Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Революционные страсти начала векаСодержание книги
Поиск на нашем сайте
В XX в, положение изменилось — на арену истории вышли широкие массы. Политические бури не оставили в стороне культуру. Возникли массовое искусство и массовая наука. Храм науки перестал быть местом сбора талантливых одиночек. Наука стала социальным институтом, возглавляемым чиновниками. Изменился мир, изменились технические возможности науки, изменилась научная картина мира. В начале века жесточайший кризис и парочка революций потрясли физику. Математики также перестали соглашаться друг с другом и стали выбирать собственные основания для своей науки, породив разные, не сводимые друг к другу школы: формализм, интуиционизм, конструктивизм и т. д. XX век задал более жесткие требования к выбору учеными собственной позиции... Нерешённость проблемы сознания привела к тому, что психология с момента своего становления в качестве самостоятельной науки постоянно находилась в кризисе. Неудивительно, что в нашем бурном веке революции в психологии посыпались одна за одной. Как следствие, психологи перестали слышать и понимать друг друга. Приверженцы одного направления вообще прекращают спорить с приверженцами других — они просто не замечают работы иных школ как заведомо неверные. Психология разламывается на непересекающиеся части, которые лишь в конце века еле-еле начинают соединяться друг с другом, но соединяться без особого разбора, не обращая внимания на противоречия, без всякого теоретического осмысления. И такой очевидно противоречивый подход гордо объявляется принципиальным эклектизмом, принципиальной некогерентностью психологического знания и прочими мудрёными словами. Всему свое время. Наверное, вступая в XXI в., пришла пора собирать камни, которые с таким старанием и убежденностью упорно разбрасывались в разные стороны. Попробуем посмотреть на начало XX в. с единой позиции, стараясь не потерять накопленный в различных школах эмпирический материал. [окончание cтраницы 168] Историческая преамбула Революция из глубины 3. Фрейд первым объявил о свершившейся в психологии революции (точнее: о коперникианском перевороте во взглядах). Его «Толкование сновидений» — первая большая работа, посвященная этому перевороту, — вышла в 1900 г. И с неё в психологии начался XX век. Фрейд придумывает для своей психологии самостоятельное название (психоанализ), а сознание объясняет психическими процессами, которые в сознании не даны, т. е. бессознательным. На первый взгляд, фантастическая идея — объяснять субъективно очевидное тем, что субъективно не известно. Но так в науке бывает: когда прямые пути не ведут к успеху, то приходится искать нестандартные решения. И на этом пути 3. Фрейд совершил настоящий интеллектуальный подвиг. Много веков назад Ф. Бэкон сформулировал психологический закон — «идол рода»: ум всегда воспринимает положительное и действенное скорее, чем отрицательное и недейственное, даже если это отрицательное и недейственное не менее существенно, так как вызванные им ошибки находятся среди родовых заблуждений человеческого ума 1. Современные психологи уже экспериментально обнаруживают, что человеческому роду действительно свойственно игнорировать информационную ценность не-случившегося 2. Психологи любят напоминать: Шерлок Холмс не зря объяснял доктору Ватсону, что лающая ночью собака не доказывает ничего, а молчащая говорит, что вор был ей хорошо знаком. В любой науке преодоление этих идолов идет трудно. Вспомните: И. М. Сеченов приписал отрицательному торможению, т. е. недейственному, более важную роль в понимании психики, чем возбуждению, — и это стало событием в науке. То, что сделал Фрейд по преодолению «идола рода», не имеет аналогов. После его исследований бессознательное, определяемое исключительно отрицательно — как нечто, лишенное сознания, и непосредственно недейственное, так что изучать его можно только по косвенным показателям, вошло в плоть и кровь не только психологических исследований, но и в мировую культуру. [окончание cтраницы 169] ___________________________ 1Бэкон Ф. Соч., 1. М.. 1978, с. 307-308. 2См. обсуждение в: Трусов В. П. Социально-психологические исследования когни-тивных процессов. Л., 1980, с. 98.
