Идеология и ее роль в политической социализации

 

Слово «идеология» в научный оборот ввел французский ученый А. Дестют де Трасси в 1803 г., назвав ее наукой об идеях. Путь становления этого термина в науке и политике был тернист и противоречив. К. Маркс в ранних работах идентифицировал идеологию и ложное сознание. В дальнейшем в работах марксистов идеология стала отождествляться с классовым сознанием.

Долгое время, особенно в период русских революций XX в., идеология рассматривалась как необходимое средство достижения политических целей. В советское время идеология воспринималась как наука о социалистических идеях, способах их реализации и направлениях достижения бесклассового общества, а другие виды и формы идеологии — как ненужные, аполитичные, вредные прогрессу и концепции развития. Вместе с тем в 80-е — 90-е годы ряд советских ученых поставил под сомнение эти выводы, считая, что, во-первых, идеология — это в первую очередь и главным образом мировоззренческие позиции людей, своеобразная практическая идеология, которая для них является определяющим компонентом сознания и поведения. Во-вторых, что и в советском обществе сосуществуют различные идеологии, которые отражают реальные и общественные характеристики определенных сфер общественного сознания.

Однако официальная позиция была такова: только социалистическая (коммунистическая) идеология признавалась единственно верной классовой наукой, претендующей на абсолютное знание, истину и непререкаемый авторитет. Вот почему неудивителен тот факт, что после многих лет славословия в адрес социалистической идеологии наступила пора всеобщей и обвальной ее критики, когда слово «идеология» стало ругательным и неприемлемым понятием. Вместе с тем уже в середине 90-х годов политические руководители страны пришли к выводу, что без идеологии, без национальной идеи, которая бы скрепляла общественное сознание, была ее доминантой, руководством в работе с молодежью, стала ориентиром если не для всех, то для большинства населения страны, не обойтись.

Несмотря на теоретические и политические изыски по поводу идеологии, в реальной жизни продолжали существовать, возникать, развиваться, образовываться различные комбинации идей, концепций, теорий общественных или групповых целей. Иначе и не могло быть. Любое общество, составляющие его люди не могут существовать, не оценивая с определенных позиций окружающую их реальность, получаемую и доступную им информацию и не формулируя (часто на стихийном уровне) те цели, которых они хотели бы достигнуть.

На первых этапах рыночных преобразований многие исследователи пошли по проторенному пути: выявлять и классифицировать людей по либеральной (капиталистической) или социалистической ориентации. В такое противопоставление свою лепту внесли и социологи, пытаясь по выработанному ими инструментарию определить, сколько процентов людей ориентируется на привычные до недавнего времени ценности, а кто отвергает их. Однако достаточно быстро стало очевидно, что в это прокрустово ложе нельзя вместить все многообразие общественных ориентации, социальных настроений и оценок. Постепенно наряду с этими двумя идеями стали говорить о национал-патриотической ориентации, о религиозных ценностях, о монархических и прочих идеях, которые, как показали социологические исследования, в большинстве случаев существовали не сами по себе, а в комбинации с другими оценками и ценностями.

Углубленный анализ не просто количественных характеристик социологических данных, а среза индивидуальных социальных оценок и целей показывает, что практически нет одномерных людей, которые бы единодушно исповедовали ценности то ли социалистического, то ли либерального, то ли патриотического или религиозного сознания. Оказалось, что в условиях ломки общественных ценностей один и тот же человек может одновременно по одним вопросам придерживаться таких-то социальных оценок (например, неолиберальных), по другим вопросам — других (например, националистических), по третьим — еще одной группы оценок (например, социалистических). Поэтому социологические данные часто страдают ограниченностью, нередко представляя информацию о социальной ориентации по одной группе вопросов и забывая о другой, или в лучшем случае показывая ориентацию на доминантные установки, игнорируя все остальные.

Этап одномерного идеологизированного человека стал постепенно вытесняться парадоксальным, когда стало понятно, что социальные ценности людей обычно не ограничиваются установкой на одну цель, а направлены на реализацию нескольких целей, в свою очередь образующих некое противоречивое мировоззрение. В этих условиях, под влиянием ориентации на «хорошее» историческое прошлое, вспомнили о графе Уварове, который в XIX в. выдвинул знаменитую формулу «самодержавие, православие, народность». По аналогии с ней на всеобщее обозрение стали выдвигаться всевозможные словесные изобретения — «державность», «духовность», «нравственность», «государственность», в том числе и шовинистические идеи, связанные с так называемой русской идеей и авторитарными устремлениями (вроде «честь и порядок»).

