Общественные катаклизмы в зеркале литературы

Первым этапом в развитии русской литературы XX в. стали 1917-1921 годы - годы революции и гражданской войны, годы так называемого военного коммунизма. Это время было страшным испытанием для русской литературы, она была поставлена на грань физического выживания. Не менее тяжелыми, чем материальные, были для литературы «страшных лет России» проблемы выбора. Отношение к революции, отношения с революцией стали главным вопросом для большинства писателей в новых, изменившихся условиях. Этот процесс все больше и больше разводил художников. Безоговорочно на сторону победившего пролетариата встали В. Маяковский, А. Серафимович, Д. Бедный, В. Брюсов. А.Блок, призывавший «всем сердцем, всем сознанием слушать революцию», видел в ней прежде всего исторический взрыв «стихийных сил, варварских масс», призванных заменить существующую цивилизацию чем-то новым - и его разочарование впоследствии было неизбежным. Не в ее действительном содержании, а сквозь призму своих субъективных, произвольных, устойчивых представлений видели революцию А. Белый, А. Платонов, И. Бабель, М. Зощенко, Б. Пильняк, Н. Клюев, С. Есенин; для двух последних революция представала в духе «крестьянского социализма», как осуществление вековых чаяний патриархальной мужицкой Руси. Очень не простым оказался социалистический выбор для М. Горького, которого в 1917-1921 годах разделяли с Лениным и большевиками серьезные разногласия. В 1917-1918 г. в публицистическом цикле «Несвоевременные письма» Горький дал резкую оценку большевистскому экстремизму; писателя отталкивала разбуженная большевиками стихия насилия и беззакония, он отвергал жестокость большевистского террора, тревожился за судьбы русской культуры. Горький в этом отношении выступил полным единомышленником В.Г. Короленко - его шесть писем к А.В. Луначарскому (1920 г.) остались без ответа; они были опубликованы лишь в 1988 г. («Новый мир», № 5).

С первых же дней после октябрьских событий решительно и резко отвергли революцию такие художники, как И.А. Бунин, А.И. Куприн, Л. Андреев, Д.С. Мережковский и З. Гиппиус, А. Толстой, А. Аверченко и другие. Многие из них впоследствии эмигрировали. Мы уже упоминали о публицистическом дневнике Бунина, который он окрестил «Окаянные дни» (1918-1919); не менее определенной была оценка Октябрьской революции в «Петербургских дневниках» З. Гиппиус, которые она вела в 1914-1919 гг. и опубликовала уже в эмиграции.

Так обозначались два противоположных отношения к происходящему, два крайних художнических взгляда на историческую реальность - патетическое утверждение революции и жесткое отрицание ее. Однако не эти две полярные позиции определяли настроения, ориентацию, поведение большинства русских писателей в октябрьские дни. Большинство приняло события революции как свершившийся факт истории, как реальную, выпавшую отечеству судьбу. Они не избрали ни белое движение, ни революционный лагерь, оставались в Советской республике, не обольщаясь идеями и перспективами пролетарского социализма, сохраняли относительную независимость к идеологии и политике большевиков и советского государства. Их точку зрения ярко отразила А.А. Ахматова в своем знаменитом стихотворении «Мне голос был» с ее отказом оставить «свой край глухой и грешный». К этой группе писателей в 1917-1921 гг. принадлежали В. Розанов, А. Ремизов, Е. Замятин, Н. Гумилев, Б. Пастернак, М. Волошин, М. Цветаева, В. Вересаев и др.

Самым ярким явлением литературного процесса 1917-1921 гг. стал знаменитый «триптих» Блока: «Двенадцать», «Скифы», статья «Интеллигенция и революция». Поэзия и публицистика, очерковая литература являлись ведущими жанрами того времени. Первые романы появились только в 1921 г.: «Два мира» В. Зазубрина и «Голый год» Б. Пильняка. Роман-антиутопия Е. Замятина «Мы», в которой писатель с небывалой проницательностью распознал будущую модель тоталитарного общества, в Советской России появиться не мог и был опубликован в эмиграции. Но главное место в прозе занимали очерки, репортажи, рассказы: цикл очерков А. Серафимовича «Революция. Фронт и тыл», публицистика и очерки Д. Фурманова, рассказы А. Неверова «Красноармеец Терехин», «Марья-большевичка». Публицистика преобладает и в творчестве антибольшевистски настроенных писателей; кроме Гиппиус, Бунина, отчасти Горького можно назвать серию антибольшевистских памфлетов И. Эренбурга, статьи Л. Андреева и др.

