В чем особенность и основания диалога культур?

Культура есть нечто, создаваемое человеком во всех сферах бытия и сознания, это определенный качественный индикатор его деятельности и социальных отношений. Однако культура предполагает, что человек будет использовать, улучшать, усовершенствовать и сознательно выделять то, что ему жизненно необходимо, то, что соответствует его интересам. Поэтому человек склонен отождествлять ценности своей национальной привычной ему культуры, «собственной» культуры с культурой другой народности и с культурой как таковой и на этом основании проявлять настороженность к тем обычаям, традициям и манерам, которые ему чужды.

В связи с этим и возникла проблема Запада, Востока и России в диалоге культур. То, что эта проблема не надумана, а реальна и жизненна свидетельствует более чем столетний спор, начатый русским философом П.Я. Чаадаевым и продолженный в дискуссиях «славянофилов» и «западников», а также в концепции так называемого «евразийства».

Истины ради необходимо сказать, что концепция «Восток-Запад» не только российское духовное явление, не только принадлежность русской мысли, но и проблема, которая широко обсуждается в Западной культуре, и том, что это так свидетельствует теории упоминавшегося выше А. Тойнби, Шпенглера, и в частности, К. Юнга.

В статье «Различие восточного и западного мышления» К. Юнг на основе исследования интеллектуальных потенциалов восточной и западной культур, психологических особенностей двух типов личностей, приходит к выводу, что «знакомство с восточной мыслью позволяет выяснить фундаментальное различие между Востоком и Западом». Оно, по Юнгу, проявляется по многим параметрам и, в первую очередь в том, что на Западе господствует христианство, благодаря которому считается, что «судьба человек полностью зависит от Божественной благодати, или во всяком случае от церкви – особой организации, санкционированной свыше для земного спасения человека». Напротив, Восток, веря в «самоосвобождение», полагает, что человек сам определяют пути своего совершенствования». На Западе, продолжает далее К. Юнг, человек внутренне мал, близок к ничто, «он всегда неправ перед Богом» (Кьеркегор)», он прилежен, благочестив, предается самоуничтожению, предприимчив, неистов в борьбе за земные блага (собственность, здоровье, власть, техническое мастерство и т.д.). Человек востока обладает чувством сострадания, которое рождает терпимость, устремлен к сущему, в большей мере живет психической жизнью, им высоко пенятся ментальные состояния, он слабее связан с субъектом, менее эгоцентричен. Все это является показателем того, что «восточная позиция исключает западную, и наоборот», – делает вывод К. Юнг, – «Нельзя быть добрым христианином и заниматься самоосвобождением; нельзя стать Буддой, молясь Богу». (См.: Юнг К.Т. «Различие восточного и западного мышления». «Философские науки». 1988. № 10).

Но все же можно ли построить «шаткие мосты над зиявшими провалами» (Юнг) двух культур? Или же Восток будет разрушать ценности культуры Запада и наоборот? Ответы на эти вопросы или вариантов ответа, мы находим у известного отечественного востоковеда Н.И. Конрада (см.: Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1972).

Н.И. Конрад, сравнивая культуры Востока и Запада, привлекая огромный исторический материал разных эпох и народов, приходит к выводу о существовании общечеловеческих оснований культур двух этих регионов, намечает черты общности между ними и, конечно, различий в историческом процессе возникновения и развития культур народов Запада и Востока.

То главное, основное, что есть у этих культур, Конрад обнаруживает в действии гуманистического их начала как «вечного спутника» человечества и его культуры. Как культура Запада, так и культура Востока не противоположны, но и не тождественны; они, имея общий источник в человеческой деятельности (материальной и духовной, познавательной), в человеческих отношениях, приходили к отличным иногда решениям, но это не дает никаких оснований, чтобы чрезмерно противопоставлять их друг другу. Разный уровень зрелости культур, их естественная удаленность (в пространстве, географически, во времени и т.д.) все же дает возможность обнаружить их общность и единство. А это последнее Н.И. Конрад находит в представлении «о самодовлеющей ценности человека, человеческой личности», которое выкристаллизовано в культурах Запада и Востока. О творце культуры – человеке – нам говорят и Конфуций, и Будда, и Иисус из Назарета. «К нему – человеку стянуты все нити культур Запада и Востока, а идея гуманизма – результат огромного исторического опыта в его наиболее глубоком восприятии, результат осознания человеком в процессе такого опыта самого себя, своих общественных задач». (См.: Конрад Н.И. Цит. соч. С. 485).

