Проблема предмета и объекта теории государства и права

Закономерности и пути возникновения государства и права, проблемы их обособления

 

Возникновение государства представляет собой достаточно длительный исторический процесс, который нельзя рассматривать как одномоментный акт. Государство возникает относительно объективно. Объективно потому, что не возникнуть оно просто не может. История свидетельствует, что на определенном этапе развития общества последнему требуется такой орган управления, как государство. Относительно потому, что государство есть продукт общества, следовательно, результат и сознательной деятельности людей. Государство возникает там, где возникающие внутри общества или между обществом и природой противоречия не могут быть примирены в рамках общинного уклада. Противоречия, '‘подталкивающие” общество к государственной организации, возникают между антагонистическими классами, враждующими племенами, отдельными людьми, а их появление вызвано следующими факторами: социальной дифференциацией, имущественным расслоением, потребностью запретить инцест, организовать массы общинников для строительства ирригационных сооружений и др. Становление государственности - это процесс, связанный с изменением характера власти, проявившимся в том, что право принимать решения перешло от рода в целом к определенной части общества. Выделяют три пути классополитогенеза: военный (милитарный), аристократический, плутократический. Можно выделить, соответственно такие потестарные реннегосударственные структуры (политии), как 1) чифдом, или вождество, - раннеполитическое образование, руководимое вождем, живущее главным образом за счет грабежа соседей (кочевые племена Евразии); 2) э литархия, или протополитархия, образование, где властвовала старинная родоплеменная знать, эксплуатировавшая общинников (Полинезия, Гавайские острова, Африка, Америка); 3) бигменство - образования, где власть принадлежала “большим людям”, то есть сородичам, славившимся богатством, умом, храбростью, ловкостью, красноречием (Меланезия, Юго-Восточная Азия, Африка, Северная Америка).

Вывод: государство, возникнув относительно объективно при переходе к производящей экономике, является универсальной организацией для разрешения возникающих противоречий и поэтому в обозримом будущем будет низменным спутником общества.

Формирование государства - длительный процесс, который у разных народов шел разными путями. Одним из основных является “восточный” путь возникновения государства, “азиатский способ производства” (вначале Древний Восток, затем Африка, Америка, Океания). Здесь очень устойчивыми оказались социально-экономические отношения и структуры родового строя - земледельческая община, коллективный труд и общая собственность. Функции управления осуществляла родовая знать, которая постепенно превращалась в обособленную группу, становившуюся над рядовыми общинниками. Исполнение общественных должностей плавно трансформировалось в государственное управление (возник чиновничий аппарат), а общественная собственность тоже превращалась в государственную. Распоряжались государственной собственностью чиновники — “власть — собственность”. Частная собственность тут не имела существенного значения. На восточный путь происхождения государства значительное влияние оказали географические условия, необходимость выполнения крупномасштабных общественных работ (сооружение, эксплуатация и защита ирригационных систем и др.), что предопределило возникновение сильной публичной власти в форме восточных деспотий - абсолютных монархий.

В целом для данного пути развития государства характерно отсутствие частной собственности при основной государственной, мощный чиновничий аппарат, деспотический характер, отсутствие ярко выраженной классовой структуры (рабства как основы экономики нет). Государство одновременно и эксплуатировало сельских общинников, и управляло ими. выступая организатором производства.

По другому пути шел процесс возникновения государства на территории Европы. Здесь главным государствообразующим фактором было классовое расслоение общества, обусловленное интенсивным формированием частной собственности на землю, скот, рабов. В работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства” Ф. Энгельс выделяет гри формы возникновения европейских государств: афинскую, древнеримскую и древнегерманскую. Возникновение государства в Афинах шло классическим путем, то есть из внутренних противоречий. Классовое расслоение общества здесь было оформлено реформами Тезея, Солона и Клисфена. Первый учредил центральную власть и вне зависимости от родовой принадлежности поделил население на три класса - эфпагридов (благородных), геоморов (земледельцев) и демиургов (ремесленников). Благородные при этом наделялись исключительным правом замещения должностей. Солон в основу деления граждан на четыре класса положил имущественный ценз (размер и доходность землевладения). Четвертый (низший) класс имел лишь право выступать и голосовать на народном собрании. Клисфен разделил всю территорию Аттики на сто самоуправляющихся общин-округов (демов), во главе которых стояли старейшины (демархи). В Риме на становление государства и классов большое влияние оказала длительная борьба двух группировок свободных членов родоплеменкого общества — патрициев и плебеев. Возникновение государства древних германцев ускорилось завоеванием огромной территории Римской империи, для управления которой родовые органы франков не были приспособлены.

