Вера в революцию и науку, пафос технического переустройства мира определяли мировосприятие молодого Платонова и общую тональность его произведений начального этапа творчества.

П ервые газетные заметки писатель подписывал: «Рабочий А. Платонов» (потому что вырос в семье рабочего, талантливого изобретателя-самоучки, «героя труда»). Основной специальностью писателя была электротехника: он закончил воронежский политехникум по специальности электромонтер.

В течение нескольких лет Платонов работает как инженер-практик, сочетая практическую деятельность с литературой. Теплое - на грани физического ощущения - отношение к технике он передал своим героям: тонкое понимание технического устройства - мерило человеческой ценности во многих его произведениях. Ранние его литературные работы (статьи в газетах, стихи, фельетоны) несут на себе явную печать пролеткультовского мышления и пролеткультовской образности (культ «мы», воспевание машины, глобализм притязаний на преображение мира). Но «душевное» понимание машины станет особой, только его черточкой. «Истинный философ - механик» - вот твердое убеждение молодого писателя.

Особая нежность, привязанность «технического человека» к машине (часто вытесняющие горе и тоску по людям) станет устойчивым смысловым комплексом, который будет определять лицо платоновской прозы в контексте литературы 1920-1930-х гг. Человек же, наоборот, с полным основанием может быть приравнен к техническому приспособлению - и это совсем не обязательно демонстрация бездушия или человеческой несостоятельности.

Устойчивые, сквозные темы и мотивы будут пронизывать все творчество Платонова. Сам он писал об этом так: «Мои идеалы однообразны и постоянны. Я не буду литератором, если буду излагать только свои неизменные идеи. Меня не станут читать». Но с важнейшими темами, образами, персонажами и даже сюжетами Платонов не расстанется до конца своей жизни.

Уже в стихах Платонова важное место занимает образ странника. В ранних, дореволюционных, произведениях - это образ человека, отправившего за счастьем «туда, где нас нет», божий человек, босиком шагающий по проселочной дороге. После революции образ странника в творчестве Платонова приобретет символическое значение. «Новое странничество- перестает быть только физическим передвижением по земле или в космическом пространстве, оно становится путешествием мысли в поисках разгадки тайн вселенной».

Поиски истины, счастья, смысла всеобщего существования станут в поэтике Платонова сквозным сюжетом, который объединит все его произведения в одну большую книгу. Дорога, пространство, которое преодолевает герой-странник, и время, которое у Платонова становится мерой пространства, - все это компоненты специфически платоновской модели сюжета.

В раннем творчестве сформируется и идея Платонова об активном творческом переустройстве вселенной человеком. Одна из газетных статей Платонова называлась «Преображение» и была посвящена будущей победе человека во вселенной: «В этот день весны преображенного мира, день утверждения всечеловеческой радости, день веры в преображающую пламенную силу человека - выше стоит над нами старое солнце, дальше открыта светлая бесконечность...»

Оптимистический пафос и мажорная тональность очень скоро сменятся в творчестве Платонова на «ветхую грусть» и «тоску тщетности», но сама идея о том, что «человечество - художник, и глина - вселенная», в творчестве писателя будет разрабатываться и дальше. Поменяется только ее философская оценка - утопические проекты города «победившего социализма» (роман «Чевенгур») или общепролетарского дома (повесть «Котлован») будут осмыслены в трагическом ключе.

Творческую эволюцию Платонова определит художественное исследование утопии Писатель будет все время проверять новое, постреволюционное «техническое устройство» на прочность, удостоверяться в его надежности.

По сути, все творчество ПЛАТОНОВА – ИСПЫТАНИЕ УТОПИИ, а основные этапы этого исследования - испытание будущего, испытание прошлого, испытание настоящего.

Испытание будущего: научно-фантастические произведения Платонова - рассказы «Маркун» (1921), «Потомки солнца» (1922), «Рассказ о многих интересных вещах» (1922), повесть «Эфирный тракт» (1926-1927).