Раздел второй Разумеется, существование неосознаваемых психических феноменов было уже хорошо известно из экспериментов до Фрейда. Так или иначе к описанию психических процессов, не данных сознанию, подходили исследователи всех направлений. Это видно даже из нашего исторического обзора: В. Вундт вводит представление о поле сознания и лежащих вне этого поля процессах; вюрцбургская школа говорит о неосознаваемой детерминирующей тенденции; Г. Эббингауз изучал неосознаваемое хранение информации методом сбережения; Г. Гельмгольц описывает бессознательные умозаключения; физиологи регистрировали точно такие же процессы в организме животных (вроде бы лишенных сознания), которые у человека всегда были связаны с сознательными переживаниями; У. Джеймс подчёркивает важную роль психических обертонов. Но до Фрейда неосознаваемое, если оно и признавалось, понималось как нечто качественно идентичное сознанию, только расположенное где-то за порогом сознания. Фрейд вводит бессознательное как мощную самостоятельную структуру, которая ни на что сознательное не похожа и, тем не менее, управляет сознанием. Конечно, и до Фрейда были исследования, подводящие к такому взгляду на бессознательное и сыгравшие огромную роль в становлении психоанализа. Часто в этой связи упоминают эксперименты И. Берн-гейма в Нанси (Франция). Бернгейм ввел в психологическую практику опыты с так называемым постгипнотическим внушением: испытуемому, погруженному в гипнотическое состояние, внушалось, что он должен сделать определенное, хотя и странное действие (например, публично принять нелепую позу), но сделать его строго через фиксированное время (скажем, ровно через час) после выхода из состояния гипнотического транса, а о самой инструкции — забыть. После такого внушения испытуемого будили, он в течение отведенного времени вел себя вполне адекватно ситуации, незадолго перед наступлением указанного срока проявлял некоторое беспокойство, но затем все-таки в нужный момент принимал позу, заданную экспериментатором. Э. Блейлер на основании собственного опыта пребывания в гипнотическом состоянии уподоблял постгипнотическое принуждение тому, как мы уступаем рефлекторным порывам — например, чиханию или кашлю 1. Но разве может человек нечто делать и не осознавать того, что он делает? Нет. Совершая нелепое действие и не зная его подлинных причин, испытуемый всё же находил в сознании оправдание своему поведению. Например, он мог сказать: «В книге «Остров сокровищ» скелет [окончание cтраницы 170] _________________________ 1Hull C.L. Hypnosis and Suggestibility. N.Y., 1933, p. 38-40.
Историческая преамбула стоял в очень странной позе — я вам сейчас её покажу». Итак, поче му испытуемый принял эту позу? Сам он уверен: потому, что вспом-нил эпизод из книги, хотя все присутствующие знали, что именно эта поза была задана ему экспериментатором. Вот более современный пример постгипнотической инструкции: дама должна была в 10 часов вечера на факультетском вечере снять одну из туфель, поставить её на стол и положить в нее розы (при этом ей было запрещено помнить о внушении, задание могло осознаваться ею только как собственная идея). После выполнения инструкции женщина объясняла: когда-то муж подарил ей хрустальную вазу в форме туфельки, но она никогда не знала, что с ней делать. Внезапно её озарила идея. Она поняла, как разместить цветы в этой вазе, и решила немедленно попробовать, пока не забыла пришедшую ей в голову мысль. Когда экспериментатор попытался объяснить ей, насколько смешно сделанное ею, она стала настолько беспокойной и агрессивной, что эксперимент даже пришлось прекратить 1. Фрейд перевел на немецкий язык две книги Бернгейма и сам наблюдал подобные эксперименты во время своего посещения клиники в Нанси в 1889 г. Он давно пытался лечить истерию с помощью внушения и уже хорошо знал, что истерики очень часто — и тоже вполне искренне — обманывают сами себя. Вывод, который сделал из