Таким образом, можно констатировать, что проявление общих закономерностей сочеталось в разных регионах со специфическими государствообразующими факторами.

 

Политический режим

 

Помимо принадлежности к тому или иному типу, а также наличия определенных форм правления и государственного устройства, государ­ства отличаются друг от друга своими режимами.

Под государственным режимом понимается совокупность исполь­зуемых стоящими у власти группами, классами или слоями общества методов и способов осуществления государственной власти.

Как и другие составные части формы государства - форма правле­ния и форма государственного устройства, государственный режим имеет непосредственную связь с властью. Однако в отличие от них он не ассоциируется напрямую ни с порядком формирования высших ме­стных органов государственной власти или организацией верховной вла­сти в государстве, как это имеет место в случае с формой правления, ни с внутренним строением государства, административно-территориа­льной и национально-государственной организацией власти, как это проявляется в форме государственного устройства. Государственный режим выступает как реальное проявление организационно-оформленной власти, как процесс ее функционирования.

В научной литературе существует несколько определений государст­венного режима и представлений о нем. Одни из них незначительно отличаются друг от друга. Другие вносят весьма существенные коррек­тивы в традиционно сложившееся о нем представление.

Наиболее распространенным представлением о государственном ре­жиме в настоящее время является вышеназванное понимание его как совокупности средств, методов, способов или приемов осуществления государственной власти. Это наиболее устоявшийся взгляд на государ­ственный режим.

К нему примыкают другие аналогичные, но в то же время в опреде­ленной мере отличающиеся от него представления. Среди них можно выделить, например, определение государственного режима как "конкретного проявления государственной организации, выражающегося в состоянии и характере демократии и политической свободы в общест­ве". В данном определении режим, понимаемый также как процесс осуществления, "проявления" государственной власти и организации, дополняется еще и ссылкой на то, что это "конкретное проявление", которое выражается как в "состоянии и характере", иными словами, в уровне развития демократии, так и в состоянии (уровне развития, сте­пени гарантированности) политической свободы в обществе.

Другим, близко примыкающим к традиционному, определением го­сударственного режима может служить рассмотрение его как системы или совокупности форм, методов, средств и способов властвования, "через которые государственная власть легитимирует свое существова­ние и функционирование".

В данном определении обращают на себя внимание два момента, от­личающие его от традиционного определения. Во-первых, то, что режим ассоциируется не только с процессом функционирования государствен­ной власти, но и с процессом самого ее существования. А во-вторых, то, что государственный режим связывается с процессом легитимации государственной власти. При этом под легитимацией (легитимностью) власти понимается "принятие власти со стороны подчиненных ей субъ­ектов и их согласие с тем, что эта власть (являясь в идеале легальной) соответствует общим представлениям граждан о справедливой полити­ческой системе". Иными словами, легитимность власти означает при­нятие и поддержку ее со стороны граждан и их объединений как соот­ветствующей их представлениям о справедливости.

Наряду с названными определениями государственного режима, ук­ладывающимися в устоявшееся о нем представление, существуют и дру­гие, далеко выходящие за рамки традиционных представлений опреде­ления.

В качестве одного из примеров такого нетрадиционного понима­ния государственного режима может служить трактовка его, даваемая М. Ориу. Он рассматривает государственный режим не как совокуп­ность методов и способов осуществления государственной власти, а как "государственное" и "негосударственное" состояние общества.

Отождествляя, по существу, государственный режим с самим госу­дарством, а точнее, с государственным строем, автор исходит из того, что государственный режим "есть некоторого рода надстройка", ко­торая устанавливается по мере развития общества "над уже сущест­вующими политическими институтами".

Процесс возникновения и развития государственного режима рас­сматривается автором как вполне естественный процесс, вызванный к жизни происходящим в обществе, особенно на ранних стадиях его раз­вития, процессом "политической централизации".