Главное место в литературе 1917-1921 гг. занимала поэзия. Характерной особенностью литературной жизни Москвы и Ленинграда стали массовые, повсеместные выступления поэтов - на заводах, в учебных заведениях; организация диспутов, выставок; особой популярностью пользовались поэтические кафе («Стойло Пегаса», «Кафе футуристов»). Центральными фигурами поэзии тех лет являлись А. Блок, В. Маяковский, С. Есенин; рядом с ними выступают Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам, В. Хлебников, В. Каменский, Б. Пастернак, Э. Багрицкий, Н. Тихонов и многие другие. Бурная революционная эпоха выплеснула на поверхность и представителей массовой поэтической самодеятельности: пролеткультовцев, имажинистов, футуристов и т.д. Именно в поэзии ярче, полнее всего выразился двуединый пафос времени: восторженные оды в честь революции (В. Маяковский, Д. Бедный, поэты-пролекультовцы М. Герасимов, В. Кириллов и Н. Полетаев) и столь же эмоциональные проклятья в ее адрес (М. Волошин, И. Бунин, З. Гиппиус и др.). Потребовалась некоторая временная дистанция, чтобы в русской литературе появился более сложный, неоднолинейный взгляд на происходящие события. Этот новый, гуманистический взгляд наиболее ярко выразился в поэзии того же Волошина и М. Цветаевой (цикл «Лебединый стан»). События гражданской войны здесь изображены не с точки зрения «белого» или «красного» лагеря; они предстают как огромная историческая трагедия для всей России. «И здесь и там между рядами / Звучит один и тот же глас: «Кто не за них, тот против нас! / Нет безразличных! Правда с нами!» / А я стою один меж них / В ревущем пламени и дыме / И всеми силами моими / Молюсь за тех и за других», - пишет М. М.Волошин. Не менее характерно стихотворение М. Цветаевой «Ох грибок ты мой, грибочек, белый груздь!», где встает образ истерзанной России-матери, причитающей над своими детьми, не важно, из какого они лагеря: «Белым был - красным стал: / Кровь обагрила. / Красным был - белым стал: /Смерть побелила».

 

9. Литературные объединения 1920-х годов.

Двадцатые годы являются переломным периодом, т.е новая власть хотела нового искусства, работа которого стала ключевой - это работа журналистики. Вышли такие статьи, как «Партийная организация», «О публицистике». Все было в это время направленно на то, что литература должна была стать всеобщей, но здесь была небольшая проблема. Т.к когда речь шла о литературе, то главный вопрос стоял так: «Как организовать писателей?». Ведь необходимо было привлечь писателей на сторону советской власти. И в дальнейшем – это породило следующее: идет раскол русской литературы. Появляются два основных направления: советская литература, литература русского зарубежья.

Например, в Риге, да и Берлине были «Дома Искусства», в которых собирались эмигрировавшие писатели и рецензировали советские книги. И во мнение литераторы расходились.

В это время в Советской России появляются механизмы, которые стремятся регулировать литературу:

А) Издательская политика (государственные издания имели преимущество над частными).

Б) Цензурная политика.

В) Нельзя было публиковать ничего антисоветского и религиозного.

Но в это время не было никаких ограничений в выборе художественной формы. Пропагандировали искусство, даже если художник выражал взгляды против социализма, то писатель должен подходить к миру со всей открытостью. Попутчик – человек, который приглядывается к сов. власти, но не знает, будет ли с ней до конца.

