Политическая активность и политические ориентации Российских военнослужащих

 

Участие военнослужащих в политической жизни общества во многом определяется традициями страны и закрепленными законодательно представлениями общества о характере участия вооруженных сил в жизни гражданского общества. Для большинства демократических государств характерно ограничение или запрещение участия военнослужащих в деятельности политических партий. Более того, в разные периоды времени в некоторых странах (в том числе и в США) вводились ограничения на участие военнослужащих в выборах. В настоящее время существует ограничение избирательных прав для рядового и сержантского составов, курсантов военных училищ в Турции, а, например, в Великобритании лица, проходящие военную службу, не могут быть избраны в Палату общин.

В истории отечественного права избирательного ценза для военнослужащих никогда не существовало. После Октябрьской революции 1917 г. и до 1991 г. активно поощрялось участие военнослужащих в общественной жизни через членство в коммунистической партии и комсомоле. Кроме того, в армии и на флоте существовала специальная должностная категория офицеров-политработников (партийно-политический аппарат) всех уровней (ранее комиссаров), которая была призвана выступать организаторами партийной работы в подразделениях и частях и одновременно проводниками политической линии государства в Вооруженных Силах. Аналогичные структуры существовали в армиях всех бывших социалистических стран, а ныне сохранились в вооруженных силах Китая, Вьетнама и КНДР.

Современное законодательство России в отношении военнослужащих отражает линию на последовательную департизацию и ограниченную политизацию Вооруженных Сил. Так, граждане, проходящие военную службу, вправе во неслужебное время участвовать в митингах, демонстрациях и т.п., не преследующих политических целей, но их участие в забастовках запрещается. Они могут состоять в общественных объединениях, не преследующих политических целей, не находясь при исполнении служебных обязанностей. Военнослужащие Российской Армии имеют право избирать и быть избранными в органы представительной власти. В случае их избрания в органы местного самоуправления или в Государственную Думу выполнение ими должностных обязанностей как военнослужащих приостанавливается на весь срок действия мандата народного избранника.

Реальным отражением изменения политической активности и политических ориентации военнослужащих за последние десять лет выступает характер их участия в выборах и референдумах. В бывшем СССР военнослужащие традиционно являлись одной из самых организованных и активных групп избирателей. Не удивительно, что и на выборах Президента РФ, и в Федеральное собрание России в 1993 г., 1995—1996 гг. и 1999—2000 гг. на их голоса и поддержку рассчитывали многие политические силы. Однако в демократической России избирательная активность военнослужащих неизменно оказывалась несколько ниже среднего для всего населения страны значения (рис. 13.2).

 

 

Рис. 13.2. Динамика избирательной активности на выборах

в высшие органы власти граждан Российской Федерации

(данные ЦИК РФ) и военнослужащих Российской Армии

(данные опросов через месяц после выборов)

 

Причины ее снижения достаточно очевидны. С одной стороны, это прямой результат усилий по деполитизации Вооруженных Сил, с другой — отражение общей для всей страны тенденции падения уровня доверия к политическим объединениям. Так, в 1999 г. 34% опрошенных военнослужащих не поддерживали ни одно из функционировавших в стране политических движений (в 1993 г. таких было 18%, в 1995 г. — 28%), и еще четверть затруднялись в определении роли этих сил в жизни страны. Приверженцем какой-либо конкретной партии стабильно считают себя в среднем лишь 7—9% военнослужащих.

Критично были настроены военнослужащие и в отношении выборов в органы местного самоуправления. В них, по данным многочисленных исследований, обычно участвовали не более 30— 40% опрошенных. Последнее во многом объясняется тем, что военные избиратели не видят реальных возможностей для решения проблем жизнеобеспечения войск, улучшения своих материально-бытовых условий усилиями местных органов власти.

Реализация установок на деполитизацию вооруженных сил имеет и оборотную сторону. В армии и на флоте достаточно много людей, которые явно или неявно ищут новые идейные и организационные политические ориентиры и сильных лидеров. В этих условиях объективная вовлеченность военнослужащих в политические процессы и отсутствие целенаправленной разъяснительной работы делают многих из них легкой добычей для склонных к авантюристическим подходам и популистским лозунгам политических деятелей.

Военнослужащие не являются полностью политически индифферентной группой населения. Свой выбор во время избирательных кампаний они осуществляют исходя из политических позиций, основанных на личном понимании ситуации, привитых ценностях и установках. В связи с этим по характеру политических ориентаций представляется возможным выделить несколько основных групп военнослужащих (рис. 13.3).