По мнению автора, те народы, у которых впервые появляется госу­дарственный режим, являются "народами, уже осевшими на земле" и обладающими "уже известными политическими институтами с элемен­тами клиентуры и патримониальных отношений". В известный период многие "из этих первоначальных политических институтов концентри­руются либо добровольно, либо в результате завоевания и над ними устанавливается правительство государства".

Концентрация "первоначальных институтов и создающийся в качест­ве известной надстройки государственный режим", с точки зрения М. Ориу, осуществляется в основном в силу того, что "эти явления вы­зывают рост политического общества и такие изменения, которые вы­годны для составляющих это общество индивидов".

По мере дальнейшего развития общества государственный режим, по мнению автора, пытается подчинить себе и "даже совершенно уничто­жить" все те первоначальные политические институты, "над которыми он возник в качестве известной надстройки" и на основе которых он развивался. "Именно в этот период, - заключает ученый, - возникает административный режим".

Последний зарождается и развивается в рамках существующего го­сударственного строя. Главным отличительным признаком администра­тивного режима является то, что он "доводит до наибольшего развития гражданскую жизнь, побуждая государственную власть заняться ее по­лицейским регулированием".

Для административного режима характерно также, по концепции Ориу, преобладание сугубо гражданского управления над всеми другими видами управления, включая военное; полное доминирование "админи­стративной власти над судебной властью"; проявление всего государст­венного управления в виде "гражданской полиции"; административно-полицейская регламентация всех "индивидуальных прав и свобод".

Кроме государственного и административного режимов, М. Ориу выделяет также конституционный режим. Этот режим имеет своей задачей "организовать государство в виде морального лица путем выра­ботки формальных статутов и путем децентрализации суверенитета" с целью достижения и "обеспечения политической свободы".

На конституционный режим, поясняет автор, следует смотреть как на усилие, "которое делает государство в известный момент своей исто­рии с целью придать себе самому статут морального лица, аналогичный статуту, придаваемому обществам и ассоциациям в момент их учрежде­ния".

В условиях конституционного режима происходит определенная де­централизация государственной власти, чрезмерно сконцентрировав­шейся в условиях административного режима в руках правительства или одного лица. Известно в связи с этим выражение короля Франции Лю­довика XIV: "Государство - это я". Процесс разделения властей, а вместе с ним и "децентрализация суверенитета" происходят строго в рамках действующего законодательства и "опираются на писаный формальный статут, т.е. на писаную конституцию".

Конституционный режим, заключает М. Ориу, "появляется не в лю­бой момент истории государства, а всегда находится в некотором соот­ношении с административной централизацией, которой он противостоит в качестве антагонистической силы".

Он либо устанавливается после периода административной централи­зации, в виде реакции против последней. Такова, например, история Франции и всех государств континентальной Европы, где конституци­онный режим установился в XIX столетии как реакция против админи­стративной централизации XVII и XVIII столетий. Или он устанавлива­ется в качестве предупредительной меры, как только административная централизация начинает приобретать угрожающий характер, прежде чем она осуществилась и с целью помешать этому осуществлению. Так про­изошло, например, в истории Англии.

Как видно из сказанного, понимание государственного режима М. Ориу, обнаруженное им в начале XX в., существенно отличается от современной трактовки данного феномена. То, что автор называет госу­дарственным, административным и конституционным режимом, по су­ществу своему отождествляется с государственным и общественным строем на различных этапах развития человечества. Однако данный подход несомненно имеет полное право на существование, ибо он помо­гает глубже и разносторонне понять исследуемую материю. Особенно ценен он был на ранних стадиях изучения государства и права. В на­стоящее же время он имеет скорее историческую, нежели теоретиче­скую и практическую, значимость.

По мере развития общества и накопления новых знаний о государст­ве и праве среди юристов — теоретиков и практиков сложилось совсем иное представление о государственном режиме - его понятии, роли в государственно-правовой жизни и его содержании.

Идентифицируя государственный режим с системой методов и спо­собов осуществления государственной власти, исследователи неизменно рассматривают его как наиболее динамичную составную часть формы государства, чутко реагирующую на все наиболее важные процессы и изменения, происходящие в окружающей экономической и социально-политической среде, в частности в соотношении социально-классовых сил. Государственный режим в значительной мере индивидуализирует форму государства, определяет ее роль в государственно-правовом ме­ханизме и социально-политическую значимость, а также указывает на ее известную организационную законченность.