Итак, в мнениях К. Юнга, Н.И. Конрада мы видим два подхода к проблеме культур Запада и Востока. Как же решилась она в России, огромной стране, которая принадлежит одновременно и Востоку, и Западу? Мы знаем, что решение ее также не было однолинейным и однозначным в российской социо-философской мысли. Достаточно вспомнить теории «славянофилов» и «западников», споры об особом положении России, споры, которые не потеряли своей остроты и актуальности в наши дни. О концепциях «славянофилов» и «западников» известно достаточно много, о них говорилось неоднократно и в виду ясности этого материала излагать его не будем, тем более, что идеи «славянофилов» и «западников» вошли в «евразийскую» теорию, о которой в нашей стране известно было мало, потому что ее авторы в силу известных причин были высланы из России в 1918–1922 гг. и свои мысли излагали в основном за рубежом (исключение составляет опубликованный у нас обзор полемики вокруг евразийства, который составил один из авторов этой доктрины П.Н. Савицкий: «В борьбе за евразийство». М., 1931).

 

Что такое евразийство
и каковы основные идеи этого течения?

В настоящее время в серии «Русские источники современной социальной философии» вышла антология «Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн», а также другая антология «Русская идея», которые настоятельно рекомендуются для углубленного изучения данной проблемы и русской философии в целом.

Евразийская теория была сформулирована П.Н. Савицким,
П.П. Сувчинским, Г.В. Флоровским, H.С. Трубецким и нашла отражение в сборнике «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев». София. 1921. В этом произведении евразийство понималось как особое социальное движение и особая концепция, определявшая историческое место России между Востоком и Западом.

Идея особенности России, как мы знаем, не нова, но в теории евразийства она несет на себе отпечаток катастрофичности, утраты, падения и в то же время рождения нового в культуре России. Для авторов этой доктрины стало очевидным, что после революции к прошлому возврата нет, что русская революция не только подводит итог предшествующему этапу развития России, но и знаменует рождение России новой. При чем революция означает, что завершилась европеизация России, период «выпадение» ее из рамок европейского опыта, но в то же время появляется свидетельство рождения новой русской «евразийской» культуры.

В основании доктрины евразийства лежат 4 идеи: 1) утверждение особых путей развития России; 2) обоснование жизни на христианских началах; 3) вера в первичность духовной основы человеческой цивилизации; 4) идея идеократического государства, которая есть не что иное, как собирание властей (власти) в единую силу, утверждение единовластия народа по поводу власти (она должна быть правдивой, праведной, логичной, отвечающей менталитету народа), опирающейся на многовековые традиции (вече, земство, казачий круг, дума). Идеократия означает подчинение социальной жизни конкретному идеалу, естественному образованию, вытекающему из народной культуры, православия и соборности, сохраняющими свою стабильность, несмотря на политические, социальные и идеологические изменения, происходящие в обществе. (Более подробно в статье «Российская традиционная вертикаль власти – идеократия: прошлое и будущее» в сб. «Вертикаль власти: проблемы укрепления российской государственности в современных условиях». Ростов н/Д, 2001. С. 177–189).

России, его народам в силу особого «места развития» предопределено быть ни европейцами, ни азиатами – евразийцами, – которые создали особую культуру евразийскую), воплотившую в себе западную и восточную ориентации, – два мира в одном государстве, о котором говорили «славянофилы» и «запарники».