После революции 1917 года по всей стране появилось множество различных литературных групп. Многие из них возникали и исчезали, даже не успевая оставить после себя какой-либо заметный след. Только в одной Москве в 1920 г. существовало более 30 литературных групп и объединений. Нередко входившие в эти группы лица были далеки от искусства (например, группа "Ничевоки", провозглашавшая: "Наша цель: истончение поэт.произведения во имя ничего"). Причины возникновения многочисленных и разнохарактерных литературных групп: обычно на первый план выдвигаются материально-бытовые: "Вместе было легче выжить в тяжелых обстоятельствах русской жизни тех лет, преодолеть разруху, голод, наладить условия для нормальной работы и профессионального общения людей, причастных к литературе и искусству". Как отмечал В.Зазубрин, говоря о писательских организациях Сибири и Дальнего Востока после Октября, "все они возникали по содружеству, по знакомству, а не поэтическим или идеологическим признакам".

Литературные группировки 1920-х гг.

Новокрестьянская поэзия

Состав: Клюев, Есенин, Клычков, Ширяевцев, Орешин

Даты: Первая волна крестьянской поэзии – 1903-1905 гг. (Дрожжин, Леонов, Шкулев) Они объединились внутри суриковского литературно-музыкального кружка, издавали сборники, сотрудничали с пролетарскими поэтами. Вторая волна – 1910-е гг.

Печать: сборники стихов (напр. «Радуница» Есенина, «Сосен перезвон», «Братские песни» Клюева)

Суть: Это течение поэтов, вышедших из народной среды. Они опирались на фольклорную традицию и литературную традицию XIX века (Некрасов, Кольцов, Никитин, Суриков). Основные мотивы – жизнь деревни, природы, родство жизни деревни с жизнью природы. Основные проблемы – оппозиция город/деревня и трагические противоречия внутри самой деревни.

Были встречены как посланцы новой русской деревни. Группа была неоднородной: разные судьбы, разные идеологии, разный подход к освоению поэтической традиции. Поэтому это название хоть и традиционное, но достаточно условное.

Новокрестьянские поэты испытали воздействие символизма и акмеизма. Символисты испытывали к ним интерес из-за тенденций, свойственных им самим в годы, предшествующие Первой мировой войне: националистические настроения, размышления о «народной стихии», судьбах России, интерес к славянской мифологии. Те же тенденции наблюдались в религиозно-философских исканиях русской интеллигенции.

Скифы

Состав: Блок, Брюсов, Белый, Клюев, Есенин, Пастернак, Замятин. Из художников –Петров-Водкин. Из композиторов – Прокофьев.

Даты: Скифское движение поэтов и революционеров возникло в России в 1917 году. Стало вершиной русского Народничества и предтечей Евразийства.

Печать: два литературных сборника «Скифы» (1917, 1918 г.), газета «Знамя труда», журнал «Наш путь».

Суть: Все помнят октябрьскую революцию 1917 года как переворот Ленина и большевиков. Но революцию вместе с большевиками осуществляли и русские народники – левые эсеры. Скифское Движение шло с ними рука об руку, часть скифов – Сергей Есенин, Мария Спиридонова, Иванов-Разумник – были активистами этой партии. Другие печатались в левоэсеровских газетах. Они мыслили революцию совсем иначе.

У большевиков всё дышало ненавистью к народам и классам. А Революция Скифов должна была превратить Россию в райское поле людей-цветов. Революция должна была быть революцией любви, которая исцеляет ноющее народное сердце и наполняет мир красотой.

Революция должна привести к рождению Нового Человека – Скифа – Солнечного Русского. Этот человек открыт всем ветрам, природе, животным, кочевникам, духам.

Революция должна построить на Руси вольный и братский союз народов Евразии – Союз Скифских Республик.

Имажинизм

Состав: Шершеневич, Мариенгоф, Есенин, Кусиков, Рюрик Ивнев, Николай Эрдман.

Даты: Имажинизм возник в 1918 году, когда в Москве был основан «Орден имажинистов». Распался в 1925. Критиковался в советской печати, Кусиков эмигрировал, Есенин умер.