Без учета данного обстоятельства, равно как и без учета характера самого государственного режима, весьма трудно было бы понять не только сущность и содержание, но и социально-политическую роль и назначение государства, существующего в той или иной стране. Весьма трудно было бы ответить на вопросы относительно того, почему в неко­торых государствах с монархической формой правления (современная Великобритания, Голландия, Швеция и др.) существующий государст­венный и общественный строй более демократичен, чем это иногда имеет место в отдельных государствах-республиках (Германия 30—40-х годов, Чили 70-х годов - периода властвования Пиночета, и др.)? Ведь если придерживаться формально-юридического определения данных форм правления, то все должно быть как раз наоборот.

Решающую роль в установлении реального характера форм государ­ства, впрочем, как и других составных частей - атрибутов государства, неизменно играет государственный режим.

Государственный режим не возникает спонтанно. Он складывается и развивается под воздействием целого ряда объективных и субъектив­ных факторов. Среди них самые разнообразные экономические, поли­тические, социальные и иные факторы - характер экономики (центра­лизованная, плановая, децентрализованная, рыночная и др.); уровень развития общества; уровень его общей, политической и правовой куль­туры; тип и форма государства; соотношение в обществе социально-классовых сил; исторические, национальные, культурные и иные тради­ции; типовые и другие особенности стоящей у власти политической элиты. Эти и другие им подобные факторы относятся к разряду объек­тивных факторов.

Однако помимо них и наряду с ними весьма важную роль в станов­лении и поддержании определенного государственного режима играют и субъективные факторы. Одним из важнейших среди них является тот, который обычно называют духом и волей нации или народа.

Категория "духа" и "воли" применительно к нации и народу весьма общая, довольно неопределенная и к тому же весьма деликатная мате­рия. Ибо в любых нации и народе можно найти и сильную, непоколе­бимую волю (к победе, свободе и т.п.) и безволие; и свободолюбие и раболепие; и ярко выраженную целеустремленность и целевую неопре­деленность; и помешанный с цинизмом эгоизм и бескорыстный альтру­изм. Однако тем не менее данной категорией с давних пор достаточно широко и активно оперируют в своих исследованиях и философы, и историки, и социологи, и юристы. Последние используют эти категории как в процессе изучения государства и права в целом, так и при анали­зе их отдельных атрибутов, включая государственный режим.

Оперируя данными категориями, исследователи пытаются опреде­лить, как влияют дух и воля народа или нации на состояние государст­венного строя, государственного режима и состояние общества; направ­лены ли они благодаря своей активной, целенаправленной поддержке на их укрепление или же, наоборот, своим пассивным, безразличным от­ношением они непроизвольно способствуют их ослаблению; наконец, способны ли они в случае необходимости защитить себя не только от опасности разрушения государства и общества, исходящей извне, но и от аналогичной опасности, исходящей от власть предержащих, изнутри общества и государства.

В качестве исходного тезиса при этом неизменно выступает положе­ние о том, что каковы общество, нация и народ, каковы их дух и воля, таковым в конечном счете будет и создаваемое ими государство, а вме­сте с ним и соответствующий государственный режим.

Каковыми были дух и воля римского народа в период расцвета рим­ского государства (Римской империи)? Таким вопросом задавался, на­пример, еще в конце XIX в. известный немецкий юрист Рудольф Иеринг в своей знаменитой работе "Дух римского народа на различных ступенях его развития", пытаясь понять суть римского государства и права и характер функционировавшего в этот период государственного режима. Какими субъективными факторами, кроме воли императоров и других должностных лиц, определялся в этот период государственный режим?

Отвечая на эти и подобные им вопросы, автор прежде всего обра­щался к характеру римлян, к его основным признакам и чертам. В чем проявлялись особенности этого характера, а вместе с ними - дух и воля римского народа? Каков был по характеру этот народ - покоритель десятков других народов и создатель величайшей в древнем мире импе­рии и культуры?

Одной из характерных черт римского народа, отмечал Р. Иеринг, была глубокая приверженность его к своим национальным корням. "Тот, кто ничего не знает о римском народном характере, - писал ав­тор, - мог бы подумать, что его существо состоит в космополитической всеобщности. Но кто хоть сколько-нибудь знает римлян, тот знает, что едва ли какой-либо другой народ обладал такой неискоренимой нацио­нальностью и держался ее так крепко, как они".