всего этого Фрейд, был достаточно логичен: человек всегда объясняет свое поведение, но не всегда то, что его сознанию кажется искренним объяснением своего поступка, в действительности соответствует его реальной причине. Фрейд, однако, был уже представителем нового поколения психологов, естественнонаучный подход к психике воспринимался им как нечто само собой разумеющееся. Он смело подрывает веру в самоочевидность сознания — основу всех мистических рассуждений 2. Раз выяснилось, что человек способен сам себя обманывать и искренне верить в то, чего на самом деле нет, то и все другие его высказывания о том, что он чувствует, должны быть подвергнуты сомнению и проверены. Мы не должны верить человеку на слово, а должны, как положено в естественной науке, подвергать всё сомнению и перепроверять. Пожалуй, до Фрейда [окончание cтраницы 171] ______________________ 1Хеллер С, Сшил Т. Монстры и волшебные палочки. Киев, 1995, с. 51. Следует, однако. иметь в виду, что некоторые авторы ставят под сомнение результаты таких экспериментов, полагая, что «подобная клоунада» требует предшествующей дресси-ровки — см. Лоренцер А. Археология психоанализа. М., 1996, с. 215. 2Фрейд не случайно предупреждал своих учеников об опасности «спутаться с ми-стикой». См. Психология судьбы. Сборник статей по глубинной психологии. Екатерин-бург, 1995, 2, с. 13. Раздел второй никто так глубоко не сомневался в достоверности сознательного переживания. Но если то, что субъективно переживается как самая достоверная вещь на свете, т. е. наше сознание, недостоверно, то на что же мы должны опираться? Фрейд рассуждает как истый приверженец естественной науки. Психика должна объясняться биологической целесообразностью. В начале своего научного пути он сам пишет, что упорно ищет «твёрдую почву, стоя на которой, я смог бы оставить психологическое объяснение и найти прочное основание в физиологии»1. В области психического, уверяет он, нет и не может быть ничего произвольного, недетерминированного. Следовательно, если содержание сознания обманывает нас, то оно обманывает не случайно. По-видимому, в психике, кроме сознания, существует ещё какой-то контрольно-пропускной пункт, принимающий решения, какую информацию допускать в сознание, а какую — нет. Фрейд называет этот пункт цензурой. Но как можно определить, какой была истинная информация до её цензурной обработки? В стране с тоталитарным строем и беспощадной цензурой люди знают, как, читая книги, находить куски неискаженного текста автора и хотя бы отчасти понять, где цензурой наверняка были внесены искажения. Если в тексте вполне разумной книги вдруг возникают какие-то логические пробелы, неувязки с остальным текстом и т. п., то можно предположить, что в этом вина не автора — здесь видна не очень умелая рука цензора. Если же в книге встретилась опечатка, то, скорее всего, цензор читал это место в книге без особого внимания и мог не заметить то, что обычно вымарывал, — ведь в задачу цензуры входит и проверка работы корректора. Примерно такова была логика поиска Фрейдом методических возможностей опытного изучения подлинного содержания сознания. Центр интересов — непроизвольные ошибки (случайные оговорки, описки, пробелы в объяснении собственного поведения, забывание имен, вещей или собственных намерений и т. д.). Обычно эти «маленькие случайности» считаются не заслуживающими объяснения. Но Фрейд возражает: не существует ничтожных событий, выпадающих из цепи всеобщей мировой связи; если естественный детерминизм нарушится в одном-единственном месте, то рухнет всё научное мировоззрение. Он решает непредвзято проанализировать такие ошибки и определить, какую же информацию цензура не пускает в сознание. Вывод, к которому он приходит, — информацию, прямо или косвенно связанную с неприятными или [окончание cтраницы 172] ___________________________ 1Цит. по кн.: Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда. М., 1996, с. 45.