Ограниченность этих утверждений заключалась в том, что ссылка на слова графа Уварова была некорректна, ибо, употребляя свою знаменитую формулу, он призывал применить ее не к обществу вообще, а к системе образования, которая должна руководствоваться этими установками и готовить образованных людей именно с этой идеологической ориентацией.

Вновь придуманные термины в лучшем случае отражали игру ума отдельных интеллигентов, показывали направление теоретических или политических упражнений и были мало связаны с той реальностью, которая беспокоила большинство населения. Игра с терминами слабо учитывала историческое прошлое, в котором сложились определенные стереотипы сознания. Без учета их значения попытки создать что-то совершенно новое заранее были обречены на провал, ибо сложившиеся ценности невозможно сменить одним махом, как бы это ни хотелось сделать.

И наконец, надо отчетливо себе представлять, что изобретение новой идеологии невозможно без кристаллизации тех идей, которые разлиты в общественном сознании. Нельзя сделать людей счастливыми, говорил директор одного из авангардных предприятий в г. Пензе еще в советское время, решая за них и без них, что им надо. Только соучастие, знание того, что их волнует, интересует, к чему люди стремятся и чего хотят, делало часть производственных организаций действительно трудовыми коллективами. Ведь крах советской системы во многом объясняется тем, что она стала ориентироваться на изобретенные догмы, а не на те ценности, которые были представлены в сознании народа. Нельзя спотыкаться о те же грабли или опять воплощать в жизнь лозунг «нарисуем — будем жить».

Иначе говоря, национальная идея, идеология должна быть концентрацией, кристаллизацией доминирующих социальных ориентации и ценностей.

Прежде всего многим людям далеко не безразлично, в какой стране они живут. Сознание того, что Россия, как и СССР, должна быть великой державой, с которой считаются, которую уважают (пусть и не боятся, как СССР) и которая может постоять за своих подданных, питает сознание многих россиян и может помочь им обрести устойчивость и испытывать гордость за свою страну. Это тем более важно, что данная установка присутствовала в сознании многих советских людей, и она не может исчезнуть бесследно (особенно если учесть, что нарушение этой стержневой установки может обернуться трагедией). Многие люди весьма болезненно переживают утрату Россией той роли, которая была присуща СССР. Социологические данные постоянно фиксируют эти черты гражданственности, сознания и поведения, которые, несмотря на некоторые колебания в зависимости от тех или иных политических событий, продолжают занимать одно из ведущих мест в социальных ориентациях и ожиданиях людей.

Не менее стабильна и значима для россиян, как показывают социологические исследования, такая ценность, как справедливость. Не равенство, не уравниловка, не всеобщее благо для всех без исключения, а именно справедливость. И пусть ее понимает по-разному каждый человек, но это тем не менее является важной характеристикой сознания и поведения большинства россиян: именно в соответствии с этой ориентацией, с этим своеобразным мерилом они оценивают, насколько, по их мнению, справедливо относятся к ним в своей производственной организации, насколько комфортно они устроены по месту жительства и что делают местные органы власти для благоустройства, как способствуют официальные и прежде всего государственные органы, чтобы в обществе все делалось «по справедливости». Эта ценность — социальная справедливость — как никакая другая имеет отзвук в душах миллионов людей.

И наконец, есть ценности, которые касаются лично каждого человека. Социалистическая идеология провозглашала права личности, но мало что делала для того, чтобы их реализовать, сосредоточивая внимание в основном на глобальных целях — построении социалистического общества, коммунизма, где все будет всем по потребностям, и ориентировала на достижение этой цели в отдаленном будущем. Люди долгое время верили этому, но потом устали ждать. Ушло время, когда доминантой общественного сознания были интересы страны, государства. По данным социологических исследований, уже в 70-е годы были зафиксированы сдвиги в общественном сознании, которые выразились в том, что люди устройство личной жизни не хотели откладывать на потом: им хотелось личных успехов, хотелось иметь постоянные доказательства позитивных изменений, а не выслушивать оправдания о непрекращающихся временных трудностях.

