Помехи как причина коммуникативных сбоев

Для обозначения явлений, нарушающих процесс коммуникации, чаще всего употребляются два термина: "помехи" и "барьеры", которые нередко используются как взаимозаменяемые. Мы считаем целесообразным дифференцировать их с тем, чтобы более детально рассмотреть причины, мешающие адекватному межкультурному общению.

Барьерами можно считать те факторы, которые препятствуют осуществлению коммуникации как таковой. К ним относятся незнание иностранного языка в ситуации межкультурного общения или физиологические факторы, как, например, глухота или немота одного из собеседников. Помехи, в свою очередь, - это те факторы, которые снижают качество коммуникации, например, асимметрия, стереотипные реакции, языковые ошибки и т. д. Однако между двумя этими понятиями не существует непроходимой границы. Например, незнание языка не означает полной неспособности к общению, так как оно может быть отчасти компенсировано мимикой и жестами. С другой стороны, процесс коммуникации, не осложненный помехами, возможен только теоретически. По разным данным, лишь от 25 до 30% задуманной адресантом информации понимается собеседником; 10% информации теряется в процессе воплощения задуманного в словесную формулу, еще 40% - 45% в момент высказывания, из-за недостатка коммуникативных навыков собеседников (умения говорить и слушать) и еще 20% - в процессе выслушивания и понимания из-за различий в уровне интеллекта, компетентности и объеме фоновых знаний (Сухих, Зеленская 1998: 52; Gamble and Gamble 1990: 142).

Коммуникативные помехи могут быть трех видов: 1) со стороны источника/отправителя; 2) со стороны получателя; 3) со стороны окружения (Weaver II 1996: 26 – 27).

Помехи со стороны окружения включают шум и плохую видимость, мешающие восприятию звуковых и визуальных коммуникативных сигналов, физическое расстояние (например, при передаче информации по телефону или факсу) и т. д.

Помехи со стороны участников коммуникации можно подразделить на физиологические, языковые, поведенческие, психологические и культурологические:

Ø физиологические

· дефекты речи и слуха, мешающие производству и восприятию звучащей речи;

· нарушения двигательного аппарата, затрудняющие мимику и жестику;

· потеря зрения, препятствующая восприятию визуальных сигналов - письменной речи, мимики, жестов;

Ø языковые

· фонетические, лексические и грамматические ошибки в процессе речепроизводства;

· нарушения логики высказывания;

· неверное восприятие речи на слух;

· неправильная интерпретация семантики языковых единиц;

· непонимание грамматических конструкций;

· неумение воспринять целостность текста;

· неверный выбор тональности и регистра общения;

Ø поведенческие:

· несовпадение поведения с коммуникативной интенцией;

· неумение внимательно слушать собеседника;

· использование вербальных сигналов, не соответствующих вербальным;

· неадекватные поведенческие реакции на высказывание собеседника;

Ø психологические:

* неблагоприятные черты личности (необщительность, замкнутость, подозрительность и т. д.);

* предвзятость;

* узость кругозора;

* неадекватные ожидания;

* чрезмерная эмоциональность;

* завышенная или заниженная самооценка;

* неуважение к собеседнику;

* конфликтные установки;

Ø культурологические:

· различия менталитетов и национальных характеров;

· расхождения в языковых картинах мира, включая восприятие времени и пространства;

· коммуникативная асимметрия;

* действие культурных стереотипов;

* различия в ценностных ориентирах;

· несовпадение культурно-языковых норм;

· расхождения в пресуппозициях и фоновых знаниях;

· культурно-специфические различия в приписываемых языковым единицам коннотациях;

· неодинаковое восприятие юмора;

· различия в коммуникативных стратегиях;

· специфические формы и средства невербальной коммуникации, используемой в разных культурах.