Историческая преамбула нежелательными переживаниями. Цензура, по словам Фрейда, демонстрирует «стихийное стремление к защите от представлений, могущих вызвать ощущение неудовольствия». Вот пример анализа работы цензуры по самонаблюдениям само-го Фрейда: «Я просматриваю 1 января свою врачебную книгу, чтобы выписать гонорарные счета, встречаюсь при этом в рубрике «Июнь» с именем М-лъ и не могу вспомнить соответствующего лица. Моё удивление возрастает, когда я, перелистывая дальше, замечаю, что я лечил этого больного в санатории и что в течение ряда недель я посещал его ежедневно. Больного, с которым так долго взаимодействуешь, врач не забывает через каких-нибудь полгода. Я спрашиваю себя: кто бы это мог быть — мужчина, паралитик, неинтересный случай? Наконец, при отметке о полученном гонораре, мне опять приходит мысль обо всем том, что стремилось исчезнуть из памяти. М-лъ была 14-летней девочкой, самый примечательный случай в моей практике за последние годы; он послужил мне уроком, который я вряд ли забуду, и исход его заставил меня пережить не один мучительный час. Девочка заболела несомненной истерией, но под влиянием моего лечения произошло быстрое и несомненное улучшение. После этого улучшения родители взяли от меня девочку, хотя она ещё жаловалась на боли в животе, которым принадлежала главная роль в общей картине истерических симптомов. Два месяца спустя она умерла от саркомы брюшных желез. Истерия, к которой девочка была предрасположена, воспользовалась образованием опухоли как провоцирующей причиной, и я, будучи ослеплен шумными, но безобидными явлениями истерии, быть может, не заметил первых признаков подкрадывающейся болезни»1. Итак, почему Фрейд не мог сразу вспомнить столь значимый для него случай? Потому что сама мысль об этом случае для него, как для врача, мучительна, и цензура старательно помогает ему, чтобы нежелательное воспоминание не попало в его сознание. Рассмотрим другие примеры. Председатель собрания открывает его Фразой: «Разрешите наше собрание считать закрытым». Эта оговорка показывает, замечает Фрейд, что в действительности он не ждет от этого собрания ничего хорошего. Одна дама говорит другой: «Эту прелестную новую шляпку вы, вероятно, сами обделали?» Замена слова «отделали» на «обделали» ясно выражает, что на самом деле она отнюдь нехочет хвалить эту, с позволения сказать, прелестную шляпку. Моло-дой человек потерял свой любимый карандаш. Карандаш был подарком [окончание cтраницы 173] ________________________ 1Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни. В его кн.: «Психология бессозна-oгo». M., 1990, с. 254. Раздел второй шурина, который за день до этого резко отчитал этого молодого человека за легкомыслие и лень. Как ни печальна утрата карандаша, но зато теперь не надо будет при одном его виде вспоминать о шурине... Как ещё можно изучать работу цензуры? Фрейд обращается к специфической форме психической жизни, не полностью доступной сознанию, — к сновидениям. Когда человек спит, то ведь спит не только его сознание, но спит и его цензура. В сознании, тем не менее, остаются какие-то впечатления от увиденных снов, которые часто после пробуждения кажутся запутанными и абсурдными. Раз человек видит сны, то это не случайно. Что-то они должны означать, сновидение должно иметь какой-нибудь смысл. И если человек плохо их помнит, то это тоже не случайно. Фрейд увидел в этом головоломку, которую хотел решить, а заодно надеялся с помощью анализа сновидений подобрать ключи к пониманию процессов, протекающих в сознании. Фрейд полагал, что сон дает человеку отдохновение, восстанавливая самые лучшие для него условия жизни. Он так пишет о сне: «Наше отношение к миру, в который мы так неохотно пришли, кажется, несет с собой то, что мы не можем его выносить непрерывно. Поэтому мы время от времени возвращаемся в состояние, в котором находились до появления на свет, т. е. во внутриутробное существование. Мы создаем, по крайней мере, совершенно аналогичные условия, которые были тогда: тепло, темно и ничто не раздражает. Некоторые ещё сворачиваются в клубочек и принимают во сне такое же положение тела, как в утробе матери. О состоянии после сна мы даже говорим: я как будто вновь родился» 1. При таком подходе к роли сна вроде бы сновидения только мешают — это же лишние раздражители. Фрейд велик тем, что умел находить (а иногда и придумывать) сложнейшие головоломки, а потом с неменьшим блеском решать их. Нам мешают спать, говорит Фрейд, не только внешние обстоятельства, но и внутренние. Если, допустим, человеку очень хочется пить, то одно это желание может его разбудить. Сновидение имитирует исполнение желания и, тем самым, продлевает человеку сон. Вот, например, двухлетний мальчик подарил своему дяде корзину свежих вишен, отведав лишь несколько штук, — наутро он просыпается с радостным сообщением, что он съел все вишни во сне. Однообразное и скудное питание во время зимовки во льдах побуждает полярников видеть сны с пиршественно накрытыми столами. Молодой замужней женщине снится, что у нее наступили месячные, — по мнению Фрейда, очевидно, что в этом сновидении реализуется её желание не забеременеть. [окончание cтраницы 174] _______________________ 1 Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 1989, с. 