Важными чертами римского народа, оказавшими огромное влияние на государственный строй, были также, по мнению автора, неискорени­мая любовь к свободе, личной независимости, ярко выраженное чув­ство собственного достоинства, благородство, индивидуализм, личный и национальный эгоизм.

"Эгоизм есть побудительная причина римской всеобщности", - под­черкивал Иеринг. Эгоизм - это "основная черта римского духа". Есть мелочной эгоизм, пояснял автор, "мелочной в нравственном и умствен­ном отношении, недальновидный в своих расчетах, без энергии в испол­нении, находящий удовлетворение в минутных, мелочных выгодах". Но есть и величавый эгоизм, великий по цели, которую он себе поставил, достойный удивления в своих планах, в своей логике и дальновидно­сти, внушающий уважение железной энергией, настойчивостью и самопожертвованием, с которым он преследует свои "отдаленные це­ли". Этот второй род эгоизма, резюмировал автор, представляет нам зрелище полнейшего напряжения нравственных и умственных сил, он является "источником великих дел и добродетелей".

У римлян личный, мелочной эгоизм, продолжал Иеринг, причудливо сочетался и зачастую перерастал в эгоизм народа, нации и государства. По мере развития римского общества и "расширения отношений, в ко­торых стоит индивидуум, а также целей, которым он себя посвящает", проявления эгоизма делаются "неузнаваемее, его формы возвышеннее". На высшей же точке римского величия - преданности римскому го­сударству, индивидуальный эгоизм преодолевает даже самого себя, с тем чтобы "себя самого и все, к чему он стремится для себя, принести в жертву государству".

Будучи весьма прагматичным, целеустремленным и эгоистичным по своей натуре, стремясь, как и все смертные, к удовлетворению прежде всего своих личных, обыденных потребностей, "индивидуальных благ", римлянин в то же время, со слов Иеринга, никогда не добивался их "за счет права, чести, отечества".

Он глубоко осознавал, что "его индивидуальное благо обусловлено благом государства, его эгоизм обнимает, следовательно, вместе с пер­вым в то же время и государство". Он понимал, что "строгое соблюде­ние и исполнение законов соответствует всеобщему и, следовательно, его собственному интересу". Он знал, что "выгоды, покупаемые бесче­стностью, трусостью, малодушием и т.п., только видимы, что эгоизм только в связи с честью, храбростью, правдивостью и т.д. может достиг­нуть прочных результатов".

Но это его знание, подчеркивал автор, было в то же время его "обязанностью и волей". Ибо "национальное чувство долга" требовало от каждого римлянина именно таких поступков, такого образа действий, которые органически сочетались бы с общими целями и интересами.

Таким образом, делал вывод Иеринг, римлянин даже в повседневной своей жизни преследовал "не личную выгоду за счет государства, не минутную прибыль за счет окончательной цели, не вещественные блага за счет невещественных", а "подчинял относительно низшее - относи­тельно высшему, отдельное - всеобщему".

Данные черты характера римлян, в которых отражались дух и воля всего римского народа, вместе с другими его чертами и особенностями, такими, как "железная последовательность и упорный консерватизм"; "нравственное отвращение римлян к неуважению" и неуважающим свои, "ранее принятые принципы"; ярко выраженное законопослушание, отношение к праву как к "высшему пункту поднятия римского мира"; подчинение своих религиозных чувств и "религиозных установлений" целям римского государства¹, несомненно, в решающей степени способ­ствовали укреплению и дальнейшему развитию в рассматриваемый пе­риод государственного строя Древнего Рима, оказывали огромное влия­ние на государственный режим.

Являясь неотъемлемой составной частью формы римского, равно как и любого иного государства, государственный режим никогда не ото­ждествлялся с политическим режимом. Государственный режим всегда был и остается важнейшей составной частью политического режима, охватывающего собой не только государство, но и все другие элементы политической системы общества. Политический режим как явление и понятие более общее и более емкое, нежели государственный режим, включает не только методы и способы осуществления государственной власти, но и приемы, способы реализации властных прерогатив негосу­дарственных общественно-политических организаций - составных час­тей политической системы общества.