Действие помех может приводить к коммуникативным сбоям, то есть прерыванию коммуникативной цепочки (как правило, на стадии кодирования или декодирования сообщения) или к искажению информации. Последнее часто становится результатом интерференции - вмешательства факторов родной культуры в интерпретацию сведений о чужой культуре. Психологи выделяют ретроактивную интерференцию (когда новая информация влияет на осмысление старой) и проактивную интерференцию (когда старая информация влияет на восприятие новой) (Bootzin et al. 1991: 229). То и другое встречается в МК и может иметь как положительные, так и отрицательные результаты.

При анализе причин искажения информации представляет интерес и т. н. "серийная коммуникация" - передача информации по очереди от одного коммуниканта к другому (Gamble and Gamble 1990: 143). В таком случае осуществляется множественное, или многоступенчатое декодирование, сопровождаемое вмешательством многочисленные помех как со стороны участников, так и окружения. Каждый интерпретатор склонен опустить ("стереть") часть информации, которая кажется ему несущественной, упростить информацию перед передачей ее другим лицам, интерпретировать информацию с опорой на собственные психологические особенности и культурный опыт. Это означает, что при серийной коммуникации происходит многократное "редактирование" первоначального сообщения. В результате до 80% информации может искажаться (срабатывает "брехучий телефончик"). В теории коммуникации это явление называется "эффектом дисперсии". В качестве примера можно привести ситуации, когда рассказы путешественников о дальних странствиях через третьи лица попадают в прессу – уже в искаженном виде. Аналогичное явление может происходить в процессе перевода, который становится дополнительной ступенью декодирования и интерпретации.

МК осуществляеся как на личностном, так и институциональном уровне, и характер помех на каждом из них имеет свои специфические особенности. Можно выделить следующие помехи, действующие на институциональном уровне:

· утаивание информации в соответствии с интересами власти;

· преднамеренное дозирование общественно значимых сведений;

· структурирование информации в выгодной для властей форме;

· использование двойных стандартов по отношению к внутренним и внешним проблемам;

· предвзятость в подаче информации о других культурах.

К. Мюеллер подчеркивает роль языка как средства дезинформации в институциональном дискурсе. Он, в частности, указывает на ситуации, когда регулятивный язык доминирует над коммуникацией; когда определенные социальные группы не в состоянии получить адекватную информацию в силу того, что они не владеют адекватными языковыми средствами (например, из-за недостаточного образования); а также когда общественные институты целенаправленно используют непонятный язык и прячутся за наукообразной демагогией при сообщении невыгодной для них информации (Mueller1973: 19).

Знание участников МК о том, где, когда и по каким причинам могут возникать помехи, позволяет прогнозировать и предотвращать их возникновение. Поэтому последующие разделы работы будут посвящены более подробному анализу некоторых видов помех и путей их преодоления.

 

Асимметрия в российско-американской

межкультурной коммуникации

 

Эффективная система межкультурной коммуникации должна быть устойчивой, целостной, симметричной и обеспечивать равновесие между взаимодействующими культурами. Анализ различных форм асимметрии, возникающих на разных уровнях МК, на примере российско-американской коммуникативной модели дает возможность делать выводы об общих тенденциях, которые могут быть экстраполированы на другие культуры.

Симметричным считается взаимодействие, при котором поведение одного из коммуникантов является зеркальным отражением поведения его собеседника (Gamble and Gamble 1990: 25). Такого рода коммуникация предполагает полное равенство, взаимное уважение и психологический комфорт. Если поведение одного из собеседников компенсаторно по отношению к другому (то есть несимметрично), то можно вести речь об отношениях дополнительности. Это случается, когда, например, иностранец чувствует себя полностью во власти хозяина и перестает осознавать себя как самостоятельная личность, способная принимать собственные решения.

Кроме того, как справедливо замечают С. А. Сухих и В. В. Зеленская, "иногда коммуникация симметрична только по формальным признакам, а по содержательным – асимметрична <...> Коммуникативный лидер может с легкостью отступать от социальных схем, доминировать в разговоре”. В таких случаях речь может идти об определенной степени искусственности “языковой игры” (по Витгенштейну), то есть неискренности коммуникантов (Сухих, Зеленская 1998: 11).