Печать: сборники «Имажинисты», «Конница бурь», альманах «Язь», журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном»

Суть:

- Цель творчества – создание образа. Образ создается при помощи метафор, метафорических цепей, сопоставляющих различные элементы образа – прямой и переносный.

- Текст, имеющий связное содержание, не может быть отнесён к области поэзии, так как выполняет скорее идеологическую функцию. Стихотворение должно представлять собой «каталог образов», одинаково читаться с начала и с конца.

- эпатаж, анархические мотивы.

- создан на основе литературной практики футуризма.

- Не слово-символ с бесконечным количеством значений (символизм), не слово-звук (кубофутуризм), не слово-название вещи (акмеизм), а слово-метафора с одним определенным значением является основой имажинизма.

Разногласия привели к делению на правое крыло (Есенин, Ивнев, Кусиков) и левое (Шершеневич, Мариенгоф, Эрдман) с противоположными взглядами на задачи поэзии, ее содержание, форму, образ. В 1924 году Есенин опубликовал в газете «Правда» письмо о выходе из имажинистов.

Итог подвел Шершеневич в статье «Существуют ли имажинисты?»: «Имажинисты отняли у поэзии личность. А поэзия без личности, без лиризма, как беговая лошадь без ноги».

«Кузница»

Состав: Обрадович, Герасимов, Кириллов, Александровский, Санников – писатели, вышедшие из Пролеткульта. Позже – классики, Новиков-Прибой, Гладков.

Даты: С мая 1920 г. – выход первого журнала «Кузница» до 23 апреля 1932 г. – постановления «О перестройке литературно-художественных организаций».

Печать: журналы «Кузница», «Журнал для всех», «Рабочий журнал», «Пролетарский авангард».

Суть: Группа с самого начала противопоставила себя дореволюционным литературным направлениям - символизму, футуризму, имажинизму. Против того, чтобы поэзию хоть чем-то ограничивали, сжимали – «буржуазным» содержанием и формальными рамками стиха. Все это мешает выразить пролетарский дух. Художник-пролетарий – медиум своего класса. В его стихах – идеализация пролетариата, труда, металла, машин. При этом не признавали руководство культурой со стороны партии, отвергали НЭП, как измену принципам мировой революции.

После создания в 1922 году группы «Октябрь» утратила своё значение. В 1924 создала своеобразный блок с «Перевалом» Воронского, направленный против РАПП, уже начинавшей гегемонию в литературе. Но в 1928, накануне разгрома «Перевала», большинство участников «Кузницы» вступило в РАПП.

«Октябрь»

Состав: Руководители-критики: Лелевич, Вардин, Родов. Писатели: Безыменский, Либединский, Жаров, Артем Веселый. Позже примкнул Дмитрий Фурманов.

Даты: Основана 7 декабря 1922 года в Москве.

Печать: критический журнал «На посту» и литературно-художественный «Октябрь». По имени первого часто называли «напостовцами».

Суть: Партийный «Октябрь» противостоял беспартийной «Кузнице», ее упадническим настроениям из-за нэпа. При этом хотя «Октябрь» и называл себя «пролетарской» организацией, его члены на 80 % были выходцами из дореволюционной интеллигенции.

«Октябрь» так же, как «Кузница» отвергал формальные эксперименты. Так же выступал за пролетарское содержание. Но! Литература должна стать мощнейшим средством пропаганды на темы, которые диктует эпоха. Нельзя ограничиться общими воззваниями, как «Кузница», нужно дать живого человека! Пример – «Неделя» Либединского.

Претендовал на роль единственного за­щитника коммунистической идеологии. Но после постановления Политбюро ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 года внутри группы возникли серьёзные разногласия, и в конце 1925 года «Октябрь» распался. Многие деятели вошли в РАПП.

Перевал

Состав: Воронский, Михаил Светлов, Михаил Голодный, Александр Ясный, Александр Малышкин, Михаил Пришвин, Андрей Платонов,

Даты: Создана на рубеже 1923-1924-х годов. Официально «Перевал» просуществовал до 1932 года.

