их строительство отражено в лицевом «Сказании о явлении иконы Одигитрии на Тихвине» и в клеймах более поздних икон Тихвинской Богоматери.

Учитывая традиции и данные письменных источников, можно предполагать, что деревянные церкви в Тихвине, сменявшие друг друга в 1390, 1395 и 1500 гг. вследствие пожаров, конструктивно были вытянуты вверх. Следовательно, первая Успенская церковь Тихвинского Пречистенского погоста относилась к тому типу деревянных храмов, который впоследствии трансформировался в шатровый или ярусный тип церквей.

Покровская церковь в Кожеле сменила часовню, поставленную на месте явления иконы Тихвинской Богоматери на реке Паше. Первоначально часовней было отмечено место видения пономарю Юрышу Богоматери и св. Николая. На основании тех же источников можно отнести Покровскую и Никольскую часовни к храмам клетскоготипа, наиболее простому и распространенному в лесной зоне.

Своё начало данный тип церквей получил непосредственно от крестьянской избы - клети - прямоугольного сруба с двускатным покрытием. С востока к клети добавлялся алтарный прируб, а с запада пристраивалась трапезная или сени. Обычно небольшая главка, крытая лемехом, водружалась прямо на конёк перекрытия среднего главного сруба - собственно церкви.

Клетские церкви, и близкие к ним по типу часовни, были распространены повсеместно в Тихвинском крае, но до наших дней их дошло очень мало. Дожди, снега, ветры, а главное пожары уничтожали и разрушали их. Некоторым из них повезло, благополучно простояв четыреста лет, они стали памятниками древнерусского деревянного зодчества - культурным достоянием российского народа. Другие погибли, но сохранившиеся о них известия, пусть даже самые скупые, обогащают сведения о культурном прошлом наших предков.

Самой старой, из сохранившихся до нашего времени в Тихвинского крае, является церковь Рождества Богородицы, расположенная на берегу реки Колпь в д. Лиственке Бокситогорского района. Точное время её строительства датируется по надписи на нижнем тябле иконостаса - «...лета 7108 (1599 г.) году сентября в восьмой день постави сию церковь во имя Рождества пресвятой Богородицы раб божий крестьянин Данилы Патрикеева сына Клобакина Ефтефей Тимофеев сын с братиею».[35]

Как и все церкви клетского типа, Рождественская церковь состоит из трёх объёмов: небольшой клети, алтарного прируба и сеней (трапезной). Первые два объёма, собственно церкви и алтаря, перекрыты двухскатной кровлей на двойных повалах, что является особенностью данной церкви. Третий объём, трапезная, перекрыта простой односкатной крышей; возможно, это было сделано в 1720 году, когда Рождественская церковь была отремонтирована и несколько перестроена. В алтаре и в собственно церкви сохранились маленькие волоковые оконца, по старине сделан дверной проём из церкви в сени. Древний облик проёму придают широкие откосы, резная верхняя колода с килевидным оформлением по центру. Сохранилась также расписная подзорная доска, редкая для аналогичных данному типу храмов[36].

Особенностью Рождественской церкви являются уступы-сливы у основания кровли. Этот практический приём устройства крыши создаёт препятствия для потоков дождевой воды, стремительно скользящей вниз по крутонаклонным плоскостям крыши. С другой стороны, в ясную безоблачную погоду, особенно при низком расположении солнечного светила, данный архитектурный приём создаёт богатую игру светотени на здании храма, ещё раз подчёркивая её соразмерность, величие и красоту. В каскадности крыши Рождественской церкви также ощущается стремление мастеров-плотников к повышению остроты архитектурного контура. Эта особенность свойственна церквям, сооруженным в местах исторического проживания вепсов или близким к ним, как в данном случае[37].

Внутри церкви сохранился резной клирос, тябла старинного иконостаса с надписью и изображениями святых. Небольшой объём церкви, как бы прилепившейся к берёзовой роще, подступившей к кладбищу, покосившиеся деревянные надмогильные кресты создают особый настрой при созерцании тихой и скромной северной обители-храма.