«Евразийцы» считали, «что Россию ни в коем случае нельзя рассматривать в качестве некоей «культурной провинции Запада», она имеет свою «Божию культуру, чья палатка с холмов европейского Запада перемещается на Восток». Это перемещение означает, что Россия отказалась от идей и идеалов Запада, более того, «и европейская цивилизация не есть общечеловеческая культура» – утверждал H.С. Трубецкой. Данную культуру ни в коем мере нельзя брать как эталон, ибо она упадочна, разлагающаяся и в общем ведет человечество в тупик. Однако культура России, отвергая «холопское» преклонение перед Западом, основано в главном на восточных элементах, имеет сильнейшее «наследие Чингисхана», которое сказывается во всей ее культуре; как утверждали «евразийцы», «без татарщины» не было бы России, «татарщина» проникла в русский быт, повлияла на образ жизни, психологию народа, его социальную организации и даже на государственное устройство. Восточное влияние оказало решавшую роль и на российский менталитет, на формирование идеи соборности, о которой говорили «славянофилы».

Соборность: что это такое?

 

Соборность – это согласованная хоровая жизнь народа в общине, это создание «симфонической личности». Соборность – это полнота жизни личности, «Симфонической личности» – ей соответствуют евразийские понятия культуры. Культура – это и есть симфоническая личность, развитие которой протекает в разных областях. Она постоянно и неуклонно совершенствуется, но одновременно что-то утрачивает, скажем, западная культура утратила свою религиозность, приобретая научные и технические достижения.

Идея культуры и соборности связывается евразийцами с учением о государстве. Евразийская культура создает государство особого типа, которое основано на сильной власти, близко стоящей к народу. Правящая верхушка, считают евразийцы, вырастает из народа, она осознает и выражает его волю, но одновременно и противостоит народной массе, осуществляя контроль над ней. Наиболее полно связь народа и правящей верхушки выражает после революции компартия: «Приход к власти организованной, сплоченной подобным образом группы, в принципе, соответствует положению и условиям России – Евразии», – пишут «евразийцы» в 1927 г. Сильная власть должна выражать интересы народа, а они немыслимы вне идеи Бога. Вот в этом пункте происходит расхождение большевиков, партийной элиты и евразийцев, которых откровенно называли «православными большевиками», «красными» и т.д. В этом и ряде других разделов существует различие мнений между «евразийцами» и их критиками (об этом см. статью А. Затулизиветера «Евразийство», опубликованную в журнале «Философские науки». 1991. № 12).

Подводя итог теории «евразийства», следует сказать, чти это направление в общем и целом не создало особого, отличного от «славянофилов» и «западников» направления в понимании исключительности России и ее культуры. Это направление занимает как бы серединное место между ними. В наше время, реанимируя многие идеи как одних, так и других, указывая на национальную особенность Российской культуры, на ее величие и тот вклад, который был ею сделан в развитии мировой культуры, обращает на себя внимание то, что теория «Евразийства» не сдана в архив; Об этом свидетельствует проблема, обсуждаемая общественностью, госдеятелями.

Россия в последние столетия (после реформ Петра I) не стояла в стороне от всех общечеловеческих проблем. Заимствуя много с Востока и Запада, она «много даров принесла миру» (Н. Бердяев), как в области религии, искусства, философии, так и в сфере политики, экономики. Ее величие заключается в российской нации, единстве составляющих ее народов, в их единой исторической и культурной судьбе. Поэтому можно сделать вывод, что Россия не принадлежит ни Востоку и ни Западу, Россия принадлежит русскому народу, всем народам, ее населяющим.

Процессу всеобщего распространения и развития культуры чужд и неприемлем высокомерный изоляционизм в каком бы то ни было виде он не выступал, не обнаруживал себя: в образе европоцентризма или азиатоцентризма. Культура всегда выбирает, синтезирует ценности всех стран, регионов, народов, этносов, ибо это ее важнейшая черта, ее сущность.

Базовые понятия

Культура. Социальные функции культуры. Основные концепции культуры. Типы культуры. Ипостаси культуры.

Менталитет. Этикет. Имидж.

Западный тип культуры. Восточный тип культуры. Россия как культурная. Славянофильство, западничество (кочевничество, евразийство).

Антикультура, контркультура, бескультурье. Варварство. Цивилизация.

ЛИТЕРАТУРА

 

Астафьева О.Н. Культурология. М., 2006.

