Летопись империалистической экспансии. Поглощение Россией Восточной Европы

Обычные империалистические страны эксплуатировали свои колонии тремя способами: скупая продукты своих колоний по низким ценам; сбывая им продукты метрополии по высоким ценам и основывая в колониях предприятия, принадлежавшие капиталистам метрополии, на которых в качестве рабочих использовались «туземцы». Русский государственный капитализм применяет те же три метода для эксплуатации своих колоний. Многочисленные статистические данные свидетельствуют о том, что Россия платит очень низкие цены за продукцию, которую она покупает у своих сателлитов. Вот некоторые примеры. Русско-польское соглашение от 16 августа 1945 г. предусматривало, что начиная с 1946 г. Польша будет поставлять России по специально оговоренной цене (равнявшейся, как указывали, 2 долларам за тонну) следующее количество угля: в 1946 г. — 8 млн. т. с 1947 по 1950 г. — 13 млн. т ежегодно, а в дальнейшем — 12 млн. т ежегодно, до тех пор, пока будет длиться оккупация Германии. Этот уголь должен оплачиваться не за счет русских продуктов, а за счет репараций, взимаемых Россией с Германии. Насколько известно, Польша вообще ничего не получила таким путем. Но, как бы то ни было, 12— 13 млн. т угля по цене 2 доллара за тонну, когда цена угля на мировом рынке составляет 12—15 долларов за тонну, обеспечивают России чистую прибыль в 10—14 долларов на каждой тонне, или в целом 120—180 млн. долларов в год (эта сумма соответствует максимальным ежегодным прибылям английских капиталистов от их капиталовложений в Индии). Югославская газета «Борба» сообщала 31 марта 1946 г., что тонна молибдена, важного продукта для сталелитейной промышленности, производство которой обходилось Югославии в 500 тыс. динаров, продавалась СССР в период медового месяца Сталина — Тито за 45 тыс. динаров. Бывшим заводам Бати в Чехословакии приходилось поставлять России обувь (кожа для ее изготовления предоставлялась Россией) по цене 170 чешских крон за пару, хотя действительная цена равнялась 300 кронам за пару. Но особенно вопиющий пример капиталистической эксплуатации — это операция с болгарским табаком: Россия покупала его по цене 0,5 доллара, а затем перепродавала его в Западной Европе по цене 1,5—2,0 доллара (11).

То, что было сказано о торговых отношениях России с ее европейскими сателлитами, относится в равной мере и к ее торговым отношениям с Китаем. Китайская щетина и тунговое масло, составляющее значительную часть китайского экспорта, предлагаются ныне на западноевропейских рынках по более низким ценам, чем в Шанхае и Тяньцзине — главных портах, откуда экспортируются эти продукты. Россия является единственным представителем, продающим китайские продукты на западных рынках, и тот факт, что она может себе позволить продавать их по более низким ценам, чем они продаются в самом Китае, — причем можно не сомневаться, что Россия наживается на этой операции, — ясно говорит о том, что сама она платит за них исключительно низкую цену. Этим отчасти объясняется также и то обстоятельство, что Пекин прилагает столь настойчивые старания установить прямые торговые связи с Западом, которые позволили бы обходиться без посредничества России.

Так обстоит дело с оплатой товаров, закупаемых Россией. Что же касается завышенных цен, которые взимает Россия за собственные продукты со своих сателлитов, то мы можем привести следующие яркие примеры: Россия берет с Китая гораздо более высокие цены за свои товары, чем те, по которым такие же товары продаются экспортерами западных капиталистических стран, например, в соседнем Гонконге. Так, советский 4-тонный грузовик «Зис” продавался Россией в Тяньцзине по цене, эквивалентной 50 тыс. гонконгских долларов, в то время как 6-тонный грузовик западного производства продается в Гонконге за 15 тыс. гонконгских долларов. Чехословацкий сахарин, импортируемый через Россию, продается в Тяньцзине по цене, эквивалентной 106,40 гонконгского доллара за фунт, тогда как немецкий сахарин такого же качества продается в Гонконге по цене 6,50 гонконгского доллара (12).

Русские предприятия в Восточной Европе служат наглядной иллюстрацией третьего метода капиталистической эксплуатации, применяемого Россией, — эксплуатации «туземцев» - рабочих на предприятиях, принадлежащих иностранному капиталу.

В русской зоне оккупации Германии русское государство присвоило себе около трети всей промышленности. Ею владеют так называемые «советские акционерные компании» (САГ). Значение САГ очень велико. Им принадлежат почти все крупные предприятия. В 1950 г. на предприятиях каждой САГ было занято в среднем 2400 рабочих против 139—146 рабочих, занятых на предприятиях ЛЕБ (принадлежащих так называемой Германской Демократической Республике), и примерно 10, занятых на частных предприятиях. Значение САГ станет еще яснее, если учесть, что они полностью контролируют тяжелую промышленность. На предприятиях САГ немецкие рабочие производят прибавочную стоимость, которая присваивается русской бюрократией.