Нельзя однозначно утверждать, что симметрия в коммуникации является положительным явлением, а компенсаторность - отрицательным. Оба вида взаимодействия имеют право на существование и могут быть приемлемыми для различных типов коммуникантов. Однако для МК предпочтительны симметричные отношения, предполагающие равноправный диалог между культурами.

Симметрия в МК теоретически возможна лишь при одновременном соблюдении трех условий: 1) если коммуниканты взаимно признают равенство культур, к которым они принадлежат, 2) встречаются на территории “третьей” страны и 3) используют “третий” язык. На практике в МК постоянно присутствуют те или иные проявления асимметрии, основу которых могут составлять следующие факторы:

1) асимметричное соотношение между разными языковыми системами, проявляющееся в различии фонетического и грамматического строя, семантической структуры слов и т. д.;

2) использование родного или чужого языка (и соответственно разный уровень культурно-языковой компетенции);

в) состав участников с двух сторон (носитель/неноситель языка, личность/группа и т. д.)

в) местонахождение коммуникантов (то есть “на чьей территории” происходит общение: родная/неродная культура и свое/чужое окружение);

г) отношение к собственной культуре (чувство превосходства или неполноценности при столкновении разных культур и уровней благосостояния).

Очень интересно в этом смысле общение между иностранцами на территории чужой страны и ощущение близости, которое, возникает между китайцем и русским или немцем и шведом, когда они оказываются в США. Причина, очевидно, заключается в том, что, ощущая асимметричность своих взаимоотношений с жителями США, они воспринимают отношения между собой (иностранцами) как более симметричные.

Степень асимметрии в значительной мере зависит от межкультурной коммуникативной дистанции. Основываясь на работах Гудикунста и Кима (Gudykunst and Kim), Пенга (Peng), Люкенса (Lukens), И. Клюканов выделяет пять видов дистанции, определяющих отношение к чужой культуре: пренебрежение (disparagement), уклонение (avoidance), равнодушие (indifference), восприимчивость (sensitivity) и, наконец, равенство (equality) (Klyukanov). Это деление не является конечным, возможны промежуточные дистанции, что, с нашей точки зрения, выступает как одно из проявлений динамического характера МК.

При анализе МК мы выделяем асимметрию двух видов: количественную и качественную. Количественная асимметрия проявляется в различной степени заинтересованности взаимодействующих сторон в получении информации друг о друге и неравноценном объеме этой информации. С американской стороны самодостаточность, изоляционизм и американоцентризм приводят к отсутствию интереса к другим странам, включая Россию, а также к незнанию иностранных языков. Практически все, что жители США узнают о России, поступает из ограниченного числа американских источников; в публикациях почти полностью отсутствуют ссылки на аутентичные материалы. В результате ограниченного объема и многократных повторений однобокой информации о России ошибки и предвзятые суждения отдельных авторов приобретают статус устойчивых стереотипов.

С российской стороны, напротив, наблюдается идеализация американского образа жизни и повышенный интерес к американской культуре. Знание английского языка считается в высшей степени престижным, новые культурологические подходы отражаются в школьных и вузовских программах, методике преподавания иностранных языков, публикации специализированных лингвострановедческих словарей, учебников, направлениях научных исследований.

Вторая форма асимметрии - качественная - связана с отбором и характером преподнесения информации друг о друге, а также тем, как складываются взаимоотношения сторон на межличностном и институциональном уровне. К. Найстром отмечает, что "из-за различных символических форм кодирования информации различные информационные средства отличаются различными интеллектуальными и эмоциональными предубеждениями (biases)." Она пишет о политических, социальных, эпистемологических, темпоральных (временых), пространственных и других предубеждениях (Nystrom 2000). Можно утверждать, что эти предубеждения становятся причиной дисфункциональной, искаженной коммуникации, механизмом манипуляции общественного мнения.

Как справедливо отмечает Й. Ричмонд, "русские испытывают психологический подъем, работая с американцами, так как воспринимают такое сотрудничество как признание равного статуса между сторонами. Но они также ожидают, что американцы будут вести себя с ними как с равными и платить им взаимным восхищением; они бывают огорчены и озадачены, если этого не происходит" (Y. Richmond 1997: 143).