О характере режима, существующего в той или иной стране, могут свидетельствовать самые разнообразные факторы. Однако наиболее важные из них следующие: способы и порядок формирования органов государственной власти; порядок распределения между различными го­сударственными органами компетенции и характер их взаимоотноше­ний; степень реальности и гарантированности прав и свобод граждан; роль права в жизни общества и в решении государственных дел; место и роль в государственном механизме армии, полиции, контрразведки, разведки и других аналогичных им структур; степень реального участия граждан и их объединений в государственной и общественно-политической жизни, в управлении государством; основные способы разрешения возникающих в обществе социальных и политических кон­фликтов.

Политическая практика полностью подтвердила справедливость тези­са о том, что стоящий у власти слой или класс, в частности буржуазия, «во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, при­чем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ... Вто­рой метод - метод "либерализма", шагов в сторону развития политиче­ских прав, в сторону реформ, уступок и т.д.».

В зависимости от того, какой из этих методов осуществления госу­дарственной власти в той или иной стране выступает на первый план, как они сочетаются и переплетаются друг с другом, а также в зависимости от некоторых других факторов все когда-либо существовавшие и ныне существующие государственные режимы подразделяются на опре­деленные виды и подвиды.

Юридической науке известны несколько вариантов классификации государственных режимов. Иногда классификацию "привязывают", например, к различным типам государства и права и соответственно в каждом типе выделяют "свои" режимы. Так, при рабовладельческом строе выделяют деспотический, теократически-монархический, аристо­кратический (олигархический) режим и режим рабовладельческой де­мократии. При феодальном строе абсолютистский, феодально-демократический (для дворянства), клерикально-феодальный (в теокра­тических монархиях), милитаристско-полицейский и режим "просве­щенного" абсолютизма. При капитализме - буржуазно-демократический (конституционный), бонапартистский, военно-полицейский и фашист­ский режимы. В условиях социализма апологетически выделялся лишь "последовательно-демократический" государственный режим¹.

Многие исследователи, не "привязывая" государственные режимы к отдельным типам государства и права, дают лишь общую их классифи­кацию. При этом выделяются такие виды и подвиды государственных режимов, как тоталитарный (чрезмерно, извращенно авторитарный, обычно террористический, тиранический); жестко-авторитарный; авто­ритарно-демократический; демократически авторитарный; развернуто-демократический; и анархо-демократический².

При рассмотрении различных вариантов классификации государст­венных режимов в разное время внимание исследователей особо акцен­тировалось на таких режимах, как конституционный, государственно-правовой, военный и др. Последнему уделялось повышенное внимание особенно в Германии во второй половине XIX - начале XX в., когда апологетика войны по своей социальной значимости ставилась чуть ли не в один ряд с немецким, а точнее, с прусским, патриотизмом.

"Военный интерес, - писал в связи с этим Р. Иеринг, - есть мотив, обогащающий государство идеей, которой мы в нем до сих пор еще не открыли, - идеей преобладания и подчинения". И далее: "Что война может оказать самое целебное влияние на развитие государства и права, это далеко не так парадоксально, как кажется с первого взгляда. Война в надлежащее время может в несколько лет подвинуть это развитие да­лее, чем столетия мирного существования". Она, продолжал автор, по­добно грозе очищает воздух, "полагает быстрый конец политическому и нравственному застою, разрушает одним ударом гнилое здание неуклю­жего государственного устройства и гнетущих социальных учреждений и дает толчок к целебному политическому и социальному процессу омолаживания". Что "старчески слабому государству", заключал Ие-ринг, может стоить жизни, "юношески сильному служит к тому, чтобы принудить его к напряжению его сил и возбудить в нем новую, свежую жизнь".

Аналогичные, весьма сомнительные по своей гуманистической при­роде, милитаристские тирады с целью апологетики военного государст­венного режима звучали в данный и более поздний периоды истории человечества и со стороны других авторов. Они отражали определенный общественный настрой, существовавший в данный период в той или иной стране, и в целом вписывались в предлагавшуюся различными ав­торами классификацию государственных режимов. Дело в том, что во­енному, как, впрочем, и ряду других режимов, выступающих в "чистом" виде, сами по себе или же в качестве составных частей других, более общих режимов почти всегда, при любой классификации находилось место.