В Румынии, Венгрии и Болгарии существуют смешанные компании, в которых России принадлежит 50% капитала, но которые фактически полностью находятся под ее контролем. Так, например, в Румынии такая компания контролирует богатейшие нефтяные месторождения; другие подобные же компании контролируют сталелитейную и машиностроительную промышленность, добычу угля, судоходство, воздушные коммуникации, лесную, химическую, тракторную промышленность, производство строительных материалов, эксплуатацию природных месторождений газа, банки, страховые компании и т. д., держа в своих руках в общем более половины всей румынской промышленности, транспорта, банкового и страхового дела Венгрии и Болгарии также имеются смешанные компании, но они играют гораздо меньшую роль.

Присвоение половины прибылей смешанных компаний, все рабочие которых «туземцы», разве это не явный пример колониальной эксплуатации?

Идеализация царской империи

Сталинская бюрократия не может не одобрять своего предшественника в деле строительства империи — царский империализм. Многие поколения русских социалистов и демократов видели в царской России «тюрьму народов» и считали угнетение царским империализмом поляков, финнов, литовцев, эстонцев, украинцев, грузин, армян, узбеков, казахов и других народов крайне реакционным явлением. Сталинистская Россия придерживается иных взглядов. Так, один русский журнал писал:

«…присоединение к России открывало единственный путь к социально-экономическому и культурному развитию, а также сохранению национального существования народов Кавказа и Закавказья… присоединение к России было для них единственным способом спастись, сохранять свою древнюю культуру, обеспечить свое экономическое и культурное развитие…» (13).

Другой журнал писал, что начиная с XVI в. феодальные монархи Турции и Ирана вели долгую и упорную борьбу, стремясь захватить различные территории на Кавказе. Многие кавказские народы, неспособные из-за своей раздробленности противостоять внешней агрессии, «искали спасения и заступничества у русского государства, обращаясь к нему за помощью и покровительством» (14). В середине XVI в. черкесские князья обратились к Ивану IV с просьбой принять их в русское подданство и защитить от набегов и грабежей Турции и турецкого вассала — крымского хана. Народы Закавказья завязали связи с Россией в конце XV в., и эти связи все укреплялись, по мере того как нарастала военная опасность, грозившая со стороны Турции и Ирана. Своими выступлениями против Турции и Ирана «русские войска часто спасали народы Кавказа от военной опасности». Как ловко представлено! Царские войска, оккупировавшие Кавказ, спасали его от военной опасности!

Русская «Литературная газета» писала:

«Присоединение Казахстана к России, совершившееся в XVIII столетии, имело глубоко прогрессивное значение. Этот исторический акт был обусловлен экономическими и политическими причинами, всем ходом исторического развития казахского народа, измученного непрестанными набегами феодальных государств мусульманского Востока. Тем самым были созданы условия для могучего воздействия русской экономики и культуры на Казахстан. Казахский народ сделал мудрый и правильный исторический выбор. В то время, если бы не Россия, казахи могли очутиться в зависимости от среднеазиатских ханств, поддерживавшихся Англией. Не брезгуя никакими средствами, английский капитал подбирался к землям и ресурсам казахов, рассчитывая на богатую добычу» (15).

«…Трудящиеся [Казахстана] благодаря своему повседневному опыту оценили преимущества жизни в могучем государстве, России» (16).

Казахский народ пожелал быть присоединенным к царской России! Он предпочел быть включенным в «могучее государство»! «Правда» особенно подчеркивала это обстоятельство.

«Трудящиеся казахи были жизненно заинтересованы в присоединении Казахстана к России» (17).

После смерти Сталина русская пропаганда продолжает прежнюю линию. Оккупация царской Россией Латвии характеризуется следующим образом:

«Многие столетия прошли с тех пор, как предки латышей поселились на берегу Балтийского моря… Все эти столетия постоянным добрым соседом латышей был русский народ… История завоевания и порабощения Прибалтики немецкими рыцарями является мрачной страницей, заполненной описаниями убийств, грабежей и насилий, которые принесли с собой кровожадные захватчики, пришедшие с Запада. Свободолюбивые латышские и эстонские племена не имели достаточных сил, чтобы отстоять свою свободу и независимость. Но живя бок о бок с русскими и находясь в дружбе с ними, эсты и предки латышей — ливы, защищая свои земли от порабощения, обращались за помощью к русским князьям» (18).