Основу сюжета во всех этих произведениях составляют приключения технической идеи. «Маркун» рассказывает об изобретении вечного двигателя, «Эфирный тракт» - об открытии законов «выращивания» вещества, «Рассказ о многих интересных вещах» - об изобретении способа получать воду в пустыне с помощью электричества (пожалуй, последний проект был не столь утопичен, как остальные: спустя год после публикации рассказа Платонов получает патент на изобретение «электрического увлажнителя корневых систем и корнеобитающего слоя почвы»).

Техническая идея почти всегда побеждает, однако платой за это становится судьба ученого - ни один технический проект не научил человека преодолевать смерть. Платонова интересуют не сюжетные хитросплетения, а самое главное - место и роль человека во вселенной, взаимосвязь природы и науки, проблема человеческого счастья. Как у подлинного исследователя, у Платонова нет готового ответа на вечные вопросы. Почти всегда он предлагает несколько вариантов решения - и ни с одним не соглашается однозначно.

Итог научно-фантастических опытов Платонова - серьезное сомнение в состоятельности глобальных технических проектов. Грандиозный план переустройства вселенной понимается теперь писателем как утопический. С омнение - вот основной итог философских и художественных исканий молодого писателя.

Испытание прошлого: - материал эпохи Петра I. Повесть «Бпифанские шлюзы» (1927), (литературный «дебют» Платонова в роли профессионального писателя) посвящена реформаторской деятельности Петра I: в основе произведения лежат реальные исторические факты. В 1699- 1704 гг. предпринималась попытка создания канала между Волгой и Доном. Исполнителем проекта был английский «мастер шлюпного дела» капитан Перри. В связи с Северной войной канал был заброшен, Перри вернулся на родину.

«Сокровенный человек» и «Чевенгур» обращены в недавнее прошлое. Ключевые мотивы платоновской поэтики, важнейшие составляющие его художественного мира получают в них дальнейшее развитие и наполняются новыми значениями. Странники, бредущие по неизвестному миру в поисках смысла пролетарской революции и вечной истины, вновь появляются на страницах платоновской прозы.

Испытание настоящего - тема произведений Платонова конца 1920 - начала 1930-х гг.: «Города Градова», «Усомнившегося Макара», очерка «Че-Че-О ». Наиболее значительными из всего созданного в этот период являются повести «Котлован», «Ювенильное море», «Джан». Вскоре после публикации рассказа «Усомнившийся Макар» и повести «Впрок» Платонов подвергается жестокой критике как «кулацкий агент», «классовый враг», замаскировавшийся «юродивый бедняк». Публикация всех последующих произведений стала делом почти нереальным: Платонову удается изредка печатать лишь свои литературно-критические работы.

!!!!Повесть «Котлован» — это социальная притча, философский гротеск, жёсткая сатира на СССР времён первой «пятилетки»:

В повести группе строителей дано задание построить так называемый «общепролетарский дом», цель которого — стать первым кирпичиком в утопическом городе будущего. Однако строительство заканчивается на котловане будущего фундамента дома, дальше дело не идёт, и к строителям приходит понимание тщетности создания чего-либо нового на обломках уничтоженного старого, а возможно, и осознание того, что цель не всегда оправдывает средства. На другом плане сюжета повести бездомная девочка Настя, являющаяся воплощением будущего, будущих жильцов дома, живущая на стройке (что символично, ввиду отсутствия кроватей строители подарили девочке два гроба, отобранных ими предварительно у бедных крестьян — один в качестве кровати, второй — в качестве коробки для игрушек) умирает, так и не дождавшись постройки общего дома для всех: светлая когда-то утопия, логически зайдя в тупик, неотвратимо превращается в жёсткую антиутопию.^[2] Повесть показывает жестокость и бессмысленность тоталитарного строя тогдашнего СССР. Текст описывает историю большевистской России времён индустриализации и коллективизации на языке той эпохи. Жёстко утончённые, до гротескногосюрреализма, реалии тех времён изображены ярко и выразительно. Несмотря на гротескность описания и иносказания в тексте, в повести отражены многочисленные элементы реального быта в эпоху Сталина.^[3] Повесть не была опубликована при жизни Платонова, до публикации в СССР в 1987 году распространялась самиздатом.^[4]

