Социологические идеи герберта спенсера

4.1. БИОГРАФИЯ

Герберт Спенсер (1820-1903) родился в городе Дерби (Англия) в семье учителя; единственный из девяти детей, оставшийся в живых. Обладал слабым здоровьем. Не принадлежал к вундеркиндам, был невнимательным и ленивым учеником. Однако, отцу удалось привить любовь к естественным наукам. С 13 лет Герберта воспитывает дядя. Он настоятельно советует племяннику поступать в университет. Упрямый племянник отклоняет предложение. В 17 лет он работает помощником учителя в школе, в которой недавно учился сам. Но и карьера учителя не прельщает помощника.

1838 год – переломный в жизни будущего учёного. Он принимает предложение одного из учеников отца поработать на строительстве железной дороги Лондон-Бирмингем. На стройке Г.Спенсер почувствовал себя на своём месте. Он чертил карты, составлял планы, писал статьи по улучшению технических конструкций и методов работы и даже изобрёл прибор для измерения скоростей локомотивов. Во время работы усиленно занимался самообразованием, которое заменило ему университетское образование. Заказы на строительство железных дорог были непостоянны. Безработными стали даже инженеры, к кругу которых теперь принадлежал и Спенсер. В очередной раз потеряв работу, он решается на крутой поворот в карьере.

С 1846 г. Г. Спенсер переходит на работу в журнал “Экономист” и приступает к собственной научной деятельности. В 1846-1848 г.г. выходит его первая книга “Социальная статика”, произведшая большое впечатление на научное сообщество. Автор не отрицает заимствования термина у О. Конта, но заявляет, что, если бы знал, в каком смысле О. Конта использовал этот термин, то дал бы книге другое название. Г. Спенсер – один из классиков позитивизма, однако, вовсе не последователь О. Конта, к которым его относили. Он старательно отмежёвывается от идей французского социолога и формулирует по ряду пунктов свои разногласия. Самые принципиальные из них – это отрицание контовского закона трёх стадий и утверждение причинности в науке. “Сознание причины может быть уничтожено только уничтожением самого сознания” – писал Г. Спенсер в одной из своих работ. Это, несомненно, сильный аргумент в позитивизме английского социолога.

В 50-е г.г. Г. Спенсер всё больше увлекается теорией эволюции и пытается найти универсальную причину закона эволюции. Подорвав здоровье при работе над “Социальной статикой” он становится почти инвалидом. Врачи разрешают работать не более трёх часов в день, да и эта норма не всегда используется: недели, месяцы учёный ничего не читает, но вовсе не по соображениям “мозговой гигиены”. Он всегда одинок, женатым никогда не был, так как считал, что нельзя одновременно служить двум господам и что философия – очень ревнивая госпожа.

Несмотря на слабое здоровье и безденежье, Г. Спенсер задумывает грандиозную систематизацию всей духовной истории человечества, планируя на эту работу 20 лет своей жизни. Друзья не смогли переубедить его и в 1860 г. выходит первая часть его “Основных начал”, а за ней каждые три месяца следующие части. Автор очередной раз понёс убытки от издания своей книги. Публика, как это часто бывает, интересовалась иными ценностями и ничем “лишним” свои головы не забивала. Лишь наследство, доставшееся после смерти дяди из Америки, а позже наследство, оставленное отцом, позволило покрыть многотысячные убытки и даже продолжить работу. Большую помощь оказывал американец Эд. Юманс, сделавший имя Спенсера в Америке известным раньше, чем о нём узнала Англия.

Последние 30 лет жизни Г. Спенсера прошли относительно спокойно, если не считать атакующих его болезней. В книге “Этика” он пишет, что забота о своём здоровье – долг личности перед обществом. За исключением двух продолжительных путешествий по Европе и США, известный философ и социолог живёт в Лондоне. Прохожие видели на улицах британской столицы высокого чудаковатого старика, который о чём-то разговаривал сам с собой. В то же время в Лондоне жил и Карл Маркс. Они ходили по одним и тем же улицам, но доказывали совершенно разные идеи относительно устройства общества и путей его изменения. Словами, однако, нельзя ничего ни доказать, ни опровергнуть. Судьёй является история. Она доказала правоту Г. Спенсера как бы в заочном споре с К. Марксом. В социологии Г. Спенсер был тем, кем в философии были Кант и Гегель. Не все идеи Г. Спенсера выдерживали проверку временем, но, думается, он оказался самым глубоким мыслителем в социологии XIX века.

ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ: “Социальная статика”, “Основания социологии”.

4.2. ОБЩЕСТВО КАК ОРГАНИЗМ

Примечательной чертой социологической теории Г. Спенсера было его сравнение общества с организмом. Эта идея была подвергнута критике оппонентами учёного. Действительно в ней чувствуется влияние Спенсера-биолога на Спенсера-социолога. Объяснить сравнение общества с организмом можно лишь поиском универсальной причины закона эволюции. Учёный указывает на ряд сходств между обществом и живым организмом:

Общество как и организм, в отличие от неорганической материи, на протяжении большей части своего существования растёт, увеличиваясь в размерах, например, превращение малых государств в империи;

По мере роста общественная структура общества усложняется так же, как и структура организма;

Как в социальных, так и в биологических организмах усложнение структуры сопровождается дифференциацией функций, что, в свою очередь, приводит к усилению их взаимодействия;

Главный фактор общественного развития – разделение труда, вызванное различными обстоятельствами, в том числе и природно-климатическими.

Всякое общество, по мнению Г. Спенсера, имеет три системы органов:

1) поддерживающая система, обеспечивающая в живом организме питание, а в обществе производство необходимых продуктов;

2) распределительная система – обеспечение связи различных частей социального организма на основе разделения труда;

3) регулятивная система, обеспечивающая подчинения частей целому. Органами общества, его специфическими частями являются различные социальные институты – устойчивые структуры социальных действий, которые составляют первичный материал для социологических исследований.

Анализируя регулятивную систему общества, Г. Спенсер привлёк всеобщее внимание к понятию “социальный контроль”. В конечном счете, социальный контроль держится на страхе перед живыми и мёртвыми. Страх перед живыми поддерживается государством, страх перед мёртвыми – церковь. Социальный контроль за повседневным поведением людей осуществляется “церемониальными институциями”, которые старше церкви и государства и даже более эффективны.

4.3. ВОЕННОЕ И ИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВА

Основное различие социальных структур, по Г. Спенсеру, состоит в том, является ли сотрудничество людей в достижении общих целей принудительным или добровольным. В зависимости от волеизъявления, выделяются два вида обществ: военное и индустриальное. Второй вид представляет собой предел устремлений человечества: “Идеалом, к которому мы идём, является общество, в котором управление будет доведено до возможно меньших пределов, а свобода достигнет по возможности наибольшей широты”, - писал социолог. Но, как обычно, путь к идеалу не близок. Учёный это понимает и характеризует существенные различия обоих видов.

Военный (не обязательно в смысле милитаризация) тип общества характеризуется сильным централизованным контролем и иерархическим порядком власти. Вся жизнь подчинена дисциплине, церковь похожа на военную организацию. Индивид принудительно подчинён социальному целому. В индустриальном же обществе преобладает промышленность и торговля, в нём появляются политические свободы, а социальная организация становится более гибкой. Власть выражает волю индивидов, их существование становится добровольным (но отдельные черты военного общества существуют в обществе и промышленном). Структура государства децентрализована в отличие от военного общества.

Военное общество характерно фиксированностью социальных статусов, явным преобладанием предписанных статусов над достигаемыми. Оно жёстко закрепляет вид занятий, место жительства, преемственность социальных связей.

В индустриальном обществе преобладают статусы достигаемые, оно допускает свободный выбор профессии, место жительства, социальную мобильность.

В военном обществе экономика автономна и самодостаточна, внешняя торговля незначительна: покупается лишь то, чего нет в данном обществе, либо имеется в недостаточном количестве. Вследствие этого конкуренция свободных товаропроизводителей не является двигателем развития экономики. Индустриальное общество характерно свободной торговлей и экономической открытостью. Рядовой потребитель получает возможность выбора товара или услуги, а не просто наличия последних.

