Ливонская война и её последствия.

К концу царствования Ивана Грозного хозяйственное разорение страны приняло катастрофические размеры. Основными причинами его были последствия затяжной Ливонской войны (1558-1583 гг.), карательные действия опричнины, рост феодального гнёта, осложнённые мором, голодом и набегами неприятеля. Ливонская война, начатая с разгрома Ливонского ордена, перешла в длительную войну с Польшей и Швецией. Тихвинский край, в начале войны бывший глубоким тыловым районом, к 80-м годам XVI столетия стал чуть ли не районом боевых действий. В 1580 году шведы осадили и затем после упорной осады заняли Корелу. Попытки отбить её у врага не увенчались успехом. В 1581 году шведы под командованием Понтуса Делагарди захватили Нарву, Ивангород, Копорье, Ям. Был осаждён Орешек. К отражению врага готовились Ладога и Тихвинский монастырь, но в 1583 году на реке Плюссе в Новгородской земле было заключено перемирие со шведами.

В Ливонской войне активно участвуют служилые люди Тихвинского края. Тысячи помещиков, размещенных в новгородских землях, составляли значительную часть русского войска. Близость театра военных действий вызывала необходимость собирать их в полки в первую очередь и распускать по домам в последнюю очередь. Обонежское дворянство несло всю тяжесть войны на своих плечах. Документов об участии рядовых помещиков в войне сохранилось немного. В писцовой книге 1583 года упоминается дворянин Иван Забелин, из Воскресенского Лученского погоста Нагорной половины Обонежской пятины, убитый в Ругодиве (Везенберге); его сосед по поместью Иван Скрипицын также оставил сиротой своего малолетнего сына.

Война за выход к Балтийскому морю возобновилась в 1590 году. В ходе её шведские передовые отряды вторглись в юго-восточное Приладожье, на границу Тихвинского края. В августе 1591 года шведы заняли рядок Сермаксу. Тихвинские монастырские власти решили, что настал момент спрятать монастырскую казну и другие ценные вещи. 21 августа 1591 года монастырская казна, наиболее почитаемые образы, колокола в двух больших байдаках (судах) была отправлены в Великий Новгород. Кроме монахов и монастырских слуг ценный груз сопровождали 11 казаков и наймитов. Несмотря на опасности в пути, груз благополучно был доставлен в Новгород. Всё, что ещё представляло ценность, но нельзя было увезти, затопили в реке Тихвинке. В 1592 году, когда угроза вторжения шведов в Тихвин миновала, монастырские власти подрядились с неким бобылём Демешкою поднять со дна Тихвинки котлы и другие вещи, что и было выполнено[17].

Военные действия продолжались до 1595 года, когда был заключен Тявзинский мирный договор. Швеция возвратила России все земли и города полученные по Плюсскому договору – Ивангород, Ям, Копорье и Корелу. На непродолжительный период северо-западная граница России отодвинулась от территории Тихвинского края.

Экономическое положение края оставалось тяжёлым. Нужны были глубокие и длительные правительственные мероприятия позволяющие стабилизировать хозяйственную жизнь. Начали с учёта и упорядочения выплаты податей в пользу государства. В 1581 году началась перепись новгородских земель. Нагорную половину Обонежской пятины, в которую входил Тихвинский край, в 1583 году описали дьяк Андрей Васильевич Плещеев и подъячий Семён Кузьмин.

От предыдущей переписи Андрея Лихачева (1563 года) сохранилось лишь частичное описание погостов, поэтому сравнить хозяйственное состояние края в 1583 году по сравнению с 1563 годом не представляется возможным. Писцовая книга Андрея Плещеева 1583 года напечатана в середине XIX века с большими пропусками. Имеющихся источников для детального анализа хозяйственной жизни края в конце XVI века явно недостаточно.