Симметрия/асимметрия приобретает особую роль в МК, в особенности при институциональном общении представителей России и США. которые традиционно являются соперниками на международной арене. В этом случае личные качества собеседников уходят на второй план, и стремление доминировать в ситуации общения может быть интерпретировано как высокомерие. Представляется также, что периодически проявляющиеся в России антиамериканские настроения возникают именно из-за ощущения асимметричности взаимоотношений, когда США игнорируют Россию, не признавая ее равноправным партнером. Как количественная, так и качественная асимметрия приводят к формированию неадекватных образов и представлений взаимодействующих сторон друг о друге, социальному отчуждению, возникновению симптомов культурного империализма.

Жители англоговорящих стран считают право использовать свой язык в любых ситуациях, включая МК, самим собой разумеющимся, что приводит к фактическому неравенству языковых систем. А. Вержбицка отмечает: "Убеждение, что можно понять человеческое познание и человеческую психологию в целом на основе только английского языка, является недальновидным и этноцентричным" (Wierzbicka 1997: 8).

Интернет - это еще один источник асимметрии. Он почти полностью построен на английском языке; существует ряд технических сложностей, пока не позволяющих сделать его многоязычным (носителям русского языка хорошо известны проблемы декодирования, транслитерации, проблемы с англоязычной клавиатурой и т. д.).

Все вышесказанное свидетельствует о том, что два крупнейших государства в мире не смогли за долгие годы взаимоотношений создать эффективную и адекватную систему коммуникации, что оказывает серьезное влияние на характер их взаимоотношений.

В чем заключаются опасности асимметрии? Для российской стороны экспансия американской культуры создает угрозу русской национальной идентичности, приводит к формированию потребительских ориентаций, изменению ценностей и менталитета. Асимметрия, нарушающая экологическое равновесие, неизбежно вызывает компенсаторную реакцию: русские вынуждены занимать в ситуации МК активную позицию, дабы компенсировать незнание русского языка и культуры со стороны американцев. Это однонаправленное движение вместо движения навстречу друг другу.

Хотя в связи с экономическим и политическим господством США в мире американская культура сейчас находится в сильной позиции, для американцев асимметрия также таит ряд опасностей. Во-первых, английский язык, распространяющийся по миру - это так называемый "базовый" или "потребительский" английский, упрощенный и почти полностью лишенный национально-культурного своеобразия. Во-вторых, языковая картина мира билингвов и полиглотов двух- или многомерна, в то время как удел монолингвов - одномерное мировидение. В прежние времена считалось, что знание латыни и греческого, равно как и современных языков – это необходимое условие овладения аналитическими навыками (Chaika 1994: 46). В связи с этим можно заметить, что современное отношение к изучению иностранных языков, бытующее в США, чревато не только развитием этноцентризма, но и "мыслительной одномерностью".

В-третьих, в случае изменения экономической ситуации и роста интереса к России со стороны США дисбаланс в коммуникации будет в пользу русских, так как они вооружены знанием английского языка, американской культуры и коммуникативных стратегий.

Каковы пути избежать этой обоюдной опасности и стабилизировать систему МК? Нельзя не согласиться с М. Феттсом, который предлагает так называемую "коллективную геостратегию", направленную на то, чтобы обеспечить сосуществование культур, оптимальный баланс в лингвистическом многообразии, интеграцию, равенство, устойчивость и эффективность, воспринять интегрированную биокультурную перспективу сохранения многообразия на Земле (Fettes 2000d).

 

"Кривое зеркало" стереотипов

 

Father, Mother, and Me,

Sister and Auntie say

All the people like us are We,

And everyone else is They.

And They live over the sea,

While we live over the way,

But - would you believe it? -

They look upon We

As only sort of They!

