Религия прежде всего Как образ жизни, а не только сумма знаний.

В христианскую же эпоху язычеством стали называть те религии и вообще тот образ жизни, которые принципиально не соответствовали христианскому образу жизни. И прежде всего это касается: 1) жизни, 2) веры – это по степени значимости. Обычно же мы оцениваем эти явления наоборот.

В Евангелии нас поражает мысль – вы были такими-то, жили так-то, а теперь вы призваны изменить свою жизнь, жить по-другому. Т.е.все время речь идет об изменении жизни, а вероучительная сторона (или сегодня бы мы сказали – догматич. сторона) – присутствует, но только как бы в виде некоей основы, присутствует только в оч. незначительной степени, в самых основных положениях. Нет никакой детальной разработки вероучения, ничего этого нет – почему? – По той простой причине, что все наши рац. представления об истинах веры оч. далеки от той реальности, которую на самом деле представляют эти истины. Само понятие Бога – если попросить любого из нас – уже будет такой необыкновенный букет. Посмотрите – множество святых, которые нигде не учились и совершенно не были знакомы ни с какими тонкостями догматич. учения – достигали вершин Богопознания, обожения, Богопросвещения – и об этом свидетельствуют плоды их жизни. Потрясающие чудеса, прозрения, сам облик их – какой он был.

Есть лишь несколько положений основных – что Бог един, Бог Триипостасен, Господь Иисус Христос есть Бог и Спаситель наш, что есть святые, которые молятся за нас и которым мы можем молиться – вот лишь несколько положений, которые делают человека православным. А вся прочая масса знаний, деталей, споров – кто еретик, а кто нет – это не делает простых верующих богоподобными. Но некоторые вещи нужны для священнослужителей, знать несколько больше.

Так в чем же состоит язычество? – Прежде всего в нехристианском образе жизни. Это номер один. Само знание христ. вероучения без христианского образа жизни – не делает человека православным. Более того, не делает человека христианином. Им делает только правильная христианская жизнь.

К сожалению, с введением церковных школ на западе, а затем и у нас – свели православие к какой-то сумме знаний о религии и забыли о самом главном. В этом – беда духовных школ.

Чем характеризуется язычество? – Это великолепно показано в искушениях Христа. Язычество нам предлагает – «похоть плоти, похоть очес и гордость житейская», как сказал Иоанн Богослов. Авва Дорофей – еще более ярко выразил – три «С» - сластолюбие, славолюбие, сребролюбие.

Вот что такое язычество. Или одним словом – гедония. Смысл жизни – гедонистический, стремление к наслаждению, здесь и только здесь.

Первое и главнейшее отличие христианства от язычества: Ап. Павел – не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем.

Т.е.мы здесь в гостинице, а точнее – в больнице. Мы здесь в путешествии, но не дома. И безумен тот, кто шалаш принимает за дом, и все силы отдает на этот шалаш, забыв о доме.

Христианство говорит, что наш дом – это Бог. Бог – это не объект, не какое-то существо, которое живет в созвездии Лебедя или Раков. Он есть Дух, он – природа всех вещей. Наше благо, наш дом – это Он. И мы стремимся не к получению благ от Бога (да избавит Бог от этого, это язычество), а – Самого Бога ждем, стремимся к Нему Самому, к уподоблению Ему, ибо им живем и движемся и существуем, Он есть Дух всеобъемлющий. К Богу мы стремимся, а не к раю. Не благ от Бога ждем, а Самого Бога.

А языч. сознание наполнено чем? – дай, дай, дай то, другое, третье. Ты мне не нужен (сам Бог), а только дай мне то-то. Попробуйте, скажите так любому человеку – ты мне не нужен, а дай то, что я хочу от тебя получить.

 

Итак, первое главнейшее отличие христианства от язычества – в различном понимании смысла человеч. жизни. Для язычества весь смысл здесь, в этой земной жизни. Это безумие – цепляться за мыльный пузырь, который м. сейчас, в любой момент лопнуть – и лопается на наших глазах! Наша жизнь – это действительно мыльный пузырь. Не м.быть смысла жизни в том, что лопается в любой момент. Это ли не безумие?

Христианство же видит смысл жизни в вечной жизни – непрекращающейся, в жизни с Тем, Кто сам вечен и бесконечен – в жизни с Богом.

Но могут сказать – а в индуизме или буддизме – тоже речь идет о слиянии с божеством?

Лучше всего это можно представить в таком образе – соляная кукла, погруженная в океан и растворившаяся в нем – вся она там? – Да. – Она в нем? – Да. – Но осталась кукла? – Нет.

Брахман – это бесконечный океан, в котором каждая личность растворяется. Для буддизма это так, там даже души нет, буддизм отрицает существование души. Индуизм же рассматривает вечность, как трансформацию этой земной жизни, как некое подобие этой земной жизни, как бесконечное состояние перевоплощений, потому что редко кто освобождается от сансары.

В христианстве личность в соединении с Богом не растворяется, а напротив – достигает апогея своего раскрытия. Вот в чем принципиальное раскрытие от индуистских и буддистских концепций.

И это проявление вершины личности – как это эстетически выглядит? Личность – это богоподобная красота. Не случайно самые авторитетные святоотеческие сборники мыслей названы Филокалиями – Добротолюбиями, хотя калия – это красота (хотя есть иногда и значение добро), воссоздание той богообразности, к которой предназначен человек.