 

 

Рис. 13.3. Динамика политических предпочтений

кадровых военнослужащих

 

Демократически настроенные военнослужащие свои предпочтения связывали сначала с «Выбором России» и Демократической партией России, а позже — с «Яблоком» и «Союзом правых сил». Однако их число постепенно снижалось, чему способствовало разочарование от деятельности высших органов власти по осуществлению демократических преобразований: в середине 1992, в начале 1994, в конце 1996 и в середине 1998 годов.

Военнослужащие коммунистической ориентации однозначно симпатизировали Коммунистической партии Российской Федерации, но порой проникались идеями и более радикальных движений типа «Трудовой России» в 1995 г. и «Движения в поддержку армии...» в 1999 г.

Державно-патриотическая направленность достаточно легко формируется среди людей в погонах при отсутствии других конструктивных политических идей. Об этом свидетельствуют необыкновенные всплески и спады популярности среди военнослужащих в определенные периоды времени некоторых политических лидеров и связанных с ними партий. Наиболее выигрышную в среде военнослужащих патриотическую идею активно эксплуатировали такие разные политические движения и их лидеры, как ЛДПР в 1993 и 1995 гг.; возглавляемые бывшими или действующими военнослужащими Конгресс русских общин и избирательные объединения «Мое Отечество», «За Родину», «Держава» — в 1995 г., «Движение в поддержку армии...» — в 1999 г.

Новой тенденцией политической жизни России на рубеже веков стало формирование и укрепление политических сил центристской направленности, к которым следует отнести такие объединения и партии, как «Отечество — вся Россия», «Единство» и «Россия». Провозгласив в своих программах идею сильного государства, социальной справедливости при сохранении демократических свобод, первые два из них оказались весьма привлекательными для военнослужащих на выборах 1999 г. Особенно сильно тенденция к смещению политических предпочтений военнослужащих в сторону центра проявилась после избрания Президентом России выходца из силовых структур.

Важной тенденцией политической жизни современных демократических государств стало «хождение во власть» отставных военнослужащих, причем гражданское население относится к этому достаточно спокойно, а в ряде случаев — даже с воодушевлением. Оставляя в стороне достаточно одиозные примеры некоторых латиноамериканских, азиатских и африканских государств, отметим, что всенародно избранными президентами США были генерал Д. Эйзенхауэр, бывший военный летчик Дж. Кеннеди, бывший директор ЦРУ Дж. Буш; президентом Франции — генерал Ш. де Голль, в Израиле — премьер-министры: генералы И. Рабин и Э. Барак и др. В органах государственной власти многих стран считается почетным иметь отставных военных. Подразумевается, что в своей деятельности они ставят во главу угла государственные интересы, умеют организовать дело, принципиальны и честны.

Россия не стала исключением из этого правила. Налицо тенденция увеличения представителей вооруженных сил в составе органов законодательной (представительной) власти. Достаточно сказать, что в составе Государственной Думы Федерального Собрания РФ созыва 1993 г. было 17 действующих и бывших кадровых военнослужащих силовых структур, созыва 1995 г. — 23, созыва 1999 г. — 26.

Аналогичные процессы проходят в органах исполнительной власти как на федеральном уровне (вице-президентство А. Руцкого; первый состав полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах — подавляющее большинство бывших генералов — выходцев из силовых структур), так и на уровне субъектов Федерации. В конце 1990-х — начале 2000-х годов в разное время избранными населением бывшими офицерами и генералами возглавлялись такие субъекты Федерации, как Курская, Московская, Ульяновская, Калининградская, Воронежская области, Красноярский край, Республики Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Хакасия и др.

Изучение персональных рейтингов отечественных политиков и общественных деятелей среди военнослужащих показало, что лишь пятая часть опрошенных в своих предпочтениях ориентируется на их партийную принадлежность. Около 60% опрошенных мотивировали свои предпочтения исключительно индивидуальными характеристиками личности (внешними данными, профессиональной принадлежностью, умением вести себя на публике, владением ораторским искусством) или усердно формируемым имиджем.

Существенным фактором, увеличивающим симпатии военнослужащих к политическому лидеру, выступает связь (прямая или косвенная) с силовыми структурами. Не случайно начиная с 1990 г. безусловными лидерами армейского рейтинга последовательно являлись бывшие военнослужащие и сотрудники силовых ведомств: А. Руцкой, А. Лебедь, Е. Примаков, В. Путин.

Все изложенное говорит о том, что среди значительной части военнослужащих и определенной части населения страны сформировалась потребность в лидере, который бы воплотил в себе надежды на успешное экономическое развитие России, возрождение былой славы и престижа армии и флота. Консолидирующей идеей, вокруг которой возможно объединение общества, становится возрождение духа патриотизма, военной мощи страны, восстановление законности и правопорядка, повышение управляемости экономики.