Rudyard Kipling

Образ партнера по межкультурной коммуникации может начать формироваться задолго до непосредственного контакта на основе тех умозрительных представлений, которые складываются в воображении индивидуума. Основу таких представлений могут создавать стереотипы - упрощенные ментальные репрезентации различных категорий людей, преувеличивающие моменты сходства между ними и игнорирующие различия. Стереотипизация предполагает статичный взгляд на общество и человека, неумение воспринимать уникальность человеческой личности, стремление свести всех людей к ограниченному числу типов со стандартным набором характеристик.

Отфильтровывая поступающие извне коммуникативные сигналы и преломляя их через призму собственного восприятия, люди склонны отдавать предпочтение именно той информации, которая отвечает их внутренней логике, подтверждает устоявшиеся мнения и соответствует их ценностям и приоритетам. Игнорирование или умаление значимости тех сведений, которые противоречат взглядам личности или не укладываются в рамки ее взглядов и представлений, является своего рода самообманом, средством самозащиты от всего нового, неизведанного и непонятного.

Хорошо известный подход, ставший уже классическим, - это рассмотрение двух базовых стереотипов: мы/свои и они/чужие (в английской терминологии соответственно we/ingroup и they/outgroup) -, которые находятся в оппозиции друг другу. "Свои", как правило, воспринимаются с положительными эмоциями, им отдается предпочтение перед "чужими". При этом, как отмечают психологи, наблюдаются следующие когнитивные последствия: 1) считается что все "чужие" похожи друг на друга и отличны от "своих"; 2) среди "своих" наблюдается больше разнообразия, нежели среди "чужих"; 3) оценки "чужих" тяготеют к крайностям: он, как правило, бывают либо очень позитивными, либо очень негативными (Bootzin et al. 1991: 645). В МК это может приводить к неприятию иностранцев или, напротив, к их идеализации (что до недавнего времени было типично для русских).

Механизмы формирования стереотипов связаны с особенностями человеческого мышления и психики. Сюда можно отнести склонность личности делать инференции на основе собственного культурного опыта. Например, согласно российским правилам дорожного движения, автомобили должны ездить по правой стороне дороги. Исходя из этой посылки, мы предполагаем, что именно движение по правой стороне улицы является нормой. Однако эти инференции становятся опасными, если мы оказываемся в стране с левосторонним движением. Точно так же инференции представителя культуры, в которой женщин считают "слабым полом", могут создать взрывоопасную коммуникативную ситуацию в среде американских феминисток.

При оценке, классификации и категоризации поведения окружающих люди, как правило, используют эвристические подходы. Результатом могут стать неоправданные обобщения и формирование стереотипов. Ошибки в индуктивном мышлении приводят к логически неверным выводам:

Многие американцы заботятся о своем здоровье.

Многие американцы питаются в "Макдональдсе".

Значит, те, кто питается в "Макдональдсе", заботятся о своем здоровье.

Еще одна возможная причина формирования стереотипов - ошибки в дедуктивном мышлении, например, при использовании силлогизмов. Приводимый ниже пример показывает, что использование такого рода формул, в особенности содержащих слова: "все", "всегда", "никогда" и т. д., может приводить к абсурдным результатам, а, следовательно, чревато коммуникативными сбоями:

Все, кто много пьет, - алкоголики.

Русские много пьют.

Значит, все русские – алкоголики.

Но даже если бы все мы мыслили совершенно логично, в мире все равно было бы много расхождений во мнениях, так как для полного согласия необходимо, чтобы все люди использовали одни и те же исходные посылки (Bootzin et al., 1991: 250). Однако это невозможно из-за многочисленных культурных и индивидуальных различий.

Еще один механизм формирования стереотипов – сведение воедино разнородных характеристик людей как обязательно сопутствующих друг другу: Это явление получило свое отражение в т. н. "теории имплицитной личности" (DeVito 2000: 40). Например, в американской культуре определение blond очень часто встречается в паре с dumb, а poor – в сочетании с uneducated и stupid.

Предубеждения нередко складываются на основе "фундаментальной атрибутивной ошибки" (fundamental attribution error) – тенденции приписывать причины определенных поступков характеру человеку, а не обстоятельствам. Характерно, что мотивы собственных поступков коммуниканты склонны объяснять сложившейся ситуацией, а не своими личными качествами (Bootzin et al. 1991: 654).