53-54. Историческая преамбула Конечно, мы очень упрощенно рассмотрели подход Фрейда к сновидениям. Однако пока на этом остановимся и перейдем к теоретической конструкции, созданной Фрейдом. Он выделяет три подсистемы (инстанции) личности: инстанция Я — это то, что дано нам в сознании; инстанция ОНО — некое безличное вместилище наших желаний; инстанция СВЕРХ-Я — контролирующее, чтобы из ОНО в Я не попало ничего такого, чтобы могло нарушить деятельность Я. Содержание Я дано нам непосредственно, содержание ОНО проявляется в сновидениях и в других отклонениях от нормального состояния сознания, СВЕРХ-Я задает установки для работы цензуры, следы от которой мы как раз и можем изучать в ошибках, забывании и т. д. Схема обладает определенной завершенностью и логической стройностью. Но в то же время её нельзя экспериментально доказать. Методы эмпирического исследования (анализ ошибок, сновидений и пр.) опираются на теоретические понятия, которые выведены только с помощью этих же методов и ни в каком независимом эксперименте непроверяемым1 Потому и получаемые эмпирические результаты зависят от доказываемой теории. Действительно, в исследованиях Фрейда опыт всегда интерпретировался в созданных им теоретических понятиях и потому не мог — даже при желании, коего на самом деле никогда не бывает у создателя теории, — эти понятия опровергнуть. Только вместо одной проблемы — проблемы обоснования сознания — теперь их стало по меньшей мере три, поскольку уже не только сознание, т. е. Я, но и ОНО, и СВЕРХ-Я требуют объяснения. Вернемся к анализу сновидений и посмотрим, куда непроверяемость постепенно занесла Фрейда. Четырехлетняя девочка, в связи с серьезным заболеванием впервые привезенная из деревни в город, ночует у своей тетки в большой — для нее чересчур большой — кровати. На следующее утро она рассказала виденный ею сон, будто кровать была ей слишком мала, так что ей не хватало места. Обычная нелепость сновидения? Нет, утверждает Фрейд. Это сновидение легко объяснить с точки зрения исполнения желаний, если вспомнить, что дети вы-ражают желание «быть большими». Величина кровати слишком подчеркивала маленькой гостье её собственную величину; поэтому она во сне исправила неприятное ей соотношение и сделалась такой большой, что большая кровать оказалась для нее слишком маленькой. Пока всё выглядит убедительно. Вполне можно поверить, что в сновидениях Иногда встречается имитация исполнения желания, причем в зашифро-ванном, замаскированном виде, чтобы неприятное впечатление, связанное [окончание cтраницы 175] _________________________ 1 Поппер К, Логика и рост научного знания. М., 1983, с. 247.
Раздел второй с желанием, не помешало сну. Разумеется, сновидение, при таком понимании, — это ребус, который ещё надо разгадать. Но вот новый опыт. Пациентке Фрейда приснилось, что её единственная 15-летняя дочь умерла и лежит перед нею в большой коробке. Фрейд объясняет ей этот сон, и она соглашается с тем, что сновидение соответствует её желанию, правда, с оговоркой: не сегодняшнему, а 15-летней давности. Она в свое время не очень обрадовалась беременности и не раз ловила себя на желании, чтобы ребенок родился мертвым; однажды, после ссоры с мужем, она в припадке бешенства даже стала колотить себя по животу, чтобы убить ребенка. Сновидение, добавляет! Фрейд, — это замаскированное исполнение вытесненных ранее из сознания желаний. Дальше — больше. Люди, попавшие в тяжелую катастрофу (столкновение поездов и т. п.), испытывают после нее тяжелое психическое состояние, которое Фрейд называет, вслед за другими авторами, травматическим неврозом. Такие больные, однако, в своих сновидениях постоянно возвращаются в ситуацию катастрофы и даже просыпаются от этого с новым испугом. Что же — и это тоже имитация осуществления вытесненного желания? Конечно! Только очень специфического желания — стремления к смерти. Человек не знает о таком своем желании? Неудивительно, это вытесненное желание, которое человек не осознаёт, т. с. желание нашего бессознательного. Можно объяснить, откуда возникает такое странное желание. Наши влечения, желания — это лишь стремление к восстановлению какого-либо прежнего состояния. Поэтому для живого естественно стремление возвратиться к неживому. Но в конце концов все живое умирает, и можно сказать, что целью всякой жизни является смерть1. Позвольте, спросите вы: как же тогда быть с инстинктом самосохранения? Такой инстинкт, отвечает Фрейд, обеспечивает каждому организму собственный путь к смерти, чтобы «избежать всех других возможностей возвращения к неорганическому состоянию, кроме внутренне присущих ему». Впрочем, не всё в живом организме стремится к смерти, к разрушению, к разъединению. Зародышевые клетки, наоборот, устремлены к жизни, к соединению. Они, по мнению Фрейда, противодействуют умиранию живой субстанции и достигают того, что нам может показаться потенциальным бессмертием, в то время как это, вероятно, обозначает лишь удлинение пути к смерти. Аналогично и в психике человека, наряду [окончание cтраницы 176] _____________________ 1Фрейд отдает отчет в том, что, высказывая подобное, он заходит в «гавань философии Шопенгауэра». См. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. В сб. его работ.: «Психология бессознательного», М., 1990. с. 414.