Арнольдов А.И. Человек и мир культуры. М., 1992.

Вертикаль власти: проблемы формирования российской государственности в современных условиях. Ростов н/Д, 2001.

Георгиева Т.С. История русской культуры. М., 1998.

Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1995.

Давидович В.Е., Жданов Ю.И. Сущность культуры. Ростов н/Д, 1973.

Игнатов В.Г., Белолипецкий В.К. Профессиональная культура и профессионализм государственной службы. Ростов н/Д, 2000.

Кармин А. Философия культуры в информационном обществе // Вопросы философии. 2006. № 2.

Катон М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

Кохановский В.П. Философия науки. Ростов н/Д, 2005.

Кравченко А.И. Культурология: история мировой культуры. М., 2007.

Культурология. М., 2006.

Маркарьян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

Микешина Л.А. Философия науки. Учебное пособие. М., 2005.

Профессионализм административно-политической элиты. Майкоп – Ростов н/Д, 2002.

Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Мат-лы третьего Российского философского конгресса (16–20 сентября 2002 г.). В 3 т. Ростов н/Д, 2002.

Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. М., 1992.

Русская идея. М., 1992.

Сильнова Е.И. Идея соборности и проблема социальной интеграции в учении славянофилов // Философия и общество. 2006. № 4.

Социальная философия евразийства. М., 2003.

Уолш Р. Основание духовности. М., 2000.

Философия культуры. Становление и развитие. СПб., 1998.

 

Структура культуры

ГЛАВА XII.
ЛИЧНОСТЬ. ПРОБЛЕМЫ СВОБОДЫ

И ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Как соотносятся содержания понятий «индивид»,
«индивидуальность», «личность»?

История общества не мыслима вне жизни, деятельности и поступков людей. История созидается людьми и, следовательно, деятельность отдельного человека не может не иметь в ней значения. Поэтому, каждый из людей, будучи личностью, может участвовать
в «творении» Истории. Для характеристики и места человека в историческом процессе в философии и других гуманитарных науках широкое использование получили понятия: «индивид», «индивидуальность», «личность». Понятия «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность» не тождественны, но генетически взаимосвязаны и их нельзя резко противопоставлять друг другу. Данные понятия выступают синонимами при обозначении единичных субъектов познания и деятельности в обществе.

Понятие «индивид» есть отдельное проявление общего понятия «человек». Каждому индивиду присущи все родовые свойства человека как разумно-сознательного существа, не только творящего историю, но и делающего окружающую действительность и самого себя предметом своей рефлексии.

Индивид экземплярен, поскольку он всегда есть один из многих людей вообще и, напротив, несводимость каждого отдельного человека к его социальным, психологическим и биологическим чертам вообще фиксируется в понятиях «индивидуальность» и «личность». По смыслу эти понятия весьма близки. Личность всегда индивидуальна, что многогранно проявляется в ее способности быть ответственным за свой персональный облик. Но одновременно между данными научными терминами имеется и различие. В индивидуальности проявляется и раскрывается специфика личности. В индивидуальности наиболее ярко и четко выражены особенности индивидуального бытия конкретного человека, его самобытность.
В личности обращается внимание на самостоятельность людей, на выполняемые ими общественные функции. Понятие «личность» – это действительность индивида на определенном этапе исторического развития общества в пределах пространственно-временных рамок его существования.

Понятие «индивидуальность» концентрирует внимание на особенном, своеобразном, на том, что отличает индивида от ему подобных представителей человеческого рода. Понятие же «личность» фиксирует главным образом наличие у человеческого индивида сознательно-волевого начала, т.е. собственно социального качества.

Личность – это целостность реального человека в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций. В этой связи, небезынтересно отметить, что в европейских языках понятие «личность» ведет свое происхождение от латинского слова «персона», означавшее маску, которую одевали греческие актеры, исполняя определенную для каждой из них роли. Русские слова «личина», «личность» также имеют этот корень.