Печать: журнал «Красная новь», 6 альманахов «Перевал», антология «Перевальцы».

Суть: В соответствии с концепцией Воронского о «едином потоке» в литературе в группу пригласили участников из разных литературных движений, в том числе и напостовцев. В 1927 г. по инициативе Воронского был создан еще один орган для консолидации писателей – Федерация объединений советских писателей (ФОСП). Творческие лозунги:

· «искренности творчества» (даже если это противоречит партийной дисциплине)

· «моцартианства», под которым подразумевалось творчество по вдохновению, по наитию

· «нового гуманизма»

«Перевал» признавал роль «социального заказа», вы­ступая, однако, за право писателя на «выбор темы по своему усмотрению».

Группу резко критиковали в рапповской печати за якобы реакционность и увод писателей в сторону от задач современности, неисторический, внеклассовый подход, вплоть до примиренчества по отношению к классовому врагу.

Рапповцы утверждали, что все в творчестве – от замысла до восприятия – познаваемо, а перевальцы утверждали роль бессознательного. Некоторые ссылки в их работах свидетельствуют о знакомстве с учением Фрейда. Такой подход подводил к рискованному выводу: если творческий процесс бессознателен, то он неконтролируем.

Кроме того, для перевальцев писатель не был лишь носителем идеологии, он был носителем психологии.

В целом перевальцы развивались в духе эстетической критики. Они были доброжелательны в оценках текущей литературы, не раз делали уступки своим оппонентам-рапповцам. А рапповцы не принимали интеллигентного стиля перевальцев.

РАПП

Состав: Фадеев, Серафимович, Либединский.

Даты: Официально оформилась в январе 1925 года. Со временем стала беспокоить партийное руководство, предпочитавшее держать бразды правления литературой в своих руках, и постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций» РАПП была ликвидирована.

Печать: журнал «На литературном посту», сменивший осужденный журнал «На посту».

Суть: В отличие от «Октября» и вслед за «Перевалом» рапповцы призывали к учебе у классиков, особенно у Толстого, в этом проявилась ориентация на реалистическую традицию. Но в остальном рапповцы называли себя «неистовыми ревнителями пролетарской чистоты» (Либединский).

Центральный орган РАПП в развязном тоне писал о лучших писателях (что вызвало резкие возражения Фадеева), требовал передачи пролетарским писателям органов печати, вытеснения мелкобуржуазных «попутчиков» (Есенин, Федин) из журналов и сборников. Горький – «индивидуалистический певец городских низов», Маяковский – «буржуазный индивидуалист».

С самого начала РАПП имела принципиальное отличие от предшественника - Пролеткульта. Пролеткультовцы боролись за автономию от государства, за что и были разгромлены. Рапповцы учли их печальный опыт и провозгласили главным принципом следование партийной линии, борьбу за партийность литературы, внедрение партийной идеологии в массы.

ОБЭРИУ

Состав: Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Данил Хармс, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев. Близки были Николай Олейников, Евгений Шварц, Казимир Малевич, Павел Филонов.

Даты: С 1928 года. В 1925 году – «чинари», потом «Левый фланг», потом «Академия левых классиков», потом ОБЭРИУ. В 1931 году театрализованные представления и чтения пришлось прекратить. Введенский, Хармс и Бахтерев были арестованы по политическому делу и сосланы. До этого – Введенский и Хармс успели побыть детскими писателями. Вагинов в эстетическом плане был далек от Введенского и Хармса. Олейников официально не состоял в группе. Заболоцкий пошел по пути советского поэта, стал писать натурфилософские стихи.

Печать: Попытка издать сборник не удалась. Из участников только Заболоцкий и Вагинов смогли издать книги в 1920-30-х гг.

Суть: Отказ от традиционных форм и методов искусства, утверждение новых (гротеск, алогизм, поэтика абсурда). Но творчество обэриутов вовсе не носило характера «игры в бессмыслицу», «в заумь», как было принято считать. Их волновали глубокие экзистенциальные вопросы: отношение к времени, смерти, языку, его приспособленности для описания мира.