Стереотипное сознание выстраивает логическую цепочку понятий, цепляющихся одно за другое и порождающих беспроигрышную коммуникативную ситуацию, например:

political correctness

discrimination

minorities

racism sexism ageism etc.

women’s liberation sexual sexist language, etc

movement harassment

 

М. Беннет выделяет два вида стереотипов: "доброкачественные" (benign), которыми оперируют доброжелательно настроенные, но плохо информированные люди, и более опасные – те, которые заведомо используются в неблаговидных целях (Bennet 1993: 31 – 32). Будучи "многоликим" явлением, стереотип может быть рассмотрен под разными углами зрения: как явление психологическое, социальное, языковое и т. д.

Язык играет ведущую роль в создании стереотипов. С точки зрения физиологии, стереотипы формируются на основе системы условных рефлексов. Постоянное повторение одних и тех же фраз, со временем приобретающих устойчивость на уровне языка, приводит к тому, что их значение оседает в подкорке головного мозга, а восприятие их происходит автоматически, без участия высшего сознания. Носители языка не задумываются над содержанием клишированных фраз, принимая их как данность.

Например, клише, характерные для языка политики, способны сильнейшим образом воздействовать на человеческое сознание и формировать картину мира, определяющую психологию целого поколения. Механизм воздействия клишированных фраз, с точки зрения особенностей структуры их лексического значения, может быть представлен следующим образом. Денотативно-сигнификативный аспект значения устойчивых сочетаний в результате чрезмерно частого употребления, а также концентрации их в тексте постепенно стирается, и они перестают быть информативными с понятийной точки зрения. Ведущим в структуре значения становится оценочность как элемент коннотации, которая заслоняет собой все остальные аспекты их семантики. Например, что конкретно обозначает выражение: "неуклонное повышение материального благосостояния советских граждан"? Или как понять высказывание Хрущева: "сверкающая вершина, но которую в недалеком будущем советский народ водрузит знамя коммунизма"? Можно утверждать, что единственная цель, с которой используются эти фразы, – вызвать положительные эмоции у слушателя. Этот вывод сообразуется с наблюдениями американских психологов об истоках образа врага в человеческом сознании: чем больше детям внушается мысль о том, что мир примитивно делится на "хорошее" и "плохое", "белое" и "черное", тем выше вероятность формирования у них во взрослом возрасте преувеличенного образа врага.

Таким образом, язык несет в себе огромную воздействующую силу и, моделируя картину мира носителей языка, определяет их поступки и поведение не только на межличностном, но и общественном (вплоть до правительственного) уровне. “Именно стереотипы осуществляют функцию единого языкового регулирования для предубежденных людей, - пишет Р. Водак. - <...> задача стереотипов состоит в том, чтобы укреплять мнения своих носителей. <...> Таким образом, язык служит распространению предубеждений” (Водак 1997: 100).

Стереотипы становятся таковыми после многократного повторения и фиксации в сознании многих людей. Однажды сформировавшись, они приобретают высокую степень устойчивости, с трудом поддаются модификации и становятся своего рода "кривым зеркалом", в котором в размытом или искаженном виде отражаются представители различных групп.

На коммуникативном уровне стереотипизация происходит на основе:

1) акцентов (например, хорошо известный всем грузинский акцент в России или южный акцент в США: 'Boy, I'm gonna book you for sassin' a law officer');

2) манеры произнесения слов и постановки ударений;

3) особенностей интонации;

4) темпа речи (например, речь южан в США более медленная, чем на севере; ср. русские анекдоты о прибалтийцах, например, эстонцах);

5) манеры говорить громко или тихо (американцы говорят громче, чем большинство европейцев, за что последние осуждают их);

6) выбора лексики (существуют определенные словечки и словосочетания, свойственные определенным группам населения, как, например, слова браток, лох и др. в речи "новых русских");

7) клишированных фраз;

8) синтаксических особенностей;

9) речевых стратегий;

10) коммуникативной дистанции (например, у русских и американцев она меньше, чем у англичан, в результате чего русские воспринимают американцев как более сердечных, а англичан - как более отстраненных).