Главное в содержании этих понятий есть представления об общественной роли человека как целостного существа. «Персона», «личина», «личность» – характеризует то, как конкретный человек представляет себе мир, как он к нему и другим людям относится. Можно сказать – это все то, что раскрывает основное в содержании индивидуального стиля жизнедеятельности.

Человек, будучи личностью, вбирает в себя и выражает в своих действиях и поступках все многообразие общественных связей и отношений. Личность в реальной жизни выступает в качестве субъекта познания, труда и общения. Право называться личностью индивид заслуживает тогда, когда он ясно осознает свои потребности и мотивы своей деятельности, умеет их контролировать и направлять, подчиняя единой, собственно выбранной и четко осмысленной стратегии жизненного пути. Осмысленность, целенаправленное поведение и делает индивида субъектом различных форм общественно-практической деятельности: познания, труда и общения.

Необходимое условие жизни человека в обществе – быть личностью. Для каждого взятого в отдельности человека – это трудное и чрезвычайно ответственное условие самостоятельной жизни. Философски обобщенное представление о такой стратегической линии жизненного поведения раскрыто И. Кантом через понятия: «самодисциплина», «самообладание», «способность быть господином себе самому», «умение мыслить собственным умом». Быть единым с обществом, жить его проблемами и одновременно быть независимым от него в выборе собственного жизненного пути – искусство, определяющее процесс формирования и деятельности личности.

Общественные связи между людьми складываются на основе выполняемых ими функций (родитель, дети, директор, рабочий, ректор, студент и т.д.). Многообразие выполняемых личностью социальных функций и соответствующих им образов поведения составляет содержание ее общественного значения.

О конкретном человеке говорят «компетентный работник», «профессиональный управленец (менеджер)», «заботливый отец», «прилежный студент» и т.д. Эта функциональная характеристика людей находит свое обоснование в ролевой концепции личности. Следует лишь подчеркнуть, что социальные роли не заданы человеческому индивиду от рождения. Динамика, темп и ритм общественной жизни имеют в формировании и развитии личности существенное звучание. Однако, при этом следует помнить, что реально живущий человек является и автором и актером исполняемой им пьесы, содержание и действие которой осуществляются в ходе его общения (жизни) с другими людьми. «Индивидуум, – писал А. Адлер, – и картина и художник. Он художник своей собственной личности».

Положение человека в обществе, занимаемое им в соответствии с происхождением, полом, возрастом, профессий, семейным положением, формой общественно-практической деятельности есть понятие социального статуса личности. В границах социального статуса реализуется человек, формируется его личность. В конкретном формировании ее социального статуса сегодня определяющее значение имеет уровень образования, квалификации. Именно эти качества наряду с индивидуальными способностями помогают личности преодолеть неравенство стартовых позиций, объективно обусловленных и имеющихся от рождения (принадлежность к социальному слою, этносу, расе и др.) в ходе общественного развития. Возможность для личности в ходе жизни изменить свой социальный статус и является социальной мобильностью.

Для характеристики жизненного пути личности существенно понятие «престижа». «Престиж» – это оценка позиций, приобретенных личностью в обществе. Стремление овладеть престижной профессией, получить соответствующую должность занимает у многих людей доминирующее место в иерархии субъективных мотивов, детерминирующих деятельность личности.

Для современного человека – это желание получить диплом менеджера, стать бизнесменом, акционером и т.п. Однако для успеха в выполнении определенной социальной роли одной престижности недостаточно, ибо необходимая составляющая успеха – авторитетность. Авторитет – это признание у личности наличия индивидуальных и деловых качеств, позволяющих быть лидером в соответствующем виде деятельности. Например, для управленческой деятельности любого ранга (федеральной, региональной, муниципальной) существенна власть авторитета, а не един формальный авторитет власти. К сожалению, в жизни, зачастую, наблюдаем явления, когда личность стремится во что бы то ни стало занять лишь престижную должность безотносительно к судьбе реализации своих индивидуальных потенций развития. И получается вопреки известной латинской пословице: место красит человека, а не человек место.

Каково значение природной, биологической составляющей
в структуре личности?