Другой, сохранившейся до нашего времени древней деревянной церковью, является Никольская церковь XVII в. Она расположена на правом берегу реки Чагоды, напротив центра древнего Егорьевского Озеревского погоста и также относится к клетскому типу церквей. Храм находится на юго-западной окраине деревни Сельцо-Горка и поставлен на небольшом возвышении. Своей продольной осью церковь ориентирована в направлении юго-запад - северо-восток. К собственно церкви с востока прирублена в перевязку пятигранная апсида; со стороны северного и западного фасадов пристроена крытая галерея. Сруб собственно церкви рублен в обло, при этом верхние три венца имеют небольшой развал боковых стен. Покрывает постройку двускатная самцовая крыша, слеги врублены в каждый венец (плотницкий прием конца XVII века), венчает сруб луковичная главка, врубленная в конек. Рядом с церковью стояла деревянная невысокая колоколенка, звон колокольни был устроен в виде открытой галереи, крыша над звоном держалась на столбиках, завершалась кровля главкой. Поднимались на площадку звона, где висело три колокола, по приставной лестнице. Церковь с колокольней были обнесены оградой, сложенной из булыжников. Внутри церкви находился рамный иконостас. В 1966 году экспедицией Русского музея из церкви была изъята икона Никола в житии XIII - XIV вв. Никольская церковь представляет чрезвычайную ценность не только своей древностью, но и объёмно-композиционным решением, сохранением конструктивных и строительных традиций и приёмов, своим архитектурно-художественным обликом[38].

В описаниях погостов Тихвинского края в писцовых книгах ХV-ХV1 вв. перечислены десятки церквей, приведены их названия, иногда записаны имена священников и церковного причта, а в писцовой книге Бежецкой пятины 1583 года письма князя Василия Ивановича Звенигородского и подъячего Игнатия Сергеева ещё указан тип церкви. В Михайловском погосте Березуе и Радуницах, расположенном в древности на землях нынешнего Анисимовского сельского поселения Бокситогорского района стояла «...церковь Архангила Михаила древяная клецки».[39] Несомненно, что по своему типу она не была одинокой в погостах Тихвинского края в XVI веке.

Кроме широко распространенных в Тихвинском крае клетских церквей, безымянные зодчие возводили любимые в народе шатровые храмы. Главный элемент шатровой церкви – шатёр - представлял собой суживающую кверху четырёх-, шести- или восьмигранную пирамиду. Это простая и целесообразная форма покрытия деревянного сруба с глубокой древности применялась для перекрытия сторожевых крепостных башен. Затем шатёр был перенесён в культовое храмовое каменное и деревянное зодчество и в ХVI-ХVII вв. получил широкое распространение в православных храмах по всей Русской земле.

Первое бесспорное упоминание о шатровом деревянном верхе культовой постройки относится к колокольне Богородицкого Успенского монастыря в Тихвине[40]. Она была поставлена в 1560 году рядом с деревянной церковью Рождества Богородицы и представляла собою «…стройнее древяно соделание, четвероугольно убо, шестью на десят столпы великими основано, в верху же пятию верхи острообразными совершено».[41]

Рождественская церковь в 1581 году была заменена каменной, к 1600 году в камне была отстроена колокольня, сохранившая по традиции пять шатровых верхов. Современная данным постройкам Егорьевская церковь Иванского Вольского погоста, расположенного на реке Лидь, охарактеризованная в писцовой книге 1583 г. князя Звенигородского как «древяная вверх», по всей видимости, была также типичной шатровой церковью.

Наиболее распространенным типом шатровых церквей в XVII веке был храм с несущим шатер восьмериком на четверике. Обычно рядом с шатровой церковью ставилась шатровая колокольня. Были ли их величественные силуэты доминантами на различных ландшафтах Тихвинского края? Неизвестно! В Нагорном Обонежье они или не имели широкого распространения, или не сохранились. В 1652 году патриархом Никоном на возведение шатровых церквей был наложен запрет в пользу пятикупольных храмов. Однако в Посвирье, Прионежье и Заонежье и по всему Русскому Северу шатровые храмы продолжали строить в последующие века. В Тихвинском крае на смену шатровому храму пришел ярусный тип церкви, получивший свое развитие в XVIII веке.

Другой тип шатрового храма, имеющий примечательные особенности, соединял в себе и ярусные, и шатровые завершения. К этому типу относится деревянная шатровая Знаменская церковь Тихвинского посада, построенная в 1588-1590 гг. и уничтоженная пожаром в 1770 году. Церковь эта отображена в плане Тихвинского посада 1679 года, который обычно называют планом Ивана Зеленина. В тихвинской Знаменской церкви на плане видны два фронтонных пояса, а восьмериков было три, соответственно уменьшавшихся кверху. Такой тип храма был распространён в Обонежье, в том числе и в его Нагорной половине, в центре которой размещался Тихвинский посад.