Выделяются различные виды стереотипов, отражающиеся на уровне языка и способные создавать помехи в МК:

1) расовые;

2) этнические (см. Приложение 4);

3) географические (см. Приложение 5);

4) гендерные (см. Приложение 6);

5) социальные;

6) политические;

7) профессиональные и т. д.

В межкультурной коммуникации стереотипы становятся результатом этноцентрической реакции - попытки судить обо всех группах людей с позиций исключительно только своей культуры. Нередко при вступлении в МК и оценке своих партнеров по общению коммуниканты уже заведомо руководствуются ранее сложившимися стереотипами. Очевидно, нет людей, на сто процентов свободных от стереотипов, можно лишь говорить о разной степени стереотипизации у коммуникантов разных типов. Степень стереотипизации, как правило, ниже у индивидуумов с опытом межкультурного общения, уже имевших возможность убедиться в ложности определенных стереотипов. В большинстве случаев степень стереотипизации обратно пропорциональна опыту межкультурного взаимодействия. Однако это правило не всегда срабатывает из-за индивидуальных особенностей коммуникантов и может усугубляться из-за черт, неблагоприятных для общения (недоброжелательности, предвзятости, склонности критиканству и т. д.).

Применительно к МК мы предлагаем рассматривать внешние стереотипы, то есть те, которые сложились у представителей одной культуры о другой культуре, и внутренние стереотипы, то есть мифы о самих себе, существующие внутри данной культуры.

Внутренние стереотипы формируются у носителей лингвокультуры под влиянием литературы, средств массовой информации, традиционного и современного фольклора. “Мифологическое сознание по-своему организует сложную и противоречивую действительность <...>," - пишет Б. С. Ерасов. - Оно "питается не только стародавними, устоявшимися образами, но и новыми соками" и "нередко выступает формой массового сознания новых явлений действительности, хода истории и национальных судеб” (Ерасов: 159 - 161). Так, например, стремление США отстаивать свои геополитические интересы в различных точках земного шара в американской культуре преобразуется в миф о благотворительности США по отношению к остальному миру.

Мифы о самих себе не могут не оказывать влияния на формирование индивидуальной культурно-языковой личности из желания "соответствовать" представлению о "типичном русском", "типичном американце" и т. д. При этом внешние стереотипы могут не совпадать с внутренними. Нередко представители определенной культуры бывают крайне удивлены, узнав, как их воспринимают "со стороны". Например, американцев поражает то, что русские характеризуют их как "улыбающихся, но неискренних". Американцы гордятся своей независимостью и открытостью, в то время как иностранцев нередко поражает шаблонность американского мышления и неспособность "сдвинуться" с устоявшейся точки зрения, принять ценности и представления других народов. Аналогичным образом, русские и, в особенности, советские мифы нередко вступали в противоречие с восприятием извне, как, например, миф об СССР как "стране свободных народов" или советском народе как "строителе светлого будущего".

Cтереотипы во взаимном восприятии русских и американцев годами определяли характер коммуникации между ними. Клишированные фразы типа: "разбойничья сущность империализма", "прогнивший капиталистический строй со всеми его пороками", "волчьи повадки империализма" диктовали отношение советских граждан эпохи холодной войны к США. С другой стороны, целое поколение американцев было воспитано на характерных для средств массовой информации стереотипах, как, например, постоянно ассоциируемых с СССР образах: "the monster bear", "the evil bear behind the next door", "red scares ". Американские психологи справедливо заметили, что холодная война во многих отношениях была "войной слов".

В этом контексте сила воздействия слова была непредсказуемой. Достаточно вспомнить, что одна брошенная Н. С. Хрущевым фраза: "Мы вас закопаем" вызвала чувство страха и враждебности у миллионов американцев, на долгие годы определив их отношение к России. Ее последствием стал новый виток гонки вооружений с обеих сторон. Воздействие этой фразы было позднее усугублено метафорой Р. Рейгана, отозвавшегося об СССР как об "империи зла" ("evil empire"), что также имело очень серьезные политические последствия.