В военном обществе ценимыми личными и социальными качествами являются патриотизм, храбрость, лояльность к власти, вера во власть и покорность ей, а так же строгая дисциплина. В индустриальном обществе ценится независимость, уважение других, сопротивление насилию, индивидуальная инициатива, активность, правдивость, доброта.

В военном обществе индивид существует для государства, ограничивается его свобода, собственность, социальная мобильность. В индустриальном обществе государство существует для человека, уважается свобода личности и незначительно ограничивается её собственность и мобильность.

Имеются и другие различия между указанными видами общества, однако, и приведённые достаточно ясно показывают различную природу социальных организмов. В отличие от своих предшественников (в особенности О. Конта) Г. Спенсер не считает военное общество пройденным этапом истории. Военным он считает и будущее социалистическое общество. К этому виду можно было бы отнести и некоторые жутко демократические общества ХХ века. Ценность демократии оказалась столь велика, что даже махровые реакционеры в погонах и без погон считали себя демократами, а подчинённые им народы оазисами всеобщего благоденствия.

4.4. ЛИЧНОСТЬ, ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО

Английская социология по ряду позиций существенно отличается от социологии французской. Так, например, О. Конт начинает социологию исследованием общества как системы. Общество первично по отношению к индивиду; индивид как таковой не имеет ценности вне общества. В английской социологии социальное, то есть, общее сводится к индивидуальному. В живом организме элементы существуют ради целого, а в обществе наоборот. Г. Спенсер замечает: “Общество существует для блага его членов, а не члены существуют для блага общества”. Такова принципиальная позиция учёного. Он продолжает: “Всегда следует помнить, что как бы ни были велики усилия, направленные к благосостоянию политического тела, притязания последнего, сами по себе суть ничто: они становятся чем-нибудь лишь по мере того, насколько воплощают в себе притязания составляющих это тело единиц”. Индивид первичен по отношению к обществу.

Если ценность индивида выше ценности общества, то отсюда следует высокий уровень требований к каждому члену общества. Основным законом общества Г. Спенсер считает закон выживания наиболее приспособленных индивидов. На шесть лет раньше Ч. Дарвина он описывает некоторые аспекты теории естественного отбора. Г. Спенсер резко отрицательно относится к беднякам, возлагая на них вину за свои судьбы. Правительство, по его мнению, не должно помогать бедноте, поскольку в этом случае оно будет финансировать существование неполноценных членов общества, паразитирующих на труде достойных членов общества. “Нам нестерпима сентиментальная филантропия, которая стремится защищать глупцов от заслуженной кары. Охранять постоянно людей от последствий их безрассудства – значит заселять мир глупцами”, - писал учёный в одной из своих работ. Ирония истории состоит в том, что этот тезис мог бы быть применён к его автору, поскольку Г. Спенсер никак не относился к преуспевающим в материальном плане людям.

Однако в основном идея учёного верна. Здоровое общество в прямом и переносном смыслах невозможно без полноценных личностей. В другом произведении вопрос ставится в более общей форме безотносительно к бедноте: “…прочное улучшение общества невозможно без улучшения личности,…типы обществ и формы их деятельности с необходимостью определяются характером составляющих их личностей,…несмотря на все поверхностные преобразования, они не могут изменяться скорее, чем изменяются отдельные личности”. Действительно, из плохих кирпичей нельзя построить хороший дом. Так легко разбивается миф о благотворном влиянии коллектива на личность, ибо коллективы таковы, каковы составляющие их члены.

Непримиримую позицию занимает Г. Спенсер и по отношению к государству. Он выступает против усиления роли государства в общественной жизни, отстаивает суверенитет личности перед лицом государства. Без особого почтения он относился к власть предержащим: “Правительство – не что иное, как простое собрание людей, из которых лишь некоторые талантливы, большинство не выходит их обыкновенного уровня, а многие положительно тупоумны”.

Исследователь пишет ряд статей, которые составили сборник “Личность против государства”. В одном из них “Грехи законодателей” Г. Спенсер призывает законодателей не насиловать общество, а изучать его. Изучив же, считаться с законами его функционирования и развития. В обществе существуют сложнейшие взаимозависимости, познать и учесть которые при разработке законов практически невозможно: “Закон, приложенный к столь сложному механизму, как общество, редко или даже почти никогда не производит такого прямого эффекта, который ожидали, и производит косвенный эффект”. Поэтому не следует сдерживать индивидуальную инициативу, поскольку именно отдельным способным людям, а не правительству общество обязано множеством изобретений, начиная с лопаты и кончая телефоном. Г. Спенсер сознательно не учитывает заинтересованности, корыстолюбия некоторых законодателей в принятии каких-либо норм права. Он ставит вопрос в принципе и фиксирует истоки “грехов” законодателей. Их общая, главная причина “в ошибочном взгляде на общество как предмет искусственно созданный, в то время как общество есть продукт развития”. Правящие круги понимают общество как кусок теста, которому кулинар может придать форму пирога, лепёшки или торта. С горечью учёный отмечает, что “из всех чудовищных заблуждений самое чудовищное заключается в том, что для того, чтобы овладеть каким-либо несложным ремеслом, например, ремеслом сапожника, необходимо долго учиться, а единственное дело, которое не требует никакой подготовки – это искусство создавать законы для целого народа”.

4.5. СОЦИАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

Любой процесс развития включает в себя две стороны: интеграцию и дифференциацию. Чем сложнее организм или общество, тем разнообразнее его функции. Соотношение интеграции и дифференциации по существу противоречиво, но это противоречие, не выходящее за рамки целого. Поэтому эволюция – процесс плавный, не допускающий не перескакивания через необходимые стадии развития, ни “ускорения”, ни какого-либо срезание углов, ни вмешательства извне. Отсюда решительное неприятие и осуждение Г. Спенсером политических революций. В них он видел нарушение закона, согласно которому всякая эволюция следует линии наименьшего сопротивления. “Подобно тому, между детством и зрелым возрастом нет резких скачков, допускающих возможность избежать медленного процесса роста и незаметно продвигающегося развития, точно так же между низшими и высшими формами общественной жизни нет иного пути, кроме перехода через ряд незначительных последовательных явлений”.

Эволюция, по мнению Г. Спенсера, выражает прогресс общества, прогресс не случайность, а необходимость. В зрелом обществе Г. Спенсер отказался от линейного понимания прогресса как неизбежного исчезновения зла. Он говорит, что регресс общества имел место так же часто, как и прогресс, а потому общественный прогресс не линеен, а дивергентен, то есть, расходящийся с его предполагаемой тенденцией. Глобальным выражением общественного прогресса является переход общества от “военного” состояния к индустриальному. Процесс перехода объективен, его ориентиром может быть лишь свобода личности. А в остальном “надо избегать слишком ревностных усилий, направленных к осуществлению идеала, или, иначе сказать следует остерегаться насиловать унаследованною природу. Нормальный прогресс может продвигаться вперёд лишь весьма медленно”. Исторические факты убедительно проиллюстрировали эту мысль Г. Спенсера. Любая попытка прыгнуть выше себя неизменно заканчивалась провалом.

4.6. ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛИЗМУ

Во второй половине XIX века ни один крупный мыслитель не мог обойти молчанием одну из самых модных теорий – теорию научного социализма. Имена её авторов – К. Маркса и Ф. Энгельса – были у всех на устах. Она имела успех в кругах народных заступников с образованием и без оного. Гневное обличение пороков капитализма приводило к мышлению по принципу “всё наоборот”, творившего эскизы будущего общества без частной собственности, без пороков и т.п. Авторам различных теорий социализма, в том числе и научного, было невдомёк, что из несправедливости одного общественного устройства вовсе не вытекает с неизбежностью справедливость другого общественного устройства. Они не понимали, что из огня можно попасть в полымя. Напротив, вера в лучшее будущее проникла в сердца миллионов людей, в том числе и таких, кто интеллектом превосходил анекдотичного В.И. Чапаева. Достаточно вспомнить беседу “кремлёвского мечтателя” В.И. Ленина с английским писателем-фантастом Г. Уэллсом.

Отношения большинства учёных в области общественных наук к теориям социализма было по преимуществу отрицательным. Над авторами теорий иронизировали, иногда даже сочувствовали, но их взглядам не верили. Отрицательное отношение интеллектуальной элиты к социализму легко объяснимо. Образованные люди, несмотря на большое разнообразие их философских, политических и иных взглядов, видели то, чего не могли видеть рабочие и крестьяне – утрату человеком при социализме личной свободы, безграничную власть государства над гражданами и злоупотребление этой властью. Учёные увидели в социалистических теориях возрождение феодализма в новых теоретических декорациях. Г. Спенсер был одним из тех, кто не просто отвергал марксизм, но и показывал его ложные исходные посылки.

Первая из таких посылок состояла в том, что справедливое общество без угнетения и эксплуатации человека человеком способны построить люди, не обременённые избытком нравственности и образованности. Каковы бы ни были причины порочности людей – генетические или социальные – факт остаётся фактом: построить хорошее здание могут лишь хорошие строители. Социалистические теории старательно обходили проблему: способны ли искалеченные люди создать здоровое общество? Ответом на критику оппонентов служила лишь вера в людей и их здравый смысл. Г. Спенсер даёт иной ответ: “Составить хорошее общество… немыслимо из плохих людей путём какого-нибудь особенного социального устройства, как невозможно из плохого строительного материала с помощью особенного архитектурного плана выстроить хороший дом”.

В статье “Будущее рабство” Г. Спенсер пишет, что социализм и коммунизм, предполагающие общественную собственность на средства производства, лишают человека личной свободы. Лишая человека частной собственности, государство выбивает у индивида почву из-под ног. Общественная собственность оказывается собственностью государства, а не общества, её реальным владельцами станут чиновники. Не рынок, а чиновники будут определять размер вознаграждения человеку за его труд. Повлиять на поведение такого государства человек не сможет, а сплотиться в организации, защищая права рядовых членов общества, государство не позволит.

Доказывая ложность посылок социалистических теорий, Г. Спенсер пишет: “Моё отрицание социализма основывается на убеждении, что он остановит развитие высокоразвитого государства и повернёт вспять развитие менее развитого. Ничто, кроме медленного совершенствования человеческой природы посредством организации социальной жизни, не может произвести благоприятные перемены”. Давая столь нелестную характеристику социалистических теорий, великий социолог даёт урок научного предвидения потомкам, причём без использования новомодных “технологий”. Г. Спенсер пишет: “Обзор тенденций нашего времени делает неустранимым заключение, что мы идём навстречу государству, в котором ни один человек не будет в состоянии делать то, что ему нравится, но каждый должен будет исполнять то, что ему прикажут”. Далее ещё яснее: “Я признаю социализм неизбежным, но думаю, что он будет величайшим несчастьем, которое когда-либо переживал мир, и кончит самой резкой формой военного деспотизма”. Социализм по Марксу – Энгельсу – Ленину – Сталину и национал-социализм по Гитлеру вполне подтвердил этот прогноз.

С позиций теории социальной эволюции Г. Спенсер делает поистине научный вывод: “Человечество может пойти прямо, только исчерпав все возможные кривые пути”.

5. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ КАРЛА МАРКСА

 

5.1. БИОГРАФИЯ

Карл Маркс (1818—1883) родился в г. Трир (Германия) в семье адвоката. По окончании гимназии в 1835 г. учился на юридическом факультете Боннского, а затем Берлинского университета, который закончил в 1841 г. В студенческие годы стал поклонником Гегеля, а в 1841—1843 г.г. познакомился с идеями Фейербаха, которые оказали значительное влияние на мировоззренческие позиции молодого ученого. Впоследствии пересматривает свое отношение к Гегелю и Фейербаху, что находит выражение в ряде работ.

В 1842 г. К. Маркс стал работать в “Рейнской газете”, в которой он пишет ряд статей демократической направленности. В 1843 г. женится на подруге детства, которая была старше мужа на четыре года. В том же году уезжает в Париж, где принимает участие в издании “Немецко-французского ежегодника”. В годы жизни в Париже К. Маркс переходит на позиции коммунизма. В работе “К критике гегелевской философии права. Введение” он впервые обосновывает всемирно-историческую роль пролетариата.

В августе 1844 г. началась многолетняя (почти 40 лет) дружба с Фридрихом Энгельсом, прошедшим сходную духовную эволюцию, и с которым у Карла Маркса обнаружилось полное единство взглядов. Занятия бизнесом не мешали Ф. Энгельсу критиковать буржуазный строй. Друзья написали совместно много работ. Так начало создаваться учение, которое по признанию Ф. Энгельса, справедливо получило имя Карла Маркса. В дальнейшем определились основные направления их творчества: К. Маркс увлекся экономической теорией, а Ф. Энгельс — естествознанием. Отход от философии объясняется тем, что ни одна философская система не давала лозунга революционной борьбы в силу абстрактности философских построений. Оба мыслителя обратились к науке, которая, по их мнению, была способна дать обоснование революционной борьбы пролетариата — делу всей жизни революционеров.

В 1848 г. К. Маркс и Ф. Энгельс пишут известный “Манифест коммунистической партии”, в котором предрекали крушение буржуазного общества и победу социалистической революции. Однако вследствие начавшейся в том же году революции К. Маркс высылается из Бельгии, а потом и вынужден покинуть Париж и переехать в Лондон. В 50-е г.г. Маркс и Энгельс осмысливают итоги поражения революции 1848—1849 г.г. и пишут ряд работ, посвященных революционной теории и практике. Их надежда на революционный взрыв в 1852 г. не оправдывается. Для К. Маркса наступает тяжелое время материальных невзгод. Он и его семья выживают лишь благодаря систематической помощи Ф. Энгельса. В 50-е годы К. Маркс начинает главный труд своей “Капитал”, который не успеет закончить до конца своей жизни.

В 1864 г. К. Маркс принимает участие в создании 1 Интернационала (Международного товарищества рабочих) и становится членом его Генерального совета. Он приветствует первую пролетарскую революцию – Парижскую коммуну (1871г.). Коммунары, однако, не очень доверяли К. Марксу и не слушали его советов. В 70-е г.г. К. Маркс борется против оппортунизма в рабочем движении. Это движение развивалось не вполне по Марксу, его соратники и последователи все чаще стали высказывать сомнения относительно правильности избранной стратегии, особенно, по отношению к необходимости революции. Оппортунизм набирал силу, с ним после смерти Маркса не мог справиться и Ф. Энгельс, он поставил крест на пролетарских революциях в Западной Европе.

Крайне напряженный труд, постоянные материальные лишения подорвали здоровье К.Маркса и 14 марта 1883 г. он умер. На его похоронах Ф. Энгельс сказал: “Человечество стало ниже на одну голову, и притом на самую значительную из всех, которыми оно в наше время обладало... И имя его, и дело переживут века!” К этим словам можно было бы добавить, что дело К. Маркса вошло в историю как пример трагических заблуждений, стоивших свободы, а порой и жизни, многим миллионам людей. Если бы Парижская коммуна не была подавлена. К. Маркс лично бы убедился в обоснованности суждений своих оппонентов.

ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ: “Немецкая идеология”, “Манифест коммунистической партии”, “Капитал”.

5.2. МАТЕРИАЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО – ОСНОВА ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ

Одной из наиболее известных социологических идей была идея материалистического понимания истории. Выступая против объяснения общественных явлений господствующими идеями и мнениями (Сен-Симон, Конт, Спенсер и др.), К. Маркс выдвинул тезис об определяющей роли материального производства в общественной жизни.

Материальное производство — процесс превращения вещества природы в необходимый человеку продукт. Люди вынуждены заниматься материальным производством, поскольку они не могут удовлетворять свои материальные потребности (в производстве энергии и ее сохранении) лишь собирательством, охотой и рыболовством, результаты которых они также должны перерабатывать, а не потреблять в сыром виде. Занимаясь материальным производством, люди неосознанно и помимо своей воли вступают друг с другом в производственные отношения — отношения по поводу процесса производства, распределения, обмена и потребления. Эти отношения, по мнению К. Маркса, определяют все иные общественные отношения: религиозные, нравственные, политические, правовые и др.

Господствующие в данном обществе производственные отношения К. Маркс называет базисом общества. Базис определяет надстройку — совокупность господствующих идеологических, политических и правовых отношений, а также соответствующих им идей и учреждений. В процессе производства люди совершенствуют производительные силы: самих себя, приобретая новые знания, умения и навыки; орудия труда, средства транспорта и связи. Базис и производительные силы составляют способ производства, который, как полагал К.Маркс, “обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще”. Материально-производственные процессы, протекающие в обществе, он называет общественным бытием, которое определяет общественное сознание. Сочетание базиса и надстройки составляют общественно-экономическую формацию – исторически определенный тип общества.

Суть материалистического понимания истории популярнее всего выразил на похоронах Маркса его друг и соратник Ф. Энгельс: “Подобно тому, как Дарвин открыл закон развития органического мира, так Маркс открыл закон развития человеческой истории — тот до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт — что люди, в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде, чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т.д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют ту основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они, поэтому должны быть объяснены - а не наоборот, как это делалось до сих пор”.

К. Маркс лично столкнулся с последовательным применением своего учения учениками. Прочитав их сочинения, он воскликнул: “Я – не марксист!” Однако ученики не были виновны, они старательно применяли теорию учителя: изучили экономический строй общества и выводили из него правовые и политические идеи и учреждения, а также объясняли религию, философию, науку, искусство. Односторонность экономического детерминизма, как справедливо назвали это учение оппоненты К. Маркса, признал после смерти друга Ф. Энгельс. Он признал вину Маркса и свою собственную в том, что они недооценивали обратное влияние государства, права, духовной жизни на материальное производство и постарался исправить ошибки в письмах своим друзьям и последователям в 90-е г.г. ХIХ века.

Однако то были цветы запоздалые... Парижские коммунары, следуя идеям К. Маркса, а тот в свою очередь Сен-Симону, определили заработную плату профессора в размере средней заработной платы высококвалифицированного рабочего. Эстафету идеи принял В. И. Ленин, который в 1918г. последовал примеру коммунаров. Эстафета дошла до наших дней, труд людей, занятых в материальном производстве, ценится выше труда интеллигенции. И потому нет ничего удивительного в том, что перманентно нетрезвый сантехник получает заработную плату в большем размере, чем доктор наук, что труд доярки вознаграждается больше труда балерины.

Аргументация идеи материалистического понимания истории весьма неубедительна. Ни Маркс, ни Энгельс в своих работах не объясняют, почему действие работника, производящего материальное благо, важнее знания, необходимого для совершения такого действия. Они не объясняют, почему материальное производство не может обойтись без производства духовного (производства знаний, норм, образов), которое, будто бы, вторично по отношению к материальному производству. Из того факта, что люди, в первую очередь, должны поддерживать свое биологическое существование вовсе не следует вывод о его первостепенной важности. Люди едят, чтобы жить, а не живут, чтобы есть. Животные также, прежде всего, удовлетворяют свой аппетит, а потом уж приступают к играм.

О том, какой вид общественного производства важнее — материальное или духовное - имеет смысл говорить лишь по отношению к конечным, ограниченным отрезкам времени. Это, кстати, вполне соответствует суждениям Ф. Энгельса о том, что понятия причины и следствия имеют смысл, лишь будучи вырванными из универсальной, всеохватывающей сети взаимодействий. При таком подходе в одних случаях более значительное воздействие на общественную жизнь окажет материальное производство, в других случаях — духовное производство. Сама родина К. Маркса и Ф. Энгельса давала тому подтверждение: экономически слабая и отсталая Германия, к тому же политически раздробленная, дала миру блистательную плеяду философов, поэтов, музыкантов, художников.

По отношению ко всему историческому процессу в целом бессмысленно говорить, что идеи правят миром, либо, что производственные отношения определяют все на свете, даже туманные образования в мозгу человека. Существует постоянное взаимодействие духовных и материальных явлений, причем равно важны как те, так и другие.

5.3. ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ОБЩЕСТВА

Тема собственности на средства производства и предметы потребления хорошо разработана в экономической теории, исторической науке, правоведении. Однако она весьма слабо представлена в социологии, хотя для протекания социальных процессов имеет огромное значение: это один из важнейших факторов общественной жизни. Собственность лежит в основе деления общества на классы и это самое существенное основание деления членов общества.

Представления К. Маркса о частной собственности претерпели изменения от безоговорочного ее признания в молодости до категоричного отрицания в зрелом возрасте. Молодой Маркс пишет: “...человек, не имеющий ничего, и есть ничто; так как он лишен и необходимых средств к существованию, и еще в большей мере к человеческому существованию; так как состояние неимения есть состояние полного отделения человека от его предметности... Неимение – это самый отчаянный спиритуализм, это полнейшая недействительность человека, полнейшая действительность его обесчеловеченности, это весьма положительное имение — наличие голода, холода, болезней, преступлений, унижения, отупения, всякого рода обесчеловеченности и противоестественности”.

Зрелый Маркс судит иначе: “Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, то есть, когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т.д. — одним словом, когда мы его потребляем... Поэтому на место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств — чувство обладания”.

Отрицание положительной роли частной собственности стало ахиллесовой пятой всего учения марксизма. Оно свело на нет значение отдельных оригинальных идей (о тенденциях развития мирового капитала, об отчуждении, о развитии человека как самоцели и т.д.). Частная собственность была несовместима с идеей социалистической революции, она совмещалась лишь с идеей социальной эволюции, а ее К. Маркс не принимал. Поэтому уже в одном из ранних произведений — “Манифесте коммунистической партии” — он предрекает поглощение мелкой собственности крупной, которая приведет к социальному взрыву, к революции, когда она будет отменена. История не подтвердила этот прогноз.

К. Маркс разделяет два обвинения, традиционно предъявляемые частной собственности: 1) она является причиной эксплуатации человека человеком; 2) она повинна в разложении нравов и порче душ людей. Общественная практика показала непричастность собственности к эксплуатации человека человеком; в этом явлении она играет роль лишь сопутствующего фактора и не более того. Общественная практика показала также многофакторность безнравственности. Собственность — один из факторов и далеко не единственный.

Частной собственности К.Маркс противопоставляет общую (общественную) собственность. По его мысли, общая собственность устранит эксплуатацию и послужит основой социального равенства. Введение общественной собственности будет означать новую, более высокую, в сравнении с капитализмом, ступень общественного развития. Но ради установления общественной собственности пролетариат, которому нечего терять, кроме своих цепей, должен свергнуть государственный строй собственников. В России пролетариату удалось захватить государственную власть, но уже в первые годы советской власти стало ясно, что общественная собственность принадлежит не обществу, а государству. Реальными собственниками стали не пролетарии, а чиновники. Иначе не могло и быть, поскольку, во-первых, общественная собственность предполагает очень высокий уровень политической культуры граждан, которой в России не было; во-вторых, общественная собственность вовсе не отменяет собственности частной (личной), а также собственности коллективной, муниципальной и др.

Каждая форма собственности соответствует личным, коллективным, территориальным, государственным и иным интересам. Поэтому проблема общей, общественной собственности заключалась не в необходимости ее введения, а в том, как распоряжаться ею и как контролировать ее распоряжение с тем, чтобы она не превратилась в частную (личную) или в коллективную (групповую)? Чем масштабнее общность людей, тем острее эта проблема. Понадобилось немало времени, интеллектуальных и волевых усилий для решения этой проблемы в экономически развитых странах. Общественная практика разрешила исторический спор между частной и общей собственностью и вместо союза “или-или” поставила союз “и... и”. Ушл