ЛЕФ

Состав: Маяковский, Асеев, Третьяков, Кушнер, филологи Шкловский и Брик, кинорежиссёр Эйзенштейн, кинооператор-документалист Дзига Вертов. Также из поэтов примыкали Пастернак и Каменских.

Даты: ЛЕФ объединился в конце 1922 – начале 1923 года вокруг одноименного журнала. В 1925 году журнал прекращает своё существование, а ЛЕФ, просуществовавший до 1928 года, переименован в РЕФ. Маяковский вышел из РЕФа, чтобы вступить в самую массовую литературную организацию того времени – РАПП.

Печать: журнал «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», сборник теоретических и критических статей «Литература факта».

Суть: непосредственное отображение действительности: вместо «литературы вымысла» - «литература факта», вместо игрового кино – документальное, вместо живописи – фотография. Новые принципы искусства:

- принцип социального заказа (художник должен писать на ту тему, которая наиболее актуальна для общества в данный момент);

- принцип литературы факта (отбор материала для творчества – не вымысел, а факт как предмет искусства);

- принцип «искусства-жизнестроения» (задача искусства – напрямую вторгаться в жизнь, приближая будущее).

ЛЕФ считал себя единственным настоя­щим представителем революционного искусства и конкурировал на этом поле с «Октябрем» и даже РАППом.

Формальные вещи: у Маяковского после 1923 года – графический принцип оформления стиха («лесенка», о ней в статье «Как делать стихи») и переход к тоническому стихосложению (совпадает только количество ударных слогов).

Серапионовы братья

Состав: Зощенко, Лунц, Каверин, Федин, Тихонов, Всеволод Иванов, Слонимский, Шкловский. Идейный и художественный руководитель – Замятин.

Даты: с 1 февраля 1921 года, когда в «Литературной студии» состоялось первое заседание «Серапионовых братьев». Почти сразу приём новых членов был ужесточён, а затем и прекращён вовсе. Прекратили существование в 1926 году.

Печать: альманах «Серапионовы братья»

Суть: Подчеркнутая аполитичность. Из статьи «Почему мы Серапионовы братья»: «С кем вы, Серапионовы братья? С коммунистами или против коммунистов? За революцию или против революции?» прозвучал ответ: «Мы с пустынником Серапионом». Зощенко: «Я не коммунист, не монархист, не эсер, я просто русский».

Однако между декларациями и творческой практикой большинства «братьев» - противоречия. Часть аполитична, часть пытается осознать действительность. Так, у Всеволода Иванова – повесть «Бронепоезд 14-69», у Николая Тихонова – «Баллада о синем пакете», «Баллада о гвоздях» - классика революционной поэзии.

Раскололись на «западное крыло» (Лунц, Каверин, Слонимский) и «восточное крыло» (Зощенко, Вс. Иванов). Первые были за остросюжетную «западную новеллу», вторые – за бытовой рассказ и фольклорный материал.

Этими противоречиями был очень недоволен Зощенко, который заявил, что все «Серапионовы братья» «сошли с рельс и поскакивают по шпалам».

В итоге часть «братьев» эмигрировала, часть встала на сторону советской власти.

 

Пролеткульт

Ведущее место в литературном процессе послеоктябрьских лет заняла, как говорили тогда, пролетарская литература. В 1918-1920г.г. издавались поддерживаемые правительством журналы "Пламя" (Петроград) и "Творчество" (Москва).

Наиболее активную деятельность в первые годы революции развивали поэты и прозаики Пролеткульта. Оформившись 19 октября 1917 г. (т.е. за неделю до Октябрьской революции), он ставил своей целью развитие творческой самодеятельности пролетариата, создание новой пролетарской культуры. После Октябрьской революции Пролеткульт стал самой массовой и наиболее отвечающей революционным задачам организацией. Он объединял большую армию профессиональных и полупрофессиональных писателей, вышедших главным образом из рабочей среды. Наиболее известны М. Герасимов, А. Гастев, В. Кириллов, В. Александровский, критики В. Плетнев, Вал. Полянский. Почти во всех крупных городах страны существовали отделения Пролеткульта и свои печатные органы: журналы "Пролетарская культура" (Москва), "Грядущее" (Петербург).