Несмотря на то, что размах хозяйственного разорения в Обонежской пятине был меньшим, чем в других новгородских пятинах, писцовая книга 1583 года даёт яркую картину оскудения Тихвинского края. В описании погостов Нагорного Обонежья часто встречается термин «пашни лесом поросло…», а та или другая церковь «стоит пуста без пения…». В таком положении оказался Егорьевский Койвушский погост, где в церквях не кому было служить, а дворы священника и дьякона стояли пусты. Не лучше обстояло дело в Михайловском Озерском погосте на реке Тихвинке, где церковь Михаила Архангела стояла «пуста без пения» и все дворы церковного причета были пусты, а в монастырских вотчинах данного погоста 157 крестьянских дворов пустовало, а жилых осталась лишь треть (68 дворов). В Егорьевском Озеревском погосте в монастырских вотчинах осталось лишь 10 заселённых деревень, остальные 126 превратились в пустоши.

Опустели не только монастырские вотчины, но и поместные земли. Гибли служилые люди, распадались их семьи и исчезали бесследно. В Антоньевском Дымском погосте в данный период насчитывалось 6 поместий пустых, и лишь в двух поместьях проживали помещики с семьями. Подобное положение сложилось в других погостах Тихвинского края. В Михайловском погосте в Чёрной пустовала треть поместий (11 поместий живущих и 6 пустых), В Никольском Пелушском погосте опустела четверть дворянских поместий. В целом усредненную картину хозяйственного разорения края можно представить по описанию Воскресенского Лученского погоста, где на 29 селений живущих приходилось пустых одно село, 22 деревни и 184 пустоши.

Главными причинами запустения Тихвинского края, как и всех новгородских земель, к концу царствования Ивана IV были резкое возрастание государственных налогов в связи с дорогостоящей Ливонской войной и опричными перетасовками и правежами Ивана Грозного. Положение усугублялось также периодическими стихийными бедствиями и их последствиями (голод, мор, зяблые годы, хлебные недороды и др.).

После смерти Ивана Грозного 18 марта 1584 года правительство царя Федора Иоанновича пыталось бороться с надвинувшимся на страну хозяйственным разорением. Стали выдаваться льготные грамоты новым переселенцам, возвращались конфискованные поместья оставшимся в живых владельцам, «порозжие» земли раздавались в поместья, накладывались ограничения на выход крестьян из-под власти помещика, введены «заповедные годы» и увеличен срок сыска беглых крестьян. Правительство ограничивало рост монастырского землевладения различными мерами, и запретило крупные земельные вклады в монастыри, производимые на помин души их владельцев. Всё это способствовало хозяйственному подъёму, наметившемуся к концу XVI века.

 

Дворяне и крестьяне.

С конца XV – начала XVI в. в Тихвинском крае повсеместно утверждается поместное землевладение. Из всех выдвинутых историками экономических, социальных и политических причин возникновения поместной системы, важнейшей является необходимость обеспечения средствами существования служилых людей, составляющих основу вооружённых сил Российского государства. Массовая раздача государственных земель с проживающими на них крестьянами в поместья способствовала усилению феодальной эксплуатации и привела к закрепощению российского крестьянства. Происходило это постепенно и завершилось к середине XVII века.

Крестьянский мир, как мог, сопротивлялся новым порядкам, держался за старину. Первоначально, новые земельные хозяева, получали оговоренный обычаями и правительственными распоряжениями продуктовый оброк, а крестьяне к тому же платили налоги и выполняли государственные повинности. Помещики обрабатывали барскую запашку своими силами с помощью своих холопов, которых было немного. Но постепенно оброк по договоренности с крестьянами и под прямым нажимом помещиков сменяется барщиной. Барская запашка увеличивается и обрабатывается в большей части крестьянами.

Во второй половине XVI века зависимость крестьян от помещиков возрастает, и правительство фактически отдаёт крестьян в распоряжение помещиков. Так при пожаловании поместьем Третьяка Ивановича Баранова в Дмитровском Капшинском и Никольском Явосемском погостах в 1576 году во ввозной грамоте на отдел поместья даётся наказ «…вы б все крестьяне, которые в тех деревнях живут, Третьяка Боранова и его приказщика слушали и пашню на него пахали и доход ому помещиков хлебной и денежной платили, чем вас изоброчит».[18]

С ростом барщины и увеличения оброка государственные налоги и повинности не были снижены, а наоборот возросли. В 1570-80-х гг. всё население Тихвинского края на содержание путей сообщения и ямов, обеспечение государственных грузовых и почтовых перевозок, передвижения администрации и послов уплачивало ямские деньги в значительных размерах, а также дополнительно ямским охотникам (ямщикам) на ямы и прогоны. Платили за белый посошный корм, за подъячих, плотников и кузнецов, за посоху и городовое дело, т.е. за возведение и укрепление северо-западных крепостей России. К постоянным налогам добавлялись эпизодические пошлины, хотя и в небольших размерах. Так, в 1588 году крестьяне Иванского Вольского погоста выплатили 2 рубля 10 алтын и 5 денег за пятно и душегубство. Ливонская война принесла новые налоги. Деньги собирали на выкуп из плена служилых людей и на содержание пленных. Подати в данный период за 10 лет увеличились на 78%., а по сравнению с тридцатилетней давностью реально возросли почти в 2,3 раза[19].

Крестьянство отвечало на тяжесть налогов и повинностей уклонением от податей и прямым неповиновением. В декабре 1579 года в Тихвинском крае происходил сбор подвод для перевозки стрельцов в Старицу. Однако крестьяне деревни Пчевы Никольского погоста «подвод править на себе не дали», а самих сборщиков «били и с погоста выбили пеших». Усилилось бегство крестьян с тяглых земель, при этом бежали не только бедные крестьяне, но и состоятельные. Обычай перехода крестьян из одного поместья в другое по окончании цикла сельскохозяйственных работ и расчета с прежним помещиком в неделю «Юрьева дня» использовали предприимчивые и богатые помещики. Они помогали крестьянской семье уплачивать пожилое, перевозили их в свои деревни и предоставляли льготы на несколько лет. Помещик А. Бухарин в 1583 году получил пустое поместье и в течение 10 лет «...собрал и посадил в те дворы старинных своих крестьян, а иных крестьян призвал с Устюжны и з Белаозера и с Пошахонья, и подмогу им подавал, займуя хлеб и животину, лошади и коровы». При этом А. Бухарин вступал в конфликты из-за вывоза крестьян с другими помещиками, в том числе с соседним помещиком П. Арцыбашевым.[20]

В результате перехода крестьян от одних феодальных властителей к другим многие помещики несли большие убытки и разорялись. Они становились неспособными нести полноценную военную службу. Увеличилось число неявок дворян на службу и преждевременного ухода домой, что подрывало боеспособность войск. Правительство наказывало неявившихся на службу дворян. В писцовой книге Андрея Лихачева 1563 года отмечен случай изъятия деревень в погосте Ильинском на Сяси у помещиков братьев Харламовых в казну подъячим Шестаком Напольским по так называемому «юрьевскому нету», т.е. неявку или бегство со службы из-под города Дерпта (Юрьев, Тарту) во время Ливонской войны. В разгар войны со Швецией в 1593 году обонежские помещики вместе с другими покинули крепость Ивангород и разошлись по домам, за что были также лишены своих поместий. Последовали коллективные дворянские жалобы царю Фёдору Иоанновичу, и в 1596 году правительство удовлетворило их требования, вернув поместья.

Политика правительства Ивана Грозного по ограничению перехода крестьян была продолжена правительствами царей Фёдора Иоанновича и Бориса Годунова. Были введены «заповедные годы» в течение, которых запрещался переход крестьян от одного к другому владельцу, в 1597 году специальным указом был установлен пятилетний срок розыска беглых крестьян.

В 1599 году подъячий Пятый Базин сыскал и возвратил помещику Нагорной половины Обонежской пятины Нечаю Мокиеву его беглых крестьян братьев Ярлыша и Григория Никифоровых вместе с жёнами, детьми и имуществом. Из сохранившейся подробной описи возвращённого имущества видно, что данные крестьяне не относились к числу бедных. Семьи братьев проживающих одним двором имели двух лошадей, шесть коров, трёх телят, трёх овец-маток, пять свиней, значительные запасы хлеба, льна, конопли, сена и другого имущества включая шесть шуб и сермяг. Об имущественном неравенстве крестьян свидетельствуют сохранившиеся документы судебных дел. В них фигурируют суммы в несколько десятков рублей, составляющих оборот средств крестьян, занимающихся торговлей.

Различным было и положение помещиков Тихвинского края в XVI веке. Богатых и знатных в их среде было мало, преобладали мелкопоместные служилые люди. Число помещиков увеличивалось в силу биологического процесса размножения дворянских семей. Отцам приходилось уступать часть своего поместья сыновьям, так как правительственного поместного фонда для «новиков» не хватало. Поместья мельчали. Число новгородских поместий, удвоившееся в первой половине XVI века, должно было удвоиться во второй половине века, но этого не произошло из-за военных действий, опричных казней, выселения и экономических бед.

В течение XVI века в Тихвинском крае обосновались помещики Апрелевы, Арцыбашевы, Барановы, Белавины, Болкошины, Бужениновы, Бутаковы, Бухарины, Бухвостовы, Волосатовы, Вороновы, Вындомские, Горихвостовы, Дубасовы, Елагины, Ефимьевы, Забелины, Зиновьевы, Змеевы, Зубаревы, Качаловы, Кобылины, Козловы, Козодавлевы, Коротневы, Корсаковы, Кулибакины, Лаврентьевы, Лодыгины, Лутовиновы, Мартьяновы, Мачехины, Мокиевы, Молевановы, Молявины, Мордвиновы, князья Мышецкие, Обернибесовы, Обольняниновы, Оборины, Одадуровы, Оклячеевы, Остальцовы, Палицины, Путятины, Плюскины, Репьевы, Селивачевы, Скобельцины, Скрипицыны, Сысоевы, Третьяковы, Трусовы, Тулубьевы, Тутолмины, Унковские, Ушаковы, Харламовы, Чуркины, Шуклинские, Якимовы и другие.

Из данного списка в документах следующего XVII века, относящихся к Тихвинскому краю, не встречаются фамилии помещиков Зубаревых, Козловых, Лаврентьевых, Мачехиных, Молявиных, Обориных, Остальцовых, Плюскиных, Тулубьевых, Тутолминых, Чуркиных, Шуклинских. Большинство из приведенных в списке служилых людей стало основателями тихвинских дворянских родов, благополучно обитавших в своих имениях в Тихвинском уезде в XIX веке.

Поместьями в Тихвинском крае в XVI веке в значительном количестве были наделены татары. Правительство Ивана Грозного принимало татар на военную службу и выделяло им поместья в новгородских землях при условии принятия ими православия. В писцовой книге 1583 года испомещенные казанские татары названы новокрещенами. Поместья татарских выходцев находились в Воскресенском и Ильинском погостах на Сяси, Петровском Мелигежском, Антоньевском Дымском, Воскресенском Лученском, Климецком Колбекском, Никольском Суглицком и других.

Татарские служилые люди Алеевы, Ахматовы, Баскеевы, Бастановы, Белеутовы, Бурнашевы, Зенебяковы, Кадыевы, Култашевы, Кулушевы, Мивкамановы, Рахмановы, Маласьяновы, Маметевы, Семендеревы, Утешевы, включенные в состав российского войска в основном верно служили своему новому Отечеству. Находясь среди русского населения они восприняли его язык и культуру, слились с местным дворянским сословием.

Примечательно, что крестьяне не видели особой разницы между служилыми людьми русского или татарского происхождения. Об этом свидетельствует дело 1602 года о тяжбе вдовы татарина Алеса Маласьянова со своим пасынком Аблаем Алеевым испомещённых в Никольском Суглицком погосте. Ссора Апсекеи, вдовы Маласьянова, воспитывающей трех дочерей – Вежлетлею, Бакшанду и Бурнашку, и владеющей частью поместья, с владельцем остальной части поместья Аблаем Алеевым привела к тому, что крестьянское население поместья из-за постоянных ссор между хозяевами сократилось вдвое. Воспользовавшись разрешением крестьянского выхода в 1601 году, 9 крестьянских семей вышли из поместья и переселились в соседние пять поместий, принадлежащих татарским выходцам, хотя могли уйти к русским дворянам.[21] Национальная принадлежность не играла особой роли; уходили туда, где условия жизни были лучше прежних.