Историческая преамбула с влечением к смерти, наблюдается влечение к жизни, к слиянию, к развитию — сексуальные влечения. И эти влечения вполне могут быть так же не известны нашему сознанию, как и влечение к смерти. Сновидения щедро сообщают нам о таких устремлениях человека, но, разумеется, чаще в замаскированном виде, потому что сами эти желания, как социально неприемлемые, вытесняются субъектом. Для правильного толкования Фрейд предлагает расшифровку типичных сексуальных символов сновидений. Все продолговатые предметы в сновидениях (палка, зонт, пилка для ногтей, трость, нож и даже женская шляпа) подразумевают мужской половой орган; коробки, ящики, шкафы и другие полые предметы соответствуют половой сфере женщины. Лестница и подъем по ней — символ coitus'а 1. Вот сновидение пациента, имеющее, по Фрейду, ярко выраженное наличие сексуального влечения: «Между двумя дворцами стоит маленький домик; ворота его на запоре. Жена ведет меня по улице, подводит к домику, толкает дверь, и я быстро вхожу во двор, несколько поднимающийся в гору». В этом сновидении узкий двор, подымающийся в гору, — для аналитика «несомненно» означает влагалище, и далее в том же духе. Фрейд постоянно подчеркивает, что строит свою концепцию по образцу естественных наук, а потому открыт к восприятию ново го опыта. Правда, в конце жизни внезапно признался (кто знает, насколько серьёзно): «Все считают, что я отстаиваю научный характер своей работы и что сфера моей деятельности ограничивается лечением психических заболеваний. Это ужасное заблуждение превалировало в течение ряда лет, и мне так и не удалось внести ясность в этот вопрос. Я учёный по необходимости, а не по призванию. В действительности я прирожденный художник... Мне удалось обходным путём прийти к своей цели и осуществить мечту — остаться писателем, сохраняя видимость, что я являюсь врачом»2. И всё же во всех остальных своих заявлениях он всегда настаивал, что психоанализ имеет статус естественнонаучной теории и утверждал, что именно исследование бессознательного «позволяет психологии занять своё место в ряду естественных наук»3. Из анализа сновидений (эмпирического опыта) он совершенно неожиданно для себя узнает, что бессознательным (т. е. расположенным [окончание cтраницы 177] ________________________ 1См. Фрейд 3, Толкование сновидений. Ереван, 1991. 2Цит. по кн.: Хиллман Дж. Исцеляющий вымысел. СПб, 1997, с. 5. Если Фрейд не лукавил (вообше-то, лукавство не было ему свойственно), то, может быть, самой приятной наградой для Фрейда было присуждение ему Гётевской премии по литературе? 3Цит. по Грюнбаум А. Теория Фрейда и философия науки. // Вопросы философии, 1991, 4, с. 90.