К концу средневековья в Тихвинском крае получили распространение деревянные многоглавые церкви. Данный тип храма совершил своё развитие от простых до сложных форм. Церковь Флора и Лавра, поставленная на Тихвинском посаде в 1588 году, изображена в плане Тихвинского посада 1679 года. На плане видны примыкающие к церкви с юга и севера приделы под двускатными кровлями; стены собственно церкви завершались бочками, на коньках которых были установлены главы. К церкви примыкала шатровая колокольня. В искусстве сооружения подобных церквей тихвинские плотники достигли совершенства.

Жители Минецкого погоста Бежецкой пятины (ныне с. Минцы Хвойнинского района Новгородской области) на исходе XVII века заключили порядную грамоту с тихвинскими плотниками Гаврилой Ефимовым, Михаилом Радионовым, Иваном Павловым и Борисом Наумовым о постройке деревянной церкви Егория Страстотерпца с приделами.

Возведенная ими Егорьевская церковь Минецкого погоста после окончательной отделки представляла собою четвериковую церковь с ярусным завершением и десятью главами. Она являлась не только подобием тихвинской церкви Флора и Лавра (1588 г.), но и одновременно соотносилась отдельными элементами с тихвинской Спасо-Преображенской церковью, сгоревшей в 1693 году, т.е. всего за семь лет до начала строительства на Минецком погосте[42].

Неизвестно, что ещё срубили на своём веку замечательные тихвинские мастера во главе с Гаврилой Ефимовым и Борисом Наумовым по прозвищу Плотник. Ясно, что их мастерство не должно было пропасть, не материализовавшись в очередном замечательном произведении русского деревянного зодчества. А именно такой шедевр существовал длительное время в крае. Предположительно к 1708 году относится сооружение деревянной церкви Рождества Христова в Воскресенском Лученском погосте (ныне территория г. Пикалёво)[43]. По сведениям И. П. Мордвинова, она была 20-ти купольной, простояла до 1893 года и погибла при пожаре.[44] К сожалению других известий о ней, пока обнаружить не удалось. Продолжение традиции возведения многокупольных деревянных храмов прослеживается в сооружении 24-купольной церкви в с. Анхимове под Вытегрой в 1708 году и в 22-купольной знаменитой Преображенской церкви в Кижах, построенной в 1714 году. Все три многокупольных храма сооружены в Обонежье в начале XVIII века, и, несомненно, их создание связано между собой.

Деревянное зодчество Тихвинского края ХV-ХVII вв. не ограничивалось вышеперечисленными типами храмов. Деревянная церковь Николая Чудотворца Суглецкого погоста, как сообщает писцовая книга Бежецкой пятины письма князя Василия Звенигородского 1583 года, была построена на «каменное дело», то есть по образцу каменного храма. В соседнем Егорьевском Озеревском погосте, по данным той же писцовой книги, отмечена ещё одна церковь - древяная на каменное дело.

Деревянная церковь, поставленная на «каменное дело», в плане имеет главный четырёхугольный (квадрат) сруб или «четверик». С восточной стороны обычно к «четверику» прирубается небольшой алтарь, а с западной прямоугольная пристройка -трапезная. Особенностью церквей данного типа является их покрытие. Основной объём церкви перекрыт пофронтонно, на два ската (всего 8 скатов), подобно каменным церквям новгородского типа ХIV-XVI вв. Завершается храм небольшим срубом - восьмериком, на котором водружается шатрик с главкой. Таким образом, церковь как бы повторяет тип каменного храма гармоничными пропорциями и всем своим обликом. Каменная городская и деревянная, в основном сельская, архитектура развивались в средние века в тесных взаимосвязях, обогащая одна другую. Тщеславие сельских прихожан, желающих иметь храм не хуже городского, удовлетворялось сравнительно малыми средствами. Церкви «на каменное дело» повсеместно строили в новгородских землях, несомненно, что количество их в Тихвинском крае не могло ограничиться лишь упомянутыми выше. В соседних с Тихвинским краем приладожских землях в XVII веке были возведены церкви «древяны на каменное дело»: в Никольском погос<