Закон классификации. Синонимия и зона осознанного неразличения

Итак, работа сознания по отождествлению ведёт к тому, что в базовом содержании сознания хранятся не единичные образы конкрет­ных стимулов, а некоторые фиксированные множества сходных стимулов. Л. М. Веккер отмечает, что единичный объект в акте восприятия всегда осознаётся в качестве представителя класса, и называет это явление [окончание cтраницы 412]

______________

¹См., например, Смирнов А. А. Избр. психол. труды, 2. М., 1987, с. 311.

²Норман Д. Память и внимание. //Зрительные образы: феноменология и экспери­мент, 2. Душанбе, 1973, с. 133.

 

Законы отождествления

феноменом обобщённости '. Стоит расширить позицию Веккера, так как этот феномен обнаруживается не только при изучении восприятия, но и во всех других экспериментальных парадигмах исследования сознания.

Сформулируем закон классификации: любой конкретный сти­мул (объект) всегда появляется в поверхностном содержании со­знания лишь в качестве члена некоего класса стимулов (объектов), при этом класс не может состоять только из одного члена. Закон классификации позволяет механизму сознания отождествлять между собой разные Предметы или явления. Попробуем пояснить это на при­мере использования понятий, ибо проблема наименования является част­ным случаем проблемы классификации. Вообще говоря, отождествле-ние разных вещей содержит в себе некую логическую нелепость. Впрочем, когда одна из героинь А. П. Чехова говорит: «Мой муж — Отелло», то вряд ли она всерьёз полагает, что её муж — венецианский мавр или выдуман­ный литературный персонаж. Однако такое отождествление становится ос­мысленным, поскольку и муж, и Отелло легко объединяются в один класс — класс ревнивцев. Поэтому текст и понимается без затруднений.

Заимствуем у лингвистики термин и будем называть членов одно­ го класса психологическими синонимами (или просто синонимами). Разумеется, это весьма вольная трактовка лингвистического термина: обычно синонимы понимаются как понятия, объединённые в один класс только по одному параметру — по смыслу. Впрочем, далее ещё будет говориться о нестрогости лингвистических терминов, что, отчасти, даёт право на их расширительное толкование.

Закон классификации, по сути, утверждает: всё, что осознаётся, обязательно осознаётся через принадлежность к некоему классу и отождествляется с другими членами класса, т. е. имеет синонимы. Этот закон логически неизбежен. Если хотя бы одно слово не имело синони­мов, то это слово не могло бы быть выраженным с помощью других слов. О нём, например, ничего нельзя было бы сказать в толковом сло­варе. Без синонимов язык не мог бы существовать как структура, отме­чают Дж. Миллер и Ф. Джонсон-Лэрд². Эту же мысль логики выража­ют так: если бы каждый знак имел только своё собственное значение, отличающееся от значений остальных знаков, то все определения при­шлось бы рассматривать как ложные, а потому логические рассужде­ния были бы невозможны³. [окончание cтраницы 413]

__________________________

¹ Веккер Л. М. Психические процессы, I. Л., 1974, с. 231.

² Miller J., Johnson-Laird P. Language and Perception. Cambridge (Mass.), 1976, p. 266.

³ Фреге Г. Мысль: логическое исследование. // Философия, логика, язык. М., 1987,

с. 27

 

Раздел шестой

Обычно считается, что класс определяется теми свойствами (па­раметрами), которыми обладают все его члены. Если формализовать обычный подход, то отнесение к классу следует трактовать как отож­дествление знаков по какому-либо заданному и различимому сознанием параметру (форме, размеру, смыслу и т. д.) с точностью до фиксиро­ванной величины. Существует, таким образом, диапазон классообра­зования, внутри которого находятся все знаки, включённые в данный класс, а сам диапазон является зоной осознанного неразличения знаков (стимулов, объектов). И в диапазоне классообразования (в зоне осо­знанного неразличения) не бывает одного-единственного элемента.

Закон отождествления Ланге говорит о том, что с течением време­ни (с тренировкой) диапазон классообразования последовательно умень­шается, а закон классификации — о том, что этот диапазон никогда не уменьшается до нуля. При этом сам закон классификации не объясняет, какие именно предметы объединяются в класс. Он констатирует лишь неизбежность процесса и обязательность существования синонимов, т. е. элементов, сходных (не различимых) между собой в заданном диапазо­не. Однако из общих соображений нельзя решить, что является «сход­ными вещами», а что — нет. Закон классификации не даёт критерия, позволяющего принять решение, являются ли, например, молодость и любовь достаточно сходными, чтобы входить в.один класс и, тем самым, объединяться под одним общим для всего этого класса названием. Мо­жет ли одно слово означать и поезд, и сквозняк, и шествие, и черту (в том числе, характера), и ход в шахматах? Может, но только в немецком языке (немецкое Zug, кстати, породило русское выражение «ехать цу­гом»), В русском языке для выражения этого обычно требуют разные слова. И бессмысленно обсуждать, в каком языке слова используются лучше или правильнее. В современной философии и методологии науки это убедительно продемонстрировали тысячи трудов и многочислен­ных бурных дискуссий как по проблеме классификации, так и по про­блеме формирования понятий.