Концепция пролетарской культуры с ее утверждением классового, пролетарского начала в идеологии, эстетике, этике оказалось чрезвычайно распространенной в идейно-художественной жизни первых лет революции.

Теоретики Пролеткульта трактовали художественное творчество как "организацию" коллективного опыта людей в виде "живых образов" (32; 26). В их выступлениях преобладали догматические идеи об ущербности всего личного, о превосходстве практической деятельности над духовной. Это была механистическая, абстрактная теория пролетарской культуры, в которой индивидуальность, личность - "я" - подменялась безликим, коллективным "мы" (19; 119). Противопоставляя коллектив личности, всячески умаляя последнюю, А.Гастев предлагал квалифицировать "отдельную пролетарскую единицу" литерами или цифрами. "В дальнейшем эта тенденция, - писал он, - незаметно создает невозможность индивидуального мышления, претворяясь в объективную психологию целого класса с системами психологических включений, выключений, замыканий". Общеизвестно, что именно эти странные "прожекты" дали материал Е. Замятину: в антиутопии "Мы" нет имен, а лишь номера - Д-503, О-90, 1-330.

Пролеткультовцы считали необходимым отказаться от культурного наследства, резко противопоставляли пролетарскую культуру всей предшествующей ("буржуазный язык", "буржуазная литература", по их мнению, должны исчезнуть). Эстетическими принципами, соответствующими психологии рабочего класса, были объявлены "коллективно-трудовая" точка зрения на мир, идея "одухотворенного единства" с машиной ("машинизм"). Привлекая и воспитывая писателей из рабочей среды, пролеткультовцы изолировали их от всех других слоев общества, в том числе от крестьянства и интеллигенции. Так, теоретик Пролеткульта Федор Калинин полагал, что только писатель-рабочий может услышать "шорохи души" пролетариата.

Деятельность Пролеткульта была подвергнута резкой критике В И. Лениным в письме ЦК РКП(б) "О пролеткультах", и в начале 20-х годов эта организация была ликвидирована в административном порядке. Причину ликвидации Пролеткульта А. В. Луначарский объяснял тем, что Ленин "не хотел создания рядом с партией конкурирующей рабочей организации" (1; 85). Сказалось, очевидно, и резко негативное (еще с 1908 г.) отношение Ленина к махистской философии идеолога и теоретика Пролеткульта А. А. Богданова (1873-1928), который в свою очередь полагал, что "наш марксизм очень опасен, он может служить идейной основой для авантюр и жестоких поражений. Частью же он, в форме ленинизма, уже сыграл эту роль" (9; 89).

В настоящее время возрождается интерес не только к дореволюционным утопическим романам Богданова "Красная звезда", "Инженер Менни", но и к философским взглядам ("эмпириокритицизму"), к созданному в 1913-1917 г.г. двухтомному труду "Всеобщая организационная наука", предвосхитившей идеи кибернетики.

Что же касается деятельности А. А. Богданова в рамках Пролеткульта, то она в современной критике вызывает двойственное отношение. Н. Дикушина видит "трагическое противоречие: яркая сильная личность Богданова, одного из образованнейших людей русской социал-демократии и рожденная им механистическая, абстрактная теория пролетарской культуры", подменяющая индивидуальность "безликим коллективным "мы" (19; 119-120). Для нее именно Богданов и даже его дореволюционные романы - главный объект критики Замятина.

Вл. Воронов, напротив, исходит из слов В. Плетнева: "Между точкой зрения Пролеткульта и Богданова лежит ряд серьезнейших разногласий" и призывает различать Богданова и богдановщину: недооценка личности и преувеличение коллективного начала в новой культуре у Богданова "не имеют ничего общего с вульгарными взглядами многих пролеткультовских руководителей" (8а; 8-9). Очевидно, наследие Богданова еще ждет своего объективного исследования.

 

10. Особенности литературного процесса1930-х годов.

По лекциям со второго семестра: