Выявить логику развития науки?

 

Эволюция неопозитивизма приводит к тому, что в среде видных представителей этого направления возникает повышенный интерес к исследованиям проблем философии науки и социологии науки. Это знаменует собой формирование этапа постпозитивистского направления, который начинается с выходом в 1959 г. книги Карла Раймунда Поппера (1902–1991) «Логика научного открытия» и в 1963 г. книги Томаса Сэмюэла Куна (p. 1902) «Структура научных революций». Авторитетными представителями этого этапа развития позитивистской философии также являются Имре Лакатос (1922–1974) и Пол Карл Фейерабенд (р. 1924).

При многообразии подходов постпозитивизма к анализу науки можно говорить об общих чертах, свойственных для его авторов.

Это, во-первых, постпозитивизм отходит от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки.

Во-вторых, смена научных теорий часто приводит и к смене фактического базиса науки, так как факты в определенной мере зависят от теории или даже детерминируются ею. Поэтому, в-третьих, если неопозитивизм обращал внимание на анализ структуры научного знания, то постпозитивизм делает предметом анализа развитие научного знания.

Философы постпозитивистского направления ищут ответ на вопросы: Как возникает научная теория? Как она добивается признания? Каковы критерии сравнения конкурирующих научных направлений? Возможна ли коммуникация между сторонниками альтернативных теорий?

Постпозитивизм отказывается видеть жесткие границы между наукой и философией, а П.К. Фейерабенд отказывается видеть какое-либо различие между наукой, мифом и философией. Именно его усилия приводят к выводу, что создание общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки, дело безнадежное.

Многие представители постпозитивизма предпочитают говорить не о развитии научного знания, а о его изменении. Иными словами, в истории науки неизбежны существенные, революционные преобразования, когда происходит пересмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знания.

Характерной особенностью постпозитивизма является то, что он возник в результате критики неопозитивистской методологии. Этот критический настрой, вероятно, стал предпосылкой заката постпозитивизма, который приходится на 70-е–80-е годы ХХ в.

 

В докладе на XIV Всемирном философском конгрессе в Вене, в конце 60 гг. ХХ в., один из классиков логического позитивизма, основатель постпозитивизма Карл Поппер объявил о создании новой теоретической концепции, название которой «критический рационализм».

 

Каким образом анализ развития науки может привести
к социальному либерализму?

 

Исходным теоретическим принципом «критического рационализма» становится бескомпромиссная критика концепций, теорий, опирающаяся на научную методологию (принцип «фальсификации»), т. е. способности теорий подвергнуться опровержению. При этом, важное значение имеет степень «правдоподобия», выражающая «похожесть на истину». «Правдоподобие есть, так сказать, подобие истины, некое приближение к последней, которая, таким образом, выступает в качестве идеала познания. Поиск правдоподобия, – отмечает К. Поппер, – есть более реалистическая задача, чем поиск истины». (Цит.: Ойзерман Т.И. Критика «критического рационализма». М., 1988. С. 33–34).

Именно «критический рационализм» позволил перейти от «очарования интеллектуальной респектабельности» логического позитивизма к социально-политическому либерализму и утверждению того, что идеальной моделью «большой науки» выступает «открытое общество». Наука и рациональность, по мысли К. Поппера, могут и должны стать оплотом в борьбе против иррационального духа тоталитаризма и социально-политической демагогии. Один из авторитетов «критического рационализма» Ханс Альберт (р. 1921) характеризует его как философию социально-политического реформизма, принципиально отвергающую любые революционные действия и радикальные реформы как пренебрегающие фактами. «Критический рационализм, – пишет он, – это теория несовершенства человеческого разума, из которой вытекают определенные политические выводы, в частности тот, что общественный строй должен быть организован с учетом несовершенства человеческого разума. Критический рационализм показывает, что наука как в общественной жизни, так и в политике не может давать точных бесспорных решений. Следует с подозрением относиться к нашей уверенности в том, что мы обладаем теорией построения совершенного гармонического общества, в котором будут отсутствовать господство и конфликты» (Цит.: Ойзерман Т.И. Критика «критического рационализма». М., 1988. С. 47). Естественным выводом из этого является то, что «критический рационализм» отвергает всякую объективную закономерность в истории. В частности, К. Поппер в своей известной книге «Открытое общество и его враги» утверждал, что источником представлений об исторической необходимости, т.е. признания объективной закономерности в общественном развитии, является мифологическое убеждение об исторической предопределенности, судьбе, роке и т.п. Признание объективных законов общественного развития отождествляется с беспросветным фатализмом и, более того, с тоталитаризмом. Поэтому наука и рациональность могут и должны стать оплотом в борьбе против иррационального духа тоталитаризма и социально-политической демагогии.

Таким образом, ни неопозитивизм, ни постпозитивизм, ни «критический рационализм» не смогли выработать методологические основания анализа процесса познания, языка науки и науки как социального института в структуре человеческой культуры. Решение этой задачи на рубеже 70-80-х годов нынешнего столетия берет на себя «философская герменевтика».