Впоследствии татарские выходцы участвуют в обороне Тихвина от шведов в 1613 году. События Смутного времени начала XVII века в большей степени пагубно отразились на местных татарских дворянских родах. Многие из них исчезли и в известных документах XVII века встречаются лишь Ахматовы, Белеутовы, Зенебяковы, Култашевы, Рахмановы. Спустя многие годы о них трудно говорить как о татарах. О татарском происхождении предков И.В. Култашева, русского дворянина отличившегося в составе тихвинской дружины новгородского ополчения 1812 года, указывает лишь его фамилия.

В годы Ливонской войны значительные территории в Прибалтике в 1550-1570-х годах были заняты московскими войсками, где по указанию царя Ивана IV были выделены поместья русским служилым людям, в том числе и многим выходцам из семей новгородских помещиков. По итогам войны прибалтийские земли отошли Швеции и Польше, и русские помещики лишились ливонских поместий. Московское правительство не забыло своих ветеранов и поверстало их заново в новгородских землях, в том числе в Тихвинском крае. «Новые помещики немецких городов» появились в Егорьевском Койгушском погосте и в Михайловском погосте в Березуе и Радунице. В документах последующих лет о данной категории помещиков упоминаний нет. Все они слились в рядах местных обонежских помещиков, несущих нелегкую государеву службу.

[1] ПСРЛ. Т.34. М., 1978. С.15.

[2] Писцовые книги Новгородской земли. Т.2. СПб., 1999. С. 110-111.

[3] Воробьев В.М., Дегтярев А.Я. Русское феодальное землевладение от «смутного времени» до кануна петровских реформ. Л., 1986. С.102, 108.

[4] Никольский А.К. К истории упраздненных и оставленных на своем содержании монастырей Новгородской епархии. // Сборник Новгородского общества любителей древности. Вып. III. Новгород, 1910. С. 7-9.

[5] Историко-статистическое описание первоклассного Тихвинского Богородицкого большого мужского монастыря. СПб., 2004. С. 137.

[6] Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2. СПб., 1999. С. 109-110.

[7] Тихвинская икона Божией Матери и Тихвинский Большой Богородице-Успенский мужской монастырь. www.blagoslovenie.ru/client/new/169.htm.

[8] Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2. СПб., 1999. С. 108.

[9] АИ. № 49. С. 60.

[10] Виноградов В.В. Титова А.А. Царицыно озеро. // Полевая этнография. II Международная научная конференция. Материалы конференции. СПб., 2005. С. 2—21.

[11] Пугач И.В. Устюжно-Железопольский уезд в XVI – первой половине XVII века. // УСТЮЖНА. Краеведческий альманах. № 4. Вологда, 2000. С. 56.

[12] Варенцов В.А. Коваленко Г.М. В составе Московского государства. СПб., 1999. С. 21-22

[13] ПСРЛ. Т. 34. Пискаревский летописец. М., 1978. С. 191.

[14] Веселовский С.В. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 191.

[15]Корецкий В.И. Земский собор 1575 г. и поставление Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Руси» // Исторический архив. 1959. № 2.

[16] Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России. М., 1970. С. 83.

[17] Сербина К.Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. М-Л., 1951. С. 26.

[18] Корецкий В.И.. Земский собор 1575 г. и поставление Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Руси» // Исторический архив. 1959. № 2.

[19] Абрамович Г.В. Государственные повинности владельческих крестьян Северо-западной Руси в XVI – первой четверти XVII века. // История СССР. 1972. № 3. С. 76, 79.

[20] Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России. М., 1970. С. 135.

[21] Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., 1975. С. 174.

 

Очерк 13. В Смутное время.

- Польско-шведская интервенция.

- «Тихвинское сидение».

- Партизанская война и «литовское разорение».

- Столбовский мирный договор.

- Легенды Смутного времени.