Вот каков смысл жизни в христианстве – достижение богоподобия, вечной жизни в Боге, при котором личность раскрывается, а не растворяется. Человек становится богом по благодати. Кстати, это его назначение – до прохождения человеком опытного пути познания себя – и явилось источником того, что мы называем первым грехопадением. Не познав себя и увидев себя богом, человек возомнил себя богом. И наступило средостение, противопоставление между человеком и Богом.

Христианство дает возможность человеку через опыт земной жизни познание себя, когда человек видит, что он без Бога – ничто. В этом и заключается смысл земной жизни. Когда человек познает, что без Бога он – ничто. Тогда только человек может видеть, что с Богом – он бог, со славою и честью.

Разве язычество это знает? Где мы это найдем в язычестве? – нигде, только христианство открывает это.

И когда мы говорим «язычество» - мы смотрим за окно, что оно там. Это глупо. Язычество здесь, во мне, в каждом христианине – тоже живет язычник. Ап. Павел так и сказал – в нас живет и ветхий человек, та гедонистическая, животная сторона – она постоянно бунтует, находится в состоянии перманентной революции – чтобы свергнуть человеч. начало, чтобы восторжествовало начало животное и демоническое – похоть плоти, похоть очей и гордость житейская.

Чем христианин отличается от язычника? – что христианин видит в себе это язычество как недолжное начало, с которым надо бороться и противостоять. Почему? – потому что это начало является источником страданий – и душевных, и телесных для человека. Славянское слово страсть – это и есть страдание, это то, что приносит человеку страдание. Одни страдания могут проявляться сразу, другие – постепенно, и они закладывают основу, чтобы потом проявиться.

Это как развитие рака – сначала опухоль маленькая, а потом она доходит до того, что уже становится поздно.

И христианин отличается тем от языч., что видит это язычество и противостоит ему, он борется с ним, как с болезнью. А для язычества это не болезнь, а цель стремления – богатство, слава, наслаждение – это цель. А христианство говорит – что это страсть, которая тебе здесь уже поставит подножку, что потом и веревку на шею повесит. А когда душа освобождается от тела, то страсти в тысячи раз сильнее начинают в ней действовать. Здесь я могу отвлечься, время чем-то занять – а там страсти не находят себе пищи, ибо там пищи нет.

Поэтому церковное учение и предупреждает – борись здесь со страстями, а то потом будет поздно. Язычество этого не знает, а стремится к этим мыльным пузырям, и не знает, в какой миг истяжут душу от тебе, и всю душу полагает на это. Христианство же говорит – не имамы зде пребывающего града, но грядущего взыскуем.

Поэтому ни о каких языч. источниках христианства говорить и не приходится.

Другие черты – уже производные от первого.

 

Натурализм

– следование природе (той, в крой сейчас находимся). И какое следование – казалось бы, Христос был на браке, и пил вино, и более того – даже претворил воду в вино – то есть, христианство нисколько не исключает естественные человеческие потребности, но что говорит христианство? – пей, но не упивайся, ешь, но не нажирайся, женись и выходи замуж – но не развратничай. Христианство указывает норму правильного, здорового, самого благого пути в человеческой жизни. И мы на каждом шагу убеждаемся в этом. Что происходит с пьяницами? – вот в этом и убеждаемся.

А напр., на празднике Диониса или Вакха кто являлся наиболее угодившим богу? – тот, кто более всего выпивал вина. И когда уже как скотина валяется – вот это уже и самый угодивший.

И чем человек в данной сфере отличается от животного? Животное наестся и отходит, а человек обязательно объестся. Но мало этого, есть еще более худшее. Человек насыщенный и пресыщенный обязательно переходит меру естественного потребления земными благами, он обязательно вступает в сферу противоестественную.

Например, сегодня очень много говорят о т. наз. голубых. Но не было бы этих голубых, а это было бы редчайшее явление, если бы их в колхозы сталинские загнать, где бы они работали по 20 часов. А когда пресыщенность появляется – что бы такого еще нового? Начинаются такие противоестественные страсти. Как на пирах у Рим. патрицией – тот же Петроний, когда на десерт подавали на серебряных тарелочках по два соловьиных язычка? Пресыщенность требует чего-то нового, и начинается развращение. И это касается всех без исключения сфер.

Животное к этому не способно, а человек обязательно при пресыщении вступает в такую противоестественную сферу.

И язычество обязательно к этому приходит. Но не просто приходит, а наступает следующий этап – оправдание этого. Сами юридич. нормы подгоняются под это.

И мы видим, что если касаться нашей современности – мы видим, что уже так называемые христианские протестантские церкви начинают церковно оправдывать эти извращения, эти дикие вещи. И как оправдывают – христианство же проповедует любовь!

Так вот, натурализм язычества – и напротив, здравость, разумность христианства – Христос на браке в Кане Галилейской пьет вино, я уверен – пел и песни, не сомневаюсь – эти брачные песни, не сидел же Он в углу и говорил – у, греховодники, напились и поют сейчас!

А посмотрите, какую карикатуру рисуют на христианства, будто бы они что-то отнимают у человека. А какие у нас были народные обычаи, какая красота, где сохранялось еще христианское начало.