Усомнившийся Макар -
Макар - это мечтатель, притворяющийся чудаком, умный и проницательный. Он страстно
мечтает о Руси машинной, индустриальной. Макар, приехав в столицу, обходя
канцелярии и стройки, беседуя в ночлежном доме с пролетариатом, первым из
платоновских героев сомневается в гуманистических ценностях революции, так
как кругом царила демагогия, в «конторах заседали» «писчие стервы», мастера
славословия и приписок. И Макар Ганушкин, умный и проницательный человек,
почувствовал, что в таких условиях в людях развивается безынициативность,
пассивность, «бессмысленный страх перед казенной бумагой, резолюцией».
И засомневался наш герой в правоте революционного дела. Его раздумья и
«сомнения» были приняты за двусмысленность и анархизм. В них
Андрей Платонов выразил свои мысли, опережая время, решал вопросы борьбы с
коррупцией, формализмом, бюрократизмом, единомыслием и безгласностью.

 

 

из ответов на зачет во втором семестре: Проза Платонова затрагивала самые сокровенные чувства и мысли человека

Удивительно, хотя и немногословно, описывает он природу. Из природных стихий Андрей Платонович любил ливневую грозу, кинжально сверкающие во мраке молнии, сопровождаемые мощными раскатами грома. По образной пластике и эмоциональному накалу в прозе Платонова трудно найти другие картины природы, которые превосходили бы его же описания грозы.

Его творческая манера основана на многих особенностях, из которых важно отметить такие, как символичность образов, описаний, целых сюжетных сцен; преобладание диалогов и монологов-размышлений героев над действием (так как подлинное действие произведений Платонова - в поиске смысла человеческого существования); шероховатость, «неправильность» языка, особые, характерные для народной речи упрощения - кажется, что слово как бы рождается заново мучительным трудом простого человека.

Безусловно, вызывает восхищение мощный художественный дар писателя - плотность повествования, универсальность обобщения на уровне одной фразы текста, колоссальная свобода в языковой стихии русского языка.

Пожалуй, ни у одного из писателей XX века трагическая и смеховая традиции национальной культуры не стянуты в такое нерасторжимое единство, как у Платонова. В диалогах его героев искрится юмор народного языка. Этот юмор переваривает глобальные мировоззренческие системы XX века. Герой Платонова может «валять дурака», при этом задавая прежде всего новый взгляд под знакомые предметы и явления.

Юмор - в самом языке, в сведении совершенно различных лексических и синтаксических его пластов: высокого и низкого, бытового и публицистического или канцелярского стиля. Наложение комизма сюжета на комизм языка производит двойной эффект. Нам не только смешно и жалко, но чаще - страшно, больно от этой логики, выражающей творящийся абсурд, фантастичность самой жизни.

Платоновское повествование практически лишено метафоричности, присущих «традиционному» стилю сравнений. Платонов, скорее, использует приём «деметафоризации» и метонимические конструкции. Каждая из единиц текста построена по законам целого, как бы сверхсмысла.

Не раз предпринимались попытки дать определение стиля и языка платоновских произведений. Его называли реалистом, социалистическим реалистом, сюрреалистом, постмодернистом, утопистом и антиутопистом… И действительно, в мире, воссозданном в творчестве Платонова, можно найти черты самых разных стилей, поэтик, идеологических систем. Структура каждой единицы повествования и текста в целом подчинена двойной задаче: во-первых, дать конкретные проявления существующего мира (реальный план повествования), во-вторых, выразить то, чему должно быть (идеальный план).

 

 

14. Жизненный путь и творческая эволюция М.Булгакова.