На общепсихологическом языке закон классификации выражает хорошо известные истины: одно и то же ощущение может вызываться разными раздражителями, один и тот же перцептивный образ или след в памяти — разными предметами, а одна и та же мысль — выражаться разными фразами. Существует группа экспериментальных феноменов это убедительно демонстрирующих:

• Вспомним учение об условных рефлексах И. П. Павлова. Имен­но экспериментальное доказательство того, что разные стимулы могут вызывать одинаковую реакцию, принесло И. П. Павлову [окончание cтраницы 414]

 

Законы отождествления

мировую славу. Любой раздражитель, утверждал Павлов, может вызывать всевозможные (а не определенные только) действия.

• Человек с помощью внушения или самовнушения осознаёт раз­
ные вещи как одинаковые. Д. Н. Узнадзе, например, давал испы­
туемым определить на ощупь предмет и приходит к выводу: «Чув­
ственное содержание не предопределено раз и навсегда раздра­
жителем... Так, например, твёрдость металла один из испытуемых
переживает как мягкость каучука до тех пор, пока убеждён, что
данный ему объект является каучуковым штампом» '.

• Феномен константности характеризует тенденцию сознания рас­
сматривать окружающие человека предметы как одинаковые,
даже если органы чувств фиксируют их изменение. Когда мы уда­
ляемся от предмета или приближаемся к нему, его размер на сет­
чатке глаза меняется весьма значительно, но в нашем осознании
размер предмета остаётся неизменным (Правда, если предметы
достаточно удалены, они всё-таки кажутся маленькими — на­
пример, когда мы смотрим на них из иллюминатора самолёта).
Лицо матери, меняющееся в зависимости от условий освещения,
расстояния, поворотов головы, косметики, головных уборов и т. п.
узнаётся ребёнком как нечто неизменное уже на втором месяце
жизни. Белую бумагу мы воспринимаем как белую даже при лун­
ном освещении, хотя она отражает примерно столько же света,
сколько чёрный уголь на солнце. Если мы смотрим под углом на
колесо велосипеда, то реально наш глаз видит эллипс, но осознаём
мы увиденное как круглое колесо.

Феномен константности ещё более очевиден применительно к использованию понятий. Поясняет Ф. де Соссюр: мы говорим о тожде­стве двух скорых поездов «Женева — Париж», отходящих в 8 час. 45 мин. вечера, т. е. один за другим каждые 24 часа. «На наш взгляд, это тот же самый скорый поезд, а между тем и паровоз, и вагоны, и поездная бри­гада — всё в них, по-видимому, разное»².

Другие подобные примеры читатель сам создаст без каких-либо затруднений. Особое место в ряду этих феноменов занимает тот факт, что разные раздражители могут вызывать одинаковое ощущение. Это- му направлению исследований, связанному с изучением порогов чувст-вительности, стоит уделить больше внимания, поскольку обычная ин­терпретация резко расходится с той, которая предлагается в данной работе. [окончание cтраницы 415]

__________________

¹ Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М., 1966, с. 35. ² Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. М., 1998, с. 106.

 

Раздел шестой

О порогах чувствительности

В психофизике изначально предполагалось, что порог чувстви­тельности предопределен разрешающей способностью сенсорной сис­темы и является, тем самым, следствием несовершенства органов чувств человека. Как психологические, так и физиологические эксперименты сделали это предположение крайне сомнительным. Оказывается, ухо столь чувствительно, что способно слышать соударение больших мо­лекул (будь оно ещё более чувствительно, оно бы слышало соударение молекул в самом себе). Глаз реагирует на 3-5 квантов света, т. е., гово­рят, способен увидеть ночью пламя горящей спички на расстоянии трёх десятков километров, — при ещё большей чувствительности глаз ви­дел бы собственное свечение. Пришли к выводу: весьма правдоподоб­но существование абсолютной чувствительности рецепторов '; или, в иной формулировке, чувствительность глаза и уха близка к теоретическим пределам возможностей физической системы². Всё это хорошо вписы­вается в принятое в психологике представление об идеальном мозге. Казалось бы, после всего этого следовало бы искать причину возникно­вения наблюдаемых в опыте ограничений не в структурной заданности порога, а в чём-то ином.