 

Для реализации человеческих потенций в процессе формирования и развития личности безусловно большое значение имеют природные, телесные, биологические, нейродинамические задатки, генофонд человека. Так у однояйцовых близнецов, для которых характерна полная идентичность наследственных признаков, вдвое чаще (72 против 34) встречаются случаи сходного социального или асоциального поведения. (См.: Амебах. Генетика. М., 1966. С. 178). Биологическое, входя в структуру личности, очеловечивается, выступает как социально-значимое качество. Последнее в решающей степени зависит от контекста исторического времени жизни, поля действия отдельного человека, а также от его социального статуса.

Проблема соотношения социального и биологического включает в себя важнейшие вопросы эволюции биосферы нашей планеты, стихийного и разумного регулирования отношений человека и природы, генетического и прижизненного развития человека. Все это составляет основу теории человека и подлежит анализу и интеграции в аспекте внутреннего единства, взаимосвязи и противоречий социального и биологического факторов.

Сфера распространения и эволюции жизни – биосфера существует более двух миллиардов лет. Эволюция человека в пределах биосферы проходит стадии био- и антропогенеза. В процессе дальнейшего становления человека вступает в действие другой тип эволюции, основанный на передаче от одного поколения к другому приобретенного исторического опыта, техники, знания, культуры и образа жизни. (Это – механизм социального наследования).

Постепенно человеческое общество становится в биосфере могущественным фактором, изменяющим с возрастающей быстротой как структуру самих основ биосферы, так и свою собственную биологическую и социальную природу. Таким образом, человек, будучи объектом и вершиной эволюции биологического и социального миров, постепенно становится субъектом и ведущим фактором преобразования своей среды и всех форм жизни на Земле.

Позднейшее преобладающее развитие социального не вытеснило биологическое. Биологические закономерности сохранили свою природу так же, как химические и физические уровни развития материи.

Успехи современной генетики придали вопросу о соотношении наследственного и приобретенного в психическом развитии личности острый дискуссионный характер.

Дискуссии о взаимосвязи наследственного, врожденного и приобретенного в психическом развитии личности многократно повторялись с различными вариациями в зависимости от уровня развития биологических, психологических и социальных научных дисциплин.

Благодаря успехам современной генетики, нейрофизиологии и психологии постижение данной проблемы в значительной степени продвинулось вперед. Однако она по-прежнему вызывает обсуждения остро полемического характера.

Известно, что любое внешнее воздействие определяет психическое явление и соответствующее поведение лишь опосредствованно, через индивидуальные свойства личности, и поэтому эффект каждого воздействия извне обусловливается историей развития личности. С.Л. Рубинштейн, развивая проблему соотношения внешнего и внутреннего, указывал, что чем выше мы поднимаемся от неорганической природы к органической, от живых существ к человеку, тем более сложной становится внутренняя природа явлений и тем большим становится удельный вес внутренних условий по отношению к внешним.

Еще в конце 50-х годов в отечественной философии и психологии велись жаркие дискуссии по вопросу о соотношении внешних (социальных) и внутренних (биологически унаследованных) условий, определяющих динамику психического процесса. Высказывались мнения, что человеку присущи природные задатки, которые «безлики» и «неспецифичны» по отношению к исторически возникшим видам человеческой деятельности. Что же касается «специфически человеческих способностей», то они формируются лишь в индивидуальном онтогенетическом, а не наследственном развитии. Доминировала также мысль, что представление о том, что способности человека строятся лишь извне, было бы очевидно несостоятельным. Трудно защищать мысль о наличии у человека человеческих и нечеловеческих способностей. В человеке – если он в самом деле человек – все человечно.

Современная гуманитаристика уже и не сомневается, что если в наследственных задатках вовсе нет ничего специфически человеческого, социального, которое затем привносится извне, и если новорожденный появляется на свет, имея задатки только к чисто биологическим, не специфически человеческим способностям, то неизбежен вывод, что он рождается не человеком, а чем-то вроде животного.

Мы полагаем, что человек с момента своего рождения является носителем специфически человеческой биологии, сформированной предшествующим развитием человеческого филогенеза. Он, прежде всего, обнаруживает биологическую готовность в своем онтогенетическом становлении усваивать культурно-исторические достижения общества.