Формированию образа врага способствовало употребление устойчивых фраз и выражений, основанных на стертых метафорах, которые Л. И. Брежнев, а вслед за ним и другие, употребляли в связи с "борьбой за мир" (тоже стертая метафора!). Как ни парадоксально, эти фразы в большинстве своем построены на военных образах: "завоевания социализма", "духовное оружие пролетариата", "удар по позициям капитализма", "мирное наступление социализма" и т. д. На американцев эти фразы производили впечатление, противоположное желаемому, усиливая в них чувство страха, неприязнь и желание защищаться (в связи с этим см. Приложение 7: " What if the Russians Don't Come?).

В США русских часто изображали в виде жестоких шпионов, действующих против США (как, например, Boris и Natasha, герои популярного в свое время мультфильма). Согласно данным американских исследователей о периоде холодной войны, большинство американцев никогда лично не встречалось с русскими, но как минимум раз в три недели русские персонажи появлялись на экранах американских телевизоров, причем мужчин показывали в три раза чаще, чем женщин, а детей и стариков не показывали вообще. Девять из десяти русских персонажей попадали в следующие традиционные категории: агенты КГБ, охранники, шпионы (45% мужчин и!7% женщин); диссиденты (23% мужчин, 42% женщин); дипломаты (9% мужчин); танцоры балетных трупп (6% мужчин, 12% женщин); ученые (12% женщин, 1% мужчин). В 1985 году 28% участников опроса, проведенного газетой New York Times, были убеждены, что во время второй мировой войны США воевали с Советским Союзом (Gebner, 1991: 32).

В 70-х – 80-х годах русские женщины представлялись американцам либо в оранжевых жилетах во время ремонта дороги, либо в очередях (в кадр в основном попадали бабушки в платках). Свой вклад в создание собирательного образа русской женщины внесла и популярная в свое время телевизионная реклама, в которой толстая русская женщина несколько раз выходит в одном и том же платье, а голос за кадром объявляет: "Платье для работы, платье для прогулки, платье для пляжа", причем в последнем случае женщина появляется все в том же одеянии, но с мячом. В результате в сознании американцев складывался образ России, емко выраженный М. Льюеллином в следующей фразе: "<…> a land of buxom women landling out vodka by the bucket load." (Llewellyn 2000:xii).

Сегодня в американской прессе наблюдается тенденция отражать ограниченный круг проблем, связанных с Россией (война в Чечне, коррупция, пьянство, проституция), и игнорировать остальные стороны российской жизни. В результате, как справедливо отмечает Г. Гебнер, "дисбаланс в прессе приводит к когнитивным перекосам" (Gebner 1991: 32).

Cамыми распространенными стереотипами, созданными в СССР об американцах, были "Мистер Твистер" (капиталист) и шпион. В сознании многих российских представителей молодого и среднего поколения "буржуйский" стереотип в наши дни стал более положительным как олицетворение желанного образа жизни, хотя среди определенных категорий населения по-прежнему трактуется как источник безнравственности и отрицательного западного влияния (потребительства, насилия, бездуховности).

Для того, чтобы определить соотношение внутренних и внешних стереотипов во взаимовосприятии русских и американцев, мы провели психолингвистический эксперимент, для которого использовалась достаточно распространенная методика "подталкивания" испытуемых к стереотипизации. В эксперименте участвовало 100 русских и 100 американцев в возрасте от 18 до 82 лет с высшим образованием или обучающихся в высших учебных заведениях. Испытуемым было предложено написать по десять типичных черт русских и американцев, а также привести по пять вариантов окончания фраз типа "Русские всегда/Russians always...", "Американцы никогда/Americans never...". Затем все ответы были проанализированы, аналогичные (синонимичные) ответы были распределены по категориям и посчитаны. Наиболее частотные ответы приводятся в следующей таблице (в порядке убывания частотности):