Ан нет! Новая теория, пришедшая на смену классической психо­физике, ввела лишь новую идею физиологических ограничений: пороги чувствительности объясняются неизбежными ошибками при выделе­нии сенсорного сигнала на фоне шума сенсорной системы как неотъемле­мой части сенсорных процессов ³. Эта идея была явно связана с популяр­ными тогда подходами к проблеме передачи информации в технических системах. В любом реальном информационном канале существуют ка­кие-то шумы. Значит, эти шумы существуют и в сенсорной системе.

Естественно, что когнитивисты восторженно приняли гипотезу о сенсорном шуме как гипотезу, говорящую о структурной заданности ограничений. Тем не менее, связь измеряемых в эксперименте порогов раз­личения с сенсорным шумом физиологически ничем не была оправдана. [окончание cтраницы 416]

___________________

¹ Леонов Ю. П. Теория статистических решений и психофизика. М., 1977, с. 83.

²Вудсон У., Коновер Д. Справочник по инженерной психологии для инженеров и художников-конструкторов. М., 1968, с. 48.

³Ср. Свете Дж, Тэннер В., Бёрдзалл Т. Статистическая теория решений и вос­приятие. // Инженерная психология. М., 1964, с. 269-335.

 

Законы отождествления

Эта связь не имеет независимого экспериментального подтверждения и, к тому же, эмпирически сомнительна. Человек делает ошибки при восприятии слабых сигналов, говорит обсуждаемая теория, потому что принимает шум за сигнал. Но почему, отмечают критики этой гипоте­зы, в отсутствии стимуляции якобы существующий сенсорный шум не порождает у человека восприятие сигналов?'

При исследовании абсолютной световой чувствительности исследо­ватели вначале решили, что шум, мешающий воспринимать сигнал, — это собственный свет сетчатки, «фоновое возбуждение нейронов зрительной коры мозга»². Однако выяснилось, что собственное свечение сетчатки ис­пытуемый никогда не перепутает с подаваемыми вспышками света: он видит лишь нечто вроде перемещающихся полос или клоков мерцающего тумана, искр и т. д. — всё это, непрерывно меняясь, постоянно присутству­ет в поле зрения³. И всё же, хотя сам испытуемый никогда не путает сиг­нал с шумом, в море книг и статей до сих пор написано: измеряемые в психофизических опытах пороги — следствие невозможности безоши­бочного выделения сигнала из естественного шума нервной системы.

Наконец, были получены данные (отчасти они были уже упомя­нуты при рассмотрении аргументов в пользу представления об идеаль­ном мозге): организм (мозг) воспринимает и адекватно реагирует на сигналы, которые не способен осознать. Уже в середине XIX в. было известно, что у людей в состоянии гипноза слух становится в 12 раз чувствительнее, чем в нормальном состоянии⁴. Но не может же чело­век, в каком бы состоянии он ни находился, воспринимать нечто, пре­восходящее его физиологические возможности восприятия!

Почему же тогда человек не осознаёт, если воспринимает? Не­ужели из-за шума? Но шум тогда должен быть не там, где предполага­ется: «шумят» не физиологические процессы сенсорной системы, а со­знание. Поэтому тем более надо понять и объяснить логику этого шума сознания, а затем уже проверить в эксперименте предсказательную силу этой логики. Но этого, разумеется, сделано не было: бихевиористы и когнитивисты не строят гипотез о логике сознания. [окончание cтраницы 417]

_______________________________

¹ уприкова Н. И. Возможные источники реакций ложной тревоги и психофизио­
логические механизмы оптимизации процесса обнаружения слабых сигналов. // Психо­
физика сенсорных систем. М., 1979, с. 121-126.

² Соколов Е. Н. Статистическая модель наблюдателя. // Инженерная психология.
М„ 1964, с. 93. ^:

³Миславский Ю. И. Динамика сенсорной чувствительности и сознательно-произ-вольная регуляция деятельности человека в задачах обнаружения. Автореф. канд. дисс. М, 1977.

⁴См. Бехтерев В. М. Гипноз, внушение, телепатия. М., 1994, с. 65.

 

Раздел шестой

Известно, что измеряемый в экспериментах порог чувствительно­сти не является постоянной величиной. Не удаётся точно определить ни минимальный по интенсивности раздражитель, который всегда начи­нает осознаваться испытуемым (т. е. абсолютный порог чувствитель­ности), ни минимальное различие в интенсивности двух стимулов, по­зволяющее оценить эти стимулы как различные (т. е. дифференциальный порог). «Как правило, — пишет С. Стивене, — порог не является инва­риантным во времени: скорее, о нём можно сказать, что в тех или иных пределах он непрерывно меняется... То, что фиксируется как порог, есть, таким образом, произвольная точка внутри области вариативности» '.