Поэтому вполне оправданно, что многие россияне стали ориентироваться на достижение личных целей. У молодежи это связывается с жизненным успехом, богатством, устроенностью частной жизни. У людей среднего возраста — с профессиональной определенностью, с семейным достатком, устойчивостью настоящего и будущего, и особенно детей. У старшего поколения — с обеспеченной старостью, с уважением окружающих, признанием их жизненного опыта. Иными словами, если подытожить эти ценности и ориентации, то мы вправе говорить о стремлении людей добиться личного благополучия в самом широком смысле этого слова. И достижение благополучия должно стать частью национальной идеи, идеологии, реализации которой государство призвано способствовать всеми возможными для него средствами, согласуя самые разные интересы и не позволяя личное благополучие одних строить за счет благополучия других. Подобный подход, на наш взгляд, отражает процесс все большего превращения субъекта истории — людей — в активную преобразующую силу, начало которому было положено великими буржуазными революциями, когда человек стал самоценностью исторического развития, действительным участником происходящих изменений, что вызвало появление и самой социологической науки.

В этих условиях социальное настроение олицетворяет такой компонент общественного сознания, который с большей степенью достоверности свидетельствует о действительной потенциальной мощи интеллекта народа, о степени и уровне понимания и осмысления людьми окружающей их реальности и готовности действовать в соответствии со сложившейся ситуацией. Таким компонентом, по которому можно судить о помыслах людей и предрасположенности к активному участию в происходящих вокруг них процессах, является социальное настроение, под которым мы понимаем целостную доминантную характеристику общественного сознания и готовности его реализовать на практике с определенной ценностной установкой.

При внимательном анализе этого явления можно прийти к выводу о достаточной его конструктивности, которая помогает вычленить из структуры общественной жизни наиболее важное и значимое звено, по сути дела воплощающее и выражающее самую активную его компоненту (доминанту).

Следовательно, ориентация на преобладающие социальные ценности, социальные ожидания и предпочтения может выполнить роль объединительной идеи, позволяющей без особой их политизации сконцентрировать усилия людей, общества и государства на их достижении. Такие цели кристаллизуются из доминирующих предпочтений, против которых трудно выступать даже тем, кто по определенным причинам не разделяет их. Более того, соединение личного с групповым и общественным интересом способно обладать кумулятивным эффектом, когда органическое соединение усиливает роль и значение каждого из элементов этой объединительной идеи. Иначе говоря, будучи концентрированным выражением социальных оценок и ориентации, национальная идея в реальности призвана выразить гуманистические начала общественной позиции каждого человека как Личности, Гражданина, Россиянина, являясь базой для политической социализации личности.

 

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

 

1. Назовите ученых (зарубежных и отечественных), развивавших идеи

политической социализации. Каков их вклад в развитие данной отрасли

знаний?

2. В чем состоит сущность политической социализации?

3. Назовите этапы политической социализации.

4. Каковы современная политическая культура и ее структура?

5. Охарактеризуйте каналы получения политической информации и

формирования политической убежденности.

6. Какие формы политической активности вам известны?

7. В чем состоит национальная идея и каковы ее основные компоненты?

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

 

1. Основные вехи эволюции идей политической социализации (в

отечественной и зарубежной науке).

2. Роль семьи (школы, производственной организации) в политической

социализации.

3. Политическая пропаганда: наука или манипулирование?

4. Политическая культура: сущность и содержание.

5. Особенности политической культуры различных социальных групп (по

выбору).

6. Специфика политической культуры в условиях функционирования

рыночных отношений.

7. Национальная идея: поиск стабильности.

 

Глава 15

 

ЭЛЕКТОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

 

По мере становления демократии в странах Западной Европы, Америки, а теперь и в России постепенно начало формироваться новое направление в социологии — исследование поведения избирателей, политических партий и общественных деятелей, претендующих на власть в обществе. Такое направление выделилось еще в 20—30-х годах, а отдельные работы на эту тему появились даже в 60—80-х годах XIX в. (Э. Эннель в Германии, О. Фокарди в Италии).

Что касается России, то исследования в этой области начаты в конце 80-х годов XX в., постепенно стали расширяться и становиться важным направлением не столько теоретической мысли, сколько непременным атрибутом практики политической жизни.