Раздел второй в ОНО) оказываются высокоценные душевные проявления — такие, как совесть и самокритика, — относимые им ранее к СВЕРХ-Я, потому что эти ценности как раз и защищаются с помощью цензуры. Казалось бы, этот опыт противоречит теории, следовательно, от теории надо отказаться. Но Фрейд, повторюсь, готов отгадывать любые загадки. Итак: почему из сознания вытесняются не только нежелательные, неприятные и неприемлемые для нашего Я переживания, но и самые лучшие, самые благородные, которые человек искренне ценит в себе? Все очень просто. В сокращенном изложении идея решения выглядит так: высшие социальные ценности человек перенимает от своих родителей, а с родителями у него тоже связаны вытесненные желания. СВЕРХ-Я перенимает эти ценности для имитации удовлетворения вытесненных желаний. Вот из-за связи с этими желаниями вытесняются в бессознательное и сами ценности. Если это так, то в сновидениях можно обнаружить сексуальные стремления, о которых сам испытывающий их человек вообще ничего не знает, — например, сексуальное влечение детей к своим родителям. Более того, зачастую выявляется даже желание их убить... По имени царя Эдипа — героя трагедии Софокла, убившего своего отца и женившегося на своей матери, — Фрейд вводит понятие Эдипова комплекса как существующего у каждого человека. Правда, люди обычно отказываются признавать такие желания. Но сознание, как отмечалось, не всегда понимает само себя. Факт сопротивления «строго научным» психоаналитическим интерпретациям лишь подтверждает их правильность. Ведь эти желания не случайно были вытеснены из сознания и замаскированы. А значит, и не так просто снова ввести их в сознание. Попробуйте, например, объяснить верующему, что религия — это проявление Эдипова комплекса (отношение к Богу как символическое отношение к Отцу: отца боятся и одновременно тянутся к нему и т. д.). Верующий, разумеется, не поверит, его сознание будет сопротивляться. А факт сопротивления для приверженцев глубинной психологии как раз и подтверждает правильность психоаналитической интерпретации. С. Леклер, последователь Фрейда, тоже разгадывает ребусы сновидения. Его пациентке снится сон, действие которого происходит на цинковой крыше дома. Леклер интерпретирует это так: крыша (по-французски toit) выражает личное местоимение «ты» (toi). Столь же явственно (!), — рассуждает он далее, — соседствуя в фонетической логике с «toit» (крышей), напрашивается «trois» (три). Цинк крыши (cink) связан с цифрой пять (cinq) и с ее омофоном «sein», который обозначает «грудь». Всё это, по мнению Леклера, выражает «три акта материнства», [окончание cтраницы 178]
Историческая преамбула т.е. 3, умноженное на «sein»1. Можно ли подобное рассуждение считать доказательным? А вот «подтверждение» психоаналитической интерпретации в исследованиях ещё одного современного аналитика, Дж. Франкла. Он внушает взрослым испытуемым младенческий возраст (что с помощью гипноза возможно) и требует, чтобы они не только вновь пережили ощущения, которые они испытывали в младенчестве в контакте с грудью матери, но и выразили свои чувства словами. Вот воспоминание одного из пациентов (32 г., страдает глубокой депрессией): «Я чувствую сосок — ощущение прекрасное, я очень доволен. Но мать произносит: «Ну, всё, хватит и этого, достаточно». Я ничего не могу понять. Почему достаточно? Почему нельзя ещё поесть немного? Я не голоден, но мне хочется продлить это чувство удовольствия. Матери должно же быть приятно, что мне приятно это свободное ощущение обмена нашими либидо. Как было бы замечательно, если бы грудь сама потянулась ко мне. Женщины странные существа, жестокие»2. Отсюда ясный вывод: депрессия пациента — следствие нарушенных эмоциональных контактов с матерью во время кормления. Прелестно, не правда ли? И этот, и другие испытуемые весьма точно в терминах психоанализа описывают свои младенческие впечатления. Разве это не доказывает, что психоанализ действительно описывает реальность? Конечно, нет. Ведь младенцы не владеют психоаналитическими терминами и не знают, что такое обмен либидо. А уже познакомившийся с психоанализом взрослый человек заранее знает, что нарушение эмоционального контакта с матерью может породить депрессию. Поэтому-то в состоянии гипнотического транса он обязательно сообщит гипнотизёру именно то, что тот хочет услышать. Фрейд, ратуя за естественнонаучный подход, построил цельную, но принципиально непроверяемую конструкцию. Тем самым он создал скорее мировоззрение, чем естественнонаучную теорию. Больной не принимает психоаналитическую интерпретацию своего невроза — что ж, это говорит о мощном сопротивлении и подтверждает сделанную интерпретацию. Больной принимает точку зрения врача на свой невроз — это тоже подтверждает психоаналитическую интерпретацию. Но это значит, что позиция интерпретатора не зависит от позиции интерпретируемого, ею не проверяется. Толкование одних символов как бы проверяется толкованием других — поскольку принцип толкования [окончание cтраницы 179] ______________________ 1Леклер С. Бессознательное: иная логика. //Бессознательное, 3. Тбилиси, 1978, с. 265-269. 2 Франки Дж. Неизведанное «Я». М., 1998, с. 46.