Детство является порождением эволюции и этапом реализации унаследованных задатков человеческой личности. Общеизвестно, что у низших животных период детства почти отсутствует. Чем выше на эволюционной лестнице находится вид животного, тем длительнее у него детство. Немощность, беззащитность и бедность возможностей ребенка является генетическим условием его последующего богатства.

Процесс формирования личности в раннем периоде жизни детей совершается настолько легко, быстро и эффективно, что производит впечатление спонтанного развертывания. Это еще раз подтверждает наличие у них сугубо человеческих биологических задатков, которые реализуются под непрерывным воздействием социальной среды.

Каковы сущность и механизм осуществления
процесса социализации личности?

Пространство и время свободного действия отдельной личности невелико, но возможность ее влияния на социальные процессы зависит, в первую очередь, от социального статуса личности. Процесс приобретения статуса и усвоения общественных черт, опыта требований и норм деятельности и поведения доминирует в ходе воспроизведения человека, реализации его как личности. В сущности процесс формирования личности является процессом социализации человеческого индивида. Данный процесс происходит для каждого из людей в конкретно-реальных, уникально-неповторимых обстоятельствах жизни, оказывает соответствующее влияние и воздействие на формирование внутреннего мира личности.

Сам ход социализации, когда каждый индивид выполняет несколько ролей, не возможен без продуктивной активности человека – регулярной корректировки его действий и поступков, путем ориентации на культурный идеал личности, выработанный определенной социальной группой исторически конкретного общества (сословный, возрастной, профессиональный и т.д.).

Процесс социализации исторически обусловлен. Это выражается в том, что в результате его образуются не какие-то абстрактные социальные качества человека, а те конкретно-исторические черты личности, которые необходимы ей для функционирования в конкретном обществе. Цель процесса социализации – индивидуальная, а точнее индивидная, гармония с надындивидуальной системой социальных коммуникаций. Тотальное большинство социальных взаимодействий предполагает реализацию социально-ролевых ожиданий субъектов этих взаимодействий. Как это не грустно, индивидуальность фактически не востребована в социальных контактах, наоборот – востребована адекватность групповым характеристикам, качествам и стандартам. Больной, вызвав врача, пребывает в социальном ожидании того, что тот идентичен технологическим стандартам качества своей социальной группы; его не интересует, любит ли врач французскую кухню или литературу (или сотни иных ингредиентов палитры индивидуальности). Необходимо ясно осознать, что вся система социальных норм (и правовых и моральных) ориентирована на то, чтобы «загнать» индивидуальность в групповой стандарт. По сути, весь нормативный пресс общества есть насилие над индивидуальностью. Например, все студенты должна сидеть во время лекции. А может быть кто-то, более эффективно воспринимает материал, лежа или стоя на голове. Но социальная норма группового бытия диктует всем единый, а значит надындивидуальный стандарт поведения. Поэтому, социализация, избирая объектом индивида и созидая личность, реализует групповой интерес и общественную потребность. Социализация созидает технологичную индивидуальность, осознающую пределы и границы ролевых отклонений (девиаций). Технологичность индивидуальности проявляется, однако, и в том, чтобы уметь пользоваться обществом, удовлетворяя тысячи своих потребностей. Социализация предлагает нормативные ключи от общественных кладовых. От общества можно получить все, пройдя по технологической цепочке нормативных условий доступа. В конце концов, и сами нормы – не насилие ради насилия. Предлагая нормы, общество не куражится над индивидуальностью, а предлагает свой технологический опыт. Любая норма – результат поиска наиболее эффективных технологий достижения того или иного результата. Скажем, уже помянутое, положение «лежа» на лекции – менее эффективно при конспектировании, чем классическое.

Социализация – это не только становление законченности и зрелости личностных черт, но также развитие и модификация зрелых форм социальности в ходе включения ее в систему новых связей и зависимостей. Социализация вершится всю жизнь, совершенствуя технологичность индивида, если это востребовано, т.е. выступает источником и результатом социальных изменений.