Поэтому многие исследователи утверждают, что в эксперимен­ тах измеряется пороговая зона, внутри которой происходит осознание наличия стимула или различия двух стимулов, а не о пороге как тако­ вом ². Сторонники гипотезы «о шуме сенсорной системы» удовлетво­рённо кивают: так и должно быть, выделение сигнала из шума — веро­ятностный процесс, сигнал характеризуется вероятностью обнаружения, а значит, существует такая зона интенсивности сигнала, при которой вероятность обнаружения больше нуля, но меньше единицы — это и есть, по их мнению, пороговая зона.

Рассмотрим пороговую зону в терминах психологики. Порог чув­ствительности — это порог осознания сигнала, а не порог приёма сигна­ ла нервной системой. Осознание означает отнесение сигнала к некоторо­ му классу, внутри которого сигналы не различаются. Пороговая зона — это и есть зона осознанного неразличения. Разумеется, это только ут­верждение о необходимости порога, а не объяснение его природы. Из закона классификации следует лишь необходимость существования таких раздражителей, которые различаются сенсорной системой, но при этом ощущаются как одинаковые.

В предшествующей работе мной был указан подход к пороговой проблеме, с которым ещё предстоит встреча в дальнейшем: был сфор­мулирован своеобразный принцип неопределённости, более детально описывающий процесс возникновения порогов. В соответствии с введён­ной идеализацией, отражение раздражителя идеальной сенсорной си­стемой абсолютно точно, но платой за эту точность является не­возможность для механизма сознания проверить точность отражения и, как следствие, субъективная неопределённость в [окончание cтраницы 418]

___________________

¹ Стивене С. Математика, измерение и психофизика. // Экспериментальная психо-логия (под ред. С. Стивенса), I. M., I960, с. 66.

²См. Бардин К. В. Проблема порогов чувствительности и психофизические мето­ ды. М., 1976, с. 57.

 

Законы отождествления

оценке этой точности. И наоборот, осознание того, что отражение точ­но, с неизбежностью приводит к уменьшению точности данного отра­жения '. Позднее мы к этому ещё вернёмся. Пока важно только одно — если закон классификации верен, то порог чувствительности должен суще­ствовать при самой идеальной чувствительности сенсорной системы.

В эксперименте испытуемый обычно имеет возможность отнес­ ти предъявляемый сигнал к одному из трёх возможных классов: классу осознаваемых сигналов и дать правильный, с точки зрения эксперимен­татора, ответ, классу неосознаваемых сигналов и совершить пропуск сигнала или к классу таких сигналов, в поступлении которых он сомне­вается (последнее очевидно в тех случаях, когда испытуемому разре­шён ответ «не уверен», но даже если такой ответ не разрешён, то зона сомнения, как называет её К. В. Бардин, всё равно обнаруживается по времени принятия испытуемым решения). Если сигнал не предъявляет­ ся, т. е. сигналом является отсутствие сигнала, то испытуемый и здесь стоит перед таким же выбором. Он может или дать правильный ответ, что сигнала нет, или выразить сомнение, или допустить ошибку, решив, что сигнал есть. Таким образом, можно говорить о двух зонах неразли­чения: для ситуации наличия сигнала и для ситуации отсутствия сигна­ ла. Пороговая зона чувствительности тогда оказывается объединени­ ем этих двух зон. Эта пороговая зона и определяет диапазон классообразования для сенсорных сигналов.

Но возникает проблема: почему при измерении абсолютного по­рога чувствительности одни раздражители, входящие в этот диапазон, осознаются чаще, чем другие. Ведь это значит, что члены одного клас­ са не являются равноправными, они чем-то отличаются друг от друга. Однако со времён Аристотеля считалось само собой разумеющимся, что объекты принадлежат некоторому классу тогда и только тогда, ког­ да им присущи определённые общие свойства. Отсюда, полагал Арис­тотель, следует, что все члены класса равноправны, так как обладают этим свойством, и ни один из членов класса не может являться лучше соответствующим данному классу, чем другой. Это казалось очевид­ным не одному поколению логиков. Однако не будем удивляться, что оно неверно для сенсорных раздражителей. Можно доказать, что такое представление принципиально неверно даже для слов (вербальных раз-дражителей). [окончание cтраницы 419]

___________________

¹ Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 205.

 

Раздел шестой