Решая вопрос о классификации государственных режимов на разных этапах развития общества, включая современный, и стремясь избежать возможной при этом в силу сложности и противоречивости самого предмета исследования путаницы, представляется целесообразным в сугубо учебных, академических целях исходить лишь из необходимо­сти самой общей классификации государственных режимов, а имен­но из подразделения их только на два вида - демократический и не­демократический, или антидемократический, режимы.

Каждый из этих видов в зависимости от того или иного этапа разви­тия общества, сущностных и содержательных характеристик государст­ва и права, исторических, национальных и иных обычаев и традиций, а также множества других обстоятельств подразделяется на самые раз­личные подвиды или разновидности.

Например, в качестве разновидностей антидемократических режимов выступают теократические и деспотические режимы Древнего Востока, полицейские режимы феодального государства, тоталитарные и автори­тарные режимы современности (фашистские, военно-диктаторские и пр.).

Характерными признаками демократического режима являются сле­дующие: конституционное провозглашение и осуществление социально-экономических и политических прав граждан и их организаций, суще­ствование ряда политических (в том числе оппозиционных) партий, вы­борность и сменяемость центральных и местных органов государствен­ной власти, официальное признание принципа законности и конституционности, принципа разделения властей, существование институтов представительной и непосредственной демократии, наличие демократи­ческого законодательства и др.

Недемократический режим характеризуется ликвидацией или зна­чительным ограничением прав и свобод граждан, запрещением оппози­ционных партий и других организаций, ограничением роли выборных государственных органов и усилением роли исполнительных органов, сосредоточением огромных властных полномочий в руках главы госу­дарства или правительства, сведением роли парламента и других орга­нов государственной власти до положения сугубо формальных институ­тов.

Логически завершенной и наиболее опасной формой недемократиче­ского режима является фашизм. Фашистский режим как крайняя фор­ма авторитарного режима полностью ликвидировал в 30-40-е годы в ряде западных стран буржуазно-демократические права и свободы, уничтожил все или почти все оппозиционные организации и учрежде­ния, выдвинул на первый план и широко использовал террористические методы правления. Широкая социальная база фашизма создается в ос­новном за счет мелкой жаждущей власти и богатства буржуазии, отчас­ти средней буржуазии и обманутых слоев рабочего класса, крестьян­ства.

Фашистские режимы - показатель резкого обострения социально-классовых противоречий внутри общества, кризиса политической вла­сти господствующего класса, свидетельство того, что правящая элита не в состоянии больше обеспечить свое господство, опираясь лишь на ли­беральные, демократические методы. Она вынуждена под страхом утра­ты государственной власти прибегать к широкому использованию тер­рористических методов. Ярким примером тому могут служить фашист­ские режимы, существовавшие в довоенный период в Германии и Ита­лии.

Для этих режимов было характерно: сочетание репрессивных мето­дов правления с широкой социальной и политической демагогией по поводу защиты прав неимущих слоев; официально насаждаемые через средства массовой информации антисемитизм и гонения инакомысля­щих; прикрытие антинародной политики лозунгами заботы о благе на­рода; постоянно проводимая на государственном уровне "охота на ведьм" и "всех иных" несогласных с политикой фашистских лидеров; повседневная опора правящих кругов на армию, полицию и другие ре­прессивные органы; непререкаемая власть вождя - фюрера, дуче, став­ших "богами" фашистской Германии и Италии; абсолютное доминиро­вание исполнительной власти над законодательной; диктатура исполни­тельной власти повсеместно под предлогом проведения "кардинальных реформ", борьба за "единство нации", за установление демократии, торжество законности и справедливости; паралич и политическая нейтрализация деятельности парламентских структур; замена представи­тельной власти народа властью политиканствующей клики; лишение парламента традиционной компетенции - творить закон.

Согласно, например, Закону о ликвидации бедственного положения народа и государства, принятому 24 марта 1933 г. В Германии, вся за­конодательная деятельность была фактически закреплена за правитель­ством. Оно наделялось полномочиями принимать любые законы без ка­кой-либо санкции парламента (Рейхстага). При этом допускалось, что такие законы могли и не соответствовать Конституции. Международные договоры не нуждались более в ратификации парламента. Канцлер на­делялся исключительными прерогативами на разработку и внесение на рассмотрение правительства проектов законов. Последние вступали в силу на следующий день после их утверждения.

До недавнего времени в нашей стране и за рубежом считалось, что рассмотрение особенностей фашистского режима вообще и госу