Раздел второй всех символов одинаков, то проверить сам этот принцип становится невозможно. Ученик Фрейда А. Адлер изменил своему учителю, отказавшись от обожествления Эроса (сексуальные влечения) и Танатоса (влечение к смерти) в своей версии психоанализа. По его мнению, ОНО определяет ся стремлением к власти. И легко переинтерпретировал толкования свое го учителя. Это был настолько серьёзный отход от психоанализа, что дальнейшее сотрудничество с Адлером стало для Фрейда немыслимым. В их споре опыт не играл никакой роли, ибо никакой опыт не мог доказать, кто из них прав. Каждый интерпретировал опыт по-своему и оставался при своём мнении. (Об этом уже говорилось во вступительных предуведомлениях). А ведь в рамках глубинной психологии есть ещё толкование по К. Юнгу, опирающееся на представление о коллективном бессознательном; толкование по К. Хорни, в котором главную роль в порождении невротических черт характера играет тревога; толкование по Э. Берну, где речь идет о специфических играх взрослых людей, искусственным образом вызывающих эмоциональные переживания в процессе бесцельного препровождения времени, и т. д. Какая из этих концепций истинна? Загадка сознания осталась загадкой, только ещё более запутанной. Оказалось, что сознание отнюдь не всегда знает, что оно знает о самом себе, и почти совсем ничего не знает о том, о чём не знает, т. е. о бессознательном. При этом сознание (Я) и бессознательное {ОНО) тесно переплетены друг с другом: сознание —• это порождение бессознательного, его «поздний потомок» (К. Юнг)1, но, с другой стороны, подлинно бессознательное — это то, что вытеснено из сознания, т. е. сознание — прародитель бессознательного. Конечно, из подобных противоречий всегда можно найти выход, хотя их наличие редко украшает логические построения. Впрочем, как я показал в другом месте, существуют и непреодолимые логические трудности, с которыми сталкивается психоанализ 2. И всё же я согласен с Э. Кречмером, который написал: «То обстоятельство, что крупные и легко поддающиеся обнаружению недостатки в методе работы фрейдовской школы не нанесли более сильного ущерба интуитивной достоверности и правильности многих открытий самого Фрейда, свидетельствует о его личной гениальности» 3. [окончание cтраницы 180] ________________________________ 1Я хотел написать «последователь Фрейда Юнг», а напечаталось «последорва-тель» — те, кто знают историю взаимоотношений Фрейда и Юнга, смогут приписать смысл сделанной опечатке. Но действительно ли в этой опечатке есть смысл? как это проверить? 2 См. подробнее в кн.: Аллахвердов В. М. Опыт теоретической психологии, с. 42-45. 3 Кречмер Э. Строение тела и характер. М, I995, с. 324.
Историческая преамбула Но самое главное в нашем рассмотрении — проблема сознания просто заменяется другой проблемой. Сознание в психоанализе не определяется и объясняется через бессознательное (ОНО). Бессознательное определяется апофатически — путем определения через отрицание 1 • В науке можно вводить ненаблюдаемые переменные, но тогда необходимо, чтобы они подчинялись каким-то законам, поддавались причинному объяснению. В противном случае этими переменными нельзя пользоваться. Какая бы версия глубинной психологии ни была принята (например, такая принципиально отличная от фрейдизма версия, как психология установки Д. Н. Узнадзе 2), она тут же вынуждена будет обсуждать причины, влияющие на бессознательное (у Фрейда) или до-психическое (у Узнадзе). Например, объявляется, что ОНО действует в соответствии с присущими ему потребностями, желаниями, влечениями. Но что это за желания? Как доказать в независимом исследовании, что они именно таковы, как их понимает Фрейд? Достаточно произвольно выглядят не только способы толкования психоаналитиков, но и их теоретические понятия. В итоге даже все отклонившиеся от ортодоксального фрейдизма представители глубинной психологии определенно говорят о гениальности самого Фрейда, о его фундаментальных открытиях в психологии, но при этом считают, как Хорни, что «уважение к гигантским до
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-12-28; просмотров: 184; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.143